Навь. Книга 6

И чуть не полетел на пол от ее резкого распахивания.

- Тащите его сюда! — и двое дюжих мужиков, один из которых, кстати, был местным полицаем, втащили меня в сарай — кстати, самый простой способ попасть внутрь.

Протащив метров пять, они с силой усадили меня на колени. Ой, какой пол болючий, я аж зашипел от удара. Ну это вы зря, теперь-то вам точно писец, хотя вы об этом еще не знаете. Ладно, тайная миссия провалена, теперь наступает боевая ее фаза.

-???? — что-то сказал успевший надеть маску козлиной головы глава ковена. И, поняв, что я его не понимаю, перешел на плохой английский. — Чей ты шпион?

Ну зверь, не подведи! Меня сейчас как в том мультике «наверное, будут убивать».

- Ничей, — сказал я, и тьма вырвалась наружу.

Мужики, державшие руки на моих плечах, разлетелись в стороны, раздались вопли остальных сектантов, схватившихся за голову — ментальный удар был силен. Я спокойно встал с колен, готовый разорвать всю эту кучку сектантов голыми руками.

- Ну что, животные? — я не смог перевести на английский «баста, карапузики, кончилися б. ки», пришлось импровизировать. И только я сделал шаг, намереваясь свернуть башку козломордому, как тот внезапно упал передо мной ниц.

- Прости ничтожных своих рабов, господин, мы тебя не признали! Возрадуйтесь, к нам снизошел Он!

Зверь успокоился и вернулся на свое место, пока я судорожно возвращал челюсть в исходное положение. Это что, эти упоротые подумали, что имеют дело с Бафометом? Да, вот что курение травы и прочие трансовые методики делают с людьми. Хотя обычно черти вроде бы бывают у алкоголиков, кажется.

Я обвел взглядом это место. Да, то самое, где казнили агента, вон даже цепи свисают с потолка. И та самая бревенчатая стена на заднем плане. Логово ковена.

- Встань, раб! — за меня словно говорил мой темный зверь.

- Да, господин! — споро поднялся на ноги главсектант.

- Кто тебе велел убивать во славу мою? — я надеялся, что чушь, которую я буду сейчас нести, будет убедительной.

- Эйгорн, ваш раб, мой господин!

- Где мне его найти?

И тут сектант достал свою мобилу. Меня чуть не разобрал смех — раб беседует с богом, и показывает ему контакты на телефоне.

- Вот, все здесь! — он разблокировал телефон и показал мне список контактов.

Я отключил блокировку и сунул телефон в карман.

- Все телефоны — сюда, — я достал из сумки пакет.

Подбираясь на полусогнутых, дрожащими руками, сектанты клали телефоны мне в кулек.

- А зачем они вам, владыка?

Что-то ты осмелел, много вопросов задаешь. И вообще, что с вами делать? Ну это не вопрос. На вас висит столько крови и убийств, достаточно убийства агента русской разведки, это уже смертный приговор. И я его осуществлю.

Не отвечая на глупый вопрос, я просто взял его за голову и подбородок и резко дернул, услышав треск ломающихся позвонков. С самым главным покончено. Я осмотрел сарай, мазнув взглядом по кучке всхлипывающих и сбившихся в кучку от ужаса сектантов. Господи, что за мерзкие людишки! Как кого-то мучать и убивать, прикрываясь верой в Бафомета, а на самом деле, я больше чем уверен, ради острых ощущений и пьянящего чувства вседозволенности и власти над другими людьми, так все нормально, а как за это отвечать — кишка тонка? Ну ничего, теперь вы это испытаете на себе. О, да тут и канистра с бензином есть! Я, не обращая внимания на кучу перепуганных инфузорий, щедро облил стены сарая, и вылил остатки на покрытый соломой пол.

- Ну а теперь счастливо оставаться! — я вышел из сарая. Запалив кусок соломы от зажигалки, я бросил его в проем на пол, успев заметить, как весело занялось пламя под визг сектантов, захлопнул дверь и быстро вогнал в петли брус, которым сарай запирался снаружи.

А вот теперь надо делать ноги. Но объяснить полиции кто есть ху тоже не мешало бы… Чтобы не думали про белых и пушистых жертв. Ладно, оставим приветик в доме главы этой секты — телефончик со снятым видео казни агента. Как маленький бонус местным полицаям. Пусть лучше работают, чтобы знали, кто у них под боком живет.

Тао Сунь не составляло труда выяснить, где обосновался молодой Драбицын. Почему бы не нанести ему визит вежливости, который может закончиться и смертью последнего? Но сначала следовало экипироваться. Официально китайских кварталов в Питере не существовало — политика властей и полиции упорно препятствовала созданию этнических районов в городе, это не Париж и Нью-Йорк с их чайнатаунами. Но китайские лавки в городе были — а где их в мире только не было? Пробирающиеся как тараканы желтые бестии лишь притворялись кивающими болванчиками, но где один — там начинали роиться и остальные, в основном нелегальные мигранты, которых в свое время все-таки завезли на стройки Империи, повторяя ошибку САСШ и других стран. Что поделаешь, мигранту, особенно нелегальному, можно платить чисто символически, а закрыть околоточному глаза можно не только и не столько за деньги, сколько бесплатной работой на стройках в том числе и государственных объектов. Чуть подшаманил бухгалтерию — и по документам строили небольшие объекты русские артели за вполне вменяемые и идущие в карман полицмейстеру и его свите деньги. Да, надзор за полицией со стороны СБ был жестокий, но иногда и удавалось обмануть бдительные органы на местах.

Антикварный магазин Яо Чанглина, или дядюшки Чанга, славился в Петербурге, как лавка раритетных древностей. Здесь помешанному на Поднебесной — это было модно- можно было найти хоть черта лысого с узкими глазами, чего только не было. Было и то, что не указано ни в одном каталоге и амбарной книге.

- Здравствуйте, достопочтенный Чанглин, да продлятся ваши дни! — поклонился Тао Сунь.

- Здравствуйте, вы покушали? — ответил дядюшка Чанг традиционным китайским приветствием.

- Да! Благодарю Вас! А Вы?

- Да.

- Я к вам от вашего племянника, Кианфана, — Сунь заметил, как старый китаец непроизвольно вздрогнул. Ну еще бы, один из старых знакомых, Хэ Кианфан, был помощником босса одной из знаменитых китайских триад.

- Что вы хотели? — перешел на холодный деловой тон старый китаец.

- Мне нужны вот эти древности, — подал ему записку с иероглифами Сунь.

Разумеется, никакими древностями там и не пахло. Оружие и снаряжение, необходимое для его миссии, которое мог достать старый китаец по своим каналам.

- Я думаю, что эти вазы можно будет достать. Но продаю их не я, а один мой знакомый. Вот его адрес, — дядюшка Чанг накорябал несколько иероглифов на обороте записки.

- Благодарю вас, — приподнял шляпу Сунь. — До свидания!

Старик даже не удостоил его ответом. Ему не доставляло никакой радости помогать таким людям, и, если бы не грехи молодости… Впрочем, что о них теперь вспоминать. Все это в прошлом, которое иногда дает о себе знать.

Сунь остановился у входа в парадное одного из доходных домов на Черной речке, пережитка более чем столетней давности, которые, однако, оставались еще в Петербурге. Освежив в памяти записку, он прошел внутрь, прошел холл, выложенный протертой за сто лет метлахской плиткой, и подошел к старомодному, допотопному лифту, совершенно неавтоматическому, требующему закрывать и открывать двери кабины самостоятельно. Критически осмотрев его, китаец хмыкнул — нет уж, в лифтах ездят только новички, да и то не все, лучше лифта ловушки нет. Придется подниматься по крутой выщербленной ногами бесчисленных жильцов каменной лестнице, что, учитывая высоту этажей, было совсем нетривиальной задачей.

Быстро взбежав по лестнице на площадку третьего этажа, китаец посмотрел на номера квартир. Да, именно сюда направил его дядюшка Чанг. Скривившись, Сунь повернул ручку допотопного как дерьмо мамонта механического звонка, родственника велосипедного, неаккуратно покрашенного охрой, как и старая, покрытая не одним слоем краски дверь.

- Кто? — раздался из-за двери дребезжащий старческий голос.

- Доставка, — по-русски сказал Сунь. — Вам письмо от Иван Иваныча.

Раздалось позвякивание дверной цепочки, а затем грохот отодвигаемого засова.

- Входите, — на пороге полуоткрытой двери стоял почтенный пожилой мужчина в старомодном пенсне.

Сунь пожал плечами и вошел. И попал в прихожую, вот только уже совершенно не старомодную. Экран системы видеонаблюдения, укрепленный короб металлической, как оказалось, двери, помигивающий разноцветными огоньками пульт сигнализации… Волк в овечьей шкуре. Если берлога хозяина такая изнутри, то что же прячется под личиной старика?

- Проверять не советую, — раздался насмешливый голос хозяина. Сунь аж вздрогнул от неожиданности. — Мне звонил ваш почтенный дядюшка. Итак?

Сунь покорно достал из кармана записку с иероглифами. Старик, скорчив гримасу и поправляя пенсне, взглянул на текст.

- Я полагаю, у вас есть платежные средства на подобный заказ? — с прищуром поинтересовался он.

Сунь молча открыл атташе-кейс, принесенный с собой.

- Ну что же, подходит, — старик мельком глянул на перевязи банковских пачек. — Это обойдется вам в сто пятьдесят тысяч рублей.

Сунь про себя поморщился. Однако, деваться было некуда — да, сумма, надо мягко сказать, немаленькая, особенно в русских рублях, но в его работе он привык к хорошим инструментам. Не будет же хирург оперировать сапожным ножом, а ювелир — стамеской? И пусть этот инструмент — на один раз, в такой работе лучше не мелочиться. Иначе проще зайти в магазин «Имперская охота» и затариться новоделом и любительскими инструментами. Только вот его дичь была крупная и кусачая, и простыми средствами с ней было не справиться.

- Ждите здесь, — сказал старик, отобрал нужную сумму из кейса и исчез в длинном коридоре квартиры.

Вернулся он минут через пять, таща тяжелую объемистую сумку.

- Прошу вас, — хозяин поставил сумку на стол и сделал приглашающий жест.

Сунь открыл молнию, и начал осторожно вынимать предметы, переложенные пузырчатой пленкой. Ну аппаратуру можно и не проверять, хотя так же можно было бы не проверять и все остальное — хозяин отвечает головой за покупку. Но Сунь привык проверять оружие сам. Достал из сумки короткий пистолет-пулемет, проверил вхолостую работу механизма и отщелкал затвором весь магазин, чтобы исключить утыкание и клин, затем не торопясь набил магазин патронами опять — пружина подавателя ослабнуть не успеет, сегодня он нанесет визит цели. А затем взял продолговатый предмет, отложенный в самом начале, и аккуратно снял с него пленку.

Да, чувствовалась старина — это явно было сделано в эпоху династии Цин. Меч водао, или «японский», как его называли в Китае. С полноразмерным мечом в коридорах и прочих ограниченных пространствах делать нечего, а вот с коротким метровым водао — вполне. Сунь вынул меч из ножен, проверил балансировку и оценил качество стали — подходит, все на уровне. Это не декоративная поделка и не пылесборник, вешающийся на ковер в коллекции любителя, это настоящий боевой меч. Пусть и не эксклюзивная работа, но хорошая. Сунь посмотрел на пяту клинка — да, на месте три и четыре точки, выгравированные на стали, разделенные длинным штрихом — это бэйдоу цисин, семизвездие Северного ковша, на котором проживают духи-покровители воинов. Бережно задвинув клинок в ножны за обмотанную шнуром рукоять, он опять замотал его в пленку, и упаковал в сумку сверху. Все на месте, теперь он готов к встрече с младшим Драбицыным.

Глава 6

Я валялся на кровати в номере отеля, занимаясь ничегонеделанием, или пользуясь буддийскими терминами, «созерцанием» и занимаясь йогой, практикуя две самые важные асаны — «лежание на спине» и «лежание на животе». Вчера, вернувшись с шабаша, который пошел немного не по плану — для сектантов, естественно — я до восьми утра систематизировал полученную информацию, сливая ее из трофейных смартфонов, и безбожно при этом мусоря. Раз — телефон подключается к ноуту, два — летит на расстеленный брезент на полу с куском рельса, подобранным на помойке, три — два удара молотком по телефону по процессору и памяти, главное вынуть перед этим аккумулятор, чтобы он не превратился в маленькую ручную гранату. И так повторить двенадцать раз, тринадцатый смартфон с роликом я полицаям оставил. Надеюсь, проблюются. И пусть до посинения ищут мстителя, кто превратил сектантов в шашлык по-бафометски, это займет у них много времени. После этого я прогулялся по городу и в укромном месте подключился к военному спутнику, передавшему пакет информации лично Козьме, как руководителю операции. Получив указание ждать, я отправился с инспекцией в бар отеля, проинспектировать и продегустировать не особенно нравившееся мне знаменитое немецкое пиво — не люблю крафтовые сорта, неизвестно на чем они их настаивают, да и вообще, по вкусу мне больше чешское нравится. А что еще оставалось делать? Лизок занималась своими делами, навестить я ее не мог — представляю, под каким она и ее свита колпаком со стороны немецких государственных и не очень спецслужб. Там, наверное, у каждой горничной подол удлинен настолько, чтобы не было видно яиц и кобуры. Короче, я оказался в привычном мне одиночестве, от которого уже успел отвыкнуть за последнее время.

Дед вызвал меня, когда я от безделья серфил по сети, читая всякие левые новости.

- На меня вышли люди, которые хотят встретиться с тобой.

- Кто?

Дед замялся. Видно, не хотелось ему говорить все это, хоть и телефон был с шифрованием, и сигнал шел через военную «Радугу», висящую на геостационарной орбите.

- Венеды.

Этим-то что надо? И какого черта они выходят напрямую на меня? Не могли через Лядь напрямую с дедом связаться. Или у них другая Лядь, не той системы? В общем, одни вопросы. Насколько я помнил, дед ни разу не упоминал, что мы ведем с ними дела, восточноевропейские славяне как бы существовали сами по себе, отдельно от русичей.

- У меня с ними был разговор в Ляди. Но нужен им ты.

Ну вот, теперь уже более предметно. Значит, междумирье у нас общее. Но возникает еще один вопрос.

- Для чего? — недоуменно спросил я.

- Вот и узнай, — и Козьма отключился.

- А где… — я даже не успел произнести «информация». — Тьфу, старый черт!

Вряд ли меня дед ждет в Ляди, теперь есть более быстрые и емкие источники передачи данных, которыми я и пользовался — начиная от встроенных мессенджеров в игрушках и кончая моими же примочками в облаках. У деда был стандартный, древний, как дерьмо мамонта, и такой же надежный неотслеживаемый способ обмена данными — почтовый ящик. В смысле не слать друг другу письмо, а класть его в черновики и выходить для редактирования под тем же логином и паролем.

Слив себе на ноут инфу, я получил полную информацию. Связного звали Алекс Редигер, фото в анфас и профиль прилагается, ну и рожа… Мне предстояло длинное путешествие в северные земли Германии — на тот самый знаменитый и легендарный у всех славян остров Рюген. Мой путь лежал в Переднюю Померанию.

Сунь проклинал себя за поспешность. Дом, в котором жила молодая чета Драбицыных, он нашел без особого труда, диаспора помогла. А вот то, что его не было не месте, никто из его осведомителей не знал — паранойя в семье Воронцовых-Драбицыных была на высоте. Что хозяйка в отъезде, он был в курсе — медийные лица пасутся всеми шакалами пера лучше любой разведки и об их передвижениях чешут языки все, кому не лень. А вот их супруги не всегда попадают в объектив, если этого не хотят. И вот что прикажете теперь делать?

Самое простое было временно отступиться, вернуться в Петербург и подождать, пока не появится сам молодой Драбицын. Но как бы не казалось это самым разумным выходом, Суня это не устраивало. Вернуться обратно придется, но раз цели нет на месте, нужно нивелировать его превосходство на его территории. А для этого надо оставить весточку, которую он поймет правильно, и, очертя голову, бросится за обидчиком на его территорию. А вот там уже не будет ни поддержки СБ, ни охраны, ни законов — только он и его цель. Хотя, вряд ли молодой Драбицын настолько теряет голову, слишком уж долго он жив — любой молодой и нетерпеливый как правило жил недолго.

Сунь, как мог, использовав все свои таланты тщательно провел разведку объекта, что хоть и было вещью тривиальной — для него, естественно — но представляло собой определенную опасность, все-таки, насколько он срисовал охрану дома, персонал был хорошо обученным, выше уровня его учеников. Есть большая разница между гангстером, пусть и прокачанным, и волкодавом из Службы Охраны ЕИВ, а что охранники были оттуда родом, пусть теперь и на частных хлебах, Сунь нисколько не сомневался. Противника всегда лучше переоценить, это позволит сохранить голову на плечах.

Его захлестнуло профессиональное ожидание, поиск решения задачи. Прямая атака «в лоб» на дом исключалась, тем более он один, мяса, на перемалывание которого отвлекутся охранники, нет. Перехват на дороге бронированного фургона, который менял смену и завозил продукты для оставшейся охраны — тоже, ему никто не позволит ни под видом, ни на плечах пересечь ворота, дураков здесь нет. Остается скрытое проникновение. А вот тут-то и начинались сложности. Драбицын в силу то ли профессиональной паранойи, то ли непрофессиональной, превратил дом в особо охраняемый объект, поставив чертову уйму всевозможных датчиков и ловушек как на периметре, так и на полосе отчуждения. Куда ни сунься, везде датчик на датчике, и сенсором погоняет. Бдеть конечно не вредно, Сунь и сам страдал этим, но не до такой же степени! Придется более подробно выяснить, как обойти все хитроумные системы защиты.

Наконец после двух суток наблюдений с великой осторожностью китаец выявил основное количество датчиков охранных систем, а также маршруты патрулирования охраны и время смен. Шесть человек — многовато для обычного взломщика, но для него, мастера, это было нормально.

Сунь видел ночью так же хорошо, как и днем, поэтому решил начинать в два часа ночи. Время между пересменками прошло, а «собачья вахта» даже для тренированных людей все равно вызывает рассеяние внимания. Теперь оставалось избегнуть расставленные в зоне отчуждения ловушки, даже хитроумные. А особенно его позабавило, что у забора был якобы черный ход, через большую трубу водостока, прямо-таки манивший любого желающего воспользоваться им, и вроде как не имеющий внутри датчиков. Ага, как же. Еще одна ловушка для лохов, как сыр в мышеловке. Если тебя прямо-таки приглашают воспользоваться лазейкой в такой параноидально обставленной системе охраны, то это приглашение в один конец.

Надев «совиные глазки» для отслеживания источников инфракрасного излучения и невидимых лазерных датчиков, он осторожно преодолел полосу, и через час был уже у высокого каменного забора дома. Здесь датчики были вмонтированы в сам забор, обходить их было бесполезно. Но хорошо, что хозяева решили не оскорблять себя тюремным видом в виде козырьков из колючей проволоки и пущенной по верху шипастой спирали «концертино», она же «егоза». Ограничились малозаметными острыми шипами, вмурованными сверху в забор, и датчиками. Это заставило поломать голову, но в конце концов Сунь подстраховался заранее, поэтому циновку, которую он собирался использовать для таких заграждений заранее армировали стальной сеткой. А вот дальше придется работать с максимальной быстротой, на которую он способен — датчики дадут сигнал, как только он окажется наверху стены.

Сунь про себя прочитал одну из мантр, и развернув циновку, накинул ее на стену. А теперь быстро, входим в режим ускорения! Перемахнув через стену, он рванул в стоящую отдельно сторожку, заметив, что охрана начала двигаться, но медленно — все-таки не он такой один, стража была тренирована по похожим методикам. Влетев в сторожку, он увидел, что охранник тянется к тревожной кнопке. Взмах водао — и рука охранника перечеркнута красной полосой, поддев ее ребром меча Сунь придал отрубленной руке нужное направление движения, после чего практически без замаха снес охраннику голову. Теперь осталось заняться остальными. Подскочив к одному из автоматчиков, он вогнал клинок в подвздошную область, а второму отрубил на ходу голову. Минус три, осталось трое.

Сунь побежал к дому, мельком заметив вспышку на втором этаже. Ну вот, проснулись и стрелки. Мимо со скоростью шарика для пинг-понга пролетела пуля, взрыв гравий на том месте, где он только что был. Сунь, не останавливаясь, бросил аньци в окно стрелка. Попал-не попал — смотреть времени не было, не превращаться же в неподвижную мишень? Его защита сейчас — скорость. Что пулю не обгонишь — ерунда, даже для не владеющего такими способностями бойца и в обычном режиме. Пулю — да, а вот движение руки, направляющей эту пулю, при достаточной скорости реакции — вполне.

Входная дверь разлетелась под ударом ноги — ох, потом и болеть будет, но то потом. Сунь легко ушел от сомнамбулически двигающегося противника, пытающегося достать его очередью из пистолета-пулемета, но на такой скорости это выглядело как череда движений на замедленной съемке. Вспышка, вылет пули, движение затвора назад… Вот как раз на этом этапе Сунь вогнал лезвие водао в глазницу стрелку, пробив мозг и разнеся череп. Минус еще один.

Сунь рванул вверх по лестнице на второй этаж. Вот и медленно спускающийся по лестнице еще один охранник. Сунь ударил его колющим в шею, почти отделив голову от туловища, пробив гортань и перебив позвонки. Вынув клинок, он позволил истекающему кровью телу медленно падать на ступеньки, проскользнув мимо него.

А вот и пуля, летит прямо ему в лоб. Сунь упал на площадку второго этажа, немилосердно разрывая ткань комбинезона. Давешний стрелок стоял у противоположного окна коридора, и жал на спуск. Плохо же вас учили… Или наоборот, всего вам не давали. В работе на ускоренном режиме огнестрельное оружие можете выкинуть, бойца можно поразить только лишь взрывом, потому что скорость детонации и разлета осколков намного больше пуль, или холодным оружием, если боец примерно одного уровня и может двигаться с такой же быстротой. Эти — явно не могли.

Сунь проехался на пятой точке по натертому паркету прямо к стрелку, и снизу вверх вогнал ему острие водао в живот. Все, готовы все шестеро.

Вскочив на ноги, Сунь вышел из боевого режима. Снова обрели слышимость звуки, в том числе хрип и стон умирающего охранника. Этот точно не жилец. Можно конечно и добить, но сейчас ему нужна его кровь, толчками бьющая сквозь прижатые к ране пальцы.

Сунь набрал крови в ладонь. Нет, дом он уничтожать не будет — наоборот, оставит послание тому, кто ему нужен.

Китаец начертил на бежевой стене коридора кровью охранника несколько иероглифов — послание его будущему врагу. Вот пускай и ищет по указанному адресу…

Дах! Раздался сзади выстрел, и пуля обожгла плечо Суня, попав чуть ниже в правое предплечье. Китаец зашипел от боли, и резко повернулся. Ну точно, его чернильница перед тем как отдать богу душу, последним усилием воли нажала на спуск. Теперь она точно мертва, со струйкой крови, текущей изо рта и начинающими медленно стекленеть глазами. Сунь чертыхнулся про себя — надо было сразу обезглавить противника, крови из натекшей лужи хватило бы, так нет… Неужели он теряет хватку, и пробитое предплечье тому подтверждение? Обидно-то как, упустил такую мелочь, как добивание врага… Непростительно и преступно. Вот теперь и расплачивайся за это. Сунь вынул из кармана индпакет, рванул его зубами, и намотал бинт прямо поверх комбинезона. А остальное — уже у дядюшки Чанга, придется тому потерпеть неприятное соседство и лишние хлопоты. В гостиницу соваться в таком виде смысла не было.

Редигер меня встретил на въезде в Штральзунд. Неприветливый мужик, одетый в потертые джинсы и линялую футболку с принтом «Мановар», с обветренным лицом — так и не скажешь, что он имеет какое-то отношение к волхвам.

- Тебя ждут что-ли? — он сплюнул на песок обочины.

- Смотря кто спрашивает, — усмехнулся я.

- Ну тогда держись за моей фурой, — сказал он, и пошел к своему тяжелому «МАНу». Приветливый, ничего не скажешь.

Дальнейшее путешествие представляло собой автопробег, только не по бездорожью и разгильдяйству, а сначала по мосту Цигельграбенбрюкке, а потом Рюгендаммбрюкке, черт, без стакана и не выговоришь. А потом поездка пошла веселее. Но петляли мы знатно. До Кап Аркона, которое и было моим местом назначения, предстояло пересечь остров вдоль с юга на север, а поскольку прямого пути не существовало, пришлось проехать через все курортные городки, которые немцы устроили себе здесь и куда возят туристов.

За полтора часа, пока мы ехали до Арконы, я уже успел почувствовать звоночки, которые вызывали желание съехать на обочину и совершить святотатство, которое не придет в голову ни одному нормальному немцу, но неутомимый дальнобой пер вперед без остановок, не давая облегчить душу. Наконец мы заехали в Путгартен, это была конечная точка с парковкой, на которой можно было остановиться. И я сразу побежал искать то самое милое заведение. Вообще они какие-то странные, может у них дикость варваров-венедов в крови осталась? Достаточно сказать, что они даже в туалетах принимают только наличку, пластик можно даже и не совать, не возьмут. И еще прикол — при таком количестве иностранных туристов они говорят только по-немецки, может это им позволяет почувствовать свое превосходство, что ли.

- Слил конденсат? Тогда пошли! — Редигер развернулся на каблуках.

- А куда?

- До Арконы еще два километра. Пройдешь пешком или на этом поедешь? — насмешливо спросил он, кивнув на сине-белый «паровозик» с надписью «Кап Аркона» спереди, из-под фальшбортов которого предательски выглядывали автопокрышки. К паровозику были пристыкованы платформы, местные неплохо наживались на туристах, которым лень было ходить пешком.

- Пешком пройдусь, — буркнул я. Вообще меня мой проводник уже начинал порядком бесить.

И мы двинулись пешкодралом по дороге из Путгартена, которая вела через поле. Ветер лениво колыхал зеленое море травы, а свежий балтийский воздух я любил всегда.