Законы выживания

Напрасно спросил.

Второй удар, теперь уже в грудь, вновь свалил его на пол.

Только теперь Паша понял: груша в кабинете висит не для красоты, а для развития оперативно-сыскных навыков.

— Сынок, ты, кажется, не понял, куда попал. Ты попал в уголовный розыск. В у-го-лов-ный. От слова «угол», — опер указал пальцем на грушу, — поэтому отвечать должен быстро и не думая… Сам встанешь или помочь?

«Сволочь какая… Мало того, что бьет, так еще сынком обзывает… Сам-то на год или два старше, щегол. И бьет, зная, что сдачи не получит… Встретиться бы с ним на тихой улочке, еще посмотрели бы, кто кого…»

Паша со второй попытки забрался обратно на табурет, с ненавистью поглядев на опера.

— Не смотри, не смотри… Я не картина Репина. Повторяю вопрос: где ты был вчера в десять вечера?

— Дома, — едва слышно ответил Паша, потирая ушибленную грудь.

— И кто это может подтвердить?

— Мать.

— А еще?

— Никто… Да дома я сидел! Футбол смотрел. Лигу чемпионов.

— Серьезно? И кто выиграл?

— Они… Два ноль.

— А вот у меня другие данные. Не про счет, конечно. Что вчера в десять вечера ты находился в соседнем дворе. И не голубей там кормил, — Сергей Сергеевич привстал и резко замахнулся кулаком.

Паша инстинктивно прикрыл лицо руками.

— Страшно? Не ссы… Матрос ребенка не обидит. Расскажи лучше, как мужика опускал.

— К-какого мужика?

— Поддатого… Шел арбайтер после трудовой смены, никого не трогал, а ты ему сзади булдыганом по темени. Или ломиком. Потом выпотрошил и отвалил. Взял бумажник, котлы, перстенек… Не припоминаешь?

— Да дома я был, клянусь! — задрожал от возмущения Паша. — Как в девять из магазина пришел, так больше никуда! Чего вы придумываете?!

Третья, юбилейная, встреча с кулаком.

На сей раз Паше удалось удержаться на табурете.

Прогресс.

— Есть такое слово: «свидетель». Он очень тебя точно обрисовал. Можно сказать, сфотографировал. Поэтому чем быстрее расколешься, тем меньше получишь. Кстати, не забывай про патрончик. Сомневаюсь, что он пустой. А это еще статья. Срок небольшой, но срок.

— Да не бил я никого!.. Где ваш сраный свидетель?! Пускай в лицо скажет! У матери спросите, когда я пришел!..

— Мать — лицо заинтересованное, она подтвердит, что вы вместе на Луну летали. А опознание проведем, не беспокойся. Ты у нас не памятник — посадить сможем. Яволь? Натюрлих… Ну что, будет серьезный разговор или так — нихт ферштейн?

— Не грабил я никого…

— Тогда в камеру, освежать память. Через два часа продолжим.

Перед тем как этапировать Пашу в упомянутое место, Сергей Сергеевич угостил его еще парой левых джебов по корпусу.

Аванс на счастливое будущее.

В полдень, как и обещал, он вновь приступил к беседе. Паша хотел было заявить протест, что его не имеют права держать в милиции больше трех часов, но, увидев грушу, протестовать не стал. Грудь болела, словно он провел пару раундов против Кличко. Причем против обоих братьев сразу.

По той же причине Паша побоялся заикнуться про адвоката. Тут же на полу ринга окажешься…

Конечно, было обидно. Ладно бы действительно кого-нибудь опустил, так ведь правда дома сидел! Знал бы, что такое случится, всех соседей бы позвал. Или в магазине остался. А теперь попробуй, оправдайся. Свидетеля подговорят, и полетит он в солнечный Магадан за здорово живешь. Да еще почки опустят…

Матери наверняка не звонили.

Впрочем, Сергей Сергеевич после тайм-аута был настроен более миролюбиво. Правда, чая, как в добрых сериалах, не предлагал.

— Повезло тебе с грабежом, майн фройнд Павел. В соседнем районе бойца тормознули. Вместе с вещами. И правда на тебя похож… Прямо близнец однояйцовый, ха-ха-ха…

У Паши отлегло от сердца. Жизнь снова показалась сказкой. И даже боль отпустила.

— Но радоваться рано. — Опер достал из стола знакомый конвертик с прикрепленными к нему листочками. — Вот заключение эксперта. Патрончик-то боевой, настоящий, с порохом. А вот любопытная книжица…

Сергей Сергеевич положил перед Пашей уголовный кодекс Российской Федерации.

— Хранение боеприпасов наказывается…

— Да откуда он настоящий?! — вновь взорвался Паша, подставляя грудь под новый удар.

— Как откуда? Из конверта. При тебе туда патрон положили, при тебе понятые расписались. Вот, пожалуйста, автографы… Никакой адвокат не отобьет. Патрон твой, сам не отрицаешь. С армии принес.

— Но он без пороха был! Я еще брелок хотел сделать! Не успел!

— Спокойно! Здесь повышать голос разрешено далеко не всем… А с чего ты вдруг решил, что это тот самый патрон? Вдруг у тебя их целый склад? Просто поискать получше надо.

Паша испуганно захлопал глазами. А, может, и правда второй был? Нет-нет, он точно помнит, что только один.

«И зачем я его приволок? Идиот… Говорила же мать, чтобы выкинул».

— И мы непременно поищем. Возьмем в прокуратуре постановление и — блицкриг нах хауз. Наверняка еще что-нибудь найдем сувенирное… Сувенирный героин, например.

Паша приуныл окончательно. Не потому, что дома имелось что-то запрещенное законом. Но кому приятно, когда посторонние копаются в твоем дырявом нижнем белье?

— Ищите… Ничего у меня нет.

— Зарекалась свинья дерьмо жрать… Один вот недавно тоже кричал, что чист перед законом, аки новый унитаз, а Windows в компе пиратский оказался. Нарушение авторских прав. Тяжкое преступление. До пяти лет. Зер гут.

Сергей Сергеевич, видимо, был фанатом языка великих Гёте и Оливера Кана.

— У меня нет компа.

Сергей Сергеевич подышал на перстенек, украшавший безымянный палец, полирнул его о рубашку. Затем помассировал пальцы правой руки. Не очень хорошая примета.

— Паша, жизнь любого человека в нашей стране — это сплошной компромат. На том стоим и стоять будем, как говорил Александр Невский. Тоже, кстати, не ангел, хотя и святой… И на тебя отыщется. Смотря как искать. С душой или без… Но есть в русском языке еще одно замечательное слово. Альтернатива. Слышал такое?

— Слышал… Только у меня сейчас с деньгами напряг…

— Хм… Как ты сразу врубаешься… Молодец… С деньгами, Паша, у всех напряг. Только я одну вещь заметил: когда нужно, они всегда находятся… Вроде невероятное, но очевидное. И потом, все зависит от цены вопроса. Для кого-то и рубль напряг, а для кого-то миллион не деньги.

— И сколько надо?

Сергей Сергеевич оторвал от календарика листик и обозначил стоимость альтернативы.

1000 EURO.

— Это стандартный тариф для нашего региона. Я и хотел бы скинуть, но, извини, не могу. Рынок…

Цинизм Сергея Сергеевича даже вызывал симпатию. Хотелось ему посочувствовать.

— И когда нужно принести?

— В идеале — сегодня. Но, понимая, что не все у нас в стране Абрамовичи, — завтра. До полудня. Это крайний срок. В противном случае я буду вынужден заштамповать материал и направить его в следственный отдел для возбуждения уголовного дела. Понимаешь? Вы-нуж-ден. Айн-цвай-полицай.

— Но… Это… Нереально… У меня рублей двести всего.

— Я же тебе уже объяснил, что реально, а что не реально. Все зависит от желания. От политической воли. Можно, например, взять потребительский кредит. Банк знаешь на проспекте, рядом с магазином «Унитазы России»? Там за полчаса оформляют. А можно занять или что-нибудь продать. У тебя музыкальный центр ничего…

— Да он китайский. Баксов двести.

— Ну, парень, ты прояви инициативу в конце концов. Сам влип, сам и думай.

— А у вас нельзя занять?

— В смысле? — напрягся Сергей Сергеевич.

— Ну, у вас. Лично. Месяца через три верну. С процентами.

Оперативник что-то прикинул в уме, но быстро взял себя в руки.

— Я тебе не кредитный отдел… Короче, время пошло. Я бы сказал: побежало. Условия понятны?

Паша молча кивнул.

«Ладно, мент, еще встретимся…»

— Ну и прекрасно. Жду… Вернее, закон ждет. Мне-то лично параллельно. Свободен. Да, надеюсь, не надо объяснять, что наша договоренность — не для прессы и чужих ушей?

— Не надо.

— Зер гут. Ауффидерзейн.

Паша поднялся с табурета.

— Если хочешь, сверим цайтунг, — улыбнулся на прощание оперуполномоченный, — на моих двенадцать двадцать. Надеюсь, тебе у нас понравилось, и ты сюда не раз еще вернешься, юнген…

Разобравшись с клиентом, Сергей Сергеевич отправился сделать ланч, как он это называл. То есть на обед. И хотя кафе находилось в соседнем дворе, отправился он туда не пешком, а на спортивной «хонде», купленной недавно у участкового из соседнего отдела. Хождение пешком могло подпортить имидж в глазах населения, охраняемого им от преступности. А имидж нельзя ронять ни при каких обстоятельствах. Обронить легко — поднимать тяжело. По служебной необходимости Сергей Сергеевич личным автотранспортом не пользовался принципиально. Во-первых, бензин дорог. А во-вторых, один раз съездишь, потом сядут на шею.

«Однако день начался удачно… У товарища лоха оказался собственный патрон, пускай даже и пустой. Значит, жаловаться не пойдет и суетиться будет быстрее».

В кафе у оперуполномоченного, как у некоторых его наиболее уважаемых коллег, естественно, был VIP-дисконт. Девяносто процентов на еду, сто — на спиртное. Иначе оперуполномоченный мог обидеться. А это грозило нанести заведению серьезный экономический и моральный ущерб.

Сегодня Сергей Сергеевич спиртным не злоупотреблял, а просто употреблял. Сто граммов коньячку для здоровья — это не зло. Отобедал он крабовым салатиком, домашней солянкой и телятиной по-милански с картошкой фри. Потом пошептался с официанткой Аллочкой, вместо чаевых ущипнув ее шутливо за бочок. Аллочка не обиделась — юмор понимала. Завершая трапезу, Сергей Сергеевич выпил кофе и выкурил послеобеденный «Парламент-лайт».

Он любил такие моменты в нелегкой, полной риска жизни российского сыщика.

— До завтра, Аллочка. Всё было очень вкусно.

— Всегда рады, Сергей Сергеевич!

Погода сегодня тоже вдохновляла. Никакой сырости. Накануне он вымыл машину в люксовой мойке и сейчас наслаждался бликами солнца на красном капоте. Цвет, конечно, не очень, но зато цена… Следующее авто он возьмет черного или серебристого колора. И с более мощным движ…

— Один момент! Здравствуйте, Сергей Сергеевич.

Оперуполномоченный, не отпуская дверную ручку «хонды», обернулся на голос. За спиной стояли трое. В центре был человек в черном костюме и галстуке. Чем-то он напоминал мафиозника из рекламы телефонной сети, только моложе. Остальные были в менее строгой одежде — курточки, джинсы. Но гораздо шире в плечах и суровей во взглядах. Чьи интересы они представляли, Сергей Сергеевич не догадывался, но определенно мог сказать, что видит их впервые. Но в желудке вдруг появились не совсем приятные ощущения. И это был не гастрит.

— Здрасте. Какие проблемы?

— У нас — никаких. А вот у тебя, похоже, большие… — Человек в костюме, улыбнувшись, развернул гербастые корочки. — Управление собственной безопасности. Капитан Горностаев Игорь Владимирович.

Пока «особист» представлялся, его компаньоны уже приступили к привычному процессу. Они ловко развернули Сергея Сергеевича лицом к машине, зафиксировали руки на капоте машины и выгребли из его карманов и барсетки личное и служебное имущество — бумажник, удостоверение, офицерский жетон, печать, ключи, мобильник, россыпь дисконтых карточек модных магазинов и символ власти — блестящие, отделанные позолоченным орнаментом и стразами наручники (спецзаказ).

— А в чем дело-то? — справедливо возмутился Сергей Сергеевич.

— Ты идиотом не прикидывайся, — дыхнул перегаром тот, что занимался руками, — дороже выйдет…

— Чья тачка? — Горностаев кивнул на «хонду».

— Жены, чья же еще… Вон документы. У меня доверка.

— Подарила, что ли? С каких доходов, интересно. Она у тебя уже год как не работает, только по курортам катается. Больше ничего у жены нет? Или у тещи? Лучше сам расскажи, чтобы нам не искать…

— Ничего.

— А вот хамить не надо… Опасно для жизни. О’кей? Про домик в Коксово не забыл? С квадрациклом и снегоходом в придачу?.. Гена, глянь, есть что в тачке интересного.

Суровый Гена из группы захвата вытащил наручники, умело применил их на практике и полез в «хонду».