Навь. Книга 4

— Пойдемте.

Каманин резво взвалил на себя аж четыре чемодана и пошел к фургону. Оставшиеся мы, не сговариваясь, похватали с Гошей.

— Кладите, — он открыл заднюю дверцу фургона, и мы перекидали наш скарб.

— Куда едем? В посольство? — спросил я, когда Каманин тронул машину с места и напряженно всматривался в боковое зеркало заднего обзора.

— И да, и нет, — загадочно ответил он, на малом газу объезжая препятствия. — Решено поселить вас в одной из квартир, принадлежащих посольству. Туда и поедем.

Пока Каманин рулил, я глядел в окно, по сторонам. Когда еще придется здесь побывать. Смешение культур и эпох — небоскребы и старые здания в колониальном стиле, причем я заметил, что водитель упорно старается избегать улочек с малочисленным движением. Каманин заметил мой интерес и усмехнулся, кивнув на мой путеводитель по Боготе, купленный еще в Питере, уголок которого торчал из неплотно застегнутой набитой сумке.

— Забудьте все, что в этой книжке написано. Та небось расписаны все прелести Боготы, исторические места, достопримечательности и места отдыха?

— Ну да, — ответил я.

— Богота входит в десятку самых опасных городов мира, и здесь не то, что не рекомендуется ходить по городу после заката, но и уходить из центра. Здесь огромное количество гопоты, которые живут, перебиваясь с хлеба на воду, и два туриста-европейца для них — хорошее подспорье в пропитании. Так что как приедем на квартиру — оттуда ни ногой без сопровождающего, и дверь никому не открывать. Тут народ голодный, оттого злой и отчаянный. И никакая ваша подготовка не поможет. А путеводитель можете оставить в квартире. Все понятно?

— Да. Понял, спасибо.

— Да на здоровье, — Каманин остановился на светофоре. — И никогда не делайте, так, как я — здесь грабят на светофорах только так. Рывок двери — в лучшем случае вы на асфальте целый и немного побитый, в худшем — пуля в башке.

— А вы почему остановились?

— А вон видишь, — Каманин кивнул мне.

Я посмотрел в окно. Да, полицейская машина бело-зеленой раскраски и возле нее полицейские с короткими автоматами наперевес.

— По крайней мере, в дневное время они людей не трогают. А вечером — это перефразируя Бабеля, как повезет. Никто не знает где начинается картель и кончается полиция. Ну или наоборот.

— Здесь такая коррупция?

— Поверь, тебе такое и не снилось, — усмехнулся Каманин, переключая передачи.

Ну трудно было ожидать другого. В Южной Америке может и были неподкупные копы и структуры, но эту тему я знал плохо. Но наслышан был.

Наконец мы доехали до квартала, на въезде которой стояла такая же полицейская машина.

— А эти что делают?

— Ну квартал приличный, как-то добились, чтобы полиция дежурила.

Мы подъехали к подъезду одной из многоэтажек, относительно новой.

— Выгружаемся? — подмигнул Каманин, вынимая ключи из замка зажигания, и не дожидаясь нас, первым открыл дверцу с водительской стороны.

Мы живо перетаскали вещи на третий этаж, и Каманин щелкнул ключом в замке входной двери. Пыхтя, мы перетащили весь свой скарб в прихожую, и прошли в зал меблирашки.

— Как я и сказал, из квартиры не выходить, дверь посторонним не открывать, если что — созвонимся, — Каманин достал из кармана пиджака и сунул мне плитку смарта. — На быстром наборе мой номер первый, посольства — второй, полиции — третий. Но надеюсь, что они не понадобятся. Вода и электричество есть, холодильник полный. Переночевать вам хватит, а завтра помогу с организацией экспедиции.

Каманин дал мне ключ на старомодном металлическом кольце.

— Ну а пока обживайтесь.

— Спасибо!

— Да не за что, — усмехнулся Каманин и исчез в прихожей, пару секунд спустя послышался хлопок входной двери.

И мы стали обживаться.

Гоша колдовал, точнее волховал, бормоча что-то непонятное и совершая какие-то действия. Я не стал присматриваться к нему, пошел на кухню, и, пошарив в холодильнике, в морозилке нашел замороженную до ледяного состояния пиццу. Хай себе ведун делает, что хочет, а я хочу пожрать, тупо и просто.

Только дзынькнула штатным колокольчиком микроволновка и по кухне поплыл аромат дешевой еды, в дверях появился Гоша.

— Есть засечка, я нашел его.

— Жрать будешь? — дуя на пальцы, я вытащил из чрева шайтан-печки блюдо с пиццей.

— Да потом, — отмахнулся он. — Пойдем, покажу.

Я с сожалением посмотрел на так и не начатый продукт.

— Ладно, давай.

В гостиной Гоша откинул крышку ноутбука.

— Наши координаты вот, — он мышкой поставил наше местоположение на карте. — А пеленг — вот.

И поставил на карте вторую точку, затем провел две точки линию.

— И что?

— То, что мы ищем находится где-то здесь, на этой линии.

— Гоша, при всем уважении к твоим ведунским способностям, а где это самое «здесь»? — усмехнулся я. — Твоя линия ведет аж до мыса Горн. Более точной привязки у тебя нет, или будем искать капитана Гранта, только не вдоль, а поперек? Ну нашел ты пеленг из одной точки. А так никто не ищет. Про триангуляцию ты не слышал?

— Слышал, — раздраженно сказал ведун. — Но где я тебе другие точки найду?

— Ну хоть привязку по расстоянию дать можешь? Тут весь американский континент подходит под описание.

— Нет, не могу, — сказал волхв.

— Значит ты их не нашел. Ну в отсутствии точек для наблюдения придется отслеживать их несколько дней, может, поймем, куда они движутся. Я не думаю, что их цель Чили или юг Бразилии, все должно быть проще и ближе — Эквадор, Перу, северные провинции Бразилии, Боливия, да и Колумбия — не зря же они сюда прилетели, а не в Буэнос-Айрес. Мы же мать твою по легенде этнографы, неужели не сможем вычислить с посторонней в том числе помощью?

— У тебя есть соображения?

— Полно. И сейчас мы посидим и оформим их на бумаге, а завтра напряжем куратора на предмет информации. Пусть нам даст всю разглядовку на местных. Он здесь, ему все виднее, и информацией он владеет не в пример нам и СБ вместе с волхвами. Потому что по мелочам он не будет тревожить Центр, а нам как раз эти мелочи и нужны, через них выйдем на след. Так что давай, прекращай ведунить, или как там это называется, и начинаем шевелить мозгами. Про «мозговой штурм» слыхал? Вот им мы сейчас и займемся.

На высокогорье спустилась ночь, принеся с собой блаженную прохладу. Крупные влажные южные звезды маслянисто мерцали на черном бархате неба, сияя сквозь листву. Но собравшимся на вилле в джунглях до звезд и поэзии не было никакого дела — светят себе, и ладно. Главное, дают подсветку охране, позволяя разглядеть в ПНВ любое движение снаружи и внутри охраняемого периметра.

— Сдается мне, нас круто подставили, — сказал старший из присутствующих, потирая мясистую шею, торчавшую из-за не совсем свежего воротника рубашки.

— Да, хефе. Это правда.

— Ты это не мне говори, ты Густаво скажи. Если отважишься, конечно, — наследник империи Эскобара Густаво отличался крутым нравом, а также большой изобретательностью в разного рода лишении человека жизни, зачастую долгом и мучительном. — Он рвет и мечет. Что нам известно?

— Кроме того, что уже было известно — ничего, — пожал плечами еще один присутствующий. — На самолете должна была прилететь большая партия нового русского оружия, купленного ФАРК в Венесуэле, так нам сообщили. Ну поскольку оно нужно больше нам, мы и решили прибрать его к рукам, пускай эти клоуны-марксисты воюют бюстиками своих вождей, нечего вносить смуту и мешать бизнесу.

— Опять ФАРК. Густаво жаждет крови. Мы потеряли много наших людей, полиция забрала груз. Да в конце концов дело не столько в этом грузе, а в том, что эти марксистско-ленинские гомики нанесли урон нашей чести. А это смывается только кровью. Так что, ФАРК теперь наши кровные враги, передайте всем. И пока голова Переса не окажется на столе у Густаво, урон не будет компенсирован.

— Хорошо, хефе. Они умоются кровью.

С утра нас разбудили отголоски нескольких мощных взрывов — что-то опять стряслось в этой латиноамериканской дыре. Впрочем, тут это национальная традиция — если тебя кто-то крупно обидел, а тем более не дай бог посягнул на твою честь, это смывается только кровью, как у всех горячих и не шибко развитых народов. Достаточно почитать любого классика, чтобы составить представление об идальго и их смешанных с индейцами потомках.

Я, от души позевывая, прошлепал босыми ногами на кухню — надо же хоть как-то проснуться, вчера мы с Гошей засиделись до глубокой ночи, обсуждая и составляя планы один лучше другого, которые, как и все планы, страдали одной чертой. Слишком много «если». Если так, а если не эдак, если есть такая информация, если нет и тэдэ, и тэпэ. Каманин обещал за нами заехать к одиннадцати, но до этого надо проснуться — разница в часовых поясах восемь часов, акклиматизация может затянуться.

А сейчас мой любимый кофе мне в помощь. Настоящий, колумбийский, не зря говорят, что хороший колумбийский кофе — это плохой колумбийский кокаин. Тем более, что вчера, роясь в запасах, я нашел пакет «Хуана Вальдеза». Да, кофе у них — это песня, и выращивают они исключительно арабику. Только вот варят они его, по моему мнению, «per anus» — разве можно варить кофе, как макароны? Кипятят воду, засыпают туда кофе, дают покипеть, потом ждут, пока все частички не опустятся на дно и пьют, не процеживая. Этот «тинто», как они его называют, я бы пить не стал — та же бурда вид сбоку, которая получается в капельной кофеварке. Нет, настоящий готовится только в турке. И чтобы с пенкой, и чтобы чуть вскипело.

Я закипятил воду и залил джезву с кофе кипятком, готовлю именно так. И на себя — черт его знает, вкусы этого Гоши, может ему нельзя. Когда по квартире поплыл божественный аромат кофе, в дверях показалась опухшая ото сна морда Гоши.

— Кофе?

— Ага, — я мстительно и с наслаждением вылил джезву в чашку, отхлебнул глоток. — Хочешь — вон турка.

Не удостоив меня ответом, он протиснулся в маленькую, не больше чем в наших «хрущобах», кухню. Я пожал плечами, и пошел в гостиную. Поудобнее сел в кресло, включил плазму…

На экране что-то явно творилось, нехорошее такое. Ну экстренное сообщение я понять смог, а дальше — кадры всплывающих над городом дымных столбов.

— Гоша, — крикнул я. — Иди сюда, переведи!

Его ведунское сиятельство пришлепало из кухни.

— Взрывы в Боготе, число погибших и раненых уточнется…

— Это, наверное, те, которые нас и разбудили, — я смотрел на встревоженное лицо дикторши. А ниче так латиночка, черненькая, с глазами, как черные маслины, красивая девочка, однако.

Я прихлебывал кофе и наблюдал за экраном. Хотя еще рано, обычно репортажи и мнения икспердов бывают не раньше, чем через полчаса, так что можно пока просто расслабиться и ждать Каманина.

В одиннадцать часов раздался звонок — но не в дверь, затюрлюлюкал сотовый, который куратор подогнал мне вчера.

— Алло?

— Каманин. Я задержусь, у нас тут ЧП.

— Это связано с теми взрывами?

— Ждите.

Ну теперь ничего не оставалось, как сидеть и ждать его.

— Подождем твою мать, — пробурчал я слова старой песенки.

Каманин появился через пару часов, и по нему видно, что он был очень озабочен.

— Новости смотрите? — кивнул он на плазму.

— Да, — подтвердил я, глядя на кадры с места событий. Видно было разрушенные дома, мигалки машин скорой помощи и полиции, и мешки. Те самые, в которых вывозят трупы. — Только пока ничего не говорят. Кто и зачем.

— Ну вот как раз кто и зачем, могу рассказать вам я. Все связано с тем самым самолетом, который недавно сел в аэропорту, и боевики картеля с полицией устроили там настоящее побоище. Теперь картель сводит счеты.

— С кем?

— С нашими друзьями революционерами, которые нам совсем не друзья. Дорогу им перешел ФАРК, наши упоротые марксисты. И сегодня на воздух взлетели три известные не только нам, но и им точки. Типография, склад якобы запчастей и жилой дом, в котором они оборудовали что-то вроде штаба. Жертв много. Но это опять же не наши проблемы, просто сейчас по городу не проехать без тщательной проверки документов. А поскольку мы вышли на них, то картель одним махом уничтожил плоды нашей работы. Теперь к Пересу не подлезть.

— Жаль. Нам как раз бы не помешало ознакомиться с плодами вашей информационно-аналитической деятельности, — я подал ему листок бумаги. — Нам нужно вот это.

Каманин внимательно проглядел текст.

— Ну и запросы у вас, — усмехнулся он. — Ладно, будет вам все это. Центр приказал оказать вашей группе полное содействие.

Каманин не соврал. К вечеру он привез нам все, что, как он считал, может помочь нам выйти на цель.

— Вот все, что у нас есть. В том числе и слухи от непроверенных информаторов. Анализируйте, думайте, потом запросите, что вам надо, — он протянул нам флэшку с информацией. — Только конкретно, а то у меня еще и свои дела есть, я как-то не только для вас нянька.

— Понял, спасибо. Завтра я вам позвоню и скажу, что нам требуется, — я обменялся с Каманиным рукопожатием и вставил флэшку в ноут.

Мы мучились с Гостевидом почти до утра, пытаясь сложить из кубиков с буквами «ж», «п», «а» и «о» слово «счастье», но так это и не получалось.

— Пока можно сказать только одно, — я потер свои красные, как у бешеной селедки или программиста, от пяления в монитор глаза. — ФАРК проводит сейчас какую-то операцию на юге. А конкретно — в Пасто. Посмотри, ложится это в твой пеленг?

Гоша отодвинул меня от монитора, и наложил на карту несколько векторов от движения артефакта.

— Если принять Пасто за рабочую гипотезу, то да. Дальше артефакт двигается на восток.

— Значит, нам надо попасть в этот Пасто. Один вопрос — как? — я вывел расчет карты от Боготы до Пасты. Получалось не очень хорошо. — Как ты думаешь, сколько проедут два европейца в арендованной машине по дикой местности в Колумбии без охраны?

— По идее, здесь должны быть перевозчики, — пожал плечами он. — Те, которые точно довезут пассажиров до места назначения и у которых все схвачено и с дорожными бандюками, революционерами и прочей криминальной братией.

— Звиздобратией, — проворчал я. — А по поводу пассажиров — нас довезут до места в кондиции полутрупов. Семнадцать часов на колесах — тут у любого морская болезнь случится. А что насчет авиации?

Я начал искать информацию по рейсам Богота-Пасто. А что, выходило вполне неплохо. Рейс Авианки из аэропорта Эль-Дорадо, ближайший — послезавтра, не каждый день они летают, и попадем мы точно в аэропорт Антонио Нариньо. За полтора часа и пятьсот баксов с носа по максимуму мы попадем точно по назначению, и никаких тебе горе-партизан и прочих куртизан на дорогах, самолету в воздухе кроме хренового техобслуживания может помешать только зенитная ракета или бомба внутри. Но что-то об этом мне не было известно. Хотя возможно что угодно — сядешь с каким-нибудь наркодельцом, его конкурентам пофиг, сколько летит всего в самолете. А вообще это вряд ли — такие люди в булочную на такси не ездят — в смысле летают на частных самолетах. А вот если какой-нибудь наркомент неудобный — тогда да, могут. За милую душу.

Так что когда Каманин навестил нас на следующий день, мы его огорошили по его же собственному выражению, изъявив желание ехать на юг.

— Ладно, будут вам билеты до Пасто на завтра. Деньги у вас есть?

Мы с Гошей переглянулись. Вот так, на дармовых харчах совершенно и забыли, что надо еще и платить. Тут Каманин прав, не за счет же посольства или его зарплаты ездить?

— Такие тут принимают? — я достал одну из оперативных карточек Императорского банка с небольшой суммой на счету.