Помоги проекту - поделись книгой:
В том же документе, воспринятом боевиками Братства бен Ладена как официальное объявление войны, бывший подданный Саудовской Аравии призывает мусульман сохранять единство и не развязывать гражданских войн в Саудовской Аравии или где-либо еще в арабском мире; не давать врагу ввести себя в заблуждение, не ставить под удар нефтепромышленные инфраструктуры полуострова — основу развития арабского мира, а вести экономическую войну против американских интересов, требуя от женщин бойкотировать товары с надписью «made in USA».
Спутниковый телефон лидера панисламского дела, беспрерывно рождающего и передающего тексты антиамериканских, антисаудовских и осуждающих западный мир в целом речей, работает в полную силу; «покровители» бен Ладена даже делают ему замечание, что он рискует дать себя засечь: американские военные системы наведения по излучению его телефонного чемоданчика без труда могут определить местонахождение беглеца с точностью до метра и отправить в цель ракету. Так продолжается до 20 августа 1998 г., когда один из лагерей Усамы бен Ладена в районе Хоста подвергается бомбардировке. Залп «Томагавков» минует главную цель — миллиардера-террориста — дело ограничивается в основном материальным ущербом. Сразу после налета на волнах одной радиостанции и по спутниковому телефону звучит голос бен Ладена:
«Хвала Аллаху, я жив...»
В результате этого нападения Усама бен Ладен, по совету дружески расположенных к нему агентов пакистанской разведки, перешел на более безопасный способ связи с помощью... ручных соколов, снабженных радиопередатчиками. Благодаря 34-сантиметровой антенне эти хищные птицы, которых обычно дрессируют для охоты, становятся вестниками, несущими радиопослания агентам бен Ладена на земле. Обнаружить этот трюк позволила поимка одного из пернатых гонцов.
По словам американцев, рейд 20 августа 1998 г. имел целью не убить Усаму бен Ладена, а лишь нанести материальный ущерб террористам. Для США это щекотливый вопрос, поскольку их директива 12333 запрещает государственным служащим совершать убийства или хотя бы участвовать в заговоре с целью убийства. Американцы отрицают, что хотели уничтожить Усаму бен Ладена. Объект в Хосте был известен по данным разведки как учебный и жилой комплекс, служащий для подготовки террористических актов против США. По некоторым сведениям, поступившим от перебежчиков из Братства бен Ладена, в тот период личный состав упомянутой базы значительно увеличился, что свидетельствовало о наращивании сил, которое можно было объяснить лишь подготовкой очередной операции. Короче, Соединенные Штаты ни о чем не жалеют, и министр обороны США Уильям Коэн 23 августа 1998 г. заявил прессе:
«Возможны и другие удары».
После этого рейда американское правительство, между прочим, проинформировало гуманитарные неправительственные организации, что возобновлять их деятельность в Афганистане было бы неблагоразумно. В тексте недвусмысленно заявляется: «Вашингтон предупреждает иностранных граждан, имеющих намерение вернуться в Афганистан, что, по имеющейся информации, Усама бен Ладен постоянно находится в Афганистане и активно действует. С точки зрения Вашингтона, это может представлять опасность для жизни тех иностранных граждан, которые хотят возобновить свою работу в Афганистане. Вашингтон оставляет за собой право нанести удар по любому месту в Афганистане, где могут скрываться террористы. Вашингтон ставит в известность ООН и иностранных граждан, желающих вернуться в Афганистан, что предупредить их и срочно эвакуировать будет невозможно».
В этот период Усаму бен Ладена неоднократно видят в машине «вождя правоверных» муллы Мохаммеда Омара, ставшего не просто духовным вождем, а человеком номер один афганского режима. Покинув резиденцию в Джелалабаде и окончательно поселившись в Кандагаре, бен Ладен якобы просто пожелал сойтись поближе с глубоко уважаемым им духовным лидером. По другим сведениям, в действительности он заключил с талибами сделку, купив их покровительство за пятьдесят миллионов долларов. Он попеременно пребывает то в Кандагаре, то в тайных жилищах в местностях Хорасан и Зара-аль-Гиндукуш. По словам Милтона Бэрдена, бывшего резидента ЦРУ в Афганистане, это хамелеон, сливающийся с окружающим фоном; неуловимый, он может, как иголка в стоге сена, прятаться в какой-нибудь пещере в горах или преспокойно жить, например, в Корнахе, к юго-западу от разрушенного американскими ракетами лагеря, в доме с саманными стенами более трех метров толщиной, внутренний интерьер которого не посрамил бы и Беверли-Хиллс.
В марте 1997 г. кочевник поселяется в окрестностях Джелалабада. Его база носит название «Наджам уль-джихад» — «Звезда священной войны». Имеется у бен Ладена и убежище, оборудованное в пещерах близ Джелалабада: три скудно обставленных комнаты, охраняемых несколькими сотнями человек; среди них группа алжирских фундаменталистов, знакомых с техникой ведения химической войны и служащих в его личной охране[77].
Эта пещера в конце туннеля, выходящего в ущелье, по дну которого проложена узкая дорога, стиснутая со всех сторон скалами, — всего лишь укрытие, неприступное, без особых удобств, но, тем не менее, оборудованное портативными компьютерами и спутниковой телефонной связью, не говоря уже о прекрасной библиотеке исламской литературы, которой беглец особенно гордится.
Мулла Омар и Усама бен Ладен очень близки. Еще совсем недавно их связывала «красная» телефонная линия; номер Усамы бен Ладена был: 925-12-53-06. Бывший подданный Саудовской Аравии всегда был щедр с афганским лидером: например, он купил в Кандагаре дом для его трех жен и четырех детей. Он оказывал ему и политическую поддержку, финансируя ряд проектов, которые будут записаны талибам в актив: строительство оросительного канала в провинции Хельманд, электрификацию и водоснабжение Кандагара. Взамен Усама бен Ладен всегда пользовался свободой передвижений, переезжая из одной резиденции в другую — то в лагерь Ришкор в восемнадцати километрах к югу от Кабула, то в лагерь Хост, то в дом по соседству с отелем «Интерконтинент» в Кабуле.
У бен Ладена завязались также дружеские отношения с другими религиозными организациями региона, имеющими своих представителей в Кабуле или Джелалабаде. Он поддерживает тесные контакты с фундаменталистской пакистанской организацией «Аль-Бадр» и с боевиками из «Таблиг» (индо-пакистанской исламской ассоциации прозелитов), которую щедро финансирует. Таблиги для него — козырь, которым никак нельзя пренебрегать; дело в том, что у них есть два религиозных учреждения недалеко от азербайджанской столицы Баку. Одним ведает сомалиец с двумя йеменцами и гражданином Саудовской Аравии в качестве помощников, вторым полностью управляют йеменцы. Оба центра готовят проповедников для работы в Чечне и Дагестане, в делах которых Усама бен Ладен начинает принимать участие. Эти представительства «Таблиг» служат также для связи с другими исламистскими организациями, в частности, с теми, которые переправляют к чеченским боевикам муджахидов для ведения джихада[78].
С момента своего изгнания Усама бен Ладен неизменно проявляет большую активность в политическом плане. По данным, полученным разведкой из арабских источников, 23 февраля 1998 г. он организовал некое совещание в Пакистане, вблизи афганской границы. На этом сборище делегаты, в том числе египтяне Рифай Ахмед Таха и Амин Давари и палестинец Фазаль уль-Рахман — руководитель движения «Аль-Ансар», создали всемирный фронт джихада, назвав своим главным противником Соединенные Штаты, но притом особо упомянув Францию, преследующую исламистов в Алжире и во Франции[79].
В коммюнике и обличительных воззваниях, посылаемых из Афганистана, Усама бен Ладен признает свое участие в делах Сомали, куда он, по его словам, отправил двести пятьдесят муджахидов под лозунгом джихада против американцев. Не щадит он и Францию, обвиняя ее в поддержке хунты, правящей в Алжире, и в преследовании четырех миллионов мусульман, живущих на французской земле, но не желающих отрекаться от ислама. Эти речи, которые публикует пакистанский журнал «Муслим»[80] и разносят повсюду различные ячейки сети бен Ладена в Европе, содержат все необходимое, чтобы вызвать возмущение в мечетях по всему миру, включая французские пригороды.
Саудовец утверждает, что поддерживает талибов, и всячески ратует за их сближение с иранцами — единственными истинными мусульманами в мире, по его мнению, к тому же имеющими общего врага с истинными исламистами — американцев[81].
Талибский режим оказывает ему ответную любезность: 20 ноября 1998 г. глашатай талибов Абдель Хаи Мутмаэн объявляет, что Усама бен Ладен «по всем обвинениям в терроризме, предъявляемым ему Соединенными Штатами, признан невиновным и, следовательно, может чувствовать себя в Афганистане как дома...» Мутмаэн особо подчеркивает тот факт, что Верховный суд Афганистана исключил из рассмотрения обвинения, связанные с терактами в американских посольствах в Дар-эс-Саламе и Найроби, поскольку ему не было представлено убедительных доказательств по делу в установленный им предельный срок. Заканчивает Мутмаэн так: «Он [бен Ладен] может жить в Афганистане в качестве гостя-мусульманина, но политической и военной деятельностью ему заниматься запрещено».
По мнению американцев, все эти напыщенные декларации — лишь для отвода глаз. На деле всего несколько месяцев назад, в феврале 1998 г., никто не помешал Усаме бен Ладену учредить Исламский интернациональный фронт (ИИФ) для борьбы против иудеев и христиан. Согласно некоторым западным источникам, пакистанские боевики тесно связаны с этой новой организацией через посредство одного общества, особенно активно действующего в Кашмире и известного под названием «Харкат уль-Ансар». В это же время подручные бен Ладена Абдель-Азиз аль-Мазир, Абу Хазер и Абу Ибрагим тайно используют в качестве места встреч индийскую территорию, в частности кашмирский город Амритсар — оттуда доставляют на место главарей фундаменталистов, желающих встретиться с бен Ладеном. Такое использование индийской территории служит подтверждением того, что бен Ладен постоянно вмешивается в дела Кашмира и даже рейд пакистанских войск по индийской провинции Каргил[82], вероятно, не обошелся без него. Его участие в этой операции якобы обсуждалось на секретном совещании в Пешаваре в декабре 1998 г., организованном по приглашению властей пакистанской Северо-Западной провинции.
По всей видимости, Усама бен Ладен чувствует себя в этом не поддающемся никакому контролю регионе, где укрываются экстремисты всех мастей, как рыба в воде. Достаточно подсчитать военные и полувоенные объекты, чтобы понять, почему большинство международных экспертов называют эти места пороховой бочкой. Наличию огромного числа учебных центров и в Афганистане, и в Пакистане немало способствует прозрачность границы. Лагеря боевиков, участвующих в конфликте в Кашмире, например, разбросаны вдоль всей границы в афганских провинциях Нангархар, Пахтия, Логар и Кунар. Большая часть этих мест раньше находилась под контролем Гульбеддина Хекматияра, затем попала в руки талибов. По имеющейся информации, лагеря в вышеназванных четырех провинциях принимают новобранцев из Пакистана и Кашмира, а также алжирских, тунисских, саудовских, иракских, египетских, иорданских и палестинских муджахидов. В провинции Пахтия, в районе Хоста, расположены два важнейших учебных центра — Аль-Бадр I и Аль-Бадр II, общей площадью около двадцати квадратных километров. Они обнесены колючей проволокой со сторожевыми вышками. В их казармах постоянно проходят обучение более трехсот пятидесяти бойцов, в частности, пакистанцы, направляемые затем в Кашмир, и арабы, набранные для операций боевиков в Чечне и Боснии. Инструкторы знакомят новобранцев с классическими методами ограниченных вооруженных конфликтов: учат их изготавливать самодельные бомбы, обращаться с автоматическим оружием и пусковыми установками. В других лагерях на границе — Омаре, Аль-Хульдане и Фаруке — находятся в основном наемники для Чечни. Лагерь Абу-Бакр вблизи Хоста специализируется на минном деле. Обучение на весьма высоком уровне ведут египетские советники из «Исламского джихада» Аймана аль-Завахири.
Список афганских лагерей можно продолжать долго, причем некоторые из них, простые палаточные городки, по разным причинам перемещаются — или из-за метеоусловий, или по соображениям безопасности (американский налет на базу в Хосте внес определенную неразбериху). Например, некоторые лагеря, первоначально размещавшиеся в районе Пешавара, были перебазированы в горы Афганистана. Главными на сегодняшний день представляются лагеря Джали, Спин-Шага и Шепули в провинции Пахтия. В провинции Нангархар четыре крупных лагеря: Тераки-Танги, Музаффарабад, Дехбала и Назиан-Шинвар, где проходят подготовку в основном кашмирцы. Джелалабадский лагерь в той же провинции специализируется на подготовке арабских боевиков для выполнения террористических миссий в странах Западной Европы. Наконец, лагерь Дарунта, управляемый египтянином, известным под именем Абу Абдалла, после каждого курса обучения выпускает контингент в триста филиппинских, малайзийских, турецких и египетских наемников, по большей части пополняющих ряды исламского легиона в Боснии, Чечне и Азербайджане. С 1996 г. будущих террористов там обучает алжирский специалист по взрывному делу; имя его неизвестно, но известно, что он связан с алжирской ИАС [83].
В провинции Кабул находятся лагеря, управляемые талибами, расположенные менее чем в пятнадцати километрах от столицы; в Кабуле было открыто под управлением египтянина Абу Мохсена бюро помощи муджахидам — филиал знаменитого пешаварского бюро палестинца Аззама. Начиная с 1996 г. этим бюро руководит алжирец Буджема Бунуа Анасс, близкий к ИФС, зять Аззама. Этот алжирец, высланный из Франции в 1992 г., в настоящее время якобы пользуется афганским дипломатическим паспортом.
На территории афганских провинциий Логар, Кунар, Бадахшан, Кундуз и Тахар размещены по меньшей мере тридцать лагерей, большинство из которых находятся под управлением талибов.
На пакистанской стороне, по данным западных разведок и свидетельствам боевиков-исламистов, также существует множество лагерей, нередко под видом медресе. Эти учебные центры, в основном поддерживаемые ИСИ, но финансируемые и наивными неправительственными организациями, порой ухитряющимися вовсе не замечать их военную деятельность, главным образом сосредоточены в Северо-Западной провинции. Самые известные и активные из них — лагеря Аль-Сада к северу от Пешавара, которыми руководит египтянин Абу Хашим по прозвищу Сухейб. По всей вероятности есть еще лагеря в районах Хайберского прохода и Баджаура. По-видимому, когда была создана организация Усамы бен Ладена «Аль-Кайеда», она также открыла свой первый учебный центр поблизости от Пешавара. Но затем, по всей вероятности, бывший саудовец перенес всю свою деятельность в Афганистан, сохранив, однако, обширную сеть внутри армии и разведывательных служб Пакистана.
Усама бен Ладен ухитряется тем или иным образом принимать гостей и передвигаться, в том числе за пределами афганской территории, оставаясь неуловимым. Если верить «разоблачениям», по-видимому, представляющим собой дезинформацию, в апреле 1998 г. американская диверсионная группа проникла в Афганистан из Пешавара с целью уничтожить бен Ладена в Кандагаре. Заговор, как говорят приближенные бен Ладена, «по счастью, раскрыли агенты бывшей ХАД» — афганской секретной службы, в настоящее время переметнувшиеся к талибам. Эти слухи о тщательно спланированной помощи США заполонили сайты Интернета, открытые, несомненно, по наущению и на деньги самого бен Ладена. Мятежник, находясь в горах, заботливо поддерживает свой образ мученика...
В феврале 1999 г., после ареста ряда исламистов, в частности в Египте, его соратник по джихаду аль-Завахири собирает активистов различных групп, близких бен Ладену, в лагере Салалабад, и в том же 1999 г. на афганской сцене сенсация — Усама бен Ладен исчез! Говорят, мятежник открыл еще одну секретную базу близ Джелалабада, в Фахимхаддахе, и в феврале покинул Кандагар вместе со своей свитой, но, по-видимому, без семьи. Внушительная бронированная колонна, пораженного в правах саудовца, проследовала через Нимруз, Фараханд, Бола-Блюк, Урузган и Баглан, а затем исчезла в горах. На этот раз Усама бен Ладен полностью ушел в подполье, и 21 июня 1999 г. мулла Абдель Хаи Мутмаэн признал, что Усама бен Ладен еще в Афганистане, но его передвижения властям неизвестны. На сегодняшний день наверняка известно лишь то, что человек, которого разыскивает весь мир, где-то в наиболее труднодоступном районе афганских гор построил замаскированную крепость с мощным вооружением... но не живет в ней. Кроме того, неоднократно видели, как он проезжает в сопровождении колонны, вооруженной «стингерами», и как перед каждым его передвижением в разные стороны уходят несколько одинаковых бронетранспортеров марки «Вайпер».
Несмотря на исключительные меры безопасности, Усама бен Ладен все же, несомненно, бывает ограничен в своих передвижениях — в силу разных политико-дипломатических обстоятельств. В ноябре 1998 г. его пригласили на исламскую конференцию в Пакистан, но Исламабад внес свои коррективы, дав понять, что приезд бен Ладена неуместен в свете предстоящего визита премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа в Вашингтон. Усама бен Ладен вынужден был ограничиться тем, что направил участникам конференции из своего горного гнезда послание с выражением солидарности.
Исчез бен Ладен или нет, в глазах американского правительства и Совета безопасности ООН главные виновники в этом деле на сегодняшний день — неконтролируемые, независимые талибы, слишком долго дававшие убежище саудовцу. Шестого июля 1999 г. президент Клинтон наложил на Афганистан экономические санкции. Талибы отвечали уклончиво, как во всех своих заявлениях по поводу бен Ладена:
«Усама бен Ладен в Афганистане, но мы не знаем где...»
Упорное нежелание талибов выдать бен Ладена дало пищу всевозможным домыслам: одни считают, что бен Ладен — настоящий глава талибов и якобы доказал это, предложив свою дочь в жены мулле Омару. По мнению других, он просто платит за свою безопасность золотом и финансирует тайные лаборатории по переработке наркотиков, находящиеся в Афганистане.
Глава 7
Исламский легион
Если бен Ладен менее чем за десять лет стал одним из главных действующих лиц международной исламской войны, то это во многом из-за его безраздельного вовлечения в созидание того, что многие аналитики в конце концов назвали «исламским легионом»: армии, кажущейся секретной, у которой нет реального юридического статуса, тем более нет централизованного командования и единой системы финансирования, как у «Хезболлах», например. Именно в рядах этого исламского легиона, виртуального в организационном отношении, но реального на местности, Усама бен Ладен впервые взял в руки оружие. Понимая, почему и как зародился этот исламский легион, легче оценить личность Усамы бен Ладена и методы, которые он смог применить для распространения его влияния.
Двадцать седьмого декабря 1979 г. советские войска вошли в Афганистан, к недоумению всего западного мира, который не был свидетелем такой прямой агрессии со времени высадки в заливе Кочинос на Кубе почти за 20 лет до этого. Общественность недоумевала и возмущалась, но никто еще и не догадывался, что Москва, сама не подозревая об этом, подняла мусульманский мир на борьбу, которая не утихнет еще долгие годы. Вступление Советской армии в Кабул дало сигнал к началу широкомасштабной международной кампании вербовки муджахидов, по-братски сплотившихся в священной войне против безбожного угнетателя. Прямым следствием создания этих «исламских интернациональных бригад» стала неудача политики СССР, советские войска ушли из Афганистана, уступив место новому коммунистическому режиму Кабула и новой, другой форме хаоса или правления, столь же мало работающей на установление свобод, сколь мало тому способствовала советская оккупация.
С 1980 по 1990 г. эти боевики, приехавшие из разных мусульманских стран и тренировавшиеся на территории Пакистана под руководством лучших западных инструкторов (под флагом антикоммунизма), вели партизанскую войну против Советской армии. Их стали называть «арабскими афганцами» или просто «афганцами». Это название до сих пор пользуется уважением во всем мусульманском мире, включая Северную Африку, в частности в Алжире, а также и в мусульманских общинах Парижа и всей Франции. В те времена советское вторжение квалифицировалось как неприемлемое, а муджахиды повсеместно назывались бойцами сопротивления или «борцами за свободу». Никто даже и не думал записывать порабощение афганцев в актив «позитивных итогов развития социализма», которыми так гордилась Коммунистическая партия Франции.
Но история идет вперед, и сегодня эти «арабские афганцы» расцениваются западными нациями во главе со США как самые неблагодарные ренегаты. Американское правительство не собирается их прощать за то, что «террористами» как таковыми они стали лишь после десяти лет совместной с американцами борьбы с общим врагом — Советским Союзом. Американцы, которые поддерживали афганское сопротивление в 1980-х гг., сейчас, сидя в тихих, дорого обставленных кабинетах на берегу Потомака, вдали от противопехотных мин и призывов муэззинов, считают, что их вчерашние партнеры намеренно оскорбляют звездно-полосатый флаг. Их горечь понятна и справедлива. С 1980 г. история деятельности муджахидов в Афганистане полна неожиданными решениями, предательством и ложью.
В 1980 г. было крайне сложно предвидеть, что сунниты, составлявшие в то время основные силы, мобилизованные для противостояния советским войскам и разделявшие с большинством западных стран ненависть к Москве до такой степени, что их воспринимали, как «хороших мусульман», смогут так измениться и в конце концов объявят джихад против Запада. В действительности же, если боевики и хранили кому-либо верность, то только самим себе. Конечно, Соединенным Штатам очень трудно проглотить такую пилюлю, ведь Вашингтон не считал деньги, оказывая им помощь.
Эти муджахиды, которых Америка сейчас упрекает в короткой памяти или в отсутствии политического постоянства, были ли они идеалистами или оппортунистами? Вероятно, и теми и другими, но по мере того, как ситуация становилась все радикальнее, идеализация их образа сходила на нет.
Большинство мусульман, вставших на сторону афганцев, воевавших против Советской армии, были искренни. Много было и таких, кто смело заплатил за участие в конфликте жизнью; но несколько сотен или тысяч вступили в борьбу лишь затем, чтобы скрыться от служб безопасности своих стран, которые только и ждали возможности арестовать их за терроризм. На чем бы ни основывались подобные обвинения, в то время в большинстве мусульманских стран молчаливо признавалось, что участие в джихаде против советских войск смоет грехи прошлого и даже оправдает за совершение подрывных действий. Муджахид, таким образом, мог получить амнистию, а иногда и снискать славу своей семье, если погибал на поле сражения. По иронии судьбы, это те самые боевики, которые сейчас ведут, прибегая к террористическим актам, борьбу против Запада, укрывшись в Афганистане или Пакистане.
В отличие от палестинских организаций 1970-х и 1980-х гг. боевики, воюющие в Афганистане, не пользуются поддержкой каких-либо государств. К тому же их связывает только прошлое: тренировочные лагеря в Пакистане и Афганистане, а также одинаковая идеология и привычка считать себя братьями по оружию, на долю которых выпали сложные испытания. Чтобы понять судьбу и путь этих боевиков, нужно вернуться в 1980 г., к тому моменту, когда афганский народ самоорганизовывался, чтобы противостоять вторжению.
Январь 1980 г. Угнетенный афганский народ создает, после довольно трудных переговоров между соперничающими группировками, Исламский альянс сопротивления. В феврале 1980 г. по-настоящему мобилизовала свои силы мировая общественность, однако произошло это только после того, как в Кабуле был похищен и убит американский посол в Афганистане. Американский президент Джимми Картер вводит экономические санкции против СССР и начинает оказывать беспрецедентную помощь афганским боевикам. В 1981 г. сопротивление окрепло с избранием нового президента, Рональда Рейгана, который заключает с Пакистаном и Саудовской Аравией международный альянс, чтобы эффективно, но тайно вооружать муджахидов. Пакистан становится центром сопротивления Москве, а США открыто поддерживают… джихад. Сам директор ЦРУ Вильям Кэйси отвечал за поставку оружия и боеприпасов афганским боевикам-исламистам!
С 1983 г. военную и финансовую поддержку афганским боевикам оказывали в первую очередь Саудовская Аравия, США и Пакистан. Другие страны, такие как Марокко, Египет, Иордания, Оман и Турция, также вносят свою лепту, правда, более разборчиво, но не менее щедро. Война в Афганистане вызывает единодушную реакцию. По некоторым источникам информации, подтвержденным сегодня, представители Израиля[84] также побывали на афганской территории, помогая радикальным исламистам в тех случаях, когда американские спецслужбы не хотели напрямую задействовать своих военных советников. Но в феврале 1989 г. Рональд Рейган и Михаил Горбачев достигли соглашения о выводе советских войск; это положило конец американской помощи боевикам.
За истекшее десятилетие около 40 % западной военной помощи пришлось на долю движения сопротивления «Хезб-и-Ислами» исламского фундаменталиста Гульбеддина Хекматияра, скрывающегося в Пешаваре. Когда мы встречались с Хекматияром в 1988 г. в его хорошо охраняемой резиденции, этот религиозный лидер все еще колебался в политическом отношении. Хотя в его окружение входили пакистанцы из ИСИ, да и сам он был хорошо информирован, Хекматияр все еще не сознавал всех последствий исламского наступления, а также той роли, которую исламисты могли бы сыграть в Афганистане. Однако пакистанцы, поддерживавшие его, уже имели четкое представления о новом Афганистане.
Хекматияр еще не развернул в полной мере свою деятельность, и секретные службы Пакистана подталкивали его, но манипулировать им так и не смогли. Человек умный, расчетливый и весьма хитрый, Хекматияр, принявший помощь от Исламабада, не потеряв при этом своего лица и не продавшись пакистанским военным, руководит из Пешавара обширной сетью муджахидов и мулл, которая благодаря иностранным финансовым средствам распространится на весь Афганистан. Хекматияр может почти законно претендовать на помощь: он принадлежит к влиятельной этнической группе, клану Харути из племени пуштунов. Это племя представляет собой реальную политическую силу афганского феодального строя, которую те, кто дает деньги, не должны сбрасывать со счетов. Другие организации, такие как Национальный исламский фронт, или «Куадиссия»[85], либо Национальный фронт спасения Афганистана, также получают финансовую помощь во имя «крестового похода» против коммунизма, однако они не могут соперничать с движением Хекматияра.
Деньги, выделяемые афганским боевикам, шли на закупку дорогих ракет «Стингер», поставляемых из США напрямую или через Саудовскую Аравию, на создание военно-тренировочных центров для отрядов особого назначения. Некоторые рискованные операции, проводимые по другую сторону границы, в том числе и в советском Таджикистане, осуществлялись смешанными американско-афганскими группами. В Афганистане службы ИСИ чаще брали управление операциями на себя, обеспечивали материально-техническую базу и следили за обучением боевиков.
Через несколько лет после вывода советских войск эти тысячи боевиков, которым ни в чем не отказывали и которые прошли исключительную военную подготовку, стали «афганцами» и не собираются складывать оружие. Для одних джихад продолжился сначала против правительства Кабула, остававшегося коммунистическим и деспотичным. Другие вернулись в свои страны, где они, опираясь на полученный опыт, развернули борьбу с собственными правительствами, чтобы содействовать приходу к власти исламистов, как это случилось в Алжире или Тунисе, а сейчас, например, происходит в Марокко[86].. Третьи переехали в Европу, где стали наемниками в Боснии или террористами-бомбистами во Франции.
Исламский легион — не миф, хотя и не существует никакого памятника павшим, на котором были бы высечены имена тех, кто погиб в афганских горах, не существует реестра, куда были бы записаны эти «воины тьмы». Однако число «афганцев» разного происхождения, отправлявшихся тогда в Пакистан, в конце концов достигло нескольких тысяч, возможно, десятков тысяч, за считанные месяцы. В те годы, что последовали за вводом советских войск, консульство Пакистана в алжирской столице выдало 2800 виз молодым алжирцам, которые выезжали из страны, чтобы воевать против Советской армии. А сколько еще неучтенных добрались до Афганистана через Иорданию или Иран! По словам одного из соратников Масуда, с которым у нас произошла встреча в январе 1997 г., алжирские боевики смогли добраться до Афганистана, а конкретнее — до тех лагерей, в которых было создано специальное подразделение — «Бригада алжирского Корана», при помощи многочисленных гуманитарных организаций, обосновавшихся в Пакистане. Алжирцы, входившие в состав этого легиона, понесли тяжелейшие потери. Однако есть основания полагать, что три тысячи алжирцев, воевавших в Афганистане, все еще живы и стали закаленными в боях ветеранами. Малая часть этого алжирского контингента по-прежнему находится в Афганистане и остается верной одному из своих первых командиров — Масуду[87]. Более половины алжирцев вернулись на родину: некоторые занимаются вербовкой в военно-тренировочные пакистанские лагеря; другие стали боевиками ВИГ после аннулирования результатов выборов 1992 г. По информации спецслужб Алжира, около тысячи боевиков, сражавшихся в Афганистане, приехали в Алжир несколькими волнами до весны 1994 г. и приняли участие в террористических актах, которые начиная с 1992 г. стоили жизни как минимум шестидесяти тысячам людей.
Почти на всех полях военных действий, называемых локальными конфликтами, можно увидеть боевиков, воевавших в Афганистане; они проникли в Азербайджан, Бангладеш, Бирму, Малайзию, Чечню, на запад Китая, в Египет, Индию, Алжир, Марокко, Узбекистан, на Филиппины, в Таджикистан, Тунис и Йемен… Не говоря уж об их законсервированных до лучших времен тайниках во Франции, США и Лондоне[88] , который некоторые исламисты насмешливо называют первым арабским городом Европы. Британский журнал «Джейнз дефенс ревью», издаваемый Министерством обороны, сообщает, что их число достигло 14 тысяч. Среди них — 5 тысяч саудовцев, 3 тысячи йеменцев, 2 тысячи египтян, 2800 алжирцев, 400 тунисцев, 370 иракцев, 200 ливийцев и множество иорданцев.
Этот «священный альянс» между мусульманскими легионерами и афганским народом, который возник 20 лет тому назад и до сих пор существует, нельзя считать случайным. Он был создан в 1980 г. по инициативе ныне покойного палестинца Абдаллы Аззама. Этот человек, симпатизировавший иорданским «братьям-мусульманам», примкнул к исламистскому движению в 70-х гг. В 1980 г. он уехал в Пешавар, где создал «Махтаб уль-Хедамат Муджахидинз», Бюро помощи муджахидам. Деятельность этой организации, пользовавшейся финансовой поддержкой фондов Саудовской Аравии, сосредоточилась на вербовке муджахидов. На протяжении многих месяцев Абдалла Аззам ездил по арабским странам, чтобы создать «легион исламской веры», одушевленный мистической идеей, которой не хватало афганским боевикам, хорошо сражавшимся, но находившимся под влиянием феодальных пережитков.
В 1995 г., после нападения на египетское посольство в Исламабаде, Бюро помощи муджахидам было закрыто пакистанскими властями; но система вербовки и военной подготовки, отлаженная за годы войны в Афганистане, не изменилась ни после ухода советских войск, ни тем более после официального закрытия бюро. Бюро завербовало многих руководителей алжирского ИФС, выдворенных из Франции в августе 1992 г. и в 1993 г., таких как Камар Эддин Хербан[89], в прошлом офицер ВВС Алжира, член исполнительного комитета ИФС за рубежом. Задолго до того, как Хербан был завербован, другой алжирец, Буджема Бунуа, он же Абу Анасс, также член исполнительного комитета ИФС, женился на дочери основателя бюро и после смерти тестя стал его главой. Абдалла Аззам, создатель первого батальона арабских муджахидов, погиб в результате взрыва заминированного автомобиля осенью 1989 г. в Пешаваре, когда ехал в мечеть с сыном[90]. Из приведенных фактов становится ясно, сколь важную роль играли Пешавар и Бюро помощи муджахидам в обучении «легионеров» для ведения войны в Афганистане. По мнению некоторых экспертов контрразведки Франции, вероятно, именно в Пешаваре, ставшем гнездом исламистских активистов, в начале 1990-х гг. родилась идея создать алжирскую ВИГ.
В 1994 г., за несколько месяцев до взрыва в Париже[91], пакистанские вербовочные пункты работали на полную мощность. Службы посольства Франции в Исламабаде несколько раз обращали внимание главного инспектора ПСМТВ[92] в Париже на нескольких французов, приехавших на курсы «террористической подготовки в Пакистане или ближайшем регионе», скорее всего, в Афганистане. В то время стажировавшихся встречал гид, который откликался на псевдоним Аисса, Абу Куассим или просто «Афганец». Связной вербовочной сети в Исламабаде имел сотовый телефон, номер которого был найден в записной книжке Маали Монахима бен Амара, арестованного во Франции, в Перпиньяне, 24 июля 1994 г. Вербовка велась не только в пригородах Парижа, населенных мусульманскими общинами, Лилле или Лионе, но и охватывала всю Францию.
Многие из бывших активистов ИФС показали, что тренировки боевиков в Афганистане носили длительный характер — от шести недель до восемнадцати месяцев — и происходили по меньшей мере в четырех лагерях, находящихся в Шариасабе, где в течение некоторого времени располагалась штаб-квартира Хекматияра, в Кунджаке, в Джали и в провинции Пахтия, рядом с пакистанской границей. Боевиков обучали там обращению с советским автоматом «АК-47», чешским пистолетом-пулеметом «Скорпио» и американскими реактивными гранатометами типа РПГ-7. Есть свидетельства, что алжирские и европейские стажеры проходили курс ускоренного обучения непосредственно в ходе боевых действий, что приводило к большим потерям в их рядах. Иногда, но из-за высокой стоимости ракет гораздо реже, боевиков обучали запускать «стингеры». Однако лишь немногие ракеты были использованы по прямому назначению… и еще меньше возвращено после вывода советских войск, к великому недоумению американцев, которые и подумать не могли, что их собственное оружие однажды будет обращено против Соединенных Штатов.
Огромное значение отводилось моральной подготовке боевиков: она основывалась на долгих самокритических выступлениях по возвращении с заданий. Религиозное обучение также играло первостепенную роль[93], в частности, оно велось и во время погребения тел погибших в столкновениях. По свидетельствам очевидцев, похороны превращались в нескончаемые церемонии, на которых звучали религиозные речи и зачитывались суры Корана.
На протяжении многих лет, чтобы выехать из Пакистана и въехать в Афганистан, исламисты пользовались поддержкой пакистанских секретных служб. Но начиная с 1994 г. ИСИ прекратила официально помогать боевикам. И тогда исламские благотворительные организации, такие как Международная исламская организация по оказанию помощи или «Аль-Кифа», переняли эстафету, превратившись в посредников. Прикрываясь гуманитарными целями, они переправляли исламистских активистов из Марселя в Пешавар через Дакар или Джибути. Некоторые из этих организаций[94], располагающиеся в Пешаваре и прошедшие аккредитацию в Верховном комиссариате ООН по делам беженцев, сегодня известны своей безоговорочной поддержкой джихада.
Например, в ноябре 1995 г. был задержан молодой мусульманин, назвавшийся Мулди. Он рассказал, что при вербовке используются любые средства, дело доходит даже до похищения людей. Этот молодой человек, получивший диплом математика, приехал в начале 1990-х гг. в Афганистан через Алжир, намереваясь стать там преподавателем. Его путешествие было организовано движением «Таблиг».
«Джамаа аль-Таблиг» — движение, занимающееся пропагандой ислама, было создано в 1927 г. в Пакистане проповедником Мауланом Мохаммедом Илиасом. Эта фундаменталистская группировка выступает за неукоснительное соблюдение законов шариата. Штаб-квартира «Таблига» находится в Пакистане, а европейский филиал в Дьюсберри (пригороде Лидса) в Великобритании. «Таблиг» открыл во Франции в сентябре 1972 г. бюро под названием «Вера и религиозные обряды» с официальной штаб-квартирой в Клиши. Однако неофициальная штаб-квартира находится в парижской мечети Омара на улице Жан-Пьер-Тимбо в одиннадцатом округе. Организация контролирует многочисленные мечети, расположенные на севере Франции и в районе Парижа. Таких мечетей, вероятно, насчитывается около ста. Проповедники из «Таблига» встречаются с правоверными и призывают их поддерживать бен Ладена. Разделившись на группы из трех-пяти человек, во главе с эмиром, они агитируют прямо на улицах, рынках и даже заходят в семьи колеблющихся. Они охотно посещают больницы и тюрьмы и там вербуют многих сторонников.
В 1993 г. приезд восьми высших руководителей «Таблига» во Францию вынудил министерство внутренних дел обратить пристальное внимание на эту организацию, которая сумела настолько активизировать свою деятельность, что создала опорные пункты в провинции, в частности, в Сент-Сабеле, Оверни, Мейзьё, в Во-ан-Велине и Лионе.
Мулди, вне всякого сомнения, не знал, какая мощная военная и религиозная структура организовала его пребывание в Пакистане. В Пешаваре Мулди действительно преподавал в исламской школе. Его поселили на вилле, в «доме французов», но очень быстро он был завербован для прохождения военной подготовки. Мулди, приехавший в Пакистан как учитель, много недель провел в горах, изучая науку ведения партизанской войны под руководством опытных афганских муджахидов, хотя и не был боевиком… В январе 1995 г. молодые французы, уроженцы стран Магриба, предстали перед судом в Фесе (Марокко) за теракты, совершенные летом 1994 г. в Марракеше. Они также проходили подготовку в военно-тренировочных лагерях в Афганистане в 1992 г.
«Таблиг» стал причинять такое беспокойство, что судебный следователь Жан-Луи Брюгьер поручил 12 октября 1995 г. французским контрразведывательным службам проверить всех французских граждан, вернувшихся из Пакистана, куда они будто бы отправились изучать Коран[95]. Контрразведчики допросили несколько десятков граждан. Практически все имели похожую историю: французы, родившиеся в Северной Африке, безработные, живущие в трущобах рабочие, не нашедшие своего места в современном обществе. Почти никто из них не скрывал, что прошел курс военной подготовки «где-то между Афганистаном и Пакистаном, в горах». Где точнее, никто из них не знал. Большая часть из этих мнимых студентов имели также и еще одну общую особенность: за несколько дней до выезда во Францию, они, как бы случайно, теряли паспорт, и французское консульство в Исламабаде было вынуждено выдавать им охранное свидетельство для возвращения во Францию! Якобы потерянный паспорт должен был послужить организации. Вернувшись во Францию, некоторые из прошедших подготовку стали безвестными рядовыми организации, другие же пополнили ряды вербовщиков и руководителей. Один из таких «афганцев» Абделькадер Эммали по возвращении во Францию был арестован в декабре 1994 г., когда пытался создать собственную сеть. В ноябре 1998 г. в Албании другой француз алжирского происхождения был приговорен к двадцати годам лишения свободы за убийство албанского студента; во время процесса он признался в работе на Братство бен Ладена, которое и завербовало его для ведения террористической деятельности на албанской территории, когда он находился в Тиране в апреле предыдущего года. Представители организации пообещали ему предоставить средства, чтобы сражаться в Косово.
По данным, приведенным в секретном докладе от 27 декабря 1997 г. французского подразделения Комитета по координации антитеррористической борьбы, система вербовки во многом основана на уязвимом общественном положении молодых людей, однако личность вербовщика имеет основополагающее значение. Как подчеркивает глава антитеррористического отдела парижской прокуратуры Ирен Столер, военная подготовка всегда сопровождается психологической обработкой: культивируются ненависть к Западу и отрицание так называемых материальных ценностей[96]. Исламистские террористы используют таких вербовщиков, которые не только знают положения ислама, не только располагают необходимыми финансовыми возможностями — по крайней мере в глазах обездоленных молодых людей из бедных кварталов, — не только имеют прямые контакты с главой организации, например ВИГ, но и пользуются авторитетом, завоеванным на полях сражений, вызывающих уважение в мусульманском мире. Именно поэтому им удается возбудить в сердцах молодых кандидатов в боевики жажду участвовать в джихаде, с помощью которого они надеются покончить с западным обществом.
К февралю 1995 г. европейские спецслужбы разоблачили и ликвидировали довольно много исламистских сетей во Франции, Тунисе и Марокко, и поэтому у них сложилось довольно четкое представление о способах действия вербовщиков и природе их каналов. Самыми крупными военно-тренировочными лагерями в то время были Бактиа и Шехар-Сиаб в Афганистане. Из полученной информации становилось ясно, что боевиков учили пользоваться новейшими видами взрывчатых веществ, таких, как знаменитая «С-4», взятыми на вооружение в течение последнего десятилетия большинством крупных террористических организаций. Военно-тренировочные лагеря, где отрабатывалась технология террористических актов с использованием заминированных автомобилей, также уже существовали в Пакистане. Перехваченные спецслужбами, в том числе и британскими, телефонные разговоры позволили записать беседы исламистов, находившихся во Франции и Великобритании, с боевиками, проходящими подготовку в лагерях Пакистана под руководством некоего Абу Касема. Прослушивание показало, что этот последний намеревался вербовать себе подручных в исламских общинах Европы, прежде всего во Франции, Великобритании и Германии, с тем чтобы идеологически подготовить молодых людей к проведению в Европе диверсий, в ходе которых они должны были неизбежно погибнуть.
Незадолго до взрывов, прогремевших в 1995 г. в Париже, вербовщики активизировали свою деятельность. Исламистские радикалы собирали по Европе что-то вроде легиона для войны в Боснии, но сначала «новобранцам» предстояло пополнить лагеря в Афганистане. Большая часть тех, кто впоследствии будет направлен в Боснию, принадлежала к объединению, называемому «фаланга правоверных». Некоторые из этих будущих мучеников вступили в ряды движения «Джихад» в Палестине. Глава «Джихада» Фати Шакак объявил в конце 1994 г., что намерен создать отряд смертников, насчитывающий около ста боевиков, чтобы сражаться не только с израильской армией, но и со всеми, кто выступает против ислама в Европе и Алжире. Сто смертников, готовых свести счеты с жизнью во имя джихада, — это может показаться немыслимым, однако реальность еще более ужасна.
По свидетельству одного из выживших боевиков, проходивших подготовку в этих лагерях, кандидатов затем переводили на базу в Ливан, где его самого научили быть живой бомбой. Сопровождаемые с первого до последнего дня обучения имамом, в обязанности которого входит их духовное наставление, будущие смертники в конце концов начинают сами умолять своих учителей отправить их на задание, настолько им не терпится отправиться в рай… или, возможно, нервное напряжение доходит до предела и они хотят поскорее покончить со всем этим. Смертники проходят элементарную военную подготовку и живут в очень суровых условиях. За два часа до планируемой операции имам будит их и предлагает помолиться в последний раз. Затем смертники садятся в машину, двери которой заваривают! Тот же свидетель показал, что на каждой тренировке инструкторы приносят в жертву одного добровольца, который, прикрепив к телу взрывчатку, врезается на машине в стену со скоростью 50 км/час. Других «одержимых Аллахом» это зрелище не обескураживает, а ужасная смерть их товарища лишь придает им силу отчаяния. Палестинский «Джихад», отделения которого имеются в Иране, получал тогда финансовую помощь в размере более 200 тысяч долларов в месяц на покупку оружия, взрывчатки и на подготовку смертников.
По сведениям журнала «Ватан Араби» от 7 июня 1997 г., на афгано-пакистанской границе существует такой же лагерь. Пять тысяч человек, в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет, приехавшие со всего мира, тренируются, чтобы принять последнее участие в джихаде[97]. Руководит этим лагерем пакистанец, которого зовут аль-Аршад.
Другие каналы вербовки также указывали на движение «Хамас»[98] в Палестине. Известно, что некоторые боевики, действовавшие в районе Блида в Алжире, прошли обучение у Яхьа Айаша, более известного под кличкой «Инженер». Именно он в лагерях «Хамаса» готовил смертников. В сентябре 2000 г. и в январе 2001 г. после начала новой интифады бен Ладен направил эмиссаров в «Хамас». Другие боевики, пополнившие ряды ВИГ или ИАС, тренировались в лагерях палестинской «Хезболлах». Активисты этой организации проходили подготовку в лагерях «Хезболлах» в Ливане или в лагерях Народного фронта освобождения Палестины — Генерального Командования, находящихся в ведении Ахмеда Джибриля, одиозного палестинского боевика, вставшего на путь исламизма и создавшего базы в Ливане, Иране, в Северной Европе и даже в Германии, как утверждает ГКА[99].
Почти все исламисты, сыгравшие ключевые роли при совершении терактов в Париже в 1995 г., несмотря на различное социальное происхождение, имеют одну общую черту: они тренировались в Пакистане или Афганистане и занимали важное положение в центрах по вербовке исламских террористов. Это касается и Абу Фореса (он же Рашид Рамда), ответственного редактора журнала «Аль-Ансар»[100], издающегося в Лондоне. Он известен тем, что снабжал деньгами террористов, устроивших взрыв в парижском метро на станции Сен-Мишель 25 июля 1995 г. Рамда приехал в Пакистан и стал организатором «стажировок» исламистов из Англии в Афганистане.
В этих самых лагерях тренировался Адам Адель Али, он же Адам Хан Балуш, он же доктор Адель Саба, более известный под еще одним из своих сорока псевдонимов: Рамзи Юсеф, исполнитель теракта во Всемирном торговом центре. Под своим настоящим именем — Абдель Басит Махмуд Абдулкарим, именем, которое он не использует очень давно, Рамзи Юсеф родился в 1968 г. в Кувейте, в семье выходцев из пакистанского Белуджистана. В 1988 г. он установил контакт с ближайшим окружением Усамы бен Ладена в Афганистане и Пакистане, когда жил в семейном пансионе «Беит ас-Шуада» (дом мучеников) и проходил подготовку в нескольких лагерях, финансировавшихся саудовцем. Там он научился делать самодельные бомбы. После встречи в 1991 г. с Абубаром Джанджалани, создателем филиппинской группы Абу Сайяфа[101], частично финансируемой Усамой бен Ладеном, Рамзи Юсеф окончательно избрал путь терроризма. Благодаря полученным знаниям он стал техническим консультантом боевиков Абу Сайяфа «специализировавшихся» на захвате заложников и доставлявших партии наркотиков в аэропорты островов Басилан и Джоло. Как писали филиппинские журналисты в «Филиппин дейли инкуайер» от 23 августа 1998 г., Усама бен Ладен в течение нескольких последних лет был частым гостем филиппинских боевиков, в частности, его видели около Минданао, в вотчине группировки Абу Сайяфа. В то же время большинство филиппинских официальных лиц, в том числе глава кабинета президента, уточняют, что Усама бен Ладен известен своей филантропической деятельностью, которую он осуществляет через мусульманские организации юга страны. По утверждению этих же журналистов, шурин Усамы бен Ладена, Мохаммед Джамель Халиф, возглавляющий одну из саудовских неправительственных организаций, оказывал финансовую поддержку «Джамаа Исламия», которая взяла на себя ответственность за убийство туристов в Луксоре (Египет) 17 ноября 1997 г. (60 погибших)[102].
С этого времени Рамзи Юсеф стал одним из «солдат» Усамы бен Ладена. Нет достоверных свидетельств, встречался ли он когда-нибудь с самим саудовцем, но известно, что он стал членом Братства бен Ладена в 1988 г. и активно работал там до того, как был арестован и приговорен к пожизненному заключению в США.
Другой член семьи находящегося в американской тюрьме террориста, Захид эль-Шейх, дядя Рамзи Юсефа по материнской линии, также известен своими связями с Усамой бен Ладеном. Как и бывший саудовец, он сражался в Афганистане, где потерял брата, а затем стал работать на кувейтскую правительственную благотворительную организацию «Мерси Интернэшнл». Уроженец Белуджистана, он также занимался торговлей оружием в Пакистане; по свидетельству одного человека из ближайшего окружения Рамзи Юсефа, некоторые партии оружия предназначались для уничтожения Беназир Бхутто во время проведения предвыборной кампании. По другим источникам, Захид эль-Шейх поддерживал тесные связи с финансистом и наставником своего племянника, саудовцем, известным как Абдул Маджид Мадни. Связь Захида эль-Шейха с Усамой бен Ладеном также не вызывает сомнения. Бен Ладен нередко использовал его как связного, в частности с Рамзи. Во время обыска в доме Захида эль-Шейха в Исламабаде следователи нашли прошение предоставить паспорт на имя Абделя Басита, т.е. на настоящее имя Рамзи Юсефа, а также изъяли компрометирующие документы: фотографии эль-Шейха в обществе президента республики генерала Зия-уль-Хака и Наваза Шарифа, премьер-министра Пакистана, которые доказывают, что дядя Рамзи Юсефа поддерживал дружеские отношения с пакистанской политической элитой.
Алжирские исламисты из группы Хасана Хаттаба, прежде всего их европейская[103] сеть, входили в сферу влияния бен Ладена. Они, вероятно, пользовались «отмытыми» финансовыми средствами, а агентам ВИГ было поручено поддерживать с ними постоянные связи. Отдел по борьбе с терроризмом министерства внутренних дел Франции в докладе от 25 ноября 2000 г. выражает беспокойство по поводу имамов, проповедующих доктрину бен Ладена в мечетях Парижа, Лондона, Брюсселя и Германии.
Алжирская сеть, близкая Усаме бен Ладену, также связана с Афганистаном. Алжирец Ахмед Рессам[104], арестованный в США 14 декабря 1999 г. на пути из Канады с 50 килограммами взрывчатых веществ, был агентом сети муджахидов, сражавшихся в Афганистане и Боснии. Этой сетью руководил из Монреаля Фатах Камель, которого выдворили из Франции 16 мая 1999 г. в связи с делом исламистов Рубе. Фатах Камель создал в Иордании тыловую базу алжирских исламистов. Они выезжали в Канаду как студенты, беженцы или политические эмигранты. После ареста Рессама директор канадской службы разведки и безопасности признал, что его страна наводнена сочувствующими ВИГ. В 1997 г. бен Ладен вошел в контакт с канадской организацией «Хьюман консерн Интернэшнл». Один из ее членов, Ахмед Саид Хадр, встречался с бен Ладеном в Кандагаре в июле 1996 г. (в свое время последний выстроил там для себя виллу площадью 3000 м2). Можно считать, что именно тогда и была основана канадская сеть. Один из руководителей сети, Саид Артмани, который также называл себя Абу Хишамом, обладал двумя паспортами, боснийским и марокканским, и прошел подготовку в ячейках египетской «Джамаа Исламия», прежде чем отправиться в Боснию в составе батальона арабских муджахидов под предводительством Абделькадера Мохдари, командира седьмой бригады Зеницы. В конце 1995 г. алжирец Рессам поселился в Канаде как политический беженец. Подозрения о том, что алжирские фундаменталисты работали на Усаму бен Ладена, подтвердились в октябре 1999 г., когда алжирский генерал Мохаммед Ламаари передал саудовским властям список алжирских, а также приехавших из других стран Магриба исламистов, прошедших подготовку в лагерях Усамы бен Ладена.
В мае 1995 г. правая рука бен Ладена, аль-Завахири, организовал встречу под Женевой с египетскими исламистами и двумя алжирскими идеологами, близкими ВИГ (напомним, что 26 июля в парижском метро на станции Сен-Мишель алжирцами был осуществлен теракт). Одна из целей этой секретной встречи заключалась в установлении связей между египетскими и алжирскими исламистами. В обмен на помощь сети ВИГ аль-Завахири хотел заручиться поддержкой этой сети при организации заговора против египетского президента Мубарака, который часто с официальными или частными визитами приезжал во Францию. Многие из покушений на жизнь египетского президента были предотвращены. По мнению Юзефа Бодански, советника Конгресса США и автора книги «Бен Ладен — человек, объявивший войну Америке»[105], аль-Завахири тайно посещал Европу в 1997 г. только для того, чтобы создать там законсервированные террористические сети. Он также пообещал поддержать ВИГ, которая планировала осуществить серию терактов во Франции в ходе проведения чемпионата мира по футболу в 1998 г. Подобная идея принадлежала группировке Хасана Хаттаба. Шестнадцатого июля 2000 г. в Париж пришли два угрожающих письма: ответственные за борьбу с терроризмом восприняли эти документы очень серьезно именно из-за связи алжирских экстремистов с бен Ладеном. Во французских тюрьмах, где отбывают наказание члены ВИГ и где на стенах появились надписи, восхваляющие бен Ладена, были раскрыты заговоры. Париж предпочел не предавать огласке поступающие угрозы.
Несколько месяцев назад в Алжире стало известно, что группировка Хаттаба была распущена из-за возникших разногласий: часть ее членов «обратили в истинную веру» саудовские религиозные деятели, настроенные против бен Ладена.
В 1994 г. бен Ладен ездил в Манчестер и лондонский пригород Уэмбли, чтобы встретиться с сочувствующими ВИГ, прежде всего с теми, кто способствовал изданию бюллетеня «Аль-Ансар». Этот бюллетень, финансируемый бен Ладеном, призывал к джихаду против Франции в 1995 г.: первым шагом стал взрыв в парижском метро на станции Сен-Мишель.
Наконец, в Боснии — с 1992 г. до подписания Дейтонских соглашений[106] 21 ноября 1995 г., которые повлекли за собой закрытие лагерей мусульманских боевиков и ликвидацию их группировки, — открывались новые перспективы для вербовки муджахидов, не собиравшихся возвращаться на родину. По меньшей мере тысяча боевиков из стран Магриба, Ирана, Ливана и Турции сражались в бывшей Югославии начиная с 1992 г. Большая часть алжирцев, приехавших в Боснию, в то время принадлежала к группировке Абдаллы Анаса, организации, финансируемой йеменскими обществами, принадлежащими Усаме бен Ладену. Боевики стекались туда из всех мусульманских стран и даже… из Франции, как Лионель Дюмон. Он родился в 1971 г. в департаменте Нор восьмым ребенком в семье. После принятия ислама в 1992 г. стал участвовать в джихаде. Зачисленный в 4-й полк морской пехоты Фрежюса, этот молодой француз без проблем прошел курс обучения, затем служил в 1993 г. в Джибути, где его часть оказывала поддержку проведению гуманитарных операций в Сомали, после чего встал в ряды исламских фундаменталистов. Между 1993 и 1995 гг. он регулярно ездил в Боснию, где сопровождал транспортные колонны с гуманитарной помощью для мусульман, но в конце концов стал членом сети, торгующей оружием. Он сражался против сербов в составе исламского легиона, сформированного «афганцами». Получив боснийское гражданство после женитьбы, превратился в Абу Хамзу. Переметнувшись в ряды уголовных преступников, он совершил нападение на бензозаправочную станцию в Боснии, во время которого один из двух его поддельников, североафриканец, был убит, а сам он арестован.
Арабские источники утверждают, что сейчас насчитывается как минимум четыре тысячи муджахидов. Закаленные в сражениях боевики-«афганцы» обучали новобранцев-мусульман или тех, кто недавно принял ислам и приехал из стран Западной Европы под прикрытием гуманитарных организаций, которые вместо того, чтобы сыграть миротворческую роль, подливали масла в огонь и превратили этнический конфликт в Боснии в настоящий джихад.
Огромным влиянием среди исламистов в Боснии пользовался Абу Абдель Азиз, прозванный «Рыжей Бородой» из-за бороды цвета хны. В Афганистане он был инструктором специальных отрядов Абдаллы Аззама. В Боснии выставлял напоказ свою жестокость: любил фотографироваться с отрубленными головами сербов[107]. «Рыжая Борода», получающий деньги от бен Ладена, завербовал для последнего множество боевиков. Но египетское окружение бывшего саудовца предостерегает бен Ладена от слишком тесного общения с Абу Абделем Азизом из-за непредсказуемости последнего и тех сложностей, которые она могла бы за собой повлечь.
О создании «независимого батальона муджахидов» было объявлено осенью 1993 г. в мечетях и исламских центрах Франции, Германии и Великобритании, а также в газете «Призыв к джихаду», издающейся в Боснии. Это объединение боевиков, прошедших подготовку в лагерях в Зенице, в Боснии, никогда не насчитывало более ста человек. Новый европейский джихад позволил воспитать новое поколение исламистских активистов, более молодых, но так же хорошо натренированных, как и старшие соратники. Именно они и пополняют ряды исламского международного движения в наши дни. Переезд в Боснию, помимо всего прочего, позволил восстановить репутацию многим участникам войны в Афганистане, которые, женившись, обрели боснийское гражданство и хотя бы в частной жизни смогли скрыть свое ужасное прошлое.
После заключения Дейтонских соглашений и отъезда большого числа наемников сети Усамы бен Ладена продолжали развиваться на благодатной боснийской почве. При помощи благотворительной исламской организации «Сауди хай комишн» (СХК) Усама бен Ладен получил возможность возобновить деятельность в Боснии в 1996 г., всего через несколько месяцев после отъезда иностранных боевиков. По информации одного французского источника, большая часть сотрудников СХК сочувствует Усаме бен Ладену, хотя финансовые средства этой организации главным образом поступают из Саудовской Аравии. Официально аккредитованная при ООН, эта организация структурирована, как армия; «субординация в ней четко определена и редко подвергается сомнению», как пишет один из представителей иностранной разведки, который смог проникнуть в организацию. На вершине пирамиды — шейх Насер, очень авторитетный руководитель, штаб-квартира которого находится в Сараево, где он пользуется политической поддержкой в самых верхах. Шейх Насер помогает осуществлять бесконтрольный въезд и выезд. Его приказы, как правило, рассылаются по факсу раз в неделю по всей территории Боснии. Для своих пропагандистских целей в Боснии, как и во многих западных странах, СХК нередко использует мечети. Однако чаще всего приказы передаются через водителей грузовиков, доставляющих гуманитарную помощь на места. Водители, набранные из местных жителей, получают плату только после прибытия, а инструкции им даются в самый последний момент. Но почти всегда при пересечении хорватско-боснийской границы экипажи меняются, чтобы обеспечить конфиденциальность миссии и чтобы водители не узнали, какой груз они везут. Работники же складов почти сплошь состоят из молодых арабов. Организация использует их и для других заданий; молодые люди, работающие в ангарах, — поставщики и распространители контрабандных товаров, наркотиков и оружия для муджахидов.
СХК — могущественная организация, действующая на всей территории хорватско-боснийской федерации. В Мостаре, Зенице, Тузле, Ябланице и Грачанице расположены ее склады. Ее официальная резиденция находится в Сараево. Вездесущая СХК проникла даже в аэропорт Сплита и в порт Плоче — два самых важных транзитных пункта. Организация, основной костяк которой состоит из близких к бен Ладену людей, действует под надежным прикрытием и безукоризненно исполняет официальную благотворительную миссию; тонны фиников, муки, сахара, риса или зерна отправляются на склады из Плоче и Сплита. Однако гуманитарная помощь состоит не только из продуктов питания. В больницы и госпитали, прежде всего в Мостаре, о котором особо заботится Усама бен Ладен, регулярно поступает медицинское оборудование.
Многочисленные информаторы, досконально изучившие деятельность СХК, сообщают, что эта организация с благословения ее руководителей, а, возможно, даже без их ведома, материально поддерживает деятельность Усамы бен Ладена. Установлено, что среди продуктов и медикаментов были спрятаны мины, взрывчатка и оружие, в том числе и стрелковое. Чтобы избежать проверки на таможенных постах и постах хорватской полиции, водители СХК были вынуждены добираться до Мостара по объездным горным дорогам, которые проходят через Чвирни Гам, Любуски и Циткул. Таким образом, муджахиды, щедро раздавая взятки и подделывая документы во время каждой операции, снабжают своих соратников «товаром», что нашло подтверждение после того, как одна из колонн подверглась тщательному обыску: оружие было найдено в пятом, шестом и седьмом грузовиках в первой очереди и в шестом и седьмом грузовиках во второй очереди.
С апреля 1996 г. организация начала заботиться о детях, потерявших родителей во время войны. Медикаменты и продукты питания целенаправленно доставляются в сиротские дома. В учебных программах такого рода учреждений основное внимание уделено, конечно, исламу. Религиозное образование проповедует братство между всеми мусульманскими странами и напоминает, в частности, о связи Боснии с исламским миром. Усама бен Ладен регулярно делает подарки сиротским домам. Кампания исламизации молодого поколения очень похожа на такую же кампанию, проводимую в медресе Афганистана, Пакистана и Непала.
Организация также стремится к тому, чтобы ислам проник в сознание всех боснийцев. Именно поэтому она поощряет строительство мечетей, преследуя при этом двойную цель: она финансово поддерживает экономику и оставляет на земле Боснии «бетонное» свидетельство веры щедрых благодетелей. Ряды вездесущей организации пополняются когортами молодых людей, приезжающих в основном из Йемена, Сирии, Ливии и Иордании, которые и становятся главными наставниками подрастающего поколения, оставшегося не у дел. Эти муджахиды, однако, не подвергаются риску, исполняя свои обязанности. Понятно, что их миссия отличается от миссий постоянных членов организации. Они стараются держаться в тени, никогда не берут отпуск и не покидают территории баз. После заключения Дейтонских соглашений, купив фальшивые документы и опираясь на безоговорочную поддержку политиков, «арабские братья», задержанные на принадлежащих им складах, смогли-таки избежать наказания. Некоторые из них даже уехали за границу, чтобы через несколько дней вернуться по новым документам. Вот какой вывод делается в докладе от 20 мая 1997 г. Дирекции военной разведки (ДВР), которая находится в подчинении министерства обороны Франции: «СХК, прикрываясь гуманитарными целями, пытается способствовать исламизации Боснии, идеологически воздействуя на молодежь страны. Успешное осуществление такого проекта может предоставить исламскому фундаментализму стратегический плацдарм в Европе и обеспечить прикрытие членам организации бен Ладена».
По сведениям сербского журнала «Дани», такого рода проект вполне реален, поскольку Усама бен Ладен получил в 1993 г. в посольстве Боснии в Вене боснийский паспорт. Журнал настолько уверен в источнике своей информации, что приводит номер паспорта: 0801888, действителен до 14 сентября 2003 г…. Ничего удивительного: дипломатическая почта Вены известна своей активностью в поиске средств.
В апреле 1999 г. подозрения об укреплении позиций бен Ладена в Европе нашли новое подтверждение. В докладе спецслужб одной из европейских стран утверждалось, что «Аль-Кайеда» будто бы осуществляла финансовую поддержку АОК, Армии освобождения Косово[108], а некоторые боевики этой армии проходили подготовку в лагерях Афганистана. По утверждению английского журнала «Джейнз интернэшнл дефенс», доказательством тому служат документы, найденные у убитого боевика АОК, из которых становилось ясно, что он был проводником и что его отряд состоял частично из саудовских наемников, каждый из которых имел при себе албанский паспорт. Авторы доклада утверждают, что АОК существует на средства, получаемые от торговли наркотиками. Их сеть дилеров, известная как «Балканский путь», доставляла в Европу наркотики, произведенные афганскими картелями с благословения талибов.
По утверждению Парижского геополитического комитета по борьбе с распространением наркотиков, АОК ежегодно поставляет в Западную Европу кокаина и героина более чем на два миллиарда долларов! Эти торговые операции позволили организации получить более десяти миллионов долларов прибыли, чтобы модернизировать вооружение незадолго до ее наступления весной 1998 г.
Именно с призрачной исламской армией, действующей на территории, раскинувшейся от Пакистана до границ Европы, и с ее мафиозными сателлитами связана судьба Усамы бен Ладена. Один из «отцов-основателей» этой армии, щедро финансировавший боевиков, сражавшихся против советских войск, саудовец стал, в конце концов, одним из тех, кто ее унаследовал. Быть может, даже единственным наследником, потому как он придал новый смысл борьбе всех этих людей, готовых к любым жертвам, но лишенных противника: Усама бен Ладен недвусмысленно указал на США и Запад. Он подарил им нового врага. Вспомним об аэробусе «Эр Франс», угнанном в декабре 1994 г. в Алжире членами ВИГ. Аэробус должен был взорваться в небе над Парижем. В феврале 2001 г. алжирский ежедневник «Эль-Юм» опубликовал интервью командира боевиков Омара Шикки. Полиция Алжира арестовала шестерых его людей, группа сократилась до четырех человек, отчего и потерпела поражение, когда спецназ военной жандармерии взял штурмом аэропорт в Марселе.
Глава 8
Антиамериканский «крестовый поход»
О своем намерении встать на путь терроризма Усама бен Ладен официально заявил 23 августа 1996 г., провозгласив джихад. Безусловно, саудовец и раньше поддерживал афганских мусульман и выступал за обновление ислама, но никогда открыто не призывал к войне против американцев. Фетва от 23 августа совершенно недвусмысленна: Усама перешел Рубикон: «Стены угнетения и притеснения могут быть разрушены только дождем из пуль».
Усама бен Ладен сослался на присутствие американских военных в Саудовской Аравии и недвусмысленно призвал мусульман взяться за оружие против США. В феврале 1998 г. он сделал еще один шаг: во время встречи исламистов в Афганистане призвал мусульман противостоять интересам американцев во всем мире. Шесть месяцев спустя, утром 7 августа 1998 г., посольства США в Танзании и Кении стали объектом нападения. Взрыв в Найроби, в самом центре города, вызванный бомбой, заложенной на парковке машин позади американского посольства, на углу улиц Арап-Муа и Хайле-Селассие, унес жизни 212 человек (из них около десяти были американцы, остальные — кенийцы, работавшие в отделе дипломатической почты) и ранил 4650 человек. Теракт в Дар-эс-Саламе несколько минут спустя привел к гибели 11 человек и ранил 72 человека[109].
Билл Клинтон отреагировал незамедлительно: афганские лагеря подверглись бомбардировке. Отметим, что 2 августа 1998 г. помощник бен Ладена, Айман аль-Завахири, набрал номер (звонил он с мобильного телефона бен Ладена) пакистанского журналиста Рахимуллы Юсуфзая[110]. Разговор длился сорок минут. Через двадцать минут первые бомбы упали на лагеря бен Ладена в Афганистане. На следующий день аль-Завахири перезвонил журналисту, чтобы сообщить, что бен Ладен жив.
Его окружение так было уверено в нем, что не боялось даже после бомбардировок использовать спутниковую связь. По сведениям, полученным от одного близкого соратника бен Ладена, тот был предупрежден о готовящейся ракетной атаке — быть может, пакистанскими военными?
Очевидно, что разговоры с пакистанским журналистом прослушивались. Он рассказывал мне, что во время беседы с бен Ладеном незнакомый голос внезапно вмешался в разговор и спросил на английском языке: «С кем вы говорите? С кем вы говорите?»
Сразу после американской атаки, ИСИ предоставила своему правительству ложную информацию о том, что американские ракеты упали на пакистанскую территорию и есть много жертв. Пакистан сначала направил ноту протеста, но всего через час отозвал протест. Глава ИСИ, Мансур Ахмед, был уволен после этой дезинформации, тем более что за несколько минут до запуска ракет Пентагон послал шифрованную телеграмму в Пакистан, чтобы там не решили, будто на страну напала Индия. При натянутых отношениях между Пакистаном и Индией подобное заблуждение могло бы стать смертельным и привести к ядерной войне.
Серия терактов в Африке могла бы быть еще более смертоносной! По сведениям, полученным 20 октября 2000 г. от одного из членов организации, боевики Братства бен Ладена наметили в качестве мишеней и другие иностранные объекты в Найроби, в том числе посольство Франции и Французский культурный центр. Эти сведения были сообщены в Нью-Йорке бывшим сержантом сухопутных сил США Али Мохаммедом[111], который признался, что работал на Усаму бен Ладена. Отставной сержант обвинялся в участии в заговоре, имевшем целью помогать Братству бен Ладена укорениться в Кении. Сделанное признание укрепило следователей во мнении, что, помимо сугубо американских интересов, под угрозой находятся интересы Запада в широком смысле слова, а существующая опасность носит глобальный характер[112].
Через несколько дней после терактов в Восточной Африке 375 агентов ФБР, занимающихся борьбой с терроризмом, прибыли в Найроби с трудной, но благородной миссией: им предстояло собрать воедино части головоломки, разбросанные по четырем континентам. Они частично достигли своей цели в сотрудничестве с кенийской и танзанийской полицией[113]. Первые же шаги расследования показали, что бомбы, использованные для терактов в Найроби и Дар-эс-Саламе, были огромными адскими машинами: более тонны тротила, приведенного в действие детонаторами и пластиковыми зарядами. Работа профессионалов.
По мнению экспертов, бомбы были «ближневосточного производства»: это подтверждают осколки вмонтированных в заряд маленьких ацетиленовых и кислородных патронов, которые служат отличительным знаком большинства специалистов по взрывам, известных разведслужбам. Детонационные взрыватели, аналогичные найденным в Найроби, были обнаружены в Дар-эс-Саламе, в доме Рашида Салеха Хемеда, одного из подозреваемых, арестованного танзанийской полицией. Это доказывает, что в подготовке и проведении операций участвовала целая организация и что речь не идет о террористах-одиночках. Для материального обеспечения этих терактов были привлечены финансовые средства, переведенные «Гринлэнд Бэнк», саудовским банком в Дар-эс-Саламе, и благотворительными исламскими организациями, расположенными в Найроби.
Другое расследование, начавшееся после взрыва заминированного автомобиля в Дар-эс-Саламе, от которого остался только регистрационный номер, позволило определить его марку по нескольким крупицам металла. Речь шла о старом грузовике-рефрижераторе «Ниссан» 1987 г. выпуска, под его шасси была заложена взрывчатка. ФБР с помощью японского завода «Ниссан» и танзанийской фирмы-импортера смогло установить личность последнего владельца автомобиля, одного из бомбистов. Более трех тонн вещественных доказательств были собраны следователями на месте взрывов, а потом отосланы в лаборатории ФБР, равно как и килограммы бумаг, брошенных террористами в их тайниках. Члены сети бен Ладена были настоящими бюрократами, строгими и мелочными приверженцами «административной системы»: они хранили документы обо всех сделках, покупках и даже отчеты о телефонных переговорах!
Удача и случай зачастую помогают успешному завершению сложных расследований, а ФБР сопутствовали и то и другое. Причем в полной мере... В день совершения терактов бдительный офицер иммиграционной службы аэропорта Карачи заметил благовидного, гладко выбритого путешественника, владельца действительного паспорта гражданина Йемена, в который была вклеена фотография… бородатого человека. Подозрительный путешественник прилетел из Найроби рейсом 746 «Пакистанских международных авиалиний» и направлялся в Пешавар. Заинтересованный чиновник иммиграционной службы допросил его и, услышав путаные объяснения и убедившись в том, что документы фальшивые, передал путешественника в полицию. После трех дней допросов Мохаммед Садик Одех признался, что участвовал в теракте в Найроби и пытался укрыться в Афганистане.
Ячейка в Найроби так тщательно готовилась к взрыву в Кении, но проигнорировала незначительный факт: фальшивый паспорт одного из ее участников был некачественно сделан. Одех тайно был переправлен американцам в Кению. В Найроби подозреваемого вновь допросили полиция и ФБР; два дня он отрицал все, утверждая, что признания в Карачи были сделаны под давлением, но после того, как ему предъявили доказательства, изъятые из его квартиры в Найроби, перестал упираться и все рассказал следствию: начиная с того, как приехал и поселился в отеле «Хилтон», их главной штаб-квартире, и кончая созданием адской машины в заброшенном трехэтажном доме по адресу Рунду-Эстэйт, 43, снятом одним из членов группировки, и отъездом из Кении непосредственно перед взрывом.
Одех назвал и имена участников: аль-Овхали[114], Фаззама и Фазула Мохаммеда, которые, по его сведениям, все еще находились в Кении, а также суданца Мохаммеда Салеха и саудовца Абдаллу, уже уехавших в Афганистан. Одех даже сообщил название организации, на которую работал,– «Аль-Кайеда» — и имя ее главы: Усама бен Ладен! Наконец, Одех с готовностью объяснил, как он стал членом группировки в Найроби: будучи палестинцем, родившимся в Иордании, он сначала приехал в Момбасу, город на берегу Индийского океана, где приобрел траулер на деньги, специально ему для этого выданные. Собственное рыболовное предприятие позволяло финансировать новую группировку и не зависеть более от денежной помощи Братства.
У следователей появилось ощущение, что они попали в цель. Через несколько часов часть из 400 «специальных федеральных агентов», прочесывающих Кению вот уже много дней, направились с обыском по адресам, названным Одехом, в том числе и в дом Фазула Мохаммеда, расположенный в богатом квартале Найроби; следователи обнаружили там следы взрывчатых веществ. Они также узнали, что Фазул родился в Морони, столице Коморских островов, 25 августа 1972 г. и познакомился с Усамой бен Ладеном в Хартуме. Но в тот момент, когда ФБР добралось до него, подозреваемый уже успел скрыться. По сведениям, проверенным спецслужбами Франции, он прилетел на остров Нгазиджа 14 августа 1998 г. рейсом Мадагаскарских авиалиний из Найроби. В билете значился следующий маршрут: Найроби–Морони–Дубаи–Карачи. Потом он вылетел из Морони 22 августа на самолете авиакампании ОАЭ, скорее всего в Пакистан, откуда спокойно мог добраться до Афганистана. Из «Хилтопа», который на деле оказался дешевыми меблированными комнатами по 50 франков за ночь, расположенными над скобяной лавкой, как установило ФБР, террористы несколько раз звонили на Коморские острова. Эта нить навела следователей на Фазула Мохаммеда, находившегося в Морони. Но опять они прибыли слишком поздно. Террорист вновь опередил их и успел улететь в Дубаи в ОАЭ, одну из стран, которая признает режим талибов. В картотеке, найденной у беглеца, ФБР обнаружило множество доказательств связи террориста с «Аль-Кайедой», и прежде всего документ, в котором упоминалось имя американца Вадиха аль-Хаджа, живущего в Техасе. Это послужило началом нового расследования, но его фигурант уже был известен.
Поделиться книгой: