Путешествие в Элевсин

Ломас кивнул.

– Встреча Фуска с императором произошла около двух недель назад. Это был самый удобный способ показать цель – с тех пор случилось много нового.

– Хотите отправить меня туда?

Ломас откинулся на высокую спинку своего трона (похожую на стиральную доску из-за тиснения на черной коже) и глотнул коньяку.

– Вы необыкновенно догадливы. Вам интересен Древний Рим?

– Я бы предпочел командировку в «Юрасик».

– Вы про этот бутик для новобрачных? Где становятся динозаврами?

– Да.

– Добьетесь успеха в Риме, потратите премию на динозавров. Вы вообще слышали про симуляцию «ROMA-3»? Я имею в виду, до инструктажа?

– Не доводилось.

– Про корпоративный тотализатор на их гладиаторах тоже не знаете? Он популярен на верхних таерах.

– Что-то мельком…

– Вы определенно не в теме, несмотря на ваше римское имя, – сказал Ломас. – Я так и предполагал. Это хорошо.

– Почему?

– Мне нужен человек, способный увидеть все свежими глазами. Он может заметить неожиданное. Итак… Что предпочитаете, мой рассказ о ситуации или меморолик?

Ролик вводит в курс дела быстрее, но отказываться от личного инструктажа адмирал-епископа как минимум неразумно. Во-первых, это невежливо. Во-вторых, меморолик можно посмотреть и позже. В-третьих, в постановке задачи бывают неофициальные нюансы, и если Ломас готов потратить на меня время, значит, причина есть.

– Ваш личный инструктаж бесценен, адмирал, – ответил я. – Если останется время на клип, тоже не откажусь.

Ломас шевельнул пальцем, и над столом зажглась панорама города на холмах. Между холмами текла река. Было много пестрых зданий с колоннами – видимо, подумал я, всякие министерства, казначейства и дворцы правосудия. Они увеличивались, когда я начинал их разглядывать, и тогда я видел уйму разных статуй. Везде где можно, даже на крышах. В центре города белел огромный каменный стадион, а рядом торчал высоченный золотой истукан в чем-то вроде тернового венца. Недавно я гулял рядом.

– Вот это и есть «ROMA-3», – сказал Ломас. – Вид с виртуального дрона. Симуляция создана для клиентов корпорации, желающих переехать в античность.

– В симуляции только сам Рим?

– Нет. Там вся римская империя. Но большая часть клиентов корпорации обитает в Риме. Если поедете куда-нибудь на парфянскую границу, придется жить среди кое-как сгенерированных NPRов. Любить и убивать их можно без проблем, но по душам с вами никто не поговорит. Вернее, поговорит, конечно – но это будет чат-бот. Некоторым мизантропам, кстати, нравится именно это. Люди менее достоверны.

– А почему Рим номер три?

– Есть еще «ROMA-1» и «ROMA-2». Гораздо более точные с исторической точки зрения, но локальные проекты. В одном сейчас сорок девятый год до нашей эры, а в другом – двести семьдесят третий год нашей. Первый и Второй Рим – вспомогательные симуляции, существующие на доход от главного коммерческого пространства. Там решают культурные уравнения и разрабатывают римские идентичности, закачиваемые потом в клиентов.

– А какой год в Третьем?

– Где-то конец третьего века. Но Третий Рим – не вполне точная с исторической точки зрения симуляция. Она достоверна только субъективно. Вы понимаете, что это значит?

– Да, – сказал я. – Перед подключением я читал этот… Ну, рекламный буклет. Предисловие императора.

– Я подготовил другие материалы, прочтете тоже. Главное назначение «ROMA-3» – обеспечить стопроцентную иммерсивность. Клиенты корпорации живут там годами, иногда даже десятилетиями, не выходя из квазиантичного транса. Многие запрещают будить их до смерти. Я имею в виду, римской смерти. После этого, конечно, они приходят в себя – каждый на своем таере. Вы со мной?

– Пока все более-менее ясно.

Ломас отхлебнул коньяку.

– С гладиаторами обстоит несколько иначе, – сказал он. – Про это тоже не слышали?

Я виновато развел руками.

– Так и думал, – сказал Ломас. – Гладиаторы – это баночники первого таера, исчерпавшие свой срок и не способные найти денег на его продление. Иногда это баночные преступники. Все они добровольно соглашаются сражаться в Колизее, подписывают контракт с корпорацией и получают цирковую идентичность, разработанную специалистами из «ROMA-2». Они живы, пока сражаются на арене. Ну или обслуживают процесс. Ланиста Фуск, к которому я вас подключал, тоже из их числа.

– А зачем они соглашаются? – спросил я. – Какие у них перспективы?

– Если цезарь посылает кому-то из них деревянный меч, гладиатор получает второй баночный таер – целых двести лет счастливого бытия. Но если он гибнет, то умирает по-настоящему. Тотализатор приносит корпорации большую прибыль. Там делают серьезные ставки многие богатые баночники…

Ломас положил на стол черную папку с тесемками.

– Все есть в материалах. И про тотализатор тоже.

Адмирал-епископ обожает печатные материалы. Читать любят далеко не все наши инквизиторы, и многие видят в этом служебное издевательство. Но Ломас, похоже, искренне считает, что так удобнее.

– Понятно, – сказал я. – Проблема с тотализатором? Кто-то жульничает? Ланиста Фуск?

– Нет. Я подключил вас к Фуску с единственной целью – показать Порфирия, к которому его везли на встречу. Нас будет интересовать именно император.

– А Фуск не может нам помочь?

– Во-первых, он не наш сотрудник, а минус первый таер. Живет в симуляции на правах гладиатора. Его баночный срок давно кончился, и, если он оплошает, его могут выставить на арену. Во-вторых, он уже говорил с императором, чему вы были свидетелем. Больше им встречаться незачем.

– А почему вы не подключите меня к самому Порфирию? Есть же омнилинк. Мы можем получить доступ к любому фиду.

Ломас наклонился над столом, как бы приближая свое лицо к моему (из-за ширины его стола это выглядело немного комично).

– Не к любому, нет. К императору Порфирию мы подключиться не сможем. Во всяком случае, так, как к этому ланисте. Для нас с вами он останется внешним объектом.

– Почему?

– Этого я сказать не могу. Во всяком случае, пока. У вас нет нужного допуска.

– Но как я смогу работать над делом, не зная…

– Сможете, Маркус. Ваша задача – не знать всякие нюансы, а внедриться в ближний круг Порфирия. Стать его доверенным лицом.

– Каким образом?

– «ROMA-2» срочно готовит вам римскую идентичность. Она обеспечит такую возможность.

– А кем я буду?

– Наши нейросети как раз просчитывают различные способы внедрения. Есть разные варианты. Вам нужна маска, способная открыть любые двери. Но одновременно вы не должны вызывать подозрения.

– Интересно, – сказал я. – Проституткой вы меня не назначите? По описанию в самый раз.

Ломас засмеялся.

– Кажется, «ROMA-2» хочет сделать вас вавилонским магом. Но насчет проститутки мысль ценная, так что берем запасным вариантом… Шучу. Скоро все узнаете на месте. Окно откроется вот-вот. Дождитесь сброса у меня в приемной. Там удобные кресла.

Он положил ладонь на черную папку и послал ее мне через стол.

– Прочтите пока, там есть про вашу идентичность. И еще много полезного.

– Сколько времени до сброса?

– Полчаса или около. You know the drill. По первому зуммеру появится дверь. Услышите второй – двигайте вперед. Дальше сориентируетесь. Новая идентичность накроет вас постепенно, за минуту или две. Потом вы меня забудете, так что радуйтесь отпуску.

Я указал на папку.

– А если не успею дочитать?

– Ничего страшного – наверстаем после сброса.

– Контекстная прокачка?

Ломас кивнул.

– Я это ненавижу.

– Никто не любит, – улыбнулся Ломас.

– Благодарю за угощение, – сказал я, вставая. – Великолепный коньяк. А сигара просто божественная. Кохиба?

– Настоящая, – ответил Ломас. – Такие делали в двадцатом веке лично для Фиделя Кастро. Работать в «TRANSHUMANISM INC.» – это почти как бороться за освобождение человечества.

Я козырнул, повернулся и, остро ощущая свою крошечность, побрел к двери на другом конце адмиральского кабинета.

В приемной и правда стояли удобнейшие кресла – и я устроился в одном из них.

В черной папке было много бумаг.

Сверху лежало «Предисловие Императора» – рекламная брошюра симуляции «ROMA-3» с беломраморным Колизеем (подобные буклеты в баночных пространствах раскладывают в общественных присутствиях в точности как на земле). Ее я уже читал перед подключением к ланисте Фуску, но все-таки проглядел еще раз.

Интересным было то, что текст подписал сам император – Ломас дважды подчеркнул его имя красным маркером. Вероятно, Порфирий вышел из симуляции, чтобы это настрочить. Или работают помощники? Если Порфирий написал это сам, значит, он как минимум не полный дурак – объяснил принцип работы симуляции так, что понял даже я.

Под брошюрой лежал конверт с сургучной печатью с эмблемой корпорации. Ломас такой Ломас.

Я сломал сургуч.

Секретно

Служебная идентичность и метод внедрения.

Имя: Мардук (в Риме пользуется схожим по звучанию «Маркус»).

Прямо мое собственное, очень удобно.

Фамилия: Забаба Шам Иддин (что на вавилонском диалекте аккадского…)

Дальнейшее я для ясности пропустил – всякие там смыслы и значения лучше подсасывать в момент необходимости.

Возраст: тридцать пять лет.

Мой обычный служебный. «Прощай, молодость».

Род занятий: жрец из Вавилона на заработках в Риме.

Интересно. Жрец на заработках. Чем, спрашивается, может подрабатывать в Риме вавилонский жрец?

Вот скоро и узнаем.

Служебная идентичность: высокорожденный потомок древнего дома, понтифик, которому служит блаженная Регия священным огнем Весты, также авгур, почитатель преподобной Тройственной Дианы, халдейский жрец храма вавилонского Митры и в то же время предводитель тайн могучего святого тауроболия.

Наизусть учить не буду, подкачаем.

Процедура внедрения: Маркус в шелковой мантии с жасминовым тирсом на плече входит в пиршественную залу и сводит знакомство со знатными матронами, одна из которых после интимной близости представляет его императору, увлекающемуся магией…

Многообещающе. Что такое жасминовый тирс? Ага, посох, увитый листьями. Жасмин, наверно, чтобы лучше пахло.

Дальше шла стопка материалов по цирковому тотализатору: статистика, рисунки бойцов и их оружия, уверения в кристальной честности конторы. Их я проглядел быстро, останавливаясь только там, где Ломас оставил метки своим маркером. По некоторой разухабистости тона у меня возникло подозрение, что все это тоже писал император Порфирий – или тот, кто сочинил его предисловие.

На гладиаторов в цирке ставят огромные деньги. Там летают такие гринкоины, что цирковой тотализатор изучают под множеством микроскопов. В этом задействовано несколько серьезных структур, как внутрикорпоративных, так и внешних по отношению к «TRANSHUMANISM INC.» (будете смеяться, но они в нашем мире еще есть).

Многие игроки в цирковой тотализатор сомневаются в честности наших процедур. Особенно когда проигрывают. Зря – хотя по-человечески понятно.

Наш бизнес приносит слишком хорошую прибыль, чтобы ставить его под удар. Корпорация жульничеством не занимается.

Но это не значит, что мы никак не управляем, например, жеребьевкой. Следует признать открыто – мы ею управляем, даже попросту направляем ее.

Это неизбежно и необходимо. Есть устоявшиеся за века пары гладиаторов-антагонистов.

Например, если вы видите на арене секутора, вы догадываетесь, что драться он будет с ретиарием. У секутора округлый шлем специально для того, чтобы его не цепляла сеть. Ну и глазницы маленькие – сложнее попасть в них трезубцем.

Мурмиллион чаще всего будет драться с траксом или с гопломахом. Гопломах – с траксом или с мурмиллионом, и так далее.

Нарушения устоявшихся соответствий возможны, но последствия должны тщательно просчитываться. Честность корпорации проявляется не в том, что мы никак не вмешиваемся в организацию боя. Она в том, что мы делаем процессы понятными и открытыми. Подготовка гладиаторов, судейство, проведение матча – все предельно прозрачно.

Для тотализатора важнее всего цирковой рейтинг бойца. CR – это цифра от одного до девяти с двумя десятичными знаками. Например, 2.78 – это так себе. 4.65 – уже хороший. Больше восьми с половиной не было ни у кого за всю историю тотализатора. Обычное значение где-то около четырех.

Определение циркового рейтинга – целая наука, и высчитывают его с запредельной точностью. Гладиаторы во время подготовки дерутся со специальной программой, и несколько нейросетей, действующих по разным алгоритмам, должны выставить им оценки. Затем цифры усредняют.

Рейтинг важен потому, что позволяет определить шанс выигрыша. Ставки 50 на 50 будут делать только на бойцов с одинаковым CR в устойчивой паре. Если рейтинг разный, ставки будут, например, 43 на 57 или вообще 22 на 78. Тут у каждого циркового брокера своя наука.

Обмануть программу, выставляющую рейтинг, невозможно. Гладиаторов тестируют в специальном гипносне, где неактуальны любые военные хитрости. Программа выявляет боевой потенциал бойца предельно корректно. И контролируют ее не люди (с ними всегда можно договориться), а другой алгоритм, такой, что не приведи Юпитер.

Да, мы меняем возможности наших бойцов – усиливаем слабых и ослабляем сильных. Но это всегда находит отражение в их цирковом рейтинге.

Мы стараемся, чтобы рейтинги были близки. Это делает бой непредсказуемым и интересным, и технически совсем не трудно – поскольку все происходит в симуляции, мы можем управлять результативностью атаки и защиты в самых широких пределах. Но сами цирковые рейтинги, повторяем, определяются после подобной настройки совершенно честно. И они доступны всем.

Вы знаете про наших бойцов то же самое, что знаем про них мы.

Никаких темных лошадок на наших скачках нет.

Ну если бы не было, подумал я, тогда в этом не приходилось бы уверять. Наверняка бывают исключения. Но всем про них не следует знать…

Задребезжал зуммер, и перед моим креслом появилась светящаяся дверь. Пора.

У баночного мозга нет тела, но его внутренняя карта остается. Перед коммутацией следует принять позу, в которой окажешься в новом пространстве. Я встал.

Прозвенел другой зуммер, и дверь открылась. За ней не было видно ничего конкретного, только свечение, но мне почудилось, что я слышу тихую музыку. Я выдохнул (опять внутримозговая условность, но так легче), сложил пальцы правой руки так, чтобы в них удобно лег тирс, приветливо улыбнулся – и шагнул вперед.

Вот только никакой пиршественной залы с матронами за дверью не оказалось.

Там была арена.

Маркус Забаба Шам Иддин (ROMA-3)

Арена была огромна. Ее покрывал светло-серый песок, в некоторых местах измазанный не то дерьмом, не то побуревшей кровью, не то их смесью. По песку, звонко крича, бегали полуголые люди в ярко начищенных латах.

Вернее, во фрагментах лат. Одному пластина металла защищала руку, другому – плечо, третьему – голень. Выглядело это почти издевательством, словно один комплект брони поделили на десять человек. Зато на головах бойцов блестели массивные надежные шлемы, увенчанные разноцветным плюмажем. Они полностью скрывали лица.

Люди визжали и били друг друга мечами и трезубцами. Удары попадали в бронзовые щиты, похожие своей ослепительной желтизной на зеркала. Но звон металла был практически не слышен – все покрывал подобный реву моря шум голосов.