Анатомия страсти

Подъехавший был Кристофер Шмидт, который выходил из своего серебристого «порше» с выражением крайнего изумления и испуга.

Глава 3

— Корки! — Тусклый свет уличного фонаря осветил его встревоженное лицо. Крис легко взбежал по ступенькам и подошел к ней. — Что случилось? Ты не ранена?

— Нет. — Корки, машинально отметив его обращение на «ты», попыталась сунуть руки в карманы, но почувствовала, как они скользнули вдоль гладкого пластика. — Просто у меня взорвались яйца, которые варились.

— Никогда не слышала ничего подобного, — фыркнула Берениса. Она все еще стояла на лужайке. — Ты, как всегда, витаешь в облаках, Корки, и когда-нибудь потеряешь голову.

Она повернулась с самым возмущенным видом, словно Корки нарочно устроила весь этот тарарам, но тут же обернулась и уставилась на Кристофера.

— Это ваш портрет был в сегодняшней газете? Вы тот самый антрополог, который будет читать лекции в университете?

Шмидт кивнул.

— Да, вы не ошиблись.

— Надеюсь, во время экспедиций вам не приходилось испытывать таких потрясений? — Сделав это заявление, Берениса удалилась, вполне довольная собой.

Крис открыл входную дверь и пропустил Корки вперед. Та вошла, чувствуя непреодолимое желание провалиться сквозь землю.

— Извините, что приехал в такой неподходящий момент. — Он протянул Корки книгу. — Я все внимательно прочитал и, скажу вам честно, чуть не свихнулся. Проще изучить язык какого-нибудь африканского племени.

— Да… Что-нибудь выпьете? — Корки, все еще пребывая в прострации, повела профессора на кухню.

Проходя через гостиную, Корки вдруг увидела ее как бы заново. Самодельное макраме можно было считать украшением одной из стен, только глубоко забывшись. Обивка мебели поблекла, а салфеточки ручной вязки и подавно не спасали положение. При разводе Корки достался дом, а Мэт взял себе всю мебель.

Домкрат все еще лежал возле дивана, и если Крис заметил его, то не подал виду.

Несомненно, профессиональный инстинкт антрополога должен был подсказать ему, что она рождена и живет в совершенно ином мире. Да, они могут стать друзьями, но в последствии каждый останется на своем месте. Неужели он не понимает этого?

Они остановились на пороге кухни. Корки в отчаянии смотрела на яичные сгустки, прилипшие к потолку, и скорлупу, застрявшую в плафоне люстры.

— Кажется, у меня начинается мигрень, — пробормотала она. — Пожалуй, мне лучше прилечь и заснуть… на пару столетий.

— К тому времени этот дом станет бесценным археологическим экспонатом, — произнес Крис. — Вам действительно плохо? Может, примете аспирин?

Корки не сразу сообразила, что профессор направляется в ванную, где на спицах ободранного зонта висело ее нижнее белье.

— Постойте!..

Кристофер Шмидт замер на пороге.

— Боже праведный! Вы убили Мэри Поппинс?

— Не надо аспирина. — Корки намочила полотенце в раковине на кухне и приложила ко лбу.

Крис вернулся.

— Любопытный рецепт приготовления яиц. Вы ничего не перепутали, когда сказали, что учите готовить других?

— Конечно, я не повар-профессионал. — Она отмерила порцию кофе и насыпала в кофеварку. — Что касается наших кулинарных занятий, то, к сожалению, это совершенно невозможно. Мне придется максимально сосредоточиться на работе в газете.

— Но, надеюсь, вы не отказываетесь от посещения лекций? — Профессор непринужденно уселся на один из стульев. — Не зря же я потратил столько усилий, чтобы написать записку за моей подписью.

— На лекции я буду ходить. — Корки налила воды в кофеварку, отметив при этом, что белый осадок плотно покрывает ее стенки. Как-нибудь она выберет время и…

Снова зазвонил телефон. Кто бы это мог быть? Корки поспешила в подсобку рядом с кухней и взяла трубку.

— Позволь, я угадаю сама. На тебя напал какой-то маньяк-насильник? — послышался голос Френы.

— Извини, я совсем забыла перезвонить тебе. — Корки хлопнула себя по лбу. — Берениса вызвала полицию, пожарников, и в довершение всего приехал профессор Шмидт, чтобы вернуть книгу.

— Да что ты? — Корки не надо было видеть Френу, чтобы представить, как она мгновенно сделала стойку. — Он еще у тебя?

— Да.

— Тогда увидимся завтра. Или у тебя изменились планы?

— Конечно нет. Наш договор остается в силе. — Корки никогда бы не отменила встречу с подругой ради мужчины. По крайней мере, так было до сего дня.

— Отлично. До завтра. — Френа повесила трубку, и Корки снова осталась один на один с профессором.

Она неохотно направилась на кухню, осознавая, что не в состоянии победить свою странную тягу к Кристоферу Шмидту. Его глубокий спокойный голос проникал в ее сердце, вызывая желание очертя голову броситься в объятия этих сильных рук и, закрыв глаза, слушать клятвы в вечной любви.

Чем дольше они оставались наедине, тем больше была опасность совершить какую-нибудь глупость. Бесполезно было отрицать некую чувственную тягу, возникшую между ними. Вот и сейчас, когда Корки стянула с себя душный целлофановый «скафандр», взгляд Криса тут же скользнул по ее обтянутой кофточкой груди и плотно облегающим фигуру джинсам. Корки инстинктивно поежилась. Она вдруг почувствовала себя раздетой и испуганно опустила взгляд, чтобы проверить, не стянула ли вместе с мешком какой-нибудь предмет туалета. Нет, все дело было в Крисе, в том откровенном восхищении, с которым он разглядывал ее, словно фотограф, ухвативший в объектив удачную позу прекрасной модели.

Корки почувствовала, как ее тело напряглось, а затвердевшие соски стали заметнее под тонкой тканью кофты. Она молила Бога, чтобы Крис ничего не заметил, и в то же время понимала, что такие очевидные признаки ее возбуждения ни за что не пройдут мимо его внимания.

В чем-то Берениса права. Если она не будет осмотрительна, то в конце концов потеряет голову.

— Это моя подруга, — сказала она Крису, указывая на телефон. — Ну и вечерок выдался! После всей этой суматохи я чувствую себя выжатой как лимон.

— Неужели пропадет такой ароматный кофе? — Кристофер явно не собирался уходить в ближайшее время.

— Ах, да! — Упоминание о кофе вернуло Корки к реальности. Она заторопилась, осматривая шкафчики в надежде найти чистые кружки. Все тщетно! Тяжело вздыхая, Корки просмотрела ящики стола, пока не отыскала какие-то старые чашки.

Крис подозрительно осмотрел их.

— Вы уверены, что они всегда были такого серого цвета?

Оставив вопрос без ответа, Корки тщательно протерла чашки.

— Кажется, они здесь лежат со дня моей свадьбы.

— Свадьбы?

— Да, я вышла замуж шесть лет назад. И вот уже три года как в разводе с мужем.

Корки сама удивилась, как буднично прозвучала последняя фраза. Первые два года ее голос дрожал каждый раз, когда приходилось произносить слово «развод». На этот раз она так поразилась своему спокойствию, что плеснула горячий кофе на руку.

Крис вскочил с места и промакнул ее покрасневшую кисть бумажным полотенцем.

— Скажите, у вас уже вошло в привычку каждый день прищемлять ноги и ошпаривать руки или это мое неблаготворное влияние?

— Думаю, без вас тут не обошлось. — Корки всегда была готова поддержать шутку, но в последние дни ее шутки приобрели двойной смысл.

Они уселись за стол. Корки отхлебнула из своей чашки. Крепкий, даже слишком. Сколько она положила кофе? Одну восьмую или одну четвертую? Все эти мерки так похожи одна на другую!

Однако Крис пил с явным удовольствием. Возможно, в Африке любят именно такой кофе?

— Я немного удивился, услышав, что вы в разводе. Надеюсь, я не затронул больную тему? — Он поставил чашку на стол.

— Уже нет, — сдержанно ответила Корки. — Но что, собственно, вас удивило?

— Вы так молоды, жизнелюбивы, энергичны. Не могу представить себе мужчину, способного отказаться от вас.

Что он такое говорит? Конечно, она не лишена определенных достоинств, но этого явно недостаточно, чтобы произвести впечатление на мужчину, общающегося с принцессами и премьер-министрами.

— Мэт был иного мнения, — сказала она вслух и быстро сменила тему. — Антропология такая увлекательная профессия. Наверное, не очень-то весело оказаться в нашем захолустье, где нет других развлечений, кроме как наблюдать за любителями виндсерфинга.

— Меня всегда влекло неизведанное. — Крис подошел к стойке и налил себе еще кофе. Крепкий напиток определенно пришелся ему по вкусу. — В феврале я снова отправлюсь в экспедицию, чтобы завершить проект, тот, что был… прерван.

Корки кивнула.

— Я читала об этом.

Крис удивленно посмотрел на нее, и Корки тут же подумала, что ляпнула что-то невпопад. Крис снова сел за стол и задумчиво уставился в чашку, отгородившись стеной молчания.

Это ее вина! Не следовало распускать язык. Корки попыталась заговорить о чем-нибудь нейтральном, не связанном с его воспоминаниями.

— Что вы будете требовать от своих студентов? Я хочу сказать, мы едва ли сможем отправиться в Африку, чтобы написать курсовую работу.

Глаза Криса тут же прояснились.

— Вам не придется никуда ехать. Социальная антропология предполагает изучение местной культуры с точки зрения стороннего наблюдателя.

— Но как же это возможно? — Только бы заставить его снова говорить, возможно, тогда она снова улыбнется. Сердце Корки сжалось от сочувствия. Все, что угодно, только бы не видеть боли в его глазах!

— Ничто не дается без усилий. — Крис оживился. — Вы узнаете из лекций, что даже элементарные социальные взаимоотношения — поведение на улице, на работе или в колледже — основаны на множестве условностей и заученных моделей поведения.

Корки быстро нашла пример.

— Это как сегодня, когда я предложила вам кофе?

— Или то, что вы вообще меня впустили. — Крис положил руки на стол, и сердце Корки учащенно забилось. — Какое-нибудь столетие назад респектабельная женщина даже и помыслить не могла, чтобы впустить к себе мужчину, когда дома никого нет.

— Особенно если в этот момент она облачена в мусорный мешок, — пошутила Корки, стараясь ослабить напряжение. Интересно, это его обычная манера разговаривать с женщинами?

Крис подхватил шутку, добавив:

— И с прической, украшенной яичной скорлупой.

Корки тут же запустила пальцы в волосы.

— Только не говорите, что у вас нет наготове полезного совета, как извлекать скорлупу из прически, — продолжал подшучивать Крис.

— Можно попробовать керосин, но я не привыкла мыть голову керосином, — рассмеялась Корки. — Или подержать голову в раковине пару часов. Глядишь, она и растворится. Я имею в виду скорлупу, а не волосы.

— Уверен, в любом случае вы не потеряете своего очарования.

В это время позвонили в дверь. Корки недоуменно пожала плечами.

— Наверное, закоротило провод. Ко мне никто не приходит в такое время, если только это не марсиане. — Теряясь в догадках, Корки направилась к двери. Уж если Кристофер Шмидт сидит у нее на кухне, то ничему не приходится удивляться.

На крыльце стояли двое пожилых людей. Это были местный зубной врач и его супруга, жившие неподалеку. Корки никогда прежде с ними не общалась. Они всегда были заняты в своем саду, доводя его до пределов совершенства: то стригли траву на лужайках, то срезали отцветшие розы.

— Прошу прощения. — Доктор был полноват и уже лысел, но одевался очень опрятно. — Я доктор Альфред Бекинз.

— О, спасибо, что зашли. — Должно быть, он заметил «скорую помощь». — Со мной все в порядке. Их вызвали по ошибке.

— Да, мы знаем, — вступила в разговор его жена, — мы разговаривали с Беренисой Элдер. Кстати, меня зовут Мейбл.

— Корки. — Она протянула руку для рукопожатия. — Чем я могу вам помочь?

Супруги переглянулись, и доктор сказал:

— Видите ли, миссис Элдер упомянула, что профессор Кристофер Шмидт зашел навестить вас. А мы его давние поклонники.

— Понимаю. — Корки оглянулась и увидела, что Крис уже в комнате. Интересно, откажет ли он этим милым людям? Это было бы очень невежливо, поэтому Корки решила рискнуть и представила их Кристоферу.

Крис очень спокойно выслушал панегирик в свой адрес, перечисление написанных им книг и заверения в том, что он является чуть ли не единственным носителем передовой мысли Америки.

Корки смутило это новое доказательство широкой популярности Криса. Она не участвовала в разговоре и только молча подливала кофе новым гостям.

Супруги Бекинз сидели недолго, минут через пятнадцать Мейбл извлекла из сумки последнюю книгу профессора и попросила поставить автограф.

— Я так взволнована, — призналась миссис Бекинз, когда они с доктором собрались уходить. — Кристофер Шмидт здесь, в нашем городе! — Она понизила голос и прошептала Корки на ухо. — А он красавчик! Мне даже захотелось вновь оказаться незамужней девицей!

Поскольку Мейбл было около пятидесяти, о чем свидетельствовали поседевшие волосы и приличная полнота, ее перспективы завоевать сердце г-на Шмидта сводились к нулю, но Корки понимала ее чувства.

— Миссис Бекинз, мне было очень приятно познакомиться с вами.

Дверь за супругами закрылась, но они оставили в гостиной какую-то ауру восхищения, окутавшую Криса с головы до ног. Корки никогда прежде не встречала более знаменитого человека, и теперь визит доктора и его супруги кое о чем ей напомнил. Она прошла в кабинет и принесла оттуда книгу Кристофера.

— А мне можно получить ваш автограф?

Он расписался и внимательно посмотрел на нее.