Помоги проекту - поделись книгой:
Альбина Нури
Варварин остров
Глава первая
Варварин остров вывернулся из-за поворота внезапно: Андрей ждал, когда же он покажется, но все-таки оказался не готов к встрече.
Дорога змеей извивалась вдоль Быстрой, но самой реки видно не было: лес надежно скрывал ее, прятал за своей спиной. Ветер еще не успел сорвать с деревьев все листья подчистую: сопротивляясь неизбежному, они продолжали красными и желтыми флажками пестреть на ветках.
С другой стороны дороги тоже высилась лесная чаща – густая, плотная. Машина пожирала растрескавшийся асфальт километр за километром, и, если бы не это покрытие, совершенно точно сделанное когда-то руками людей, легко можно было бы поверить, что в этих местах не ступала нога человека. Глядя на убегающие назад деревья и кусты, Андрей тоскливо думал, каково это будет – застрять в такой глуши, провести тут осень и зиму, словно медведь в берлоге.
Мелькнула мысль развернуться и поехать обратно в город, но в этот миг стоявшие плотными шеренгами деревья расступились, открывая взору путника речную гладь и Варварин остров. Тучи разошлись, точно кто-то наверху раздвинул занавески, и бледное осеннее солнце высунулось в образовавшуюся прореху.
Солнечные лучи рассыпались по округе, заставили заискриться серую, студеную на вид воду, ласково погладили облезлые бока стоявших возле берега лодочных сараев, пробежались тонкими пальцами по земле, траве, деревьям, и на душе у Андрея стало немного светлее.
Быстрая в этом месте широка, словно море; остров лежит на речной поверхности большим блином. Если смотреть сверху, увидишь, что Варварин остров почти идеально круглой формы, лишь с северной стороны будто бы какое-то речное чудище откусило от «блина» изрядный кусок.
Крохотный городишко, который тоже назывался Варварин остров, притулился с западной стороны, большая же часть острова, насколько знал Андрей, была безлюдной, заросшей лесами, изъеденной оврагами.
Интересно, кто она была, эта Варвара, в честь которой назвали остров и городок? Что она такого сделала; почему имя ее было увековечено, попало на географические карты, а судьба осталась неизвестной? Была эта судьба счастливой, или же бедная Варвара, которую предал возлюбленный, бросилась в воду и утопилась близ этих мест?
Открывшаяся Андрею картина казалась мирной, по-своему уютной, а жизнь, которая текла на острове, была, наверное, неспешной, безыскусной и понятной.
Пожалуй, подумалось Давыдову, задуманное вправду может осуществиться. А что глушь, так это ничего, Андрей ведь и сам хотел оказаться вдали от блеска и суеты предательски-изменчивого города, от людей, так легко отвернувшихся от него, от всего несбывшегося, неудавшегося, стыдного, что давило на сердце, норовило утянуть вниз, сбить с ног, не дать подняться.
«Посмотрим еще, как оно будет», – оптимистично подумал Давыдов, ведя машину к узкому перешейку, по которому можно было попасть на остров.
Невысокую дамбу начали строить во время недолгого расцвета Варвариного острова, да так и не достроили. Все быстро пришло в упадок, сейчас дамба была наполовину разрушена, осталась от нее, как говорили местные, «насыпушка». В сухое время года еще ничего, на машине проехать можно, когда же вода в реке поднималась (например, в период весеннего половодья или во время сильных дождей), дорога к Варвариному острову скрывалась под водой, а сам он оказывался отрезанным от большой земли.
Андрей надеялся проехать, опасаясь забуксовать посреди «насыпушки»: машина была загружена под завязку. То, что в багажник автомобиля поместилась вся его жизнь, было одновременно хорошо и плохо.
Хорошо, потому что нечего привязываться сверх меры к материальным ценностям, а плохо, потому что ничего он за тридцать восемь лет, получается, толком и не нажил. Правда, имелись еще книги, которые сюда не влезли и поэтому временно хранились в городской квартире, откуда Давыдов должен был их при первой возможности забрать.
Берег был каменистым, у кромки воды выстроились нестройным рядком лодочные причалы, покачивались на волнах лодки – моторные и деревянные, весельные.
Возле «насыпушки» была еще одна машина, которую Андрей сразу не заметил. Серебристая «Лада» пыталась развернуться на узком пятачке перед выездом на шоссе, за рулем сидел пожилой мужчина с вислыми седыми усами. Неподалеку стояли в окружении сумок и чемоданов молодая женщина с девочкой лет пяти. На обеих были куртки и джинсы, заправленные в сапоги.
Андрей сдал назад, пропуская автомобиль, и тот, покорячившись, выпустив облако сизого дыма, покатил прочь. Женщина пристроила на плечо одну сумку, взяла вторую, одновременно вцепившись в ручку чемодана на колесиках. Ребенок терпеливо топтался возле матери.
Помощь прекрасным дамам не входила в сегодняшние планы, но тут уж было без вариантов. Разве можно их здесь бросить?
Андрей вышел из машины. Налетел порыв ветра. Ощущение было такое, словно его хлестнули по лицу мокрой тряпкой: воздух пропитан влагой, хотя дождь кончился. Под ногами хлюпала жидкая грязь.
– День добрый. Подвезти вас? – предложил Давыдов.
– Ой, вы правда поможете? Спасибо! – сразу же отозвалась женщина и быстро добавила: – Я вам заплачу.
На вид ей было лет тридцать. Светлые волосы собраны в строгий пучок на затылке, на лице – ни грамма косметики. Миловидная, даже хорошенькая, женщина выглядела уставшей и немного растерянной, а в карих глазах застыло ожидание: не то она постоянно ожидала от жизни подножки, не то надеялась, что уж на этот-то раз такого не случится.
– Мне по пути, – улыбнулся Андрей, – не нужно ничего платить. Давайте помогу положить вещи в багажник.
Сказал – и вспомнил, что багажник полон.
– Что не поместится, то в салон придется засунуть. Тесновато будет, но ничего, тут ведь недалеко.
Женщина поспешно закивала, рассыпавшись в благодарностях. Вдвоем они затолкали большой чемодан в багажник, остальные вещи кое-как разместили на заднем сиденье машины, рядом усадили девочку.
– Мы с таксистом договорились, что он нас до дома довезет. Но он как увидел, что дамба не заасфальтированная, а дорога вся разбитая, говорит, вылезайте, дальше не поеду. И высадил, – негромко проговорила женщина, пристегивая ремень безопасности. – Вы нас так выручили. Если бы мы вас не встретили, не знаю, как дотащились бы.
Действительно, поблизости больше не было ни людей, ни машин; стоявшие у воды строения выглядели пустыми. Жилых домов среди них не было, только лодочные сараи да какие-то хозяйственные постройки.
– Мне не сложно, рад, что смог быть полезен. – Андрей поглядел в салонное зеркало на девочку и улыбнулся ей. Та испуганно отвела взгляд. – Вы живете на острове?
Женщина заколебалась, точно сама не знала, так ли это, и он, чтобы дать ей собраться с мыслями, проговорил:
– Я вот, похоже, поживу какое-то время.
– У меня тут бабушка, мы с Малинкой к ней едем, – ответила наконец женщина и спохватилась: – Меня Кларой зовут, а дочку – Мариной, но как-то пошло так с первых дней – Малинка да Малинка, привязалось.
Андрей назвал свое имя и уверил Клару, что рад знакомству.
– Выходит, соседями будем, – сказал он. – Вы знаете, куда ехать? На какой улице живет ваша бабушка? Я-то сам был здесь в последний раз лет тридцать назад, мало что помню.
– А я Варварин остров хорошо знаю, школьницей каждое лето у бабушки гостила. И потом тоже бывала. Я вам покажу.
Машина тем временем уже оставила позади дамбу, выбравшись на дорогу, ведущую к городку. Вскоре показался и он сам. В основном Варварин остров был застроен частными домами, среди которых затесалось несколько двухэтажных. Асфальта не было, интересно, он хоть где-то в этом городишке есть? Словно подслушав его мысли, Клара виновато (точно несла за это ответственность) сказала:
– В центре, где школа, магазины разные, дорога хорошая, не как тут.
Андрей кивнул и снова глянул на девочку.
– Что-то Малинка со мной не хочет разговаривать. Тебе сколько лет, Малинка? В школу, наверное, на будущий год собираешься?
У Давыдова не было детей, общаться с ними он не умел, но почему-то ему захотелось растормошить эту девочку, развеселить. Слишком уж потерянной, зажатой она выглядела, и Андрей чувствовал себя так, будто чем-то обидел Малинку, напугал. Пусть бы улыбнулась, перестала чураться его, не съест же он ее, в самом деле.
Однако вышло только хуже. Клара задергалась, занервничала, а потом тихо сказала:
– Малинка вам ответить не может. Она глухонемая от рождения. По губам читает, если медленно говорить. А так она ваших губ не видит.
Андрей обругал себя за бестактность.
– Простите, я не… Словом, простите.
– Да что вы, все в порядке, – грустно ответила Клара. – Вы же не знали.
Повисла пауза, а потом Клара, чтобы сгладить неловкость, поспешно заговорила:
– Видите, эта улица до конца городка идет, она называется Центральной. А ее пересекают еще две – Речная и Мирная. Есть еще переулочки, но их названий не помню. На пересечении улиц – площадь, она без названия. Площадь и площадь. Вон школа, детский сад (сейчас он не работает, там ремонт), поликлиника, вернее сказать, фельдшерский пункт, еще разные магазины и торговый центр. На окраине Мирной многоэтажки хотели строить, только бросили стройку, поэтому там сейчас пустырь, котлован. Вот и весь Варварин остров. То есть городок – весь. А сам-то остров большой.
Дорога, как и обещала Клара, стала получше: проселок кончился, начался асфальт.
– Много тут сейчас народу осталось?
Клара задумалась.
– Человек четыреста, может, постоянно живут. Или побольше. А еще на время приезжают многие, когда проехать можно.
– Приезжают? Вы имеете в виду – туристы?
– Ну как туристы, – по-старушечьи пожевала губами Клара. – Страждущие, скорее. Кому исцелиться надо.
Фраза прозвучала странно, и Андрей хотел спросить, от чего именно и кто тут исцеляет, но Клара попросила:
– Здесь поверните на Мирную, пожалуйста. Бабушкин дом вон тот, синий, видите?
Андрей видел. Приземистый, деревянный, выглядывающий из-за довольно высокого забора, он был похож на все прочие дома Варвариного острова. Печать запустения лежала на этом месте и была столь же отчетлива, как и запах реки, как сырость, разлитая в воздухе.
«Что я тут делаю?» – спросил себя Андрей и сам себе ответил: «Пытаюсь начать новую жизнь».
Он отогнал невеселые мысли и притормозил возле дома Клариной бабушки. Снова последовала процедура с багажом, только на сей раз – в обратной последовательности. Сумки ставили на покосившуюся скамейку у ворот, из-за которых пока так никто и не вышел встречать гостей.
Прощаясь, Клара попыталась всучить Андрею денежную купюру, но он решительно убрал ее руку.
– Перестаньте, я же сказал, что ничего не нужно.
– А где ваш дом? – спросила Клара. – Знаете, как добраться? Может, вас проводить?
– Ничего, сориентируюсь, – улыбнулся Давыдов. – Думаю, еще увидимся, соседка.
Клара посмотрела на него и серьезно кивнула, не вернув Андрею улыбки.
– Еще раз спасибо вам.
Когда Андрей разворачивался и уезжал, Клара стояла спиной к нему и силилась открыть калитку, просунув руку сверху и нащупывая щеколду.
Малинка, наоборот, смотрела на дорогу, провожая Андрея немигающим взглядом. Он поднял руку и помахал девочке, но та проигнорировала этот жест и лишь опустила голову.
Андрей почувствовал себе неловко, отвернулся и стал смотреть на дорогу. Хватит думать о случайных знакомых, пора взглянуть на дом, в котором ему теперь предстоит жить.
Завибрировал сотовый. Андрей бросил взгляд на экран.
Шура. Конечно, кто же еще. Единственный человек на всем белом свете, которому не безразлично, как у него дела, жив ли он и собирается ли жить дальше.
Глава вторая
Она смотрела в окно, выходившее на тихую улочку, и старалась успокоиться, уговорить себя, что все хорошо, жизнь продолжается и вообще – так будет лучше.
Угрюмое, плотно затянутое тучами небо навалилось на город, и люди, кажется, физически ощущали эту ватную тяжесть: реже улыбались, тише говорили, медленнее двигались. С самого утра зарядил дождь – именно такой, какому и положено идти осенью: унылый, нудный, нескончаемый. Прохожие, отгораживаясь от непогоды разноцветными зонтиками, проявляли чудеса акробатики, обходя и перепрыгивая лужи.
Напротив длинного двухэтажного здания издательства, в котором трудилась Александра, находилось кафе «Пиноккио». Хотя на часах не было еще и трех дня, хозяева включили вывеску, потому что на улице уже стало темнеть.
Отвернувшись от окна, Александра решительно подошла к шкафу и сняла с вешалки куртку.
– Ты куда это? – подняла голову Лиза. – Мы ведь ходили на обед.
Они работали в одном кабинете уже несколько лет, хорошо общались, но подругами так и не стали (скорее всего, из-за Лизиного неприкрытого любопытства и жадного интереса к чужой жизни, из-за ее неумения промолчать и понять, когда лучше не приставать к человеку, не соваться с вопросами). Впрочем, Лиза заблуждалась на этот счет, думая, что они дружат.
– Пройдусь. Голова побаливает. Я скоро, – отрапортовала Александра и прикрыла за собой дверь.
Вскоре она перешла дорогу и очутилась в «Пиноккио». Заказала кофе, чтобы не сидеть перед пустым столом, устроилась на своем любимом месте – в углу, возле окошка. Тут ей всегда хорошо думалось; если бы можно было перетащить в кафе компьютер, Александра с удовольствием работала бы здесь. К сожалению, это невозможно.
Некоторое время она боролась с собой, но потом решила: какого черта?! Неужто она не имеет права узнать, как он? Поинтересоваться по-дружески?
«Ага, Лиза вечно именно так и лезет, куда не просят!» – подумала Александра, но отбросила сомнения. Все же они с Давыдовым – это другой уровень, не то же самое, что сидение за соседними столами и совместные хождения на обед. Они дружат сто лет, если точнее, тридцать один год, а это что-нибудь да значит!
– Привет, Шурик! – Голос напряженный, но при этом Андрей прикидывается оживленным. – Как там город без меня? Стоит?
Шурик. Шура. Шуруп еще иногда. Лучшая подруга или даже друг. Можно сказать, братан.
«Выход из френд-зоны – дело очень сложное, порой практически невозможное. Андрей воспринимает вас исключительно как человека, а не как потенциального полового партнера, не видит в вас будущую спутницу жизни, понимаете?» – сказала Александре психолог в тот единственный раз, когда она решилась обсудить свою проблему со специалистом.
– То есть для него это примерно… как отношения с родственницей? Он думает, что это кощунство? – спросила Александра.
Психолог поглядела на нее с жалостью.
– Хуже. Если я правильно понимаю, он
К психологу Александра больше не ходила: не видела смысла. Да и тетка оказалась противная, такой сложно доверить копаться в своей душе. И советам ее следовать вряд ли получилось бы.
– Все по-прежнему, – ответила Александра. – Ты-то как?
– Я еще не видел свой новый старый дом. Но уже прибыл на остров и даже сделал доброе дело: подвез женщину с девочкой. – Андрей усмехнулся. – А вообще тут… – Он замялся. – Тут тихо. Думаю, это то, что мне было нужно. Спасибо за совет, Шурик. Ты спасла меня в очередной раз.
«Я совсем не то хотела сказать! Ты понял неправильно, тупица!» – хотелось выкрикнуть ей, но вместо этого она произнесла:
– Ты уж не подведи меня. Покажи, на что способен.
Они помолчали. Обычно молчание давалось им легко, это ведь малознакомым людям требуется срочно заполнить паузу, чтобы не ощутить неловкости. Но сейчас словно бы что-то разделяло их. Может, ее горечь. А может, его волнение, необходимость понять, сумеет ли он справиться с новыми реалиями.
– Не буду отвлекать, – проговорила Александра. – Я и сама на минутку выскочила позвонить, работы полно. Хотела узнать, как ты добрался. Если что, ты знаешь…
– Я на расстоянии телефонного звонка, – закончил он. Фраза была заезженная, но ей нравилась. – Знаю. Пока, Шурик.
Его голос погас, растаял где-то вдали, на далеком острове посреди Быстрой. Александра сделала глоток. Кофе остыл, но все равно оставался вкусным. Пора было возвращаться. Не потому, что так уж много работы, тут она соврала. Но ведь Лиза начнет названивать, спрашивать, придется что-то отвечать…
Александра почувствовала, что сильно устала, сама не понимая, от чего именно. От жизни, наверное. От необходимости притворяться, делать то, к чему не лежит душа, и запрещать себе то, чего хочется больше всего на свете.
Вот сейчас ей хотелось написать заявление на увольнение, собрать вещи и рвануть на Варварин остров, чтобы сказать Андрею: «Когда я говорила, что тебе нужно начать с нуля, вернуться к себе настоящему, перестать жить в соответствии с чужими ожиданиями, я имела в виду, что тебе стоило бы пересмотреть наши отношения, что нам можно попробовать сделать что-то вместе. Я вовсе не желала, чтобы ты сбежал от меня бог знает в какую глушь!»
Но при мысли о том, как вытянется его лицо, когда он ее увидит и услышит эти слова, сделалось так тошно, что Александра задавила внутри мимолетное стремление, запила его глотком холодного кофе и встала из-за столика.
Поделиться книгой: