Помоги проекту - поделись книгой:
Маша и Медведь-3
01. ВПОЛНЕ БЕЗОПАСНО
ПУСТЫНЬКА
Вечер субботы, 19 января 1964 года*.
— Исходя из совокупности всех приведённых данных, специалисты склоняются ко мнению, что сия девица является лисой, то есть, по сути своей, колдуньей большой силы, способной не только к управлению некой одной стихией или природным свойством, но многими из них, а также к перевоплощениям, наведениям ложных воспоминаний, морока, полётам…
Старец Макарий хмыкнул, и Сергий мгновенно умолк.
— Многомудрие… Такую лису, чтоб к ней за помощью приходили, теперь и не найдёшь. Лисы куда чаще себялюбивы, жестокосердны и помышляют преимущественно о власти. Потому злые пожрали добрых, а после и друг друга истребили преизрядно…
Сергий подался вперёд:
— Так лисы существуют?
— А куда ж им деваться… Мало их только, говорю тебе. После той войны, что разгорелась меж их племенем, сохранились только страшные сказки, коими Восточная Азия наводнена безмерно. Я бы не рассчитывал найти более трёх — если уж вы соберётесь искать. Но не советую.
— Опасно?
— Столь опасно, что тебе даже и представить трудно. Те лисы, что остались живы, так премного сильны, что могли бы положить под свои ноги целые государства.
— Отчего же они не проявляют себя?
— Каждая знает, что две других остались в живых, — Макарий усмехнулся в бороду, — и боится. Шкура-то потрёпана. Выжидают, копят силы, а кое-кто и выводок подращивает.
Макарий приоткрыл дверцу маленькой печки и поправил горящие поленья, отряхнул с рук золу. Сергию непроизвольно захотелось подуть на пальцы.
— Так, может, эта девочка из тех добрых лис, которые бежали от войны?
— Экий упрямый ты. Борода седая уж, а всё туда же. Говорю тебе, не лиса она. Девчонка просто. Медвежья дочь.
Макарий кинул по щепотке заварки в слегка помятые жестяные кружки, добавил каких-то сушёных ягодок, листиков из разных банок с полочки над столом, снял с печки чайник, залил всё кипятком, прикрыл деревянными плашечками, чтоб настаивалось. Поражённый Сергий ждал продолжения.
Старец вздохнул:
— Я б советовал тебе с тем медведем подружиться, так не успеете же, дуболомы…
— Как⁈
— Да так. Чего подорвался-то? Всё равно машина твоя только в понедельник придёт.
— Пешком пойду! Не развалюсь, поди. Девчонка сказала: угрозы жизни нет.
— Так она, чай, не думала, что ты марафоны бегать будешь!
— Ничего. До утра дойду. Сколько тут километров-то?
— До города-то? Тридцать с хвостом, считай.
— Вот и дойду. До понедельника сидеть — все портки просидишь.
— Рукавицы-то! — крикнул Макарий в закрывающуюся дверь.
Сергий заскочил назад, схватил с полки рукавицы и хлопнул дверью уже окончательно.
Макарий по-стариковски вздохнул, достал из маленького шкафчика термос и начал переливать в него содержимое кружек.
ЗОО-РЕАНИМАЦИЯ
Внутри было кафельно-стерильно, остро пахло медикаментами, а на большом серо-металлическом столе лежал Баграр.
— А зачем ему лапы привязали? — подавленно спросила я.
— Так, чтоб не метался. А то ведь беда одна, — объяснила служительница ветлечебницы, — то одну трубку отцепит, то другую…
Трубок, правда, было много. Капельница, дыхательные, ещё какие-то. Резко захотелось реветь. Успокоилась. Успокоилась!!!
Я взяла Баграра за лапу и попыталась начать коррекцию, для начала физическую. Медицинский коктейль в крови мешал ужасно!
— Так, во-первых, отключите поступление снотворного.
— Так ведь… — начала служительница.
— Выполняйте!
Я дождалась, пока деревянно двигающаяся девушка отсоединила одну из капельниц.
— Это что?
— Обезболивающее.
— Убираем…
Короче, я не рискнула отсоединять только аппарат искусственного дыхания, чтобы не разбрасываться на много целей сразу.
— Есть тут у вас… ну, где вы чай пьёте или что-то в этом духе?
— Есть, конечно! — немного удивлённо ответила ветеринарша.
— Далеко?
— Так вот, в коридоре напротив!
— А кресла там есть?
— Есть два. Нет, три, три!
— Агриппина Петровна и вы, девушка, идите обе туда, сядьте в кресла и усните.
Я дождалась, пока обе женщины пройдут по коридору до означенной двери и войдут внутрь. Закрыла дверь операционной изнутри.
— Маша, — тревожно сказала Маруся, — если я правильно вижу, у него не только физические повреждения. Справимся?
— А какие у нас ещё варианты? — я повернулась к Баграру: — Эх ты, старый медведь! Давай заштопаем тебя, что ли?
Времени терять не стоило. Близился вечер, и вскоре директриса начнёт впадать в панику и пошлёт за нами. Или шофёр заявится, а те спят. Мдэ. Ладно, чего тут?
Любая целительная магия… нет, не так. За всю вселенную я поручиться не могу, но та целительная магия, которой владею я, требует некоторого времени, чтобы как следует развернуться. Если повреждения небольшие или, допустим, нужно просто снять боль — это очень быстро. А вот чтобы восстановить…
Я возилась около получаса. Не соврали в передаче — Баграр был очень плох, очень. И ожоги — это были цветочки. Как он вообще с такими внутренними повреждениями жив остался? Дальше надо было подождать. Будить его или нет?
И ещё, меня беспокоило, что мне приходилось собирать ману со всех сторон и буквально впихивать её в рабочие формулы.
— Тебе не кажется, что у него что-то вроде моего случая? — предположила Маруся. — Как будто утекает мана, почти не задерживается?
— Да я и думаю, что ничего не понимаю. С одной стороны — вроде, похоже. А с другой — таких очевидных дыр нет. Что это? Или ментальный удар такой силы, что…
— Как бы отбиты… м-м-м… назовём это «органы», отвечающие за функции удержания маны, так?
— Вроде того. И даже не то что удержания — сбора. Я, если честно, рассчитывала, что настрою всё, а потом он сам, пусть даже в беспамятном состоянии, будет из окружающего пространства энергию подбирать — как я. Если вспомнить первые дни, я даже остановить входящий поток не могла, как будто захлёбывалась, а он… Ничего даже близко похожего. Как так? Или у его вида всё по-другому устроено?
Мы уставились на медведя.
— Одним словом, — заключила подруга, — ясно одно: будить Баграра явно рано.
— Не то слово! Конечно, рано! Он сразу захочет куда-то бежать, а бежать нельзя. И вообще, наворотит тут делов. И оставлять его одного я боюсь.
— Хочешь остаться?
— Другого выхода не вижу. Думаю вот что: я ему сейчас своё ожерелье надену, посмотрим, сможет ли оно компенсировать. С тобой же получилось.
— Я тебе тогда браслет оставлю.
— Ты только, в гимназию как приедешь, те Голицынские надень обязательно. Без прикрытия не ходи. И завтра привези сюда что-нибудь сменное.
— Само собой разумеется.
НОЧЬ
Маруся с накачанной внушениями Агриппиной уехали в гимназию. Я разбудила работницу (попутно выяснив, что её зовут Лизавета) — мало ли, вдруг тут каким-то ещё животинкам помощь нужна или уколы какие по расписанию. Между делом внушила ей, что к медведю заходить не следует, там всё хорошо и правильно. Ну и попросила кружку чая, за чаем думается лучше. Спать я не предполагала. Случиться могло всякое, и не тот это случай, чтоб себя особенно жалеть.
Тяжёлый сапфировый браслет непривычно тянул руку, и я, прикинув так и сяк, тоже надела его на Баграра. Браслет уверенно сел на два пальца руки — а иначе куда его? Ожерелье, кстати, тоже пошло только на руку — на вторую, для баланса поступающих энергий. Я пристроилась понаблюдать за воздействием.
В случае с Марусей нам хотя бы сразу ясно было, с чем бороться — с дырами в ментальном поле. А тут? Мана как будто просачивалась сквозь истончившиеся стенки. Как это назвать? Дистрофия ментального поля? Да хрен с ним, с названием — как с этим бороться⁈
Оптимальнее всего, конечно же, спросить самого́ Баграра. Если бы он говорить мог.
Так! Я решительно встала. Хватит трагически киснуть! Два часа прошло после первого сеанса целительства, можно повторить. Я вызвала Лизавету, велела ей убрать дыхательные трубки и все усилия бросила на восстановление способности дышать.
Двадцать минут полного сосредоточения.
И тут я почувствовала, что Баграр поднимает лапу, обрывая все эти смешные ремни, призванные обеспечить его неподвижность. Мелькнула мысль: «Господи, меня бы не зашиб спросонья!» — и тут он тихонько погладил меня по голове:
— Муша… — имя прозвучало тихо, как шелест.
— Ну, слава Богу! — я прижалась к тёплой шкуре и заревела.
Ожерелье на лапе звякнуло, и Баграр приподнял её, одобрительно хмыкнул, потом поднял и вторую лапу, поднёс к носу браслет.
— Да я прекрасен, как правитель Хафрата! — говорил и смеялся он всё ещё тихо.
Я тоже засмеялась сквозь слёзы. И снова испугалась:
— Если бы я не увидела эти дурацкие новости!..
— Ну, увидела же? Вот и не реви… — гигантский коготь поправил выбившуюся из косы прядь и замер: — Кровью от меня, должно быть, пахнет.
— Ничего не чувствую. Буря, наверное, всё смыла. Шерстью горелой — да.
— Да уж, поджарили меня знатно, — Баграр сел, заставив железный стол жалобно скрипнуть. — Странная какая больничка…
— Ветеринарная, — извиняющимся тоном ответила я.
— И на том спасибо, — он потёр лапищей грудь и сполз на пол, так что его морда оказалась почти на высоте моего лица. — Ну, саданул он мне напоследок…
Это, видимо, про того вантийского мага.
— У меня именно об этом вопрос. Что происходит, не могу понять? Утекает всё, как вода сквозь тряпочный мешок.
— Очень правильное сравнение, — Баграр выпятил нижнюю губу, — так оно примерно и есть.
— Ну, я-то с таким раньше не сталкивалась! Даже когда девочка, подруга моя, неожиданно инициировалась инквизиторским запечатыванием, у неё ментальную оболочку капитально порвало — но были видны дыры и с чем бороться.
Баграр посмотрел на меня долгим взглядом и слегка склонил голову вбок:
Поделиться книгой: