Бабочка, выкованная из стали

Запиликала мелодия мобильного аппарата. Олег поднес телефончик к уху, а Гончаров вышел в коридор, где лежал труп и стоял участковый Шишкин.

— Я вызвал машину, чтобы в морг увезли, — доложил ему участковый. — И что теперь: меня заставляют подписывать акт о смерти, что это несчастный случай… Я отказался и написал, что нужна доследственная проверка. На меня наорали, дескать, у нас дознавателей не хватает, а те две, что есть, вообще круглые дурочки, хоть и закончили недавно школу милиции.

— И по пятницам они еще бухают с операми из убойного, — понимающе произнес Игорь.

— Не только по пятницам.

— Соседей обойди!

— Я уже обходил. Никто ничего не слышал: говорят, что было тихо. А где-то перед полуночью приехала мусорная машина, которая забирает наполненные контейнеры и выставляет новые. Когда все это выгружалось и загружалась, гул стоял, а ведь ночь, люди спят… Вы понимаете?

Гончаров не успел ответить, потому что из гостиной вышел Олег.

— Сейчас мама приедет: ей Вика позвонила и сообщила. Я сказал Вике, что мама не берет трубку, а Вика с первого раза ей дозвонилась. Она уже едет за ней…

Он посмотрел на тело отца и отвернулся.

— А почему его никто не прикрыл? — спросил Гончаров.

— Дайте что-нибудь, — попросил участковый Шишкин у Олега.

Молодой человек принес простыню, протянул ее Шишкину и заплакал. Убежал в комнату, и было слышно, как он там рыдает.

— В ванной на стене шкафчик с лекарствами, — шепнул участковый. — Я, когда квартиру осматривал, видел. Может, там успокоительные таблетки есть. Я посмотрю и если найду, то дам парню. Это можно?

Игорь кивнул и отправился на кухню. Опустился за стол и начал размышлять. Возможно, местные опера правы: смерть бытовая, ненасильственная — несчастный случай. Но как мог человек с пробитой головой проползти столько? А если кто-то перетащил тело? Если так, то с какой целью?

Вернулся участковый и сообщил, что успокоительные таблетки имеются и в очень большом количестве.

— Дай пареньку две таблетки, — посоветовал Игорь, — чтобы уж наверняка успокоился. У меня жена по две принимала, хотя ей-то с чего было расстраиваться.

Он подошел к окну и выглянул во двор: близко к дому росли высокие тополя, за которыми просматривались небольшая необорудованная парковка и бетонное ограждение, прикрывающее мусорные контейнеры.

Позвонил Федулов:

— Мы толком так и не поговорили про этот ваш… то есть наш фонд. Есть надежда, что семья погибшего сотрудника получит материальную помощь?

— Разумеется, — ответил Игорь, — для этого он и создан. Составь ходатайство, согласуй с начальником вашего РУВД, и отправьте президенту фонда. Можно и мне привезти, а я передам…

Двор за окном был большой: до противоположного здания немногим меньше сотни метров. Даже если кто-то видел происходящее в этой квартире минувшим вечером или ночью, то разглядеть подробности вряд ли смог.

— А на какую сумму можно рассчитывать? — продолжил Федулов.

— Не знаю, но деньги есть. К тому же мне ГУВД премию выписало, а это семьсот пятьдесят тысяч. Или собирается выписать. Я предполагаю внести всю сумму в фонд.

Федулов замолчал, а потом тихо поинтересовался:

— Ты серьезно? Это не розыгрыш? Так запросто и отдашь?

— Привози документы, — сказал Игорь и закончил разговор.

Он вернулся в гостиную. Парень уже не плакал.

— Вика позвонила и сообщила, что уже везет маму сюда. Мама в себя не может прийти от того, что произошло.

— Я уж, наверное, не буду их дожидаться, — сказал Гончаров, — задам тебе еще несколько вопросов.

— Спрашивайте, — согласился Олег и вздохнул. — Вы что думаете: папу убили?

— Неважно, что я думаю, — ответил Игорь, — но так полагается — провести доследственную проверку — обязательная процедура такая. Но я уже почти все узнал. Да и не хочется возвращаться к грустной теме. Давай о чем-нибудь приятном поговорим. Вика красивая?

Олег кивнул, достал телефон и стал что-то в нем искать. Потом показал экранчик. На нем была фотография темноволосой девушки с внимательным взглядом.

— Симпатичная, — оценил Гончаров, — только я все равно ничего не вижу. Экран маленький. Ты мне ссылочку сбрось на мой номер, и я посмотрю. Хоть позавидую чужому счастью, а то от меня жена сбежала…

Тут же он продиктовал номер, но не свой, а практиканта Петра. После чего прошел мимо трупа, в прихожую, а потом и вовсе вышел на площадку. Набрал номер.

— Получил? Не буду объяснять ничего, но ты, как компьютерный гений, должен прогнать эту фифу по всем соцсетям, по всем нашим программам, на предмет того, что может нас интересовать. Нужно срочно. Очень срочно.

— Понял, — ответил практикант.

Подошел лифт, из которого вышли два парня в белых халатах. Посмотрели на Гончарова.

— Где труп? — поинтересовался один.

Гончаров показал на дверь квартиры.

— Вы родственник? — спросил другой. — Кто бумаги подписывать будет?

— Родственник в квартире, а я из полиции.

— Точно, — обрадовался первый, — а то я смотрю: лицо знакомое — вас вчера по криминальным новостям показывали.

Санитары вошли в квартиру, и почти сразу приоткрылась дверь соседней, и в образовавшуюся щель выглянула пожилая женщина. Игорь шагнул к ней и предъявил удостоверение.

— Убойный отдел, — представился он.

— Ой, — испугалась женщина, — а Толю разве убили?

— Вот это мы пытаемся выяснить, и вы можете оказать нам неоценимую помощь.

— Да я бы с радостью, только я не знаю ничего.

Соседка впустила подполковника в квартиру и стала рассказывать, что живет в этом доме давно, с момента постройки. Соседи приехали чуть позже. Тогда это были дедушка, бабушка, молодая семья, то есть родители с мальчиком Толей. Потом дедушка и бабушка умерли, мальчик вырос, а папа ушел из семьи. А может, и наоборот, папа ушел, а мальчик вырос.

— Не скандальный мальчик был?

— Спокойный очень. А чего ему скандалить? У них же все было: бабушка у него в торговле много лет, потом и мама по той же дорожке пошла… Естественно, что Толик как сыр в масле катался.

— А сейчас как, тихо они живут? Враги у них были?

— Живут тихо: так у нас все равно почти ничего не услышишь: стены толстые — сталинский дом. То есть не то чтобы при Сталине построен, но по сталинскому проекту. Тогда же строили не то что сейчас… Тогда все для людей делали… Да-а, — вспомнила женщина, — Анатолий недавно со своим сыном ругался. Олег стоял в прихожей их квартиры, дверь была не закрыта, и чего-то требовал. А Толик ему отвечает, мол, если нужны деньги, то иди машины ремонтировать. Олег выскочил на площадку, мимо меня пролетел, даже не поздоровался. Сказал только: «Чтоб ты сдох!» — вспомнила соседка и сама испугалась своей догадки: — Ой! Как же так? Олежек — такой мальчик хороший…

— Хороший, хороший, — постарался ее переубедить подполковник, — он сейчас плачет без перерыва.

— И вот еще, — продолжила соседка, — вы интересовались — имелись ли у него враги. Про врагов не знаю, а вот недруги были. Как раз в нашем дворе — Вовка Карасев. Они ровесники, но не особо дружили в детстве. Да Толик, мой сосед, вообще ни с кем не дружил — такой он был замкнутый. Тут же все люди простые, а у него и мама, и бабушка в торговле. Но, как потом выяснилось, он бабником оказался и отбил у Вовки девку. Не то чтобы отбил, а переспал с ней. В гости ее позвал, напоил, и, как оно обычно бывает, все у них случилось. Карасев к нему даже на квартиру сюда приходил, и они ругались на площадке возле моей двери. Вовка так и сказал: «Убью!»

— Давно это было?

— Лет тридцать назад — может, меньше. Им где-то по двадцать было. А теперь они вместе работают, то есть Карасев у моего соседа занимается ремонтом машин. Анатолий взял в аренду мусорную свалку, вывез ее куда-то, чтобы экологию не загрязнять, а на том месте поставил гаражи и еще чего-то. Земля ведь дорогая, а он с местной коррупционной властью договорился — вот ему и обломилось. Вы разве не знали?

— Полиция все знает, — кивнул Игорь, — но там все чисто по документам.

— Вот то-то и оно, что по документам, — огорчилась старуха, — а по сути получается, что все страну по кусочкам раздали. По документам у нас одно, а по правде все наоборот. Так-то я про Толика плохого ничего сказать не могу, и сын у него вежливый — здоровается всегда. И жена Варвара — тоже тихая. Она же приезжая, училась здесь. И вот познакомилась как-то с моим соседом и в скором времени переехала к нему — чего же ей по общагам мыкаться, а потом еще и родила Олега. У них с Анатолием десять лет разница. А чего делать? Хорошо жить все хотят, а у них к тому же еще и дача есть — я там была как-то: они меня привезли, чтобы я яблок насобирала сколько мне надо, а потом увезли. Так там у них не дача, а кирпичный особняк — комнат уж не знаю сколько, я глубоко в дом не заходила, но восемь точно есть. А внизу камин. Но больше туда не приглашали, а я тогда соков понаделала…

Напомнил о себе мобильный. Звонил практикант:

— Товарищ подполковник, докладываю. Нашел нескольких подходящих под описание, то есть по фотографии. Девушка вполне стандартная: прическа, фигура, косметика. Но Вика из них только одна — не уверен, что та же самая, хотя… зато нашел в удаленных страничках еще парочку: одна из них — некая Диана, занималась эскорт-услугами, но напрямую ее заказывать было нельзя, только через агентство. И еще одна похожая, размещавшая объявление о частных уроках для молодых состоятельных мужчин. На фото она в купальнике и лицо похожее. Зовут Тиана. Что за имя такое?

— Обыкновенное русское имя, — не удивился Гончаров, — означает «Королева фей». Заимствовано из старого американского мультика «Принцесса и лягушка».

— Да? — удивился Петя. — А я и не знал. Но я просто по созвучию «Диана-Тиана» решил проверить переписку. Заказов у нее было немного. Но я наткнулся на один. Обращалась к ней какая-то дама. Сообщила, что у нее сын — красив, умен, образован, но девственник, и ему надо помочь, а деньги для этой дамы — не проблема. Я отыскал страничку этой дамы и среди ее френдов обнаружил сына — похоже, что это тот самый парень, ссылку на телефон которого вы мне присылали. Дальше что делать?

— Закажи билинг на номер телефона этой дамы и, соответственно, Дианы-Тианы. Узнай, где находились их аппараты вчера с одиннадцати вечера и до часа ночи. Скажи, что это моя личная просьба, пусть поторопятся сделать.

Игорь закончил разговор и посмотрел на хозяйку:

— Ну все, труба, как говорится, зовет. Спасибо огромное, вы оказали неоценимую услугу следствию.

— Уходите? — расстроилась соседка. — А я как раз вспомнила, что Толик как был бабником, так им и остался. Пока жена на даче с сыном, приводит сюда разных девок. Не скажу, что часто, но бывало.

— А вчера вечером приводил?

— Врать не буду, но слышала, как кто-то прошел мимо моей двери. То есть прошла: каблучки — цок-цок-цок. А потом дверь у соседа открылась и закрылась.

— А когда эта «цок-цок-цок» обратно прошла?

— Не знаю, потому что заснула: наверное, уже после полуночи.

— А это не могла быть Варвара?

— Могла! — уверенно подтвердила соседка. — Она тоже на каблучищах шлындрает. Лет-то ей уже за сорок, а все туда же — молоденькой хочет казаться: губы себе наколола, сиськи… простите, грудь себе вставила. А зачем все это, ты кого обмануть хочешь? Природу не обманешь!

— Вставила и вставила: это же не криминал. Нам какое дело до этого.

— Вам-то, может, и никакого, а ведь есть мужики, которые только на это дело и глядят. У кого сиськи… простите, у кого грудь побольше, та и красивее, по их мнению.

Гончаров вспомнил начальника РУВД и спорить не стал.

Снова позвонил Федулов и сообщил, что в крови покойного обнаружено три с половиной промилле алкоголя.

— То есть он выпил перед смертью почти семьсот граммов виски? — удивился Гончаров.

— Получается, что так, — с завистью в голосе отозвался Федулов. — Теперь уж понятно, почему он головой об унитаз долбанулся. Какие тут могут быть сомнения; перебрал мужик так, что на ногах не стоял.

— А где тогда выпитая бутылка?

— Откуда мне знать? Да меня это и не интересует, раз нет никакого дела, то и расследования никакого нет. Входная дверь открыта родным ключом: следов взлома или отмычки нет, к тому же в квартире сигнализация. В крови трупа следов ядов и наркотических веществ не обнаружено. Что ты еще хочешь узнать?

— Да я уже к себе в район возвращаюсь, — ответил Гончаров, хотя сейчас менее всего собирался это делать.

Игорь вернулся в соседнюю квартиру: тела уже не было.

Олег и участковый сидели на кухне и беседовали.

— У меня отец и вовсе в сорок два года умер, — говорил Шишкин, — поехал с приятелями в Карелию на рыбалку, и там сердце прихватило. Пока дозвонились, пока «Скорая» выехала, короче, вот так… сердце не выдержало.

— Они там выпивали, вероятно? — предположил Олег.

— Выпивали, конечно, но мой отец если и употреблял, то исключительно пиво.

— Кстати, — вступил в разговор Игорь, — а бутылка виски, что в спальне, — откуда она там?

Парень пожал плечами:

— Не знаю. Но вообще у нас дома всегда что-то есть. И еще такая же бутылка виски была. Кажется, даже две бутылки, одна начата. А вторая… Я проверю.

Он вышел из кухни и скоро вернулся.

— Пусто. То есть не совсем: там коньяк французский остался, а виски нет и бутылки шампанского тоже. Французское шампанское — дорогое, с желтой этикеткой. Названия не знаю.

— Я в шампанском не разбираюсь, — признался Игорь, — но французское видел как-то в богатом доме и как раз с желтой этикеткой. «Клико» называется. Мы с обыском пришли к одному… Не буду рассказывать. Ты мне не сказал, во сколько с дачи выехал?

— Где-то в половине восьмого. А встал в семь.

— Как и я сегодня. А так хочется подольше в постели поваляться. А ты как?

— Сегодня на удивление легко поднялся, — продолжил рассказывать молодой человек. — А вчера, как лег в постель, сразу вырубился. Открыл глаза, а там уже семь часов и солнце.

— А у нас дождик капал. Не помню, спрашивал или нет: у отца были какие-нибудь трения по бизнесу или просто по жизни? С Карасевым, например.

— Он никогда ни с кем не ссорился: папа был спокойным человеком. А с Карасевым они не конфликтуют… То есть не конфликтовали. Потому что Владимир Семенович понимает, что если какие претензии к нему будут, то он сразу вылетит с работы.

Открылась входная дверь, и в квартиру вошла женщина лет сорока, но со следами омоложения на лице — пухлые губки и гладкая кожа под глазами. На ней был летний костюмчик: короткий пиджачок, стилизованный под капитанский китель, и шелковая юбочка, открывающая колени. Увидев на кухне сына, женщина бросилась к нему, обхватила руками его шею и заплакала:

— Как же так, сыночка? Как это все произошло? Почему?