Помоги проекту - поделись книгой:
Он забрал у своей жены все хайаквы и никогда не разрешал ей надевать ни серьги, ни ожерелья их этих ракушек, дабы раковины не разбились и не потускнели. Все хайаквы, попадавшие в его руки, он быстренько прятал в свою сумку. Он даже перестал ходит на общие праздники, куда полагалось приносить угощения из своего дома, и прекратил звать гостей в свою палатку.
– Пиры – это глупая роскошь, – любил повторять он. – Тот, кто часто пирует, обрекает себя на бедность. От пиров до бедности всего один шаг.
Когда у соседей кончались запасы пищи, он продавал им лососину и оленину, требуя от них деньги-ракушки. При этом он всегда страшно торговался, не стесняясь показать свою жадность, которая становилась всё сильнее и сильнее. Он забирал украшения у голодавших женщин и давал им взамен горсть сухой оленины. И всё же ему казалось, что хайаква прибывала к нему слишком медленно. День и ночь он молил Духов показать ему то место, где можно было бы найти много ценных ракушек. Но Духи каждый раз отказывали ему.
И вот как-то раз к Кривому Дереву явился Дух лося и открыл ему, что на вершине одной горы был спрятан настоящий клад ценных ракушек, и подробно рассказал ему, как отыскать эти сокровища. Никто ещё не поднимался на ту гору, так как на её склонах обитали очень недружелюбные Духи. Но желание Кривого Дерева получить множество ракушек было настолько огромным, что он не стал думать об опасностях.
Едва солнце стало опускаться за скалистый хребет, он собрался в дорогу и начал взбираться на гору. С собой он взял лишь немного сушёной лососины, лук со стрелами и две мотыги, сделанные из рогов лося.
Всю ночь и весь следующий день он карабкался по склону горы. На вторую ночь он достиг вечных снегов и устроил привал. Было очень холодно, но старик не стал собирать хворост, чтобы развести костёр и погреться, – он боялся, что кто-нибудь из соплеменников выследит его и перехватит сокровища. Вокруг него то и дело возникали таинственные тени, то приближаясь, то удаляясь, сверкая глазами и издавая страшные шипящие звуки. Как только на небе засияла луна, он сразу полез вверх по снежному склону, где до него ещё не ступала нога человека. Он постоянно увязал в глубоких сугробах, но упорно двигался вперёд.
С восходом солнца он добрался до вершины. Там оказалось огромное отверстие – кратер. В центре кратера лежало маленькое чёрное озеро, окаймлённое снегами. На противоположной стороне торчали три камня. Кривое Дерево поспешил к ним, ибо о них ему говорил Дух лося. У подножия этих камней должен был находиться клад.
Кривое Дерево сбросил с себя сумку, схватил мотыгу и принялся копать. Только он ударил мотыгой, как за его спиной кто-то запыхтел. Оглянувшись, он увидел, что из озера вылезала огромная выдра. Эта выдра была вчетверо больше обыкновенной, Кривое Дерево никогда не видел таких выдр. Выдра ударила хвостом по снегу, и из озера вышла вторая выдра, затем третья… Всего двенадцать выдр вылезло из чёрной воды и окружили человека кольцом.
Кривое Дерево смутился, но всё же опять принялся за работу. На каждый удар мотыги выдры отвечали ударами своих хвостов по земле и камням. А человек всё копал и копал. Вскоре снег кончился у его ног и началась каменистая почва. Кривому Дереву стало жарко, уставшие руки с трудом держали мотыгу. И вот, чтобы перевести дыхание, человек прекратил работу. Однако едва он бросил мотыгу, как вожак выдр повернулся к нему задом и больно ударил его хвостом. То же самое сделали и другие выдры.
Весь в синяках, Кривое Дерево продолжил работу, так и не успев отдохнуть. Он копал и копал, пока не сломалась мотыга. Он взял вторую, но и вторая сломалась. А круг выдр сомкнулся теснее. Кривое Дерево уже чувствовал на себе их дыхание.
Вскоре в земле открылось отверстие, и Кривое Дерево углядел внутри множество ракушек. Вот он, его желанный клад. Кривое Дерево погрузил в ракушки свои руки и засмеялся.
– Хайаквы, мои драгоценные хайаквы! Теперь я богат! Теперь я буду значительнее всех людей нашей долины!
Он прыгнул в отверстие и принялся судорожно выгребать оттуда ракушки. Набрав их столько, что он едва мог поднять свою сумку, человек начал делать ожерелья из ракушек и вешать их на себя.
«Я унесу их отсюда все!»
Но все забрать не получалось. Хайаквам не было числа. Наконец, старик устал и попытался подняться из тайника. Но вес ракушек был столь велик, что человек не смог выбраться наружу.
– Ты чрезмерно жаден!
Услышав над собой голос, Кривое Дерево вздрогнул и поднял глаза. Над ним нагнулась гигантская выдра. Это она заговорила с ним.
– Ты слишком жаден, старик. Ты прожил долгую жизнь, но так ничего не понял. Увидев эти ракушки, ты забыл обо всём, даже об уважении к здешним Духам. Ты не произнёс ни слова благодарности. А ведь эти ракушки принадлежал этой горе, этому озеру, нам – выдрам, и многим другим… Да, Кривое Дерево, ты слишком жаден, чтобы уйти отсюда.
Старик закивал головой, выражая своё полное согласие со словами выдры, но не мог остановить своих рук, которые продолжали жадно загребать ракушки и тем самым засыпать старика всё глубже и глубже в тайник.
И тут Кривое Дерево испугался.
– Я не хочу больше хайаквы! Мне не нужны эти деньги-ракушки! Я хочу просто уйти! Оставьте мне жизнь!
Но выдры не протянули ему своих хвостов для помощи. Наоборот, они сильно заколотили ими по снегу, превращая его в холодную воду, и эта вода потоками потекла в ракушечный тайник, заливая жадного старика. Он закричал из последних сил:
– Смилуйтесь!
– Наша милость велика, человек! Ты очень любишь деньги, так оставайся с ними навечно!
Вода хлынула в отверстие с новой силой и быстро заполнила его, скрыв Кривое Дерево в глубине. Над озером спустилось серое облако и, выдохнув их своей дымчатой груди массу холодного воздуха, превратило воду, влившуюся в тайник, в лёд. Выдры шумно похлопали хвостами о снег и поскакали в своё озеро.
С тех пор никто больше не слышал о Кривом Дереве. Уматилы много гадали о том, куда подевался старик, но никто не знал о нём ничего. А его жена, прождав мужа в течение долгого времени, достала из его вещей сумку, в которой Кривое Дерево копил ракушки, и вынесла их людям, сказав:
– Пользуйтесь хайаквами, мои дорогие друзья. Берите столько, сколько вам надо, чтобы украсить себя. Но не берите слишком много, иначе вы можете заболеть той же самой жадностью, что и Кривое Дерево. Помните, что жадность до денег всегда губительна.
Когда Лосось добрался до стойбища Уматилов, в деревне царило веселье. Народ праздновал главный день летнего солнцестояния – день, когда солнце держится в небе дольше всего.
– Кто ты? – спрашивали Лосося люди, встречая его песнями.
– Я сын Чистой Воды! – с гордостью отвечал он.
– Неужели сын Чистой Воды? Значит, ты доводишься племянником нашим вождям – Скале и Большой Горе! Мы отведём тебя к нашим вождям. Они будут несказанно рады твоему появлению.
Через несколько секунд Лосось стоял перед своими дядьями, внимательно разглядывая их. Скала носил длинные волосы, сплетённые в тугие косы, которые падали ему на грудь. Больная Гора был бритоголовым человеком с лицом, раскрашенным белой глиной. Лосось никогда не думал, что люди могли носить разные причёски и разукрашивать свои лица на разный манер. Его немало удивил внешний вид родственников. Они тоже рассматривали его, бесцеремонно поворачивая его, щупая его мускулы, гладя по голове.
– Ты совсем взрослый парень, Лосось! – воскликнул Скала.
– Да, ты уже не маленький мальчик, Лосось! – подтвердил Большая Гора. – Ты уже стал крепким и красивым юношей!
Впервые Лосось услышал, что он уже не мальчик. Сам он не мог видеть, насколько он изменился. Он скосил глаза на своего лисёнка, ожидая от него подсказки. Лисёнок кивнул головой.
– Почему же ты не говорил мне раньше, что я уже не мальчик? – спросил он лисёнка.
– Ты не спрашивал меня об этом, – ответил четвероногий друг.
– Посмотрите на нашего племянника! – восхитился Большая Гора. – Он запросто разговаривает с лисой. Давно мы не видели людей, которые жили бы в таком согласии с животными. О, люди! Что с нами сделалось за годы войны, за годы этого позора, если мы утеряли способность понимать язык наших четвероногих братьев!
– Давно же мы не видели нашу сестру, – задумался Скала. – Как поживает Чистая Вода? Когда мы начали здесь наши раздоры, Лосось, нам было примерно столько же лет, сколько тебе сейчас. Где живёт твоя мать и наша сестра?
– Далеко отсюда, – проговорил Лосось. – Там очень тихо, не слышно человеческих голосов, мне приходилось играть только с птицами, рыбами и медвежатами. Поэтому я и понимаю их язык.
– Да, брат мой, – Большая Гора, обращаясь к Скале, и провёл ладонью по своему бритому черепу, – если бы не твой характер, никогда бы не вспыхнула между нами вражда. Если бы не страшные кровопролития, наши сердца до сих пор оставались бы чистыми, а мы понимали бы язык зверей.
– Почему ты обвиняешь меня? – удивился Скала, гладя в раскрашенное белой краской лицо брата. – Разве я начал войну? Вспомни-ка хорошенько!
– Конечно, ты! Во всём виноват твой ужасный характер!
– Нет, брат, виной всему был ты, а не я!
Вожди напряглись и набычились.
– Остановитесь! – воскликнул удивлённый Лосось. – О чём вы спорите? Вы же сейчас начнёте драться! Вы похожи на разъярённых зверей! Вы готовы устраивать спор на пустом месте. Разве это поведение достойно мудрых вождей?»
– Ты прав, племянник. Мы здесь совершенно распустились. Люди, давайте праздновать дальше! И пусть ничто не омрачит наше веселье.
Среди Уматилов жила скромная девушка по имени Тихая Заводь. Кроткая девушка всем сердцем любила свой народ. Она была привлекательна и красива, словно пушистый папоротник, растущий в лесу. А голосок её звучал весело и музыкально, как бегущий с гор ручеёк, что протекал близ стойбища.
Многие молодые люди ухаживали за ней, приглашая её стать женой. Но она никому не давала согласия. Но ухаживания юношей становились всё настойчивее. Молодые охотники приносили дары, каждый похвалялся перед остальными своей ловкостью и удачей.
Как-то раз к Тихой Заводи пришёл Лосось и сказал:
– Послушай меня, милая девушка. По дороге сюда мне встретился один человек, который из-за любви к девушке забыл о чести охотника. Он стал убивать всё больше и больше дичи ради того, чтобы получить ту девушку. Юноши, которые ухаживают за тобой напоминают мне того охотника. Каждый старается принести тебе как можно больше даров, убить как можно больше оленей и волков, чтобы оставить перед твоим жилищем шкуры и мясо. Если так пойдёт дальше, то они перебьют всю дичь в округе, а затем начнут ссориться друг с другом, так как дичи не будет хватать и каждый охотник станут помехой для другого.
– Что же мне делать? – забеспокоилась Тихая Заводь. – Наверное, я уже явилась причиной гибели многих животных. Ах, зачем люди стараются выпятить себя в глазах других? Неужели эти юноши не понимают, что и без их охотничьих заслуг сумею разглядеть того, кто покажется мне достойным? Почему юноши думают, что главное их достоинство – сила?
Она загрустила.
Через несколько дней Тихая Заводь пошла в лес собирать коренья, грибы и ягоды. Выбираясь из леса, она залюбовалась папоротником, который, словно ковёр, покрывал всю землю и колыхался между поваленными стволами и деревьями, поросшими мхом. Папоротник мерцал жёлто-зелёным светом сквозь зелень листвы и наводил на грустные мысли.
Через некоторое время Тихая Заводь убедилась, что зашла слишком далеко и сбилась с пути. Она стала звать мать и сестёр, но голос её не долетал сквозь чащу дремучего леса до индейского селения. Девушка попыталась вспомнить, как она шла. Мало-помалу жёлто-зелёный свет в лесу стал меркнуть. Надвигалась ночь. Дрожа от страха, Тихая Заводь перелезла через поваленные стволы деревьев, пробралась сквозь заросли дикого винограда, папоротников и молодых побегов, которые обвивали стволы старых деревьев, поросших мхом. Отовсюду доносился вой волков и уханье филинов.
Наконец, вне себя от усталости и страха, девушка упала на мшистый ствол и уснула.
Наутро всё племя отправилось искать её.
– Тихая Заводь! – звали её снова и снова. Но в ответ слышался лишь шум ветра в листве. Деревья раскачивались и шевелили лохматыми ветвями, наводя людей на мрачные мысли.
Целых три дня продолжались поиски. На четвёртый день отряд, который возглавлял Лосось, наткнулся на ствол большого мшистого дерева. Рядом в луже крови лежало тело Тихой Заводи. Оказалось, что её растерзали дикие звери.
Горе переполняло сердца людей, когда они заворачивали останки девушки в оленьи шкуры, чтобы положить её на погребальный настил. Индейцы оставляли умерших высоко на деревьях, устраивая там помосты из крепких ветвей, чтобы умерший человек не попал в лапы хищных зверей. Так было и в этот раз. Тело Тихой Заводи туго завернули в шкуры, обвязали ремнями, привязали к ремням множество птичьих перьев и уложили высоко на ветвях дерева.
В течение нескольких дней в селении слышался плач и горестные стенания.
Прошло несколько дней. Родственники пошли навестить могилу Тихой Заводи, а когда возвратились в деревню, то рассказали, что река, протекавшая неподалёку от захоронения, заметно разлилась, изменила русло, и в том месте, где лежало тело девушки, образовалась настоящая заводь, очень красивая и тихая.
Так природа выразила свою любовь к скромной девушке. Так природа увековечила её имя – Тихая Заводь.
– Во всём виноваты твои молодые люди! – упрекал Скала своего брата.
– В чём они виноваты?
– В гибели Тихой Заводи. Юноши должны были оберегать эту девушку, а они всё внимание уделяли своим охотничьим подвигам!
– Это не мои юноши! – возмутился Большая Гора. – За ней ухаживали все подряд. Эта девушка нравилась всем. Моей вины тут нет!
Вожди недовольно разошлись. Но это была не первая ссора с момента заключения мира. Последнее время почти ежедневно между ними вспыхивали словесные перепалки, грозившие порой перейти в настоящую драку.
С удивлением взирал на них Лосось.
– Что вы делите? У вас есть всё, что вам надо, – вопрошал он.
Вожди не обращали внимания на его слова. И вот однажды каждый из них взял свою часть племени и увёл за собой. Уматилы вновь разделились.
Лосось остался сидеть в полном одиночестве там, где недавно стоял большой индейский лагерь.
– Пошли с нами! – звали его люди Скалы.
– Пошли с нами! – кричали люди Большой Горы.
– Почему с вами, а не с ними? Чем вы лучше других? – спрашивал Лосось.
– Если ты не пойдёшь с нами, – отвечали индейцы, – то ты будешь считаться нашим врагом.
– Это глупо. Я вам не враг. Вы все одинаковы. Никто из вас не лучше, – не соглашался Лосось. – Ещё вчера вы жили вместе, пировали у одного костра. Что с вами случилось? Ваши вожди повздорили, это их личное дело. Но вы-то не ссорились друг с другом. Почему вы называете врагами своих вчерашних друзей?
Никто не мог ответить на его вопросы, все лишь отмахивались и поворачивались спиной. У людей не было собственных мыслей, не было собственной воли, поэтому они слепо шли за вождями.
– Вы погибнете в глупых раздорах. Вы захлебнётесь в ненависти и крови!» – предупреждал их Лосось, но люди не слушали его.
Племя раскололось окончательно, но войны ещё не было. То и дело от какой-то из групп отделялось ещё несколько человек. Образовывалась самостоятельная община. Затем появлялась ещё одна, ещё… Так продолжалось до бесконечности. Мало-помалу появилось множество племён, которые считали только себя истинным народом, а всех других называли врагами. Одни поселились на Змеиной Реке, другие – в Голубых Горах, третьи – на берегу Жёлтой Воды… С разных сторон приходили новые народы и смешивались с теми, кто недавно был Уматилами.
Лосось смотрел на всё это со стороны и горевал. Ему было жаль людей, которые совсем недавно жили дружной семьёй, но теперь жили порознь и глядели друг на друга с опаской, ожидая обмана и нападения. Все носили с собой оружие, готовые вступить в схватку с первым встречным.
Большая Гора то и дело посылал к Скале своих гонцов.
– Твои люди охотятся на моей земле! Берегись!
– Почему ты называешь ту землю своей, брат? Я тоже жил здесь с раннего детства! Я имею право охотиться на ней!
– Нет. Теперь ты живёшь на другом берегу реки. Не появляйся на этом берегу!
Они не прекращали угрожать друг другу, и однажды два отряда, раскрашенные для боя, столкнулись в небольшой зелёной долине. После стремительного и кровопролитного сражения в живых остались только Скала и Большая Гора. Оба вождя, пышно разодетые до начала битвы, но изодранные к окончанию схватки, ушли каждый в свой лагерь.
Через пару дней они собрали новые отряды и опять сошлись на том же месте. Тела погибших были уже растерзаны койотами и стервятниками, повсюду валялись белые кости. Отряды прошли по костям соплеменников и пустили друг в друга целый рой стрел. Многие стрелы имели особые наконечники, в который были просверлены крохотные дырочки, издававшие свист при полёте стрелы. Этот свист пугал врагов. Воины громко кричали, пытаясь внушить ужас противнику, и беспощадно били направо и налево тяжёлыми топорами и острыми ножами. И опять погибли все, кроме вождей. Земля в той долине пропиталась кровью. Тут и там колыхались целые озёра крови. Большая Гора и Скала изранили друг друга настолько сильно, что едва держались на ногах. Но ни глубокие раны, ни измождение не заглушили их взаимную ненависть. Они отступили к противоположным концам долины и продолжали кричать друг на друга, изрыгая проклятия.
Собравшись с силами, они схватились ещё несколько раз и вновь разошлись. Они подбирали сломанные копья и бросали их друг в друга. У обоих были проткнуты руки и ноги, рассечены лица, выбиты зубы, заплыли глаза. Но ни один не хотел уступить. Ни один не хотел оглянуться назад и ужаснуться содеянному.
Люди из их стойбищ пришли посмотреть на побоище со стороны и устроились на склонах холмов. Со всех сторон неслись причитания, плач, повсюду рыдали родственники погибших.
И вот наступила ночь.
Казалось, бой двух вождей должен был прекратиться, но люди видели, как в долине вспыхивали искрами ударявшиеся лезвия ножей, и слышали яростные голоса Большой Горы и Скалы.
Поделиться книгой: