Дело о разбитом бинокле

— Не только я. И Славка, и Темка…

— Они тебе это говорили?

— Ну да, много раз.

Лешка сбросила с себя одеяло и встала. Ее настроение, как столбик ртути у попавшего в тепло градусника, быстро поползло вверх, и она тут же перестала кукситься. Артем всего четыре дня не звонит, ну и что? Значит, не может. У них там спорта много, соревнования то и дело, может, он сейчас на них занят. Или в Лондон уехал, на экскурсию, а телефон дома оставил. Ромка ж свой мобильник без конца забывает, и Славка тоже.

Она усилила тихо звучащую музыку и наконец, впервые за день, улыбнулась. Быть может, и вправду все не так плохо, как она думает?

— И еще у тебя есть я, — многозначительно добавил Ромка, и это тоже ее порадовало. И вправду есть с кем поговорить и в аквапарк потом съездить.

А Ромка пошел на кухню. Там он снова поел, послонялся по комнате, напряг всю свою волю и уселся-таки за уроки. Вспомнив о предстоящем сочинении, снова вскочил, притащил с кухни табуретку, влез на нее и стал вытягивать огромный бордовый том Большой Советской Энциклопедии на букву «П». Многотомная энциклопедия находилась у них не в самом шкафу, а плашмя венчала его сверху, чтобы хватило места для других книг. Том на букву «П» лежал снизу, поэтому другие книги посыпались ему на голову. Взгромоздив их назад, он вспомнил, что энциклопедия у них есть еще и на компакт-дисках, пробурчал, что больше такие фолианты никому не нужны, и сел за компьютер.

Параграф, посвященный Пушкину, он нашел быстро. А еще через некоторое время, возбужденный, обернулся к сестре.

— Лешк, гляди-ка! Пушкин-то, оказывается, быстрее писал, чем компьютер. Он в своем Болдине из-за холеры застрял и три месяца не мог оттуда выбраться, так как карантин кругом был. И вот за это время, с третьего сентября по тридцатое ноября, он — вот тут написано — создал около пятидесяти произведений разных жанров. Нет, Лешка, ты только послушай! И «Маленькие трагедии», помнишь, они еще по телику шли, и в одной из них, в «Каменном госте», Высоцкий играл? И повести Белкина. Мы, вспомни, и «Метель» смотрели, и «Барышню-крестьянку». А еще Пушкин тогда же тридцать стихотворений написал и «Евгения Онегина» закончил.

Лешка его удивления не разделила.

— Ты прям Америку открыл. Об этом ведь каждый знает. Я младше тебя, но даже мы это все проходили.

Ромка поднял палец вверх.

— Вот именно — проходили. Проходят Пушкина все. И Болдинскую осень, и все остальное. Но в факты никто не вдумывается, воображение не включают, запоминают — и все. А ты можешь себе представить, как он чисто физически умудрился это все накатать? Всего за каких-то три месяца, даже меньше? В те времена ведь не только компьютеров, не только машинок пишущих — света не было! Ты помнишь, когда первая лампочка появилась? Кто хотя бы ее изобрел?

— Изобрел? К-кажется, Эдисон.

— Верно. Ну, а когда перестали свечки там всякие жечь, лучины и фонари газовые?

— Н-не помню. Но в начале прошлого века уже везде свет был.

— Плохо ты физику учишь. В девятнадцатом веке, в восьмидесятом году появилась первая лампочка. Запомни это. А Пушкин в начале века о ней и не мечтал, и не подозревал даже, что такое чудо вообще возможно. Просыпался рано утром — а я еще читал, что он любил в постели писать, — и, значит, не вставал, а лежал себе на кровати и строчил со страшной скоростью. Да не гелевой ручкой или шариковой, а пером гусиным. А если бы ему компьютер подсунуть?

— Ты забыл, что он гений был? Это, во-первых. А во-вторых, — назидательно произнесла Лешка, — получается, дело вовсе не в компьютере. Когда знаешь, о чем писать, чем угодно напишешь.

— Это ты про мой роман, что ли?

— Про что ж еще? Компьютер у тебя есть, что ж не пишешь? А то забудешь все, что с нами было.

— Не забуду. Я этого никогда не забуду! — патетически воскликнул Ромка. — И как писать его, знаю. Но где взять время? Может быть, если бы меня куда сослали, или холера какая свалилась, и карантин ввели, то я бы засел и написал такое, что Пушкин бы отдыхал. А то ж приходится заниматься ерундой всякой. К сочинениям готовиться, уроки делать… С Диком твоим гулять, между прочим.

— И не стыдно?! — взвилась Лешка. — Ты с ним сколько раз гулял? За все время, что он у нас живет? Раз пять или шесть? И то по пять минут. А вот с Джимом Славкиным — без конца и подолгу!

— А, да, — не собираясь оправдываться, вспомнил Ромка. — Сегодня Славкиного дядьку, похоже, ограбить хотели. Но квартира у него на охране, милиция мигом примчалась — и никого. Вор исчез. Даже дверь не открыл. Не смог, наверное. Или его вообще не было, а сигнализация сама сработала.

— Значит, ничего не украдено?

— Вроде нет. Если б что, Славка б уже раз сто позвонил.

Ромка встал, прошелся по комнате, подошел к окну, посмотрел во двор. Пушкина учить не хотелось. Артем бы ему помог, а со Славкой у них темы разные.

— А плохо без Темки, да, Лешка? Был бы он тут, у меня б проблем было меньше. И по физике, и по инглишу. И вообще…

Лешка промолчала. Не рассказывать же Ромке, как скучает по Артему она и страдает без его писем.

Вечером мама позвала Ромку к телефону. Он был в ванной, и трубку взяла Лешка.

— Славик, как дела? У твоего Андрея Александровича все, надеюсь, в порядке?

— В общем-то, да. Правда, на косяке он нашел маленькую царапинку. Кто-то, видно, все же пытался открыть дверь, но не смог и смылся. Или увидел сигнализацию.

— Может, то все же дядя Витя был? — подключившись к разговору, предположил Ромка. — Ну да черт с ним. Славк, а ты к сочинению подготовился?

— Нет еще. Сейчас сажусь. А ты?

— А то! Все в ажуре.

Однако Ромка хвастался зря. На уроке литературы вместо «Болдинской осени» ему выпало описывать ссылку Пушкина в село Михайловское, а на этот период жизни поэта он почему-то внимания не обратил. Сочинение получилось коротеньким и нескладным, но Вера Анатольевна, как ни странно, разрешила ему переписать его дома и принести на следующий день. Ромка решил ее доверие оправдать и заняться этим сразу после уроков.

Но когда он пришел домой, Лешка протянула ему оставленный мамой рецепт: кончилось лекарство, и Ромке предстояло сходить за ним в аптеку.

— Ни минуты покоя, — ворчал он, надевая на Дика ошейник. — Славку, что ль, позвать?

И он позвонил другу.

— Ты своего Джима еще не выводил? Ну и ладно, подождет. Сходи сначала со мной, я в аптеку зайду, а ты Дика подержишь. По сто раз на день ходить времени нет. Уж скорее бы Лешка выздоравливала, так мне ее монстр надоел.

Лешка сделала вид, что не слышит. Она и так чувствовала себя всем обязанной и очень переживала, что не может сама гулять с Диком, которому не хватало тех коротких минут, что уделял ему Ромка.

Правда, температура у нее спала, горло саднить стало меньше, голова прошла, то есть болезнь вошла в свою приятную фазу: можно было читать, смотреть телик, сидеть у компьютера и при этом, что главное, никаких тебе уроков.

Глава III СТРАШНЫЙ БОРОДАЧ

Мальчишки встретились во дворе и направились к метро — аптека была там. Дик не хотел идти рядом и рвался то в одну сторону, то в другую. Ромку это безумно раздражало, и он отдал поводок другу.

— Ты к собакам больше привык. Может быть, и с этим уродом лучше поладишь.

А сам подбежал к киоску, оглядел витрину и поманил к себе Славку. Когда тот подошел, Ромка указал ему на брелоки.

— Смотри, рыбка. Как настоящая, и очень похожа на твою, новую.

У Славки был большой аквариум, в нем плавали самые разные рыбки, а особую его гордость составлял недавно приобретенный красочный попугайчик.

А Ромка не унимался.

— Клевый, да? И недорогой. Давай тебе купим. Будешь свою рыбку всем без воды показывать. И сам любоваться, когда захочешь.

— А тебе не надо?

Ромка затряс головой.

— Мне живой попугай нужен и не рыбка, а птичка.

— А у меня уже и так три брелока есть.

— Значит, будет четыре. Или пять. — Глаза у Ромки разгорелись. — А знаешь, что? Пусть у тебя будет новое хобби. Давай ты займешься коллекционированием брелоков? Знаешь, как интересно что-нибудь собирать! Коллекционеры — самые счастливые люди на свете. Они думают только о пополнении своих коллекций, и ничто другое их не волнует. Вот и ты таким будешь. Счастливым, хочу сказать.

— У меня дядька коллекционер, библиофил то есть, но его и многое другое волнует, — возразил Славка. — То есть постоянно счастливым он себя не чувствует.

— А ты спрашивал? Подумай, короче. Если надумаешь, мы с Лешкой будем твою коллекцию пополнять. У Олега Пономарева с нашего двора тоже несколько лишних брелоков валяется, он даст.

— У меня, правда, и других дел много, но я подумаю над твоим предложением, — задумчиво разглядывая витрину, обстоятельно ответил Славка.

— Подумай-подумай. А кстати, знаешь, как называется человек, который коллекционирует брелоки?

Ромкин друг наморщил лоб.

— Вроде слышал. А как, скажи. Что-то в голове вертится, но не могу вспомнить.

— И не вспомнишь. А я знаю.

— Ну и?

Ромка открыл рот и замолк. Это слово было в газетной вырезке, где перечислялись разные виды коллекционирования. Он заучил их наизусть, чтобы поражать всех своими очередными познаниями, и нате вам — не смог вспомнить. Эту вырезку он носил в кармане и сейчас за ней полез, чтобы незаметно взглянуть на забытое слово. Но вдруг Дик увидел кошку и рванулся за ней как оглашенный, чуть не свалив Славку с ног. Ромка уцепился за поводок и помог другу удержать собаку.

— Вот бешеный! И за что мне такое наказание? — взмолился он жалобно. — А Лешка его умным считает.

— Молодой еще, невыдержанный, — без всякого раздражения сказал Славка. — Собаки после двух лет умнеют.

— А мы даже не знаем, сколько ему лет. Может быть, больше двух, и ждать от него нечего.

Ромка вспомнил про вырезку и полез в карман. Но там было пусто. Значит, кидаясь за Диком, он ее уронил. Он посмотрел вокруг себя. Ветер вздымал опавшие листья и разносил во все стороны. Так же улетел и небольшой бумажный клочок с занятными сведениями.

Ромка огорчился, но Славка о слове ему не напомнил. Выпрямившись струной, он пристально смотрел на дорогу.

— Глянь-ка, опять твой дядя Витя.

Ромка посмотрел. Знакомый слесарь-сантехник спешил за каким-то бородатым мужчиной. Тот был в надвинутой на лоб кепке, потертой кожаной куртке и с большой спортивной сумкой в руках. И весь он был каким-то неприятным и неопрятным.

Острым взглядом бородач окинул друзей и еще быстрее зашагал к метро. Маленький дядя Витя едва за ним поспевал.

— Кого-то мне этот мужик напоминает, — проговорил Ромка, не отрывая от мужчин глаз. — Очень напоминает. Не усну теперь, пока не вспомню.

— Да таких мужиков полно. Он неприметный, как все те, что у пивнушек толкутся. Хотя мне тоже кажется, что он на кого-то похож.

— Вот и я говорю… Держи Дика крепче, а я сбегаю…

Не договорив, Ромка исчез за киоском. С трудом удерживая собаку, Славка остался на месте.

Вернулся Ромка скоро, минут через десять, и развел руками.

— Они в метро почесали. Я не успел их догнать.

— Ну и ладно, зачем они нам? Ты ведь, кажется, в аптеку собирался?

— Пошли. Но почему этот небритый показался мне таким знакомым?

Дома Ромка отдал Лешке лекарство и, тяжело вздохнув, сел за компьютер. Он открыл энциклопедию, нашел нужную статью про ссылку Пушкина в Михайловское и стал выборочно ее переписывать. И вдруг перед ним всплыло лицо бородатого человека с холодными, жесткими глазами.

Ромка повернулся к двери и крикнул.

— Лешка, я сегодня одного бородатого типа встретил. Побежал за ним и упустил. Типа… — Он услышал собственный голос и встрепенулся: — Лешка, а не тот ли это тип?

— О чем это ты? — отозвалась из кухни Лешка и подошла к нему.

— Да тип. Тип. Это тот… Неопознанный. Точно — он! Только он теперь с бородой. Ты понимаешь? — Ромка застыл с поднятой ручкой, глядя на сестру горящими глазами. — Мы стояли у киоска. А он шел мимо. С дядей Витей. Тот! Понимаешь, тот!

— «Тот?» — с ужасом и недоверием переспросила Лешка.

— Ну да.

— Ты уверен?

— На все сто и больше! Я уже ни чуточки не сомневаюсь, что это он. Тот самый, который Джима украл, у Веньки фотоаппарат спер и еще Славкину Ирку чуть машиной не сбил. Вот это да! Надо Славке брякнуть. Срочно! Он его первый увидел.

Но Славки дома не оказалось, а сотовый его не отвечал. Наверное, снова остался дома.

Ромка открыл окно, напустив в комнату холода, лег животом на подоконник и свесился вниз, пытаясь высмотреть во дворе Славку с Джимом. Но их не оказалось и там.

Не в силах справиться с волнением, Ромка закрыл окно и возбужденно забегал по комнате.

— И где он может быть? Лешка, кому же еще сказать-то? Его ж милиция столько времени ловит и никак не может поймать. И вот он, нате вам, тут как тут. Причем опять в нашем районе. Надо бы Темке позвонить? Хотя что он может сделать в своей Англии. Лучше в милицию. Или сбегать туда? Прямо сейчас. Надо же что-то делать!

Он кинулся к вешалке, сорвал куртку, но Лешка его остановила.

— А что ты им скажешь? Что встретил человека, похожего на того типа? И что понятия не имеешь, куда он пошел?

— Дядя Витя знает.

— Так он и расколется. Скажет, что это был просто собутыльник, и ты ничего не докажешь.

— А как же быть-то?

— Никак. Что тут сделаешь? Он уже далеко, а Москва большая. Лучше обедать садись, а потом уроки учи.