Излечи мое сердце

– А Шерон всегда получает то, чего она хочет.

Так ли это? Фейт никогда не видела родных Вейла, но могла лишь представить, что они, наверное, привыкли к тому, чтобы весь мир склонялся к их привилегированным ногам, обутым в высококачественную итальянскую обувь.

От одного взгляда на этот огромный дом у нее подгибались колени. Она чувствовала себя не в своей тарелке.

– И должна главенствовать в семье, – задумчиво произнесла она.

– Должна. – Он широко улыбнулся, открывая дверцу машины, которая, вероятно, стоила три ее годовые зарплаты. – Пойдем в дом. Багаж я заберу позже.

Проинспектировав свое лицо в зеркале пудреницы, чтобы не допустить мелких оплошностей вроде зубов, измазанных помадой, Фейт потянулась к дверной ручке и удивилась, когда дверь открылась прежде, чем она успела до нее дотронуться.

– Что ты делаешь? – заморгав, спросила она Вейла. Господи, когда это он успел обойти машину!

– Открываю твою дверцу.

– Зачем?

– Я уже сказал тебе, – с нарочитым терпением произнес он. – Затем, что на этот уик-энд ты моя девушка. Джентльмен открывает двери своей девушке.

Внутри ее словно вспорхнула тысяча птиц.

– Нет, Вейл. – Она говорила так быстро, как могла, чтобы между ними не было непонимания. – Условимся, что я не твоя девушка, а ты не джентльмен.

Подавая ей руку, чтобы помочь выйти, он с насмешливым сочувствием посмотрел на нее.

– Все твои усилия тщетны. Мы ведь уже договорились, что мы, Уэйкфилды, всегда добиваемся своего.

Это правда, но присутствовать здесь в качестве его коллеги на рабочем уик-энде – одно, а играть роль его девушки или чего он еще там хочет от нее – совсем другое. Даже при том, что отчасти она хотела быть его девушкой. На самом деле.

– И, для полной ясности, – он одарил ее снисходительной улыбкой, – я всегда джентльмен, когда имею дело с леди.

Выйдя из умопомрачительной спортивной машины, она повернулась к нему лицом, твердо решив дать ему понять, что к чему.

– Вейл, я не буду…

Потянув ее за руку, он так плотно прижал ее к себе, что она не могла вздохнуть. Дыхательные центры ее мозга фактически закрылись, и у нее закружилась голова.

– Разумеется, будешь, и хорошо развлечешься. Я обещаю.

Глядя в его блестящие глаза, Фейт верила ему.

Быть его девушкой, пусть и на один уик-энд, будет забавно. Как бы ей только не пришлось потом горько расплачиваться за это развлечение.

И, боже правый, ну как набрать в легкие кислорода?

– Ты сейчас не оглядывайся, но на нас смотрят.

Она попыталась повернуться к дому, но Вейл прижался лбом к ее лбу и, широко улыбнувшись, сказал:

– Я просил тебя не оглядываться, потому что мои мать и тетя стоят у окна.

– Да, но если это не рабочий уик-энд, то ты не мой босс, правда? – выпалила она, пытаясь не глотать воздух.

Он хотел что-то ответить, но она ему не дала.

– Я не делаю того, чего не хочу делать, и ты не можешь меня заставить, потому что я не обязана тебе подчиняться. Мы не на работе. А если я не поступаю так, как угодно вашему высочеству, то вы должны знать, что имеете дело с леди, у которой есть свой характер, и она его ничуть не стесняется. – Она отошла от него, сама закрыла дверцу машины и мило улыбнулась, испытывая легкое головокружение, особенно когда он немедленно снова заключил ее в объятия. – Ты же джентльмен, а я леди, забыл?

Глава 4

Вейл признавал, что Фейт вправе заинтересоваться, почему он вдруг нервничает, как во время своей первой операции? Почему для него имеет такое значение, что она подумает о его родне, и почему он считает, что поступает правильно, держа ее в объятиях, хотя им обоим ясно, что за его действиями нет никаких чувств. Он посмотрел на ее соблазнительные губы.

– Я всегда твой босс, Фейт. Всегда.

Широко раскрыв глаза, она сглотнула.

– Твоя семья родом из Филадельфии, не так ли?

Ей хочется сменить тему? Что ж, пускай, но он все равно ее не отпустит, даже если она изо всех сил будет стараться высвободиться. Вообще-то ему надо было бы отпустить ее, потому, что она отчаянно сопротивлялась, а он легко возбуждался. Что ж, разговор о его семье пойдет им на пользу.

– Да, их дом в Филадельфии, но большую часть времени мы проводим вместе здесь. – По-прежнему обнимая ее за талию, он бросил взгляд в сторону дома, который его мать построила несколько лет назад.

Он скучал по более традиционному загородному дому, который мать снесла, построив на его месте этот, очень современный и очень просторный. После смерти отца мать не могла смотреть на старый загородный дом, и Вейл должен был согласиться с тем, что им нужно больше места.

– Впрочем, в наше время семья редко собирается вместе, – продолжал он. – Но праздники – особый случай.

– В прошлое Рождество ты работал, – напомнила она ему, больше не пытаясь освободиться и изумленно глядя на него.

Он готов был поклясться, что мог бы часами напролет смотреть ей в глаза, и это его ничуть не утомит. Чего стоят постоянно меняющиеся золотистые точечки и глубокие кольца под зеленой радужной оболочкой глаза.

– Я летал в Филли в Рождество утром и провел весь день со своей семьей. – Он положил ладони на ее талию, наслаждаясь тем, как она выгнулась под его руками, как внутри у него все напряглось от желания ощутить ее обнаженное тело.

– А в тот же вечер ты вернулся и принялся за работу, – сглотнула она, глядя на него так, словно читала его мысли и не могла определиться с отношением к произошедшей в нем перемене. Черт возьми, он тоже не знал, что думать о своей неожиданной реакции на нее.

– Откуда ты знаешь, что я в тот же вечер вернулся?

Она выкатила глаза:

– Потому что ты, не подумав о том, что у меня выходной, позвонил и попросил помочь тебе со статьей о болезни Паркинсона, над которой ты тогда усердно трудился.

Ах да, вот сейчас он вспомнил! Он рылся в медицинских записях, собирая данные для статьи и жалея, что рядом нет Фейт. Не сообразив, что беспокоит ее в Рождество, он набрал номер ее сотового телефона.

– И ты пришла.

– Да, – согласилась она, глядя куда-то вдаль. – Ты меня позвал, и я прибежала! Даже в Рождество! Для меня важна моя карьера, забыл? Мое имя рядом с твоим в престижном медицинском журнале добавляет мне веса!

Занималась ли она тогда чем-нибудь особенным? Разворачивала подарки, сидя на диване и любуясь разноцветными огоньками на елке?

– Я прервал рождественский обед?

– Ничего, что бы я не хотела, чтобы прерывали.

– Ты была с молодым человеком?

– С кем?

– Ну, с тем, с кем ты проводишь время, когда не со мной?

– Я проводила Рождество с мамой и отчимом. Так что твой звонок и обрадовал меня, и огорчил.

Однажды он видел мать Фейт. Веселая, жизнерадостная женщина, которая неожиданно пришла в клинику.

С первого взгляда ее мать понравилась ему, но Фейт, которую оторвали от работы, уже через несколько минут выставила мать с отчимом из клиники.

– Как зовут твоего отчима? Кертис?

Наморщив нос, Фейт вздохнула:

– Кертис был ее предыдущим мужем. А этого зовут Джон.

– Правильно. Она вступила в новый брак в этом году. Его зовут Джон Дебеллис, он биржевой маклер, и ты его не любишь.

– Не могу сказать, чтобы я его не любила. Вообще-то он хороший. – Ее губы сжались в тонкую линию, а глаза уставились на ногти с тщательным маникюром.

Вейл никогда не видел ее ногти накрашенными, и сейчас ему не хватало их естественного блеска.

– Ты прямо скачешь от радости, до чего же он хороший!

– Он – мой отчим, один из многих, которые у меня были. Нет никакого смысла привязываться к нему. Через год-два он найдет себе новую подружку, а мать – нового дружка. Будет новая свадьба, и так без конца… Такой у них стиль жизни.

«Интересно, сколько же раз мамочка Фейт выходила замуж?» – подумал Вейл. Он спросил бы, но передняя дверь раскрылась, и с парадной лестницы сбежала кузина Вейла, чтобы обнять его. При этом стремительном движении Фейт чуть не оказалась сбитой с ног.

– Вейл!

Фейт расправила плечи и немного раздвинула ноги, словно приготовилась отразить нападение. Вейл, мгновенно оценив обстановку, понял, что Фейт приготовилась к защите. От кого? Неужели она решила, что его семья встретит ее столь агрессивно?

– Фейт, познакомься с моей кузиной! – предложил он, приобняв Шерон и опустив руку на спину Фейт. – И не обращай внимания на ее выходки! Она вешается на шею мужчин уже с трех лет!

Шерон хлопнула его по руке:

– Веди себя прилично! А то твоя подруга решит, что я дикарка!

– А ты и есть дикарка! – ласково произнес он, снисходительно улыбаясь светлокудрой красавице, с которой провел большую часть своего детства и юности, хотя по возрасту был старше ее всего на два года. В дополнение к общему для всех Уэйкфилдов синему цвету глаз, эта парочка еще унаследовала недюжинные деловые качества.

– Больше нет! – Она сунула ему под нос свой безымянный палец, на котором сверкал крупный бриллиант.

– Если Стив думает, что этот камушек заставит тебя остепениться, то он глубоко ошибается.

Она широко улыбнулась:

– А почему ты думаешь, что Стив хочет, чтобы я остепенилась?

Вейл запрокинул голову и рассмеялся:

– Отважный человек.

– Великолепный, роскошный мужчина. – Шерон повернулась к Фейт и обняла ее так же крепко, как Вейла.

Ему следовало бы знать, что его кузина примет Фейт с распростертыми объятиями. Шерон, может быть, и славилась внешней красотой, но настоящая ее красота шла изнутри.

– Как приятно познакомиться с женщиной, которую Вейл счел достойной сопровождать его на мою свадьбу. – Шерон чмокнула Фейт в бледную щеку. – В вас, наверное, есть что-то особенное.

– Я скорее друг, чем сопровождающая, – тотчас же поправила Фейт, и ее осанке могла бы поаплодировать даже строгая директриса школы.

Вейл сделал шаг вперед:

– Фейт хочет сказать, что мы коллеги и она не желает, чтобы кто-то, особенно я, думал, будто она намерена сделать карьеру через постель.

Фейт густо покраснела и метнула на него испепеляющий взгляд.

Шерон рассмеялась и еще раз крепко сжала окаменевшую Фейт.

– Вот это мне нравится, Вейл. Она не «половая тряпка», в отличие от большинства женщин, с которыми ты общаешься. Держи ее поближе, ладно?

Широко улыбнувшись, Вейл прошел в дом вслед за женщинами.

Он был твердо намерен держать Фейт поближе.

Мать Вейла скорее можно было принять за его старшую сестру, так хорошо она сохранилась. Она была похожа на взрослую ожившую Барби, снующую туда-сюда по самому просторному дому, в который когда-либо ступала нога Фейт.

Загородный дом Уэйкфилдов. Их второй дом.

Или это их третий дом, раз у них есть еще дом на Восточном побережье? Кажется, она еще читала о поместье в Италии? От одной мысли о том, что можно иметь такое множество домов, да еще такой величины, у Фейт закружилась голова.

У нее никогда не было собственного дома, она всегда жила в Нью-Йорке, в многоквартирных домах или общежитии колледжа. Вейл, должно быть, сравнивал ее с привыкшими к путешествиям женщинами, с которыми проводил свое нерабочее время.

Но она не позволит ему запугать ее и склонить к интимным отношениям только потому, что она оказалась под рукой. Даже если на кон поставлена ее карьера!

При других обстоятельствах она бы бросилась в его объятия с такой же пылкостью, что и его кузина… только мотивы Фейт были бы не родственного характера.

Его мать энергично увлекла их в дом, сунула им в руки напитки и повела в гостиную, которая была вдвое больше всей квартиры Фейт. Из каждого длинного прямоугольного окна в каждой стене открывался живописный вид на залитое солнцем побережье Атлантики.

От этого зрелища у нее захватывало дыхание, Фейт была потрясена, она словно оказалась на другой планете.

– Мы так рады, что Вейл привез вас на этот уик-энд. Фейт. – Его мать наклонилась и легко поцеловала ее. Наманикюренные пальцы Вирджинии Уэйкфилд украшали сверкающие бриллианты величиной со штат Техас. – Пожалуйста, дайте мне знать, если захотите еще выпить. Или если что-то забыли дома. Я всегда держу запас всего самого необходимого.

Чувство вины охватило Фейт от теплого приема, оказанного ей семьей Вейла, потому что она считала, что ее завлекли сюда обманным способом. Она подозревала, насколько они богаты, и представляла, что отсутствие богатства у нее будет непреодолимым барьером, но они проявили искреннее радушие с того самого момента, когда жизнерадостная кузина Вейла бросилась к нему на шею.

– Я велела отнести твой багаж в твою комнату. И багаж Фейт тоже, – проворковала миссис Уэйкфилд.