Надо верить

Последовавшее молчание было таким долгим, что Келли уже хотела повесить трубку, когда Лоренс заговорил снова:

— Я не имею права возражать. — Его голос звучал бесстрастно. — Мое поведение было непростительным.

— Нет, — ответила она медленно, стараясь быть искренней. — Мы оба потеряли голову, и я так же виновата, как и ты. Мне следовало держать себя в руках.

— Это ничего бы не изменило, — возразил Лоренс. — Первый раз в жизни я потерял контроль над собой, и ты ничего не могла бы сделать, кроме того, что сделала. Поверь мне.

— И все же я бы меньше казнила себя сейчас, если бы хоть попыталась… — сказала она с горечью.

— Я могу тебя утешить, если скажу, что очень благодарен тебе?

— Зависит от того, что ты имеешь в виду…

— Ты подарила мне спокойный сон, о котором я мог только мечтать все последние месяцы.

— Какое счастье!

Он рассмеялся, на секунду став совсем другим, нежели тот Лоренс Лаутон, которого она знала.

— «Счастье», кстати, не самое неподходящее слово, чтобы описать то, что случилось между нами прошлой ночью.

— Послушай, Лоренс, я не хочу больше обсуждать это, — отрезала Келли. — Спасибо за звонок, надеюсь, ты заберешь свой плащ. До свидания. — И прежде чем Лоренс смог что-то сказать, повесила трубку.

Разговор обессилил ее.

Чтобы хоть как-то взбодриться, Келли пошла на кухню выпить кофе. Взяв ломтик поджаренного хлеба, густо намазала его ежевичным джемом и, с удовольствием прихлебывая душистый кофе, уселась почитать «Ройстан ньюс». Сегодня, решила она, нужно дать себе передышку. Роман подождет. Чувствовалось, что это уже последние погожие деньки. Она поднимется на крышу и будет наслаждаться теплом уходящего лета.

Нежный загар Келли был ровным и стойким благодаря частым вылазкам на крышу и необычайно жаркой погоде. Прихватив с собой темные очки, соломенную шляпу, пару подушек, книгу и крем для загара, она вылезла через окно на свой «солярий». Намазавшись кремом, с наслаждением растянулась на подушках, надвинув шляпу на глаза и решив, что почитает позже.

Незаметно Келли заснула, а когда открыла глаза, то обнаружила, что солнце уже в зените, а, значит, она проспала добрых часа три. Все тело горело, в горле пересохло, и Келли, собрав вещички, вернулась в мансарду. Взяв с собой книгу и стакан воды, отправилась в ванную. К вечеру, когда придется идти на работу, она будет в полном порядке.

«Корона» в восемнадцатом веке была постоялым двором и располагалась в нескольких милях от Ройстана. Впоследствии дом был перестроен и оригинально преобразован в гостиничный комплекс с тремя барами и рестораном. Пока две другие девушки были в отпуске, Келли, Ли Штернхайм — управляющий «Короны», а также Боб, молодой человек, проходивший тут стажировку, по вечерам обслуживали посетителей в барах. Жена Ли, Александра, вместе с тремя вышколенными официантами трудилась в ресторане.

Когда вечером Келли перешагнула порог «Короны», Ли ахнул от изумления.

— Вот это загар! Снова на своей крыше?

— Слишком долго на сей раз, — улыбнулась Келли. — Я заснула.

— Ты выглядишь потрясающе, можешь всем рассказывать, что прокатилась на Багамы. — Он хихикнул, удовлетворенно потирая руки. — Прекрасная приманка для клиентов!

По субботам Келли старалась одеться понаряднее. Желто-зеленая блузка отлично оттеняла ее загар, и вместо того, чтобы заплести волосы в косу или уложить в пучок на затылке, она позволила им свободно упасть на спину. Ее глаза излучали свет, любимые «цыганские» серьги блестели в ушах, и Келли сама понимала, что выглядит очень привлекательно.

Александра даже улыбнулась, когда проходила мимо:

— Что-то хорошее произошло сегодня, Келли? Ты чудесно выглядишь!

— Ничего особенного. Хорошо выспалась.

— А я подумала — новый поклонник!

— Я замужем за кассовым аппаратом, — хмыкнула Келли и отвела глаза. Они обе рассмеялись, затем девушка с улыбкой обратилась к первому посетителю: — Добрый вечер. Что будете пить?

И уже через несколько минут завсегдатаи заполнили бар, который сразу стал походить на разбуженный улей.

— Уф, — фыркнула Келли во время короткой передышки. — Слава Богу, что завтра меня здесь не будет.

— Везет некоторым, — с притворной завистью заметил Боб. — Постоишь за меня? Пойду соберу стаканы.

— Хорошо, — кивнула Келли и вдруг прямо перед собой увидела Лоренса Лаутона.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся он. — Виски с содовой, пожалуйста.

Келли потеряла дар речи, сердце билось так, что ей казалось — все кругом слышат этот неистовый стук. Ее руки двигались автоматически; она наливала виски, втайне надеясь лишь на то, что загар скроет краску, заливавшую лицо. Она взяла протянутую банкноту и дала сдачу, даже не посчитав ее как следует.

— Два вечера подряд проводишь у нас, Лоренс?

— А что, разве это запрещается?

— Нет, но здешняя публика отличается от твоего привычного круга!

— Ты ничего не знаешь о моей жизни, поэтому вряд ли стоит быть такой категоричной, — сказал он миролюбиво.

— Возможно. — Она пожала плечами. — Но я никогда не видела тебя здесь прежде. Думаю, «Ротонда» более привычное место для тебя?

— Да, там я иногда встречаюсь со своими клиентами, но, кстати, мой знакомый, с которым я был здесь вчера, под сильным впечатлением от вашей кухни. — Он отпил глоток виски. — Я только вчера и узнал, что ты все еще работаешь здесь, так что теперь буду приходить сюда чаще.

Келли повернулась к очередному посетителю и, когда освободилась, увидела, что Лоренс сидит за столом, оживленно беседуя с яркой блондинкой, такой же загорелой, как и она сама. После жаркого лета загорелые лица в городе не были редкостью, но эта девушка выделялась еще и незаурядной красотой; она заразительно смеялась над тем, что рассказывал Лоренс. Келли пожала плечами: в конце концов, какое ей дело? Он свободный человек и может вести себя как заблагорассудится, говорила она себе, со злостью почувствовав укол ревности. Она всегда знала, что Лоренс вряд ли долго пробудет вдовцом, да и Джилл, с ее великодушием, не хотела бы подобных жертв…

В который раз сравнив себя с Джилл, в пользу подруги, конечно же, Келли обрадовалась, что субботняя суматоха бара закружила ее, не давая возможности размышлять над причудами светской жизни Лоренса Лаутона. Когда Ли, позвонив в колокольчик, объявил о закрытии, Келли наконец вздохнула с облегчением и оглянулась в поисках Лоренса, но ни его, ни блондинки нигде не было видно. Они уже, наверное, на полпути к постели, пронеслось у нее в голове. По-видимому, траур закончился, и Лоренс решил не терять время даром, горько усмехнулась Келли.

Она выкатила свой велосипед и, держа его за руль, направилась к дороге через автомобильную стоянку, как вдруг у самых ворот под фонарем увидела Лоренса.

— Я положу его в багажник и подвезу тебя домой. — Он решительно взялся за руль велосипеда.

В Келли боролись два чувства — радость от того, что он не уехал, и злость из-за его покровительственного тона.

— Спасибо, но я отлично доберусь сама.

— После такого вечерочка? — недоверчиво покачал головой Лоренс. — Перестань, Келли. Ты к закрытию едва держалась на ногах.

— Я думала, ты давно ушел…

— Нет, просто мы перешли в другой бар, когда пришел Макс. Мой брат — Максимилиан, помнишь? — пояснил он. — А Вивьен — его невеста. — Итак, блондинка — невеста брата. К своему стыду, Келли почувствовала себя на седьмом небе. — Ты слишком долго заставляешь себя уговаривать, — заметил Лоренс.

— Главным образом потому, что не понимаю, для чего тебе это нужно?

— Мои помыслы чисты, гарантирую тебе полную безопасность, — заметил он с сарказмом, — ты устала, а я на машине…

— Но почему ты здесь? — перебила она.

— Давай продолжим разговор в пути. — Лоренс нахмурился. — Тебе не приходит в голову, что я просто могу беспокоиться о тебе?

— Беспокоиться? Обо мне? — Ее глаза выражали искреннее недоумение.

— Послушай, — он начал терять терпение, — давай поговорим в машине! Велосипед, я полагаю, складной?

— Да, но я оставлю его здесь. Я всегда так поступаю, когда кто-то подвозит меня.

— Итак, мне позволено отвезти тебя домой?

— Да, — бросила Келли, глядя ему в глаза, — но предлагать тебе подняться в мансарду я не собираюсь.

— Не беспокойся, все, о чем я прошу, — несколько минут разговора, а не повторение вчерашней ночи, хотя это было восхитительно!..

Келли ничего не ответила и молча откатила велосипед на служебную стоянку. Когда же вернулась, Лоренс стоял там, где она его оставила, вертя ключи от машины на указательном пальце.

— У тебя другая машина, — заметила Келли, опускаясь на сиденье.

— Я избавился от старой сразу после похорон Джилл. — Они ехали молча, пока не повернули на тихую зеленую улицу в предместье, и Келли не вытерпела:

— Так о чем ты хотел поговорить со мной? О Джилл?

— Нет. — Лоренс повернул на Кросс-роуд, где в одном из старых домов времен короля Эдуарда, перепланированном внутри на современный лад, жила Келли. Затормозив, Лоренс погасил фары и повернулся к ней. — Я бы хотел получить некоторую информацию.

— Что именно тебя интересует? Как правильно нести поднос с кружками пива и умудриться не расплескать? Или что-то, связанное с моей работой в газете? Если последнее, то, увы! Репортеры никогда не раскрывают своих профессиональных тайн… Особенно многоопытным адвокатам!

— Меня вовсе не интересуют твои журналистские секреты.

— Трудно поверить, что я вообще могу интересовать тебя, — отрезала она, нетерпеливо ерзая на сиденье. — Говори прямо, в чем дело?

— Я готов, если ты обещаешь спокойно выслушать меня. — Лоренс глубоко вздохнул. — Начнем с начала. Ты помнишь, что сказала прошлой ночью? Ну, о том, что у тебя нет любовников?

Келли недоуменно взглянула на него. Неужели Лоренс собирается предложить себя в этом качестве? Она отогнала идиотскую мысль и постаралась сдержать себя и не послать его ко всем чертям за то, что навязывает ей такой нелепый разговор.

— Я ведь уже говорила тебе, Лоренс. Стоит ли повторять?

— И даже среди твоих друзей, о которых ты упоминала?

— Абсолютно никого. С тех пор, как я начала писать роман, моя жизнь в обществе сведена до минимума, за исключением вечеринок у сестер. — Она криво улыбнулась. — Они настаивают, чтобы я хоть изредка бывала на людях, говорят, что мое затворничество выглядит по меньшей мере странно. Возможно, но не для меня…

— Трудно стать затворницей, когда работаешь в баре, — возразил он. — Я наблюдал за тобой сегодня. Ты пользуешься успехом. Или ты держишься за эту работу из любви к контрастам?

— Что? — переспросила Келли.

— Сочетание затворничества и твоей работы в баре. Ты чувствуешь себя там как рыба в воде; само радушие и теплота, ловкость и…

— О, достаточно, Лоренс. Да, я стараюсь. Но если какой-нибудь клиент ошибочно принимает мое радушие за нечто другое, Ли, управляющий, всегда начеку. Он мастер улаживать конфликты. — Келли пристально посмотрела на Лоренса. — Что еще ты хочешь знать?

Лоренс повернулся к ней, встретив ее насмешливый взгляд.

— Это не так-то просто выразить, чтобы не обидеть тебя и одновременно быть откровенным. Мне нужно знать, у тебя был кто-то еще в последнее время?

— Что?! — Келли не верила своим ушам. — Что? — переспросила она и добавила: — Тебя абсолютно не касается моя интимная жизнь!

— Ты ошибаешься. Прошу, ответь мне, до нашей ночи когда ты в последний раз занималась любовью? — Вместо того, чтобы дать ему пощечину, Келли молча отстегнула ремень безопасности, так кипя яростью, что пальцы дрожали и не слушались ее. Но прежде чем она успела выскочить из машины, Лоренс схватил ее за руку. — Успокойся, я спрашиваю это не из-за похотливого любопытства.

— Мне вообще наплевать, почему ты меня об этом спрашиваешь!

— Ответь мне, потом я объясню тебе почему!

Келли какую-то долю секунды смотрела на его напряженное лицо, потом индифферентно пожала плечами.

— Если тебе так необходимо знать, я не имела подобных отношений довольно длительное время. Тебе понятно? — Она уставилась на Лоренса и после паузы продолжила: — Незадолго перед смертью Джилл я познакомилась с одним человеком, его звали Айвор Дин. После похорон я пребывала в подавленном состоянии… Айвор добрый и милый, а я страшно переживала одиночество, и все случилось само собой… Когда он сделал мне предложение, я согласилась. — Она вздохнула. — Это было ошибкой. Он намеревался полностью изменить мою жизнь, и я могла, конечно, не раздумывая, оставить работу в «Короне», но не журналистику. Чего уж теперь вспоминать, что было — то было… и прошло. Я вернула ему кольцо.

— Когда?

Она раздраженно пожала плечами.

— Я не могу помнить все с точностью до секунды! Где-то в ноябре прошлого года…

— И с тех пор никого?

— Да. — Глаза Келли смотрели воинственно. — Почему тебе обязательно нужно это знать?

— Потому что вчера я был неосторожен, и если ты забеременеешь, то я бы хотел быть уверен, что отец ребенка — я.

— О Господи! Что за нелепица! — возмущенно прошипела она и, выйдя из машины, взбежала по ступенькам крыльца.

Лоренс неотступно следовал за ней.

— Я должен был сказать…

Она обернулась, свирепо глядя на его лицо, невозмутимое выражение которого только добавило ей злости.

— Даже если это и случится, ты ничего не узнаешь.

— Это было бы очень глупо, — заметил Лоренс тоном, каким говорят с непослушным ребенком. — Помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью?

— Ты много успел наговорить мне вчера, — нервно перебила она.

— Я сказал, что всегда хотел иметь ребенка, не менее сильно, чем Джилл. И сейчас хочу его. Поэтому, если окажется, что ты беременна, я, конечно, буду нести ответственность!

Глаза Келли сверкали яростью.

— О, ты будешь, ты будешь… размечтался! — Она коротко рассмеялась. — А ты меня спросил, хочу ли я этого?