Две бледные трассы прошили воздух: это заработала пушка первого «Су».
НЛО увернулся, но подставился под трассу второго «Су».
Сверкнувшие стрелы ракет первого «Су» заставили НЛО сделать невероятный кульбит, но ещё две ракеты второго истребителя вырвались из пусковых контейнеров первого «Су» и вонзились в дно «тарелки».
Сверхскоротечный бой закончился.
Вспышка ярчайшего света резанула по глазам людей, наблюдавших за боем.
Волна гула, свиста и ядовитого шипения ударила по ложбине, переворачивая вертолёт, разбрасывая камни, валя наблюдателей с ног.
Нестор, которого ударная волна отбросила от Веры на несколько метров, перевернулся на живот, поднял голову.
Князь устоял!
Его фигура с вытянутыми в стороны руками олицетворяла собой самый настоящий крест смирения: он ждал смерти, – и Нестор мимолётно подумал, что христианский крест вовсе не является символом защиты. Он всегда был символом смерти!
Последние тающие клочья огня долетели до земли.
Два истребителя пролетели над ложбиной, один покачал крыльями: им очевидно управлял брат Дорика.
Самолёты улетели. Садиться им здесь было не на что.
Стало совсем тихо.
Дорик вылез из кустов, исцарапанный, кинулся было вверх по склону к Князю. Тот уронил «медвежьи» руки, сел – как бы стёк на землю струёй металла.
В головах людей родились шелестящие «звуки» его мысленной речи:
«Почему вы спасать меня?»
– Да потому что мы всегда помогаем слабым! – взорвался Дорик от переполняющих его чувств.
«Я не есть слабый».
– Они хотели тебя…
– Подожди, – оборвал приятеля Нестор. – Мы спасли тебя, потому что это неправильно – когда кто-то на твоих глазах убивает беглеца без суда и следствия. Даже если тот виноват в преступлении.
«Я чужой для вас».
– Свой ты или чужой – пусть решает следствие.
– «Они вернутся».
– Ну, так что ж? – заулыбался Дорик, ища взглядом поддержки Нестора. – Нам есть чем их встретить.
Из вертолёта наконец выбрались абсолютно обалдевшие от всего случившегося пилоты. Вид у них был уморительный.
Альпинисты посмотрели на них, Дорик засмеялся, а Нестор подал руку Вере, и они полезли по склону сопки к Князю, веря своим чувствам и всему тому в душе, что делало их людьми.