Ты волшебник, Гарри!

— Тогда чем мы можем быть полезны друг другу?

— Ваша сила… Ваша сила довольно питательна для таких, как я. Да, в определенной форме она довольно болезненна, но если мы договоримся, то я смогу вас кое-чему научить и просветить.

Гарри покосился на ритуал.

— Тогда для начала может объясните, что я сделал не так? И почему вместо погибшей души тут появились вы? Дом старый, и я уверен, в нём кто-то умирал.

— Несколько факторов, молодой человек, — вздохнул Патруш. — Первый — это ритуал для призыва неупокоенной души. То есть душа должна зависнуть на грани, между двух миров. Второй фактор — ваше кривое воспроизведение. Ритуал верен, но лишь схематически. Ритуалистика не терпит неточности. Важен каждый миллиметр. Именно поэтому она сложна и имеет мало популярности. Что сейчас, что двести лет назад. Ну, и последнее. Количество силы, что вы в нее угрохали, чрезмерно. Настолько, что для души это будет как ослепительная вспышка, а для таких, как я, большая и красочная вспышка с надписью «Кушать подано».

— Вы поглотили силу ритуала?

— Естественно, — хмыкнул Патруш. — Иначе бы она просто развеялась. Зачем пропадать добру?

— А души…

— Ни одна душа не сунется сюда, если рядом есть назгул.

Парень нахмурился и, немного подумав над вопросом, спросил:

— Вы можете научить меня… дозировать силу?

— Дозировать? — мужчина обреченно покачал головой. — А я ведь и не подумал. Нам ведь надо начать с самых азов.

— Это так сложно?

— В своем роде — да. Я не специалист по воспитанию некромантов. Поэтому я могу вам только описать тренировки Улеба.

— Кого?

— Улеб Мрак. Серьёзный был некромант.

— Улеб… Улеб…

— Глеб, по современному. Насколько я понял, вы пытались повторить ритуал призыва души, который составил именно он, — кивнул на рисунок на полу Патруш.

— Вы были знакомы?

— Не то чтобы знакомы… Я бы сказал так: «Мы состояли в деловых отношениях».

Гарри прокрутил в голове все, что знал о Глебе Мрак, но вспомнил лишь его участие в войнах с персами, Римом и жуткими рассказами о его гневливости и паршивом характере.

— Он был сильный?

— Один из сильнейших в вашей силе, которых я встречал, — кивнул Патруш.

— Отлично. Мне это подходит, — кивнул парень.

— Тогда будем считать это первым уроком. Ваши тренировки с силой внутри тела будут направлены на улучшение управления силой. Поверьте, это важнее всякого объема и прочей шелухи. Не важно, насколько у тебя красивый получается мертвец. Какая стройная в нем будет конструкция. Важна глубина и четкость линий залитой силы. Это делает вашего мертвеца не простой кучей ходячего мяса. Это делает его настоящим монстром, которому будет нипочем ни огонь, ни светлая сила. Понимаете, о чем я?

— Если честно — нет, — признался Гарри. — Но я готов работать над этим.

— Хорошо, но есть один нюанс, который я, как личность относительно честная, не могу игнорировать, — кивнул мужчина.

— Какой?

— Сила… Я понимаю, что у вас пробел в знаниях, но сила… Она меняет людей.

— Как вас?

— Увы, молодой человек, я уже давно не человек. Но суть не в этом. Сила меняет людей. Огонь делает людей вспыльчивыми. Вода делает их изворотливыми, лживыми. Воздух делает людей безрассудными, легкомысленными. Камень делает людей мало эмоциональными, а затем и вовсе безразличными.

— А тьма?

— Была такая пословица: «Не бойся мрачного некроманта. Бойся улыбающегося. А если увидишь как некромант смеется — беги». Вы когда-нибудь слышали или может быть читали про некромантов, которые имели чувство юмора? Или слышали о добрых улыбающихся некромантах?

— Пока не доводилось, — буркнул Гарри, задумчиво уставившись в ритуал.

— Сила меняет сознание человека. Конкретно смерть отнимает страх, смех и горе. Остается лишь злость и ненависть.

— Так со всеми?

— Со всеми, кто обрел настоящую мощь, — кивнул Патруш. — А судя по тому, сколько тут было силы — для вас это неизбежно.

Гарри молчал несколько секунд, а потом почему-то вспомнил маму.

«Я думаю, они не злые и не монстры. Я думаю, это мы, люди, их такими сделали. Своим отношением».

— Так было со всеми некромантами?

— Я слышал о тех, кто сохранил рассудок и мог радоваться простым вещам, но я никогда их не видел. Даже имен не назову.

Гарри кивнул и хмуро произнёс:

— Давайте приступим к тренировкам.

* * *

— Уведомляем, что по результатам теста потенциал тестируемого Гарри Беленький составил девятнадцать децибел, — произнесла Лариса и взглянула на Петра. — Что это значит? Это много или мало?

Петр, сидевший напротив за столом на кухне, достал планшет и заглянул на него.

— Одного децибела не хватило до бесплатного порога, — хмыкнул он и поднял взгляд на женщину. — Это… это очень хороший результат.

— В смысле? Сколько будет стоить обучение?

— Я не знаю, но будет по-божески, — нахмурился он и принялся тыкать в планшете. — Я тут где-то видел расчеты… Сейчас…

Мать в это время повернулась и взглянула на Гарри, который сидел в комнате в позе лотоса. Перед ним стоял стакан воды. Мальчик прикрыл глаза и сдвинул брови, словно у него ничего не получалось.

— Так. Получается, в год обучение для Гарри будет стоить… Пятьсот рублей? — поднял взгляд от планшета Петр.

Лариса задумчиво вздохнула и открыла блокнот.

— Вписываемся, — произнесла она. — Придется ещё сильнее ужать расходы, но мы вытянем.

— Ларис, — почесал шевелюру Петр и смущенно отвёл взгляд. — Я тоже могу помочь.

— Это мой ребенок и…

— Я могу снимать у тебя комнату, — предложил парень. — Я и так на съемной живу. Сейчас за комнату плачу пятьдесят рублей. Думаю, тебе они пригодятся.

Женщина с трудом попыталась спрятать улыбку, но затем прикрыла лицо ладонями и тихо рассмеялась.

— Что? Я же помочь хочу, — смутился парень. — Я могу жить в зале. Диван меня устроит. Мне только стол понадобится, чтобы свой ПК разместить. Кресло свое рабочее уж куда-нибудь притулю.

— Петь, это что… попытка навязаться в гражданские мужья? — успокоившись, спросила Лариса. — Ты может, ещё и предложение мне сделаешь?

Парень побледнел, отвёл взгляд, а затем серьёзно взглянул на Ларису. Выпрямив спину и тяжело вздохнув, ответил:

— А может и сделаю.

— Петь, мне тридцать пять. У меня ребенок. Причем, как ты заметил, проблемный. Ты готов к этому?

— Слушай, у тебя не стоит мёртвая соседка под дверью, кошки дохлые у подъезда не ходят. С чего он проблемный? — буркнул Петр. — А возраст значения не имеет. Красивой можно быть и в пятьдесят.

Лариса тяжело вздохнула и оглядела молодого, по ее меркам, парня.

— Петь, разве мало молодых вокруг?

— Молодых хватает. Таких, как ты, нет, — опустил взгляд на стол перед собой парень и не поднимая взгляд добавил: — Да, и… Люблю я тебя, Ларис.

Сказал он тихо, и женщина нагнулась вперёд и спросила:

— Я сейчас не ослышалась?

— Нет, — Пётр поднял взгляд на неё и, глядя в глаза, произнёс: — Я тебя люблю.

Лариса вздохнула и уставилась на парня, совсем не заметив, как в комнате поднялся сын, пару секунд поглядел на место, где он сидел, а затем прошёл на кухню и взял метелку с совком.

— Пётр, ты ещё молод, и возможно то, что ты называешь любовью, просто влюбленность, — произнесла она, совершенно не сводя взгляда с парня.

— Достаточно взрослый, чтобы понимать понятие влюбленности, — не отводя взгляда, ответил он. — Я знаю, что это такое. И то, что сейчас со мной творится, это другое. Это любовь.

В этот момент на кухню зашёл Гарри. Он молча вывалил в мусорку полный пакет мелкой деревянной трухи и оглядел парочку, сидевшую за столом.

— Так, — произнёс он, привлекая их внимание. — Мам, вариантов у тебя немного. Судя по тому, что я знаю — их нет. До недавнего времени ты одевалась как… Старуха.

— Старуха?!! — возмутилась Лариса.

— Да, мама. Так одеваются женщины за пятьдесят, да и то не все. Как появился Петр — ты вытащила из шкафа свою юбку, блузки и туфли на каблуке, — пояснил Гарри. — Раньше красила только губы, а теперь даже штуки эти под глаза на ночь намазываешь.

— Я не…

— Я не помню ни одного мужчины за всю свою жизнь, что бывал в нашем доме. Электрик не в счет. А этот не просто в гости ходит, но и на ночь тут остаётся.

Мать молча недовольно вздохнула, но сын не отпускал напора.

— Я ничего против не имею, но есть пара моментов. У нас всего две комнаты, и мне потребуется своя. Поэтому Петя будет жить в твоей комнате с тобой. Диван — мой.

— А моя рабочая машинка…

— Можешь разместить в зале, — кивнул Гарри.

Повисла небольшая пауза. Гарри вздохнул и хотел уже что-то сообщить, но мама его опередила:

— Тебе не кажется, что подслушивать невежливо?

— Я стал невольным свидетелем, — буркнул мальчишка. — И я пришёл не для того, чтобы тебя к чему-то подтолкнуть. У меня проблемы.

— Какие еще проблемы? — нахмурилась мать, а сын кивнул в сторону зала.

Лариса обернулась и обнаружила на месте, где сидел сын, дыру в ламинате, через которую проглядывала подложка.

— Гарри…

— Я сам не знал, что так получится, — произнес сын. — И я тоже не в восторге.

— Как… как нам помочь? — спросил Петр, который уже подошёл и присел у дыры, внимательно осматривая ее.

— Нужно что-то толстое и не разлагающееся. Камень например. Думаю, гранит будет в самый раз. Плита толщиной сантиметров двадцать, а лучше тридцать.

Петр удивлённо взглянул на мальчишку.

— И где нам такую взять?

— Надгробные плиты, — задумалась Лариса. — Можно взять несколько надгробных плит.

Петр хмуро взглянул на Ларису.

— Думаю, у многих возникнут вопросы из-за надгробий без надписей в большом количестве.

— У тебя есть идея получше?

— Ну… унитаз из керамики. Да и плиткой туалет выложен, — пожал плечами парень. — Чем не место для его тренировок?

* * *

Это было немного… Странно?