Он тут же бросился на меня. Направив на него карабин, я принялся жать на спуск. Одна пуля, две, три… Они попадали в бойца, но тот не останавливался. В мгновение ока он оказался совсем рядом. Я отбросил оружие и сосредоточил в руках последние крохи энергии.
Боец замахнулся, но я опереди его. Мой кулак ударил ему в грудь. Раздался хруст — мужик остановился с выпученными глазами. Из его рта потекла тёмная кровь, он обмяк и рухнул, распластавшись на дороге. Я обессиленный упал рядом на корточки. Кажется, энергии не осталось.
Впрочем, продолжалось это недолго. Спустя минуту-две силы стали возвращаться.
Подняв карабин, я побрёл мимо броневика. Машины уже не горели — лишь источали едкий, режущий ноздри и глаза, дым, что стелился над опалённой землёй. Экипаж, разумеется, погиб. Возможно, они выжили бы, если б не боекомплект энергетических пушек, который рванул, не оставив людям ни малейшего шанса.
Машина Николая, что стояла перед входом, тоже сгорела, а вот дом почти не пострадал, если не считать выбитых стёкол и многочисленных отверстий от попадания снарядов. Огненная волна не достигла его стен. Зато почти у самого крыльца валялись два обугленных человеческих тела, отброшенных огненным ударом.
Мои куртка, толстовка и джинсы были запачканы в грязи и продырявлены во множестве мест, а в складках кое-где даже остались несколько сплющенных пуль. На плече, куда попал луч, одежда рассыпалась серой пылью, а на коже разливался здоровенный кровоподтёк.
Опасаясь, что атака повторится, я отправился в дом, сел посреди гостиной и стал медитировать, чтобы поскорее восстановить энергетический баланс. В ином случае продолжить бой будет просто невозможно.
Немного набравшись сил, я снова вышел за пределы тела, и сознание воспарило над полем боя. Моему взору предстали круг выжженной травы, сгоревшая техника, убитые люди, что валялись в саду. Тут полегло минимум две трети отряда, а те, кому повезло выжить, скорее всего, удирали без оглядки или вызывали подкрепление, спрятавшись где-нибудь в лесу. В любом случае долго оставаться тут было нельзя.
С южной стороны к дому шагал Николай — его я заметил ещё издалека, и потому для меня не стало сюрпризом, когда брат, держа наготове пистолет, заглянул в гостиную.
— Извини, Коль, но твоя машина сгорела, — сообщил я, едва он отворил дверь. — Я случайно. Силы не рассчитал.
— Ты их всех убил? — в голосе брата слышались одновременно удивление и облегчение. — Кто они такие?
— Не всех. Несколько человек удрали. Я не спрашивал. Некогда было. Возможно, в саду остались раненые. Можно поискать и допросить.
— Я звонил Валере. Он говорит, что в поместье Борецких идёт бой. Наших людей там нет, поэтому подробностей не знаю.
— Голицыны напали?
— Вероятнее всего.
— А что с Ростиславом?
— С ним нет связи.
— Чёрт…
— Надо уходить. Кто знает, сколько их тут.
— Я же наблюдаю за окрестностями, — успокоил я брата. — Пока никого нет. Но ты прав. Поехали в Ладогу, отвезём наших жён, а потом отправимся в Новгород.
Осмотрев сад, мы обнаружили только одного раненого, но тот оказался без сознания. Возиться с ним времени не было, поэтому мы захватили пару энергетических карабинов, несколько запасных магазинов и отправились за вещами.
Я переоделся и сгрёб в чемоданчик одежду Иры — всё, что попалось под руку. Портативник она взяла перед побегом. Остались какие-то книги, но их тащить было неохота. Свои вещи я покидал в рюкзак. Николай привёл девушек, которые ждали нас в лесу, и мы, погрузившись в мой седан, отправились в Ладогу. К счастью, моя машина стояла за домом и не пострадала, иначе пришлось бы переться пятнадцать километров пешком.
Когда отъезжали, я с тоской смотрел на старый дом, в который вложил столько средств и который теперь снова превратился в руины. Было непонятно, когда вернусь сюда и вернусь ли вообще. В княжестве происходило что-то странное, и мы не знали, что нас ждёт завтра.
Машину вёл Николай, я сидел рядом, Ира и Лилия — на заднем кресле. В теле всё ещё чувствовалась небольшая слабость. Мне требовался хороший отдых, но он сейчас был для нас непозволительной роскошью.
До Ладоги домчали быстро. Пока ехали, я успел позвонить Косте и спросить, как дела в поместье. Звонить пришлось со смарт-браслета Николая. Мой повредила шальная пуля, уцелела только сим-карта.
Впрочем, Костя не сообщил ничего нового. Со стороны усадьбы Борецких до сих пор доносилась канонада, а у нас пока всё было тихо. Разведчики, которые плавали на лодке посмотреть, что творится у великого князя, доложили, что оба особняка охвачены огнём, а над побережьем стоит плотная завеса дыма. Ещё и номер Ростислава был недоступен. Всё это оптимизма не вселяло.
Больше всего я переживал за Веронику, ведь выходные она обычно проводила в поместье отца. Если сегодня она тоже ночевала там, дела плохи.
Ладога хоть и являлась одним из крупнейших городов княжества, но по сравнению с Новгородом выглядела деревней. Небоскрёбов и универсальных жилых комплексов тут не было, на окраинах преобладали двухэтажные домики, что тянулись вдоль дорог сплошной стеной, изредка попадались многоэтажки пятидесятых годов прошлого века. Мы миновали микрорайон, что рос возле главного проспекта новыми разноцветными высотками, и оказались в центре города.
Я хотел набрать номер Вероники, но меня прервал звонок Валеры. Я включил громкую связь.
— Привет, Валер. Мы сейчас в машине. Говори, слушаем.
— Николай там?
— Да, я здесь, говори, — ответил брат.
— В общем, так, парни, ситуация паршивая, — объявил Валера. — Только что мне позвонил новый воевода Борецких, сообщил, что Ростислав погиб. Теперь мы должны будем принести клятву Святославу.
— Что это значит? — не понял я. — Как погиб? Что за новый воевода?
— Даниил Борецкий. Он раньше служил волостным воеводой в Любани, а теперь почему-то стал дружинным воеводой. Сказал, что Ростислав повинен в смерти отца и потому был убит. Это пока всё, что мне известно.
— Что за чёрт? Да что там происходит? — встревожено проговорил Николай.
— Сам пытаюсь выяснить. Пока новости такие.
— Хорошо. Держи нас в курсе. Мы сейчас в Ладоге. На нас тоже напали. К счастью, никто не пострадал. Я подумаю, что делать и сообщу тебе.
— Понял. Будем на связи, — ответил Валера.
Дом Андрея Михайловича находился в западной части города на берегу небольшого озера. Он притаился среди особняков местной элиты, которая, как и в Новгороде, селилась отдельно от «простых смертных». Николай затормозил, не доезжая до ворот, поскольку мне требовалось сделать ещё пару звонков.
Первым делом набрал номер Вероники. Дозвон был, но трубку долгое время никто не брал. Наконец, в наушнике послышался недовольный заспанный голос моей невесты.
— Алло, я вас слушаю.
— Привет. Это Артём. Я со смарта Коли звоню. Ты где сейчас?
— Привет, любимый. А чего в такую рань решил позвонить? — кажется, Вероника до сих пор не знала, что творится в городе.
— Ты ещё ничего не знаешь? Ты где?
— Да в академии я! Меня опять оставили тут на всё воскресенье. Чёртова кураторша… Так что случилось-то?
— На поместье твоего отца напали. Разведка доложила, что там пожар и стрельба. Никто пока не знает, что происходит. Номер Ростислава недоступен. А новый воевода сказал, что Ростислав убит.
— Что за… Почему? Как? — сонливое недовольство Вероники как рукой сняло. Теперь в её голосе слышалась растерянность.
— Я сам мало что знаю. На меня, кстати, тоже напали, но я отбился. Думаю, к этому как-то причастны Голицыны и, возможно, твой дядя Святослав. В общем, слушай меня: сейчас же вали из академии и езжай в Ладогу. Буду ждать тебя тут.
— Но как? Кто меня отпустит?
— Да без понятия, придумай что-нибудь. Тебя тоже могут попытаться убить.
— Ладно, я поняла, попробую.
Затем я позвонил Ксении. Моя вторая невеста тоже мирно почивала у себя дома и ничего не знала о происходящем, как, видимо, и её отец. Сообщив всё, что мне известно, я попросил её не ездить в академию, поскольку это может быть опасно. С Максимилианом Сергеевичем решил созвониться потом, когда будет больше времени. Сейчас же требовалось придумать, что делать дальше.
Николай подъехал к воротам и посигналил. Открыли нам быстро. Дядя Андрей знал, что мы навестим его, и уже ждал нас. Он встретил нас в холле. Поздоровался без лишних церемоний, провёл нас в большую комнату на первом этаже. Держался дядя спокойно, лишь говорил немного торопливо и активно жестикулировал, впрочем, как обычно.
— Николай, пройдёмте в кабинет, побеседуем наедине, — сказал моему брату Андрей Михайлович. — Артём, девушки — можете побыть пока здесь. Скажу слугам, чтобы накормили вас.
— Нет уж, меня этот вопрос тоже касается напрямую, — возразил я, не желая оставаться в стороне. — Мы будем разговаривать втроём.
Андрей Михайлович вопросительно посмотрел на Николая, тот кивнул.
— Тогда пойдёмте, не будем терять время, — объявил он. — А вы, барышни, пока отдыхайте.
Мы прошли в кабинет, что тоже располагался на первом этаже. Тут было довольно светло из-за высоких окон. Комната имела стилизованное под середину прошлого века убранство и выход на полукруглую террасу.
— Воды? — Андрей Михайлович подошёл к тумбочке, на которой стояли графин и стаканы.
Николай согласился, я — тоже, поскольку ужасно хотелось пить. Кроме всего прочего, ещё и живот сводило от голода. У меня со вчерашнего вечера хлебной крохи во рту не было, да и сражение сожгло много калорий.
Мы с братом уселись возле стола. Андрей Михайлович наполнил водой два гранёных стакана, поставил их перед нами, а сам устроился в своём мягком вращающемся кресле.
— Так значит, на вас тоже напали, — проговорил он. — Думаете, это Голицыны?
— Доподлинно неизвестно, — ответил Николай. — Это могут быть, как Голицыны, так и Святослав Борецкий.
— Святослав?
— Да. Появились кое-какие новости.
Николай почти слово в слово передал последний разговор с Валерой. Андрей Михайлович сделал озадаченный вид.
— Уж очень складно всё выходит, — продолжал Николай. — Вначале Голицыны вынуждают уйти в отставку действующего канцлера, затем происходит физическое устранение великого князя новгородского и попытка убить нас Артёмом. Если вспомнить, какое поражение мы нанесли Голицыным осенью, очевидно, что они решили поквитаться. И вероятно, впутали в это Святослава.
— Но это же фактически объявление войны, — развёл руками Андрей Михайлович. — Голицыны собрались воевать с Новгородом? Они совсем обезумели? — дядя постучал пальцами по виску.
— Вряд ли им нужна война, — возразил я. — Они жаждут господства. Они, конечно, идиоты, но не настолько чтобы в открытую захватывать власть в союзном княжестве. Голицыны могли просто сговориться со Святославом Борецким и вместе с ним устранить Ростислава.
— Но зачем? — Андрей Михайлович сделал неопределённый жест рукой.
— Да затем, что им нужна марионетка на новгородском престоле. Видимо, Святослав продался. Позарился на место брата.
— Странно это, конечно…
— Скорее всего, Святослав действительно в сговоре с Голицыными, — поддержал меня Николай. — Но пока мы этого точно не знаем. Надо постараться выяснить. Я должен быть со своей дружиной, поэтому сегодня же вернусь в Новгород. Артём, — он повернулся ко мне, — а тебе лучше остаться здесь вместе с Ирой. Я бы хотел, чтобы Лилия тоже пожила в Ладоге, пока мы не убедимся, что в Новгороде безопасно, — это он сказал уже Андрею Михайловичу.
— Да, конечно, пусть остаётся, — согласился дядя.
— Скорее всего, сюда приедет одна из моих невест, — добавил я. — Желательно снять для них отдельное жильё. И вам не придётся терпеть лишних гостей, и девушкам так будет безопаснее. Нельзя, чтобы кто-то узнал, где они.
— Конечно, — кивнул Андрей Михайлович. — Я распоряжусь. Когда она приедет?
— Пока этот вопрос решается. А я поеду в Новгород. И вот что ещё думаю. У нас в княжестве много военных частей. Морская база в Двинске, полк быстрого реагирования в Сырково, десантная бригада в Любани, ещё что-нибудь. Насколько мне известно, Ростислав последние месяцы выстраивал связи с местными военными. Если так, то наверняка, у него появились сторонник. Мы должны продолжить его политику, чтобы там не делал Святослав. Надо заручиться поддержкой армии. Голицыны уже не раз посягали на наше княжество. Пришло время дать им по рукам. Но одним нам не справиться, особенно если вся новгородская дружина будет подчиняться сторонникам Голицыных. Так вот, мы поедем к командованию армейскими частями и будем с ними разговаривать. Тут служит много новгородцев, да и Голицыны у власти, вероятно, не всех устраивают. На это и сделаем акцент. Постараемся убедить, кого можем, встать на нашу сторону.
Я и сам не знал, что на меня нашло. Хотел просто высказать мысль, но не думал, что толкну такую речь. Николай и Андрей Михайлович аж переглянулись.
— В общем, сейчас мы с Николаем едем в Новгород, а по пути завернём в Любань, — объявил я, не дав собеседникам собраться с мыслями. — Не знаю, как будут разворачиваться события, но поддержка военных нам не помешает.
— Можно попробовать, — согласился Николай. — Но есть риски…
— Вот и отлично, — я хлопнул по столу рукой. — Тогда не будем терять времени даром. Прежде всего, купим мне новый смарт-браслет. А потом — в Любань. Позавтракаем в дороге.
Глава 3
Правильно поступаю или нет, я не знал. Не хотелось стравливать людей и разжигать вражду, устраивая очередное кровопролитие. Не хотелось, чтобы Новгород стал следующей Волынью. Как и многие жители Союза, я считал, что раскол к добру не приведёт. Ростислав верил, что Новгород обогатится за счёт нового источника энергии, который дадут нам серые пески, и тогда экономика княжества достигнет небывалых высот. Но когда это случится — вопрос оставался открытым. Быть может, через год, быть может, через десять лет или никогда…
И всё же моё желание помешать Голицыным было столь велико, что я решил пойти на радикальные меры, ведь пока этот род стоит у власти, ни мне, ни моей семье покой не светит. Рано или поздно они заберут всё: наше имущество и наши жизни, если им это окажется выгодно. Их следовало остановить. У владимиро-суздальских князей не получилось. Теперь моя очередь.
И в то же время я намеревался не допустить войну между Москвой и Новгородом. Как это сделать? Да чёрт его знает. Но проблему следовало решить малой кровью. Данный конфликт — дело двух княжеских родов. Народные массы втягивать в него вовсе ни к чему. Но чтобы успешно противостоять Голицыным, требовалась армия. Передо мной возникла сложная дилемма.
Союзники тоже были нужны. Новгородское княжество — может, и не самое богатое, но зато самое крупное образование во всём СРК. Именно новгородские нефть и газ питали большую часть Союза. И сколько бы Голицыны не рвались прибрать нас к рукам, остальные князья тоже не дураки, чтобы слепо потакать агрессии этого воинственного рода. Но ведь и Голицыны — небедные. За ними тоже стоит огромная экономическая мощь.
К сожалению, политикой я никогда не занимался и даже о делах Ростислава Борецкого слышал лишь краем уха. Да и много ли мог знать мелкий князёк двадцати лет отроду с относительно скромным состоянием? Даже если бы я и захотел проникнуть в закулисные тайны новгородской правящей верхушки, никто не позволил бы мне это сделать. Но теперь я просто не мог оставаться в стороне. Если не взять инициативу в свои руки, её возьмёт кто-то другой, и не факт, что это окажется доброжелатель.
Следовало начать действовать сразу, не дав противнику сделать новые шаги. Да, были определённые риски: ни я, ни мой брат не знали, какая встреча уготована нам в воинской части. Но в одном мы, как ни странно, имели схожее мнение: лучше сделать хоть что-то, чем сидеть сложа руки, безропотно ожидая своей судьбы.
Командующий пятьдесят третьей десантной бригады генерал-майор Валиков лично принял нас с Николаем у себя в кабинете. Когда мы приехали, командующий находился в расположении части и едва получил известия о нашем прибытии, пригласил к себе.
Валиков вид имел суровый: лицо с массивным подбородком и жёсткой складкой рта, широкая щетина усов над верхней губой, короткая стрижку с проблесками седины. При взгляде на него невольно приходили мысли, что человек, обладающий таким лицом, отправит на убой тысячи не моргнув глазом.
А мне, вчерашнему сержанту, предстояло мало того, что говорить с ним на равных, так ещё и убедить следовать за собой. Конечно, сейчас я уже не имел отношения к армейской иерархии и вообще являлся князем, вот только вряд ли это сыграет большую роль.
В кабинете генерал-майора находился массивный стол с брифинг-приставкой, за которым и восседал командующий. За его спиной на стене красовался герб СРК — вставший на дыбы лев на зелёном квадрате с гербами всех входящих в состав Союза княжеств. В углу комнаты на штоке висело какое-то знамя.
Мы с Николаем расположились за приставной частью стола. Говорил я, а Валиков внимательно слушал, сцепив руки в замок.
— Мы имеем информацию о незаконном захвате власти в Новгороде, — я отчеканивал каждое слово, стараясь излагать мысль максимально чётко, потому что иначе военные не понимают. — Сегодня ночью произошло нападение на поместье великого князя. Особняк Ростислава Борецкого полностью разрушен, великий князь погиб. Возможно, имел место авианалёт. Поскольку недавно Голицыны вынудили уйти в отставку законно-избранного канцлера и силой устранили ряд политических оппонентов, есть все основания полагать, что они же инициировали и нападение на Новгород. С их стороны подобные шаги являются преступлением против всех подданных Союза Русских Княжеств. Николай Голицын находится на посту канцлера незаконно, и действует он противоправными методами.
Про то, что с нами связывался Святослав, я умолчал. Пока было непонятно, какую роль он играет в данном действе, да и смещение акцентов на конфликт внутри семьи Борецких, как мне казалось, только помешает донести мою мысль.
— Вас понял, Артём Эдуардович, — проговорил Валиков резким командным голосом. — К сожалению, пока мне ничего неизвестно про события в Новгороде, но я буду выяснять обстоятельства происшествия. Я был лично знаком с Ростиславом Васильевичем, и мне жаль, что такое произошло.
Поделиться книгой: