– А-а-а-а, я-то думаю: чего клоны со мной возятся?! Как работает ваш агрегат? Как активируется? Ну еще бы! Чужая НВТ[2]!
Так вот, дежурная смена, естественно, засекла перехват управления и подняла тревогу. "Сигурд" проделывал такие штуки регулярно, сливая накопленную информацию. Но штатские шляпы от "Тьерра Фуэга" до Кастель Рохас засечь его не могли. Другое дело военные. Еще бы! Даже секундное внедрение в управляющие контуры звездолета – это ЧП таких размеров, что и описать невозможно!
Итак, во-первых, комбайн послал запрос о помощи. Поэтому клоны меня немедленно арестовали. Во-вторых следует из "во-первых": ГАБ сигнал приняло, и Саша полетела меня спасать.
Вот такая история про змею, которая жрет собственных хвост: без самовольной инициативы "Сигурда" клоны меня не повязали бы, но без оной в ГАБ ничего не узнали бы о моей судьбе в данной точке времени.
Словом, я это всё переварил и говорю:
– Буду на вас работать, но при одном условии.
– Условии? – Удивилась товарищ Саша. Очень уж в ГАБ не привыкли, когда им ставят условия.
– Условии. Вместе со мной упекли хорошего человека – Комачо Сантуша. Это пилот из клана "Алые Тигры". Пилот он отличный, Тремезианский пояс знает, как свои пять пальцев. К тому же он мой друг. Или вытаскивайте нас обоих, или я вас знать не желаю – пусть меня клоны вешают.
– Сантуш? – Александра поджала губы и нахмурилась, словно что-то припоминая. – Ах, ну да. Знакомый персонаж! Только ведь ему тоже придется работать на нас.
– Именно. Вам одни плюсы: два хороших пилота вместо одного!
– А он согласится?
– Вот у него и спросите.
Конечно, Сантуш согласился.
Я думаю, что клонам легче было бочку гноя выпить, чем расстаться с "Сигурдом". Я и Комачо – так, бесплатное приложение. Нас таких красивых по десять штук в каждую дверь входит, а вот эта вкуснятина – другое дело.
Но наши державы – союзники. А Сашенька имела при себе мандат полномочного представителя Объединенных Наций. Полномочного представителя! Девочка в чине капитана с такой бронированной бумажкой!
Так что деваться им было некуда.
Нам тоже.
И полетели мы в родные пределы, за грани дружеских штыков, как говорил поэт.
Я тогда еще подумал: какая ты непростая персона, товарищ Браун-Железнова! И какое у тебя непростое начальство!
Впрочем, мне тогда только предстояло узнать,
Глава 2. "Левиафан".
– А это, товарищи, будет наш офис, – Александра Браун-Железнова обвела рукой немаленькое помещение.
Пожалуй, его размеры были единственным зримым достоинством. В смысле офисном, конечно. Здоровенный ангар очень мало походил на административное строение. Зато склад из него получился бы отменный.
Впрочем, почему "получился бы"? Получился! Фактически! На двери имелась табличка: "СКЛАД №5" – то есть не я один такой умный.
Мы гуляли. Знакомились с рабочей обстановкой. Врастали. А Саша вызвалась нашим добровольным Вергилием.
Где гуляли?
Извольте видеть: родные пределы, куда меня с Сантушем занесла судьба изящной, но твердой рукой Александры, были планетой Грозный, что в системе Секунда, Синапский пояс. Город Новогеоргиевск, одноименный космодром и его родной брат Новогеоргиевск-Военный.
На военном космодроме проходило формирование Эскадрильи Особого Назначения. Без всякой помпы, тихо, незаметно. За колючим забором, периметром телекамер и детекторов движения, за лазерной сигнализацией и внимательными прицелами осназа ГАБ. В Секторе 13, куда не было хода никому. Даже коменданту космодрома.
Есть, есть у каждой звездной гавани свой секретный уголок. "Зона Омега", "Участок Б", "Ангар 18" – не в названии дело. Дело в том, что это вотчина ГАБ или Главного Разведуправления Военно-Космических Сил. Куда, извините, ходят только люди с допусками, и плевать, будь ты хоть адмирал – на входе тебя встретят хмурые парни с автоматами и малиновой выпушкой на погонах. И очень вдумчиво обыщут.
Малиновая выпушка – традиционный опознавательный знак парадной формы ГАБ. Если участок застолбила флотская разведка – тогда есть варианты. Скорее всего, парни будут наряжены в обычную повседневную форму флота, но с маленькой нашивкой "Санконтроль", потому что нет у ГРУ ВКС своей формы. Ни парадной, ни какой иной.
Таким же "бесформенным" соединением и планировалась наша ЭОН – Эскадрилья Особого Назначения.
Только еще хуже, еще секретнее. Ибо слова "Санконтроль", "Управление по борьбе с эпидемиями" (УБЭ), "Кинологическая служба" (КИС) и просто "Террариум" – слышали все. Пусть краем уха. Что логично – есть флот, значит должна быть и разведка.
А о нас никто не слышал. Потому что нас не было. Но об этом ниже.
Кстати, на гражданке свято верят, что "Санконтроль" – это псевдоним контрразведки ГАБ. Не вполне верное убеждение. Ибо контрразведывательные функции в большинстве экипажей и гарнизонов ВКС выполняет пятый отдел ГРУ.
Сложно для цивильного мозга понять глубинную разницу между Особым Отделом в ведении ГАБ и флотской "Пятеркой", и на хрена они вообще сдались, если функции стопроцентно дублируются!
Ну да ладно, сие замечание чисто информативное и к делу не относится.
– Холодно, – пожаловался Сантуш, когда мы покинули склад и проследовали в столовую для немедленного принятия пищи внутрь.
Он зябко ежился, занимаясь инстинктивным, но совершенно бесполезным делом – всячески напрягал мышцы организма в надежде согреться. Южанин, что поделать! Да и отвык за долгие годы в стерильном искусственном климате орбитальных станций и купольных городов от нормальной зимы.
– Это ничего! – Сказала Саша без всякого сочувствия. – Вот сейчас покушаем – станет теплее.
– Покушаем... – проворчал я. – Водочки бы грамм двести!
Комачо определенно желал схожего:
– Вот-вот. Глоток текилы не повредил бы!
"Ну сейчас Александра тебе выдаст, насчет армейской дисциплины!" – Подумал я и ошибся.
– Текилы не обещаю, а водочку найдем. – Ответила она. – Только про детоксин не забудьте, пожалуйста – нам через два часа надо быть на Складе №5 – товарищ Иванов прилетает. Будем знакомиться.
– Ну вот... детокси-и-ин. – Протянул Сантуш разочарованно. Его, да и меня, не покидало желание крепко выпить с целью перезагрузки мозга.
– Гос-с-споди! Мужчины! Вечером напьетесь! Да и я с вами. – Неожиданно резюмировала Саша и пошла в сторону приземистого двухэтажного здания, где помещалась фабрика по переработке органики в калории – столовая, короче говоря.
Комачо пристроился чуть позади, беззастенчиво лаская взглядом ладную попку провожатой.
Широкие улицы не отличались многолюдством и на нас откровенно пялились. На лицах прохожих читалось любопытство, а на лицах патрулей – подозрительность. Еще бы!
Сногсшибательная кралечка-капитан вела двух хмырей в зимних парках без знаков различия. Причем один, в верхней полусфере бритый налысо и шикарно небритый в районе щек, отличался наружностью выраженно неславянской и выраженно невоенной: антрацитовые волосы, горбатый нос, кинжальная борода и смуглая кожа – двенадцать баллов из двенадцати по шкале смуглости.
Приземистое здание, обсаженное елочками араукарий, из дверей выходят, в двери входят, а на улицу вырываются вкусные запахи. Офицерская столовая. Да еще в закрытом секторе. Никто не питается под барабан, все тихо, я бы даже сказал интеллигентно. И очень вкусная еда. Почти домашняя, бальзамом на наши желудки, измученные концентратами и полуфабрикатами.
Саша не обманула. На отдельном подносике к столу приплыл потный от холода графин на двести грамм с парой стопок. И таблетками детоксина, служившими явственным напоминанием: вы, парни, теперь на службе, пора привыкать!
Отобедав, выбрались на улицу.
Не успели шагнуть за шеренгу араукарий, как товарищ Саша встала столбом, упершись в спину незнакомого майора.
Майор тоже остановился не по своей воле.
На нас глядели внимательные глаза двух бойцов осназ и не менее внимательные зрачки автоматов "Нарвал".
Взор направо, налево... Да вся улица оцеплена!
– Товарищи, – сказал "спец" с погоном сержанта, – подождите, пока на тротуар выходить нельзя.
– А в чем дело? – Поинтересовалась Саша.
– Спецгруз. – Коротко пояснил сержант.
Ну, тогда понятно. Спецгруз. Зачем только всю улицу огораживать? Кого стеречься за стенами закрытого сектора?
Воздух взрезала сирена. Короткий, тревожный рев. И голос из скрытых репродукторов:
– Весь персонал, внимание! Идет спецгруз! Воздержитесь покидать здания! Выход на тротуары запрещен! В случае нарушения бойцы осназ имеют приказ стрелять без предупреждения! Весь персонал, внимание! Идет спецгруз!..
Из-за поворота в конце дороги зарычало.
Показался БТР, кажется это был новый осназовский "Тарпан", раньше мною не виденный. За ним еще один. Башни развернуты "елочкой", перекрывая пространство.
Дальше в пешем строю две шеренги солдат в тяжелых скафандрах.
А между ними шестнадцатиосный тягач.
И еще один.
И еще.
Проблесковые маячки, красота.
И знак на бортах фургонов: желтый круг с тремя радиальными секторами черного цвета.
– Ядерный поезд, – сказал незнакомый майор.
– Куда это они? – Спросил Сантуш.
– Бес знает, – майор извлек сигареты, вышиб одну из пачки и защелкал зажигалкой. – Второй за неделю.
– Сюда привозят? – Подключился к беседе ваш верный повествователь.
– Отсюда вывозят! – Майор глянул на меня через плечо. – Что в мире происходит, черт...
В мире было куда как неспокойно.
Для меня неспокойствие с недавних пор отлилось в фигуру товарища Иванова: черный костюм, белая рубашка, старенькие, но ладные ботинки, голос надтреснутый, как и его заслуженное пенсне.
В стенах Склада №5 нас встретил именно он. Сидел на ящике из-под пушки "Стилет" и что-то писал в планшете. Вокруг бродили, стояли, тихо общались несколько пилотов. Четверо. А еще чуть поодаль один лейтенант. Судя по телосложению – или десантник, или осназовец. Среднего роста, плотный и, даже по первому впечатлению, страшно сильный.
Увидев новоприбывших, Иванов отложил планшет, встал.
– Товарищи, прошу ко мне. Нет, не надо в одну шеренгу, мы не в армии.
Мы собрались.
– Позвольте представиться. Меня зовут товарищ Иванов. Я специальный уполномоченный ГАБ. Уполномочен я, в данном случае, организовать Эскадрилью Особого Назначения. Личный состав, то есть вы, отобран по весьма строгим критериям. Коротко скажу: считайте себя элитной штрафной эскадрильей. Именно так: штрафной и элитной.
– Прошу прощения! – Поднял руку один из пилотов. – Как ваше имя-отчество? И звание? Как обращаться к вам?
Спецуполномоченный слегка скривился.
– Обращайтесь ко мне, как я и сказал: товарищ Иванов. Имя мое вам без надобности. С днем ангела мы друг друга поздравлять не будем. Еще вопросы? Хорошо. Задачи эскадрильи будут сугубо секретные. В основном это разведка. А также разные мероприятия, не имеющие прямого законного обоснования, но необходимые для страны. Официально мы не существуем. Вы подчиняетесь только мне, или моему заместителю: товарищу Браун-Железновой. – Кивок в сторону Саши. – Я подчиняюсь непосредственно Центру. Вы должны понимать, что это значит.
О да, мы понимали. Центр, особенно когда не называют конкретных имен и названий – это очень круто. И подчинение без посредников тоже круто.
– У нас огромные, почти неограниченные права. Точнее, права наши ограничены лишь требованиями целесообразности. Всё, что целесообразно и на пользу дела – хорошо. Сообразно, ответственность на нас огромная. Страшная ответственность. Как я уже сказал, официально нас не существует. Более того, почти весь личный состав числится погибшим, пропавшим без вести или отбывающим различные сроки заключения. В случае успеха нашей деятельности вы будете восстановлены в званиях, личные дела будут абсолютно чисты. Стаж засчитают по военным нормам: год за три. При этом нужен контроль за вашей деятельностью. Присяга в нашем случае – не гарантия. Поэтому каждому из вас будет имплантирована миниатюрная бомба с дистанционным взрывателем. В район первого шейного позвонка...
– Кнопка, амиго! – Перебил его Сантуш и зловеще ухмыльнулся. – У кого будет кнопка?