Бард 1

«Просто и со вкусом», — я покосился на кровать, но возвращаться в нее совершенно не хотелось, так, глядишь, до вечера проваляюсь, а там и спать пора. Следовало заняться чем-нибудь полезным, например почитать газеты, лежавшие на туалетном столике. А потом уже можно, наверное, и на белый свет выйти. — «Блин, вставать лень, может, Уну попросить?»

Фея поднялась с табуретки, некогда бывшей стулом, и, на ходу жуя пряник, взяла стопку газет и передала мне. Я уставился на девушку. Она что, мысли читает?

— У меня что-то с лицом? — недоуменно спросила она у меня.

— Как ты поняла, что мне нужны газеты?

— Ты же сам сказал, — пожала она плечами, возвращаясь к по-настоящему важному делу — поеданию пряников.

«То есть ты читаешь мои мысли?», — подумал я, на всякий случай прикрыв рот ладонью.

«Нет конечно, — мысленно ответила увлеченно жующая фея. — Только когда ты ко мне обращаешься… Или мечтаешь… Я же твой фамильяр, это у нас стобой такая связь. Можно мы попробуем придуманные тобой позы ночью? Пожалуйста, пожалуйста! Жаль только здесь люстры нет, мне с ней особенно понравилось!»

— Конечно, — только и смог промолвить он.

На переваривание мысли, что теперь в моей голове всегда будет кто-то еще, ушло некоторое время. Стараясь думать потише, юноша развернул первую попавшуюся газету и погрузился в чтение. Кстати, они были написаны на обычном русском языке.

«Император Всероссийский Иван VIII Рюрикович в стольном граде Москве принял делегацию из Свободных Эльфийских Штатов (СЭШ). Жандармерия предотвратила теракт, подготовленный сторонниками Эльфийской Темной Конфедерации (организацией, запрещенной в СЭШ и Российской империи). Чрезвычайный и полномочный посол Фанадарэль выразил надежду, что террористы будут в скором времени пойманы…»

Разумеется, о чем еще писать, как не о политике. Но упоминание об эльфах сразу настроило на мечтательный лад. Этих ушастых красоток он уважал, особенно когда рисовал по ним манги. Да и вообще эльфийки это… Эх, не будем отвлекаться от учебы, в конце-концов я еще с феями не разобрался до конца.

Я развернул большую статью, но через какое-то время испустил разочарованный вздох. В ней не было ничего об устройстве американских государств, зато целый разворот посвятили выставке известной художницы-полукровки Талисенты, призывающей к единству обоих народов. Единственное что я понял, — что тут эльфы были разделены… Светлые эльфы, они же СЭШ, господствовали на американском континенте. Эльфийская Темная Конфедерация — ЭТК, которая представляла темных эльфов, — напомнила мне небезызвестную ИРА в Англии. В общем, светлые гнобили темных, а темные отвечали всякими терактами и прочими грязными вещами.

«Цены на хлопок выросли более чем в три раза на фоне очередной экономической блокады. Английские и немецкие рабочие выходят на массовые забастовки».

Посмотрев на черное лицо мужчины с криво сколоченным деревянным плакатом, я неопределенно хмыкнул и перевернул страницу. Больше интересных новостей не попадалось, все внимание редакции было сосредоточено на визите остроухих и расхваливании мудрости царя, который, если верить местным писакам, просто-напросто обведет вокруг пальца всех этих золотоволосых надменных снобов…

Причем это была практически дословная цитата из газеты. Видимо, не любили в России эльфов…. хотя и пиндосов тоже в России моего мира не любили, ничего не меняется. К сожалению, как следует рассмотреть этих снобов у меня не получилось. На плохо пропечатанной черно-белой картинке тяжело разглядеть лица, а сложные прически скрывали уши, и эти самые эльфы были такие же серые, как и те люди, что на фотографии встречали их. Качество печати оставляет желать лучшего… Скриншот фотографии с экрана и то смотрелся бы эффектнее.

Характерный щелчок заставил меня замереть. В появившемся интерфейсе появилась новая папка с сиротливо горящей единичкой. Внутри, как и предполагалась, оказался скриншот газеты, сделанной через мои глаза. Во дела. И ведь качество гораздо лучше! Похоже, на бумагу перенести нельзя, вот и страдают с художниками.

Отложив газету, посвященную внешней политике, я взялся за другое издание, подкинувшее куда больше полезной информации.

«Небывалый урожай зерна! Амбары переполнены запасами! Больше никакого голода! Император Всероссийский Иван VIII Рюрикович издал указ о всеобщей благодарственной службе для восхваления Мокоши! Все, все, все, приходите в ближайшую церковь и возносите хвалу! Бесплатное вино всем холопам!»

Получается, язычество не умерло, а вполне себе процветает, хотя и трансформировалось странным образом. Идти в церковь восславлять Мокошь, придумают тоже.

«Столбовая дворянка Макиева объявила о своем девятом разводе! Напоминаем, от прошлого мужа она избавилась всего три месяца тому назад ради мельничного магната Истропова. Теперь он пополнит собой длинный список разбитых роковой красоткой сердец, которой осталось всего два развода до рекорда, установленного императором Павлом III! Подробности на третьей странице!»

Разводы разрешены, а сплетни явление межмировое. Интересно, почему я вообще решил, что найду среди этого бреда что-то полезное?

Без особого интереса перелистнув еще несколько страниц, я с раздражением отложил газетенку, напечатанную на мелованной бумаге, и прошелся по заголовкам оставшихся изданий.

«Очередное нападение диких тварей на Нижний Новгород! Часть из них сумела прорваться через городскую стену. Жертвы среди мирных жителей! Род Бутурлиных заверяет в полном контроле над ситуацией, однако проведенное расследование выявило сокрытие многих фактов».

Сердце странным образом заныло. Я будто смотрел на что-то смутно забытое из раннего детства, такое родное и близкое и в то же время бесконечно далекое. Пальцы сами собой раскрыли газетенку «Нижегородский вестник» на короткой статье.

«Не успел Нижний Новгород оправиться от визита Шатуна, как его посетили новые гости. Первого августа сего года произошло массированное нападение с пустошей на многострадальный город. Очевидцы сообщали не только о массовых стаях диких псов, которые уже давно никого не удивляют, но и про организованный рейд ежей! Бронированные твари пробили пролом в южной стене и вышли на городские улицы. Потери среди дружины не разглашаются владеющим городом родом Бутурлиных».

Мое сердце вдруг кольнуло. Внезапно я почувствовал какую-то бешеную злобу, мне хотелось рвать, бить, крушить. Я изо всех сил сжал зубы, издав сдавленный рык.

— Ты чего? — обеспокоенно спросила Уна, отрывая от пряников.

Фее хватило одного моего взгляда, чтобы резко встать и обнять меня. Постепенно злоба отступила, и мое дыхание выровнялось.

— Сам не знаю, что на меня нашло, — признался я, сам обеспокоенный ситуацией. Вообще я не считал себя конфликтным малым и не испытывал подобной злости даже к тем, кто меня убил.

— Так, дай сюда, лучше я почитаю тебе вслух. — С удобством устроившись на коленях хозяина, фея отобрала у меня газету.

Ее нежный мелодичный голос успокаивал. Наслаждаясь его звучанием, я с трудом улавливал значения слов.

— …Одного броненосца убили, остальные отступили. Разрушено несколько домов, беженцам не предоставлено никакой поддержки со стороны Бутурлиных. Объявлен всероссийский сбор пожертвований, деньги и вещи слать по караванной почте по адресу…

«Ну вот, опять», — я глубоко вдохнул, переживая короткую вспышку злости.

— Лучше не произноси их фамилию вслух.

— Хорошо, — раздраженно ответила Уна, по-видимому, она не слишком любила, когда ее перебивали. — Редакция вестника не получила ответа ни на один из вопросов, посему мы предлагаем поразмыслить читателям. Почему Нижний Новгород подвергся восьмому нападению за лето, хотя другие города пережили в лучшем случае два? Почему бездействуют Бу… ну ты понял. Не проводится никаких работ по укреплению стен или закупке защитных артефактов. Напротив, из Нижнего Новгорода периодически уходят груженые караваны с золотом и людьми. Складывается впечатление, что, отвоевав город у рода Морозовых, Бу… буду звать их буками. Буки бросили его на произвол судьбы, обрекая на медленное вымирание. Воздадим хвалу Перуну и попросим его обратить внимание царя на данную проблему.

Уна осторожно посмотрела на меня. Я тихо вздохнул, слабо улыбнувшись девушке.

— Не переживай, я в порядке. И, кажется, понял, почему тело так остро реагирует. — Осторожно вернув себе газету, я пробежался глазами по фото: разрушенный дом, в который, словно шаровой таран, влетело изрешеченное тело твари, и впрямь напоминающей броненосца, только с кучей дополнительных пластин и размером с деревенскую хату. Седой старик со злыми глазами-щелочками, подписанный как Бутурлин-старший, глава рода, смотрел на меня, как на слизняка.

— И почему же? — нетерпеливо спросила фея.

— Здесь же все написано, — ответил я, сдерживая злобное шипение. — Нижний Новгород раньше принадлежал мне. Этот напыщенный урод забрал у меня город.

— Так, хватит сидеть в четырех стенах! — решительно заявила Уна.

Зашевелив крыльями, она взлетела под потолок, пытаясь поднять меня за шею.

— Идем гулять!

— Оденься хотя бы, — рассмеялся я, ловко выпутавшись из объятий. Возможная реакция других жителей деревни на появление обнаженной красавицы веселила. — Не стоит смущать крестьян.

— У меня ничего нет! Ты мой хозяин, вот и одевай меня.

— Посмотри в шкафу, может, найдешь что-то для себя. Если нет, подыщем наряд горничной. — Я невольно представил умилительную картину, густо покрасневшая смущенная Марфа без одежды и рядом фея в фартуке горничной.

— Просила же, давай ночью, — хитро улыбнулась Уна мне, и я даже, по-моему, слегка покраснел. Не дожидаясь, пока я придумаю ответ, она зарылась в шкаф, устроив настоящие раскопки.

Пока Уна подбирала себе наряд, я вытащил лиру из под подушки и вновь залюбовался ей.

Передо мной возник нелегкий выбор. Взять лиру с собой или оставить здесь? По идее, она являлась оружием, но в моей собственной деревне разве было кому мне угрожать? Да и как я ей драться буду? Нет, лучше оставить, а то засмеют.

— А если ее украдут? — спросила Уна откуда-то из глубины шкафа.

По всей моей коже галопом пробежал табун мурашек. Терять уникальное сокровище решительно не хотелось. Хотя я вспомнил, что украсть-то ее нельзя, о чем сразу сообщил своему фамильяру.

— Все равно, я бы не оставляла ее, — раздался тихий восторженный шепот из-за моей спины. — Красивая какая...

Что ж, последуем совету. Я открыл инвентарь и перетянул туда иконку предмета.

— А куда она делась? — поинтересовалась Уна.

— В инвентарь положил, — ответил я. — Ну что, готова?

Девушка быстро кивнула, покрутившись перед треснувшим зеркалом. Она отыскала что-то вроде старой парадной формы: черная рубашка с классическим воротником облегала большую грудь, подчеркивая отвердевшие соски. Строгие брюки, напротив, скрывали изящные ножки, как и классические офисные туфли. Заодно фея сделала в спине несколько вырезов для крыльев и немного поводила ими для проверки. Вышитый на груди серебряными нитям герб выглядел как огромная снежинка, по-видимому, являясь знаком семьи Морозовых.

— Так себе, но лучше ничего не было. — Она посмотрела на меня огромными анимешными глазами, прикусив губу. — Можно мы сходим в магазин? Я хочу другой наряд! Выглядеть женственной и красивой, а не как…

— Школьница? Да ладно, тебе идет. — признался я. — Как только у меня появятся деньги, наведаемся в ближайший магазин одежды… где бы он ни был.

— Ура! У меня лучший хозяин на свете! — Уна взмыла, ударилась головой о потолок и сердито фыркнула, потянув меня за рукав. — Чего мы тогда ждем? Вперед навстречу приключениям!

Глава 5 «Нападение»

На улице ярко светило солнце. Поинтересовавшись у проводившего нас до крыльца Игнатьича, я выяснил, что сегодня 7 августа аж 2047 года. Само крыльцо выглядело, мягко говоря, непрезентабельно — красили его, наверно, очень давно. Отойдя немного в сторону, я огляделся.

Ну, что можно сказать? Мое родовое поместье представляло собой не особо большой каменный двухэтажный дом. Вокруг дома был разбит небольшой сад, на первый взгляд, соток на пятнадцать, окруженный хлипким заборчиком. В этом самом саду тоже явно давно не наводили порядок. Трава по пояс, разросшиеся кусты, которые давно не подстригали, покрытый зеленым мхом мраморный фонтан.

Я поморщился. Бедность и запустение словно сквозили в каждом квадратном метре этого когда-то, судя по всему, бывшего весьма симпатичным сада.

А за забором в хаотическом порядке были разбросаны приземистые крестьянские избы, между которыми вилась протоптанная сотнями ног, черная от намешанной грязи дорожка.

Я уже направился к выходу, который лежал через полуоткрытую деревянную калитку, как вздрогнул от надрывного воя сирены, чем-то напомнившей мне сирены скорой помощи или милиции из прежнего мира.

— Это чего? — испуганно посмотрел на свою спутницу.

— А я откуда знаю? — парировала та. — Но, по-моему, что-то случилось!

— Да ты прямо капитан очевидность, — хмыкнул я.

— А кто это? — с любопытством уточнила фея.

— Да так, потом расскажу….

— Господин, идите в дом, — за моей спиной, словно чертик из табакерки, появился Игнатьич, — сами справится. У нас дружина пусть и небольшая, зато боевая…

Помогите своей дружине отбить нападение монстров

Награда + 1000 опыта

+ 1 очко навыка

+ 2000 рублей

Принять: да/нет

— Игнатьич? — повернулся я к старику, принимая задание. Теперь точно не отвертишься. — А две тысячи рублей это много или мало?

— Что? Зачем? Почему вы спрашиваете? — растерялся старик от явно неуместного в данной ситуации вопроса.

— Не важно, просто ответь много или мало?

— Это смотря как тратить, — раздался грубый голос, — ежели с умом, можно полгода жить… по-простому, не по-боярски. А если как бояре… ну, недели на три, наверно… если, конечно, по ресторанам не шариться!

Развернувшись, я увидел нового персонажа. Кстати, весьма колоритного. Двухметровый верзила, одетый в видавшую виды, но тем не менее надежную кольчугу и слегка проржавевший шлем. На боку ножны с торчавшей из них рукоятью меча. Коротко подстриженная бородка и смуглое лицо делали незнакомца похожим на средневекового испанца. Я именно такими представлял испанских конкистадоров. Только комплекцией, думаю, те были пожиже.

Велемир

Воевода дружины рода Морозовых

Уровень 30

Вот, это уже другое дело. Сразу видно — опытный воин.

— Что случилось? — осведомился я у него. — Сирена…

— Вилохвосты напали. Несколько ежей… отобьемся…

Несмотря на столь оптимистичные уверения командира, мне показалось, что тот явно не так уверен в себе, как пытается это показать.

— Пойдем, посмотрим твоих вилохвостов, — сообщил я опешевшему Велемиру и направился к калитке.

— Господин, — обреченно сделал еще одну попытку остановить меня старик, хотя, судя по тону, уже понял бесперспективность этой затеи.

А Велемир, наоборот, расплылся в улыбке и, хлопнув по плечу Сергей Игнатьича, весело проворчал: «Наконец-то кровь Морозовых пробуждаться начинает», — и устремился следом за молодым наследником.

Нагнал он нас быстро.

— А это кто? — кивнул командир дружины на Уну.

— Мой фамильяр, — спокойно ответил я

— Вот как! Поздравляю!

Хоть и не было столь бурной реакции, как у Сергея Игнатьича, было заметно, что Велемир тоже приятно удивлен. И явно гордо посматривал на игнорирующую его внимание Уну.

По пути я выслушал рассказ о том, что Велемир уже двадцать лет верой и правдой служил роду Морозовых, начиная с моего отца. Раз подвернулся такой разговорчивый человек, осторожно осведомился у него о своих родителях. Подозрений вопрос у него, как ни странно, не вызвал, и Велемир поведал о том, что было пятнадцать лет назад, когда маленькому наследнику, то бишь мне, было всего четыре года.

На Нижний Новгород, которым тогда владели Морозовы, напали Бутурлины. Из-за предательства тогдашнего воеводы Мазура, открывшего ворота войску захватчиков, город был захвачен, родители и все родственники были убиты, а меня самого спас тот самый Сергей Игнатьич вместе с Велемиром, который увел немногих сохранивших клятву роду людей в одну из самых дальних деревень.

Я только покачал головой, услышав этот рассказ.

— А что, законов, что ли, нет? Это же по беспределу наезд. И почему так жестоко?

— Что такое наезд? — не понял меня собеседник.