Помоги проекту - поделись книгой:
Альберт Беренцев
Во все Имперские. Том 2
Глава 28. Золотая аура
«…Все Ветви, Токи и Почки у покойного Государя повреждены самым варварским образом… Следы непонятной магии… Я ясно наблюдал даже признаки раскрытия Запретного Тока…
Трупная аура усилена по сравнению с нормой в сто двадцать раз… Не могу найти никакого рационального объяснения… Ни один известный яд или магия не оставляют таких следов…»
Выдержки из отчёта о вскрытии тела покойного Императора Павла I Вечного
Отчёт отправлен Имперским гаруспиком князем Мертвяковым в Охранное Отделение
Резолюция:
«Отчёт уничтожить. Правящему Государю Павлу Павловичу этот отчёт для ознакомления ни в коем случае не подавать. С МЕРТВЯКОВА взять подписку о неразглашении.
Шеф Охранного Отделения княгиня ПЫТАЛОВА»
Князь Водянов шёл по улице Дельвига, тяжелая трость князя стучала по брусчатке.
По случаю похорон Императора, правившего больше двух сотен лет, все лавки и пивные, украшавшие улицу Дельвига, были закрыты. Многие горожане вывесили гражданские имперские флаги, подвязанные траурными черными лентами, в кирхе в конце улицы проходило поминальное богослужение по усопшему Императору.
Но Водянов шёл не в кирху, он направлялся в пивную «Фридрих Шиллер».
Пивная, располагавшаяся на первом этаже старинного дома, была закрыта, как и остальные заведения на улице. На дверях даже висело объявление:
«2. September
Geschlossen»
Но князь Водянов был настроен решительно, так что не обратил на объявление никакого внимания. Князь подергал дверь, потом постучал в неё кулаком, потом ногой, а потом и рукоятью своей тяжелой трости.
Через минуту долбёжки за дверью зашевелились.
Наконец пивная открылась, на пороге появился пожилой немец:
— Was brauchen Sie? Geschrieben — geschlossen.
— Прошу прощения, — рассеянно произнёс Водянов, — Мне нужен Гегель. Срочно.
— Нету Гегеля, — прокаркал немец с сильным акцентом, — Уходите.
— Эй, уважаемый! — Водянов придержал дверь, которую старик-немец уже собирался закрыть, — Я вообще-то магократ, если вы не заметили. И я не уйду, пока не увижу Гегеля!
— Хочешь Гегеля? — старик уставился на князя, — Ладно. Будет тебе Гегель. Минуточку.
Дверь закрылась, чтобы снова открыться через минуту.
На этот раз из пивной, несмотря на то, что она официально была закрыта, высыпали аж девять немцев — все молодые парни.
Рожи у немцев были мрачные, в руках парни держали арматуру, топоры и биты для лапты. У одного даже был обрез ружья.
— Я Гегель, — выступил вперед немец, щеки которого были покрыты густыми бакенбардами, — Что тебе нужно, колдун?
— Я князь Водянов, — представился князь.
— Знаю, — кивнул Гегель, — И?
По-русски Гегель говорил почти без акцента.
— Мне нужно еще четыре, зелёные, — честно признался Водянов.
— Во-первых, нету, — буркнул в ответ Гегель, — Во-вторых, даже если бы и были — какого лешего ты сюда приперся, князь? Я тебе говорил, что никаких личных контактов быть не должно? Говорил?
— Да, я помню, — растерялся князь, — Но ведь вы не отвечали на мои сообщения…
— Государь умер, если ты не заметил, — начал свирепеть Гегель, — Все мессенджеры слушает Охранка. Город кишит фараонами и стукачами, сюда согнали половину всех казаков, со всей Империи! А ты приперся сюда, князь. Средь бела дня, еще и хвост, небось, привёл.
— Да вроде нет… — князь растерянно заозирался, — Вроде не было хвоста, я смотрел…
— Или был, но ты его не заметил, — вздохнул Гегель, — В любом случае, зеленых у меня нет, и никаких нет. И больше уже не будет, никогда. Всё изменилось, князь. Так что канай отсюда.
— Позвольте, но я же вам заплатил! — вознегодовал Водянов, — Я отдал свои деньги, так что теперь желаю получить товар.
Князь вдруг осознал, что на улице никого больше нет, кроме него самого и немцев. Прохожие куда-то исчезли, даже открытые раньше окна домов закрылись.
Повисла тишина, только было слышно, как в кирхе в конце улицы играет орган.
— Желаешь получить? — уточнил Гегель, — Окей. Сейчас получишь. Töte ihn!
Двое парней с арматуринами бросились в бой.
Водянов среагировал стремительно, он отскочил с линии атаки и активировал магию. Над князем заметались ярко-синие сполохи ауры.
Водянов пригнулся и подрубил одного из немцев своей тростью, немец упал на брусчатку. Второму немцу Водянов пробил той же тростью голову.
— Schießen, — посоветовал Гегель парню с обрезом.
Парень навёл на князя оружие, но Водянов быстро кастанул заклинание на ближайшую лужу. Вода из лужи вихрем налетела на вооруженного обрезом немца и влилась тому в нос, рот и уши. Немец выронил обрез, повалился на брусчатку и закашлялся.
Оставшиеся пятеро, все, кроме Гегеля, разом ринулись в атаку.
Водянов оторвался от земли, раскрутился и пробил мощный маваши гери, отправив в полёт двух атакующих.
Очередной немец попытался размозжить Водянову голову битой для лапты, но князь контратаковал своей тростью. Трость и бита столкнулись на мгновение, а потом бита хрустнула и переломилась, тяжелая трость князя обрушилась на голову немца и отправила того в нокаут.
Оставшихся двух противников Водянов вбил в брусчатку кулаками, разломав их биты в щепу.
— Scheisse! — выругался Гегель, бросив взгляд на мостовую, залитую кровью и усыпанную телами вырубленных немцев.
— Мне нужно четыре зелёных, — потребовал Водянов, поправляя шарф и подходя к Гегелю, — Я заплатил вам. И вы дадите мне то, что я хочу. Или…
Гегель закашлялся, ощущая, как в его легких булькает вода. Князь определенно собирался задушить немца заклинанием, наполнив его дыхалку водой.
Гегель примирительно помахал рукой, показывая, что он согласен, и только тогда вода из его легких исчезла.
— Я жду, — потребовал Водянов.
— Ja-ja, — пробормотал Гегель, — Сейчас, князь. Сверху!
— Что «сверху»? — не понял Водянов и уставился в небо.
Но то, чего Водянов хотел, с неба не упало.
— Да что ты мне мозги пудришь? — крикнул Водянов, замахиваясь на немца тростью.
Но в этот момент сверху действительно раздался звук — звук разбивающегося стекла.
Водянов поднял голову и увидел, что одно из окон на верхнем этаже здания, где помещалась пивная, разбилось. Из окна кометой вылетел ярко-алый объект, он ринулся вниз и уже через секунду приземлился рядом с Водяновым.
Алая аура объекта чуть приглушилась, и князь смог рассмотреть, что из окна на брусчатку приземлился пухлый и низкий магократ в красном мундире. Волосы на голове у магократа были взъерошены, его щеки покрывала щетина.
От магократа несло пивным перегаром, а вокруг него, кроме алой ауры, вилось несколько крупных мух.
— Граф Мухожуков! — поразился Водянов, узнав повелителя мух.
Князь не знал лично этого графа, но догадался, из какого тот клана, именно по мухам.
Из уха Мухожукова тем временем вылез крупный жук, а сам Мухожуков пробасил:
— Что вам нужно, Водянов? Зачем вы избили этих несчастных людей?
— Так я… — растерялся Водянов.
— Он хочет четыре зелёных, Ваше Сиятельство, — подсказал Гегель.
— Четыре? — нахмурился Мухожуков, — Ну что же, это можно устроить.
Мухожуков ринулся на Водянова и пробил тому мощный прямой в грудину. Водянов попытался блокировать удар тростью, но мощный кулак Мухожукова, пылавший алой аурой, выбил трость и отбросил её аж на другой конец улицы.
— Один, — сказал Мухожуков.
После этого он ударил Водянова ногой с разворота в лицо, кованый башмак Мухожукова легко продавил ауру Водянова, и князь рухнул на брусчатку, чуть не сломав себе шею.
— Два, — посчитал Мухожуков, и тут же ударил Водянова ногой под дых, — Три!
Водянов скастовал заклинание, и над Мухожуковым в воздухе появилась целая тонна воды, готовая обрушиться на магократа и потопить его.
От Мухожукова вверх, навстречу воде, стремительно ринулся поток алой ауры, в котором роились мухи, каждая размером с человеческий глаз.
Алая аура и мухи ворвались в воду и за мгновение обратили её в пар и брызги. Горячие капли полетели сверху на Мухожукова, Гегеля и Водянова.
— Четыре! — крикнул Мухожуков, схватил поверженного Водянова и швырнул того через улицу.
Князь рухнул на уличный фонарь, подрезанный ударом фонарь громко металлически ухнул и повалился на брусчатку, как спиленное дерево.
— Я всё понял! — заорал Водянов, вскочил на ноги и бросился бежать.
— Ну ты же хотел четыре! — крикнул ему вслед Мухожуков, — Вот ты и получил четыре, мудак! Если еще захочешь — приходи! А если сунешься в Охранку или полицию — так мы знаем, где твоё поместье! И на какой кровати там спят твои дети — тоже знаем!
Водянов тем временем добежал до конца улицы и скрылся в переулке. Его трость так и осталась лежать на мостовой.
— Вы припозднились, Ваша Светлость, — недовольно пробурчал Гегель, указывая на раскуроченных немцев на брусчатке.
Некоторые из немцев, разметанных Водяновым, уже начали шевелиться. Один даже встал на ноги и теперь стонал, у него была сломана правая рука.
— Так я не обязан подтирать вам задницу, — мрачно ответил Мухожуков, — Вы же вроде не малые дети. Позвони целителям. И вот еще что… Кто там остался в живых из Нагибиных?
Гегель уставился на графа:
— Из Нагибиных? Вроде двое детишек. Барчук с сестрой. И еще ихний дядя.
— Про дядю говорят нехорошее, — нахмурился Мухожуков, мухи над его головой тревожно зажужжали, — Нет, дядя нам не нужен. Свяжись с барчуком Нагибиным, вот что. Сегодня же.
— Wird gemacht, — кивнул Гегель.
Девушка со штурмовой винтовкой в руках обернулась в сторону открытой двери.
Аудитория замерла, никто ничего не понимал. А преподаватель мадам Мартен понимала меньше всех и выглядела совсем перепуганной.
Послышались шаги, и вслед за девушкой в аудиторию вошёл вооруженный парень, в такой же черной униформе, как и у девушки, и с таким же мальтийским крестом на шевроне.
Потом появился третий… или третьи?
Про существо, вошедшее в аудиторию, можно было точно сказать, что оно было человеком и мужчиной, а вот из скольких именно людей оно состоит, я рассмотрел не сразу.
Тела у существа было два, по две пары имелось также рук и ног.
Оба тела незнакомца были одеты в дорогие костюмы и ботинки, на шеях у обоих тел висело по золотой цепи с драгоценным камнем.
Головы также было две, но головы у существа срослись макушками и щеками, отчего шеи тел сильно искривились. У каждой из голов была своя черная густая борода, но их бороды располагались так близко друг к другу, что казались одной.
На существе была одна на двоих роскошная черная мантия, а еще огромная золотая корона, надетая на две головы сразу и украшенная рубинами и литыми эмблемами, изображавшими дерево и Солнце.
Несмотря на уродство, в темных лицах сиамских близнецов определенно просматривалось нечто восточное, то же самое, что я заметил на лице памятника Павлу I в вестибюле и на портрете Михаила в лавке голландца.
Поделиться книгой: