Тень Стигии

— И еще одно,— нахмурилась Соня,— не смей показывать этим дикарям место, где я заночевала. Я всегда успею кинуть пояс в море. Вместе с твоей шкатулкой и серебром. Жди тогда, пока он сгниет.

— Деревенские сюда не пойдут даже под угрозой смерти. Они слишком боятся этого места.

— Почему же? — спросила Соня.

— Завтра сама увидишь,— ответила Нежить безразличным голосом.

Так. Над последними словами собеседницы, пожалуй, стоило призадуматься. Что это было? Угроза? Или, наоборот, предупреждение? В здешних местах действительно небезопасно? Впрочем, если бы Нежить хотела навести на нее эту опасность, то вряд ли стала бы предупреждать о ней. Рассудив так, Соня решила больше не ломать голову. Положив ладонь на рукоять метательного ножа, чтобы его можно было мгновенно выхватить, она устроилась поудобнее, закрыла глаза и почти сразу уснула.

* * *

Утро выдалось по-северному хмурым, но все же прекрасным. Южный ветер гнал по небу обрывки туч, однако солнце то и дело пробивалось сквозь них, посылая на землю золотистые животворные лучи. По скалам, постоянно сменяя друг друга, пробегали то теплые солнечные блики, то холодные синие тени туч. В теплом воздухе пахло солью и водорослями. Море монотонно и неутомимо разбивало волны о берег, о гряду скал, правильным полукружием выступающих из воды. Соня пригляделась: полукружие это было слишком уж правильным.

— Люди называют эти скалы Драконьей Челюстью,— сказала Нежить.

Действительно, остроконечные утесы торчали на одинаковом расстоянии друг от друга, будто на дне моря лежала окаменевшая челюсть гигантского змея, а над водой выступали лишь его зубы. Каждый такой «зуб» был немногим меньше хорошего корабля!

— Странные скалы,— заметила Соня.— Они походили бы на зубцы крепостной стены, не будь они так огромны.

— Да, это так,— после недолгого молчания отозвалась Нежить.— Оказывается, ты умеешь видеть суть вещей. Так знай же: многие тысячелетия назад, когда на месте моря Вилайет еще была суша, здесь действительно стояла могучая крепость. Сейчас над поверхностью моря вздымаются лишь верхушки стен, но и они настолько источены временем, водой и ветрами, что люди принимают их за обычные скалы.

— Если эта крепость так велика, то каковы же были ее строители? — воскликнула пораженная до глубины души Соня.

— Ты когда-нибудь слышала о гулях? Тех, что живут на севере, зовут еще хейворками.

— Слышала,— ответила Соня.— Но считала все эти рассказы детскими сказками. Кроме того, хейворки ведь совершенно дикие. Они живут в пещерах и едят мясо любых живых существ, которые попадаются им в лапы. Говорят, они едят даже человечину.

— Ты права. Как гули, так и хейворки одичали много тысяч лет назад и с тех пор не способны построить ничего серьезного, разве что простой шалаш. Но когда-то это была могучая раса. Современных гулей, кутрубов и хейворков даже нельзя считать чистокровными потомками той великой расы. Давным-давно они смешали свою кровь с кровью низкорослого и хилого племени людей. Да их уже почти и не осталось на земле… Идем. Нам еще предстоит пройти через город, построенный древними хейворками. Его-то и защищала эта крепость.

— Но я не вижу тут никакого города,— сказала Соня.

Вокруг виднелись лишь море да дикие скалы. Севернее поднимались высокие, покрытые снегом горы. Рукотворным можно было назвать лишь неправдоподобно правильное полукружие утесов, которые без устали лизало море. «А может, она рассказывает мне сказки? — подумала Соня.— Но зачем?»

— Вовсе неудивительно, что ты не смогла ничего разглядеть,— ответила Нежить,— ведь древние хейворки очень сильно отличались от людей. Они предпочитали жить в пещерах и подземельях, которые искусно высекали в скалах. Дело в том, что, имея от природы огромные глаза, они не выносили солнечного света и предпочитали выходить на поверхность земли ночью.

— Возможно, ты не врешь,— отозвалась Соня — Я слышала, что гулей называют лупоглазыми.

— Древних хейворков люди называли демонами подземелий,— продолжала рассказ Нежить,— хотя на самом деле демонами они вовсе не были. Впрочем, эта раса накопила огромные познания в магии. Говорят, даже одичавшие хейворки умеют колдовать, причем весьма неплохо… Но мы уже пришли.

Соня увидела перед собой вход в пещеру, но не бесформенную дыру, как следовало бы ожидать, а правильную и даже изящную стрельчатую арку высотой в три человеческих роста. Это была дверь для великанов. Впрочем, следов самой двери не осталось и в помине: вероятно, она была деревянной и давным-давно истлела.

Приглядевшись, Соня заметила углубления в кромках арки, там, где когда-то должны были крепиться дверные петли и замок. За аркой тянулся в темноту коридор с полукруглым сводом и ровным полом.

— Ты что, хочешь, чтобы я лезла в эту темную дыру? — спросила Соня.

— Другого пути попросту нет,— ответила Нежить.— Поверху здешние скалы преодолеть нельзя. Но зато можно пройти под ними.

— В темноте? Ты что, смеешься надо мной?

— Кто мешает тебе сделать факелы? — приподняла бровь Нежить.— По склонам растет немало сосенок. А кроме того, вон там, немного выше расселины, в которой ты заночевала, есть горный вар — черная твердая смола. Достаточно раздробить ее в порошок, пересыпать им водоросли и примотать пучок таких водорослей к деревянной рукояти. Получится отличный факел. Наделай их побольше. Путь неблизкий.

— Долго идти? — нетерпеливо спросила Соня.

— Около суток, даже в том случае, если ты поторопишься и ничто не задержит нас,— пояснила Нежить.

— Кто же нас может задержать? — удивилась Соня.— Не хейворки, случайно? Учти, у меня из всего оружия осталась лишь пара метательных ножей.

— Может быть, мы и встретим хейворков. Но у тебя ведь будут факелы, а это лучшее оружие против таких тварей. Возможно, тебе представится случай убедиться в этом.

— Обошлась бы и без этого,— проворчала Соня.— Но раз ты говоришь, что другого пути нет… Постой-ка, а может, ты снова решила заманить меня в ловушку?

— Это было бы бессмысленно,— ничуть не смутилась Нежить.— Хейворков деньги не интересуют, для них важна только пища. Твой пояс не пахнет ничем съестным. Поэтому, схватив тебя, они, скорее всего, просто отбросят его в сторону. Если такое случится, то пояс останется лежать в углу темной пещеры многие годы. Сотни лет! Я не могу ждать так долго.

«Что же это за талисман, почему эта нечисть так жаждет получить его?» — в который уже раз подумала Соня. Кроме того, ее поражала странная смесь бессовестности и откровенности, с которой действовала спутница. Нежить была вероломна, но она, по крайней мере, не скрывала этого.

— Ладно,— решила наконец Соня,— в пещеры так в пещеры. Хейворки так хейворки. Но сначала надо поесть как следует. И взять немного пищи с собой тоже не помешало бы. Пойду поищу на берегу. Должны же здесь быть ракушки…

Соне повезло: вскоре она набрела на крупную рыбу, которую выкинуло на берег прибоем. Израненная о скалы, та еще вяло шевелила хвостом, когда лезвие ножа пронзило ее череп. Мясо рыбы девушка нарезала полосками и развесила над костром, чтобы оно прокоптилось. Затем она занялась факелами. Найти горный вар и измельчить его оказалось нетрудно, но почти весь остаток дня ушел на то, чтобы короткими метательными ножами вырезать необходимое количество рукоятей. Из плаща Соня сумела изготовить — без иголки и ниток! — неплохой заплечный мешок, куда уложила копченую рыбу и связку факелов. К сожалению, воду налить было не во что, и девушка долго пила из небольшого горного ручейка, будто пыталась напиться впрок.

Предыдущей ночью Соня неплохо выспалась и потому решила идти в пещеры хейворков немедленно. Если путь под землей продлится столько, сколько обещала старуха, то они выберутся на поверхность к следующей ночи. Подойдя ко входу в подземелье, Соня принюхалась, но никакого запаха не ощутила: сквозняк тянул куда-то в глубь темного ровного прохода. Что ж, сквозняк — это хорошо. Значит, где-то там, пусть даже очень далеко, действительно есть выход. Прежде чем углубиться в мрачные подземные лабиринты, девушка оглянулась на темнеющее небо: в синей, быстро чернеющей бездне уже загорались первые звезды.

— Что тебя держит? — спросила Нежить.

— Звезды,— ответила Соня.— Хотелось бы снова увидеть их завтрашней ночью.

Она вынула факел из мешка, висевшего за спиной, и высекла огонь. Факел разгорелся желтым коптящим пламенем, и черную ленту дыма потянуло в пещеру. Соня решительно прошла под аркой и двинулась вперед по просторному тоннелю. Факел потрескивал, пламя то затухало, то снова ярко вспыхивало, и от этого по неровным каменным стенам метались тени. Горящая смола огненными каплями падала вниз, и потому руку с факелом приходилось отводить в сторону.

Пройдя шагов пятьдесят и обернувшись назад, Соня увидела едва заметно синеющее пятно входа и тянущийся от него ряд огненных точек, капель жидкой смолы, горящей на каменном полу. Девушка прибавила шагу. Тоннель постепенно начал изгибаться вправо, потом повернул влево, затем повел вправо и куда-то вверх…

Вскоре Соня уже не понимала, куда идет, и ей пришлось всецело положиться на свою необычную спутницу. Нельзя было сказать, что ей это нравилось, но выбирать не приходилось. Время от времени то слева, то справа открывались какие-то темные проходы, ниже и уже основного тоннеля. Иногда они вели в боковые коридоры, иногда за ними просматривалось большое пространство: то ли комнаты, то ли целые пещеры, высеченные в сплошной скале. «Интересно было бы побродить там»,— подумала Соня, но, представив, какая мерзость может ей встретиться, зябко передернула плечами. Нет уж, пусть тут демоны бродят. Местечко как раз для них: дорога в царство Нергала, да и только. Будто услышав Сонины мысли, Нежить вдруг остановилась возле одного из проходов.

— Загляни-ка туда,— предложила она.

— Это зачем еще? — подозрительно спросила Соня: кто знает, что задумала ее проводница?

— Сама увидишь,— не стала объяснять Нежить.— То, что там лежит, должно тебе понравиться. Кроме того, тебе это понадобится, чтобы продолжать путь.

Без особой охоты и очень осторожно Соня шагнула в проход и, подняв повыше факел, оглядела помещение, скрывающееся за каменной аркой. В следующий миг она негромко вскрикнула от удивления. Перед ней была огромная пещера. Свет факела едва достигал ее стен, а там… Множество металлических граней и поверхностей заиграли разноцветными отблесками, повторяя пляску огня. Это оказался склад оружия, но какого! Мечи — в полтора человеческих роста высотой, луки, которые способны удержать лишь великаны, щиты, прислоненные к стенам, размерами не уступали двери и, вероятно, были неподъемно тяжелыми.

Соня вдруг почувствовала себя пятилетней девчонкой, тайком забравшейся в оружейную комнату отца.

— Это оружие древних хейворков,— прервала молчание Нежить.— Посмотри, может, отыщется что-нибудь подходящее и для тебя.

— Да ты вздумала смеяться надо мной? — спросила Соня.— Это же не человеческое оружие. Я даже не смогу поднять его, не то что сражаться.

Она прошла вдоль ряда копий, прислоненных к стене, не отрывая от них изумленного взгляда. Чтобы разглядеть наконечники, больше походившие на лопасть весла, ей пришлось задрать голову: копья вздымались на высоту в три человеческих роста. Время пощадило их. Соня понюхала воздух: он был мертвый, пыльный и сухой, точно в склепе. Неудивительно, что металл, хранившийся в этой пещере, выглядел новехоньким, таким, будто только вчера вышел из кузницы. А дерево? Соня потрогала древко копья толщиной, пожалуй, с ногу человека. На ощупь оно, скорее, напоминало кость, гладкую и твердую.

Соня вновь пошла вдоль стены, оглядывая сложенное там воинское снаряжение, и вскоре сообразила, что оружие изготовлено не из стали: даже в неверном свете факела было заметно, что этот металл намного темнее, а отблески дает почти красные. Приглядевшись внимательнее, девушка поняла, что перед нею — изделия из черной бронзы. В отличие от обычной, которую получают, сплавив в одном тигле медь и олово, черная бронза содержит в себе по крайней мере еще пять различных металлов, смешанных в строгих пропорциях. Такой сплав обладает редкими прочностью и упругостью и нисколько не уступает лучшим сортам стали, но секрет изготовления черной бронзы утерян давным-давно, и кузнецов, владеющих им, уже не осталось на свете.

— Для человека все это оружие совершенно бесполезно,— снова повторила она.

— Попробуй поискать вон в том углу,— предложила Нежить.

Проследив глазами за ее жестом, Соня повернула голову и увидела то, что хозяева этой оружейной считали кинжалами и стилетами, пригодными для ношения под одеждой, для ближнего боя или неожиданного предательского удара. Однако большинство этих клинков обычный человек мог использовать разве что в качестве двуручного меча. С двуручником Соне было не справиться, и она прекрасно понимала это. Таким оружием мог драться только очень сильный человек. Девушка не раз видела, насколько опасен и страшен для противника меч длиной в четыре локтя, когда боец со свистом вращает его над головой. И этих бойцов она тоже видела — высоченные громилы с могучими мышцами, которые запросто могли одним ударом кулака размозжить череп врага.

Кроме того, такой меч — оружие для атаки, слишком громоздкое для того, чтобы отражать и парировать удары, особенно быстрые, колющие. Поэтому воину с двуручным мечом просто необходимы хорошие латы, а уж в этой-то пещере ничего подходящего точно не найти. Да и вообще бегать по подземельям и лазать по горам, таская на себе целую груду металла… Она еще не сошла с ума. Главным козырем Сони во всех схватках был не тяжелый удар, а ловкость, быстрота реакции и кошачья гибкость.

Однако девушка не оставляла надежды и после долгих поисков все же нашла нечто более-менее подходящее для нее. Это был стилет с четырехгранным лезвием, которое заканчивалось очень тонким острием, и витой рукоятью, достаточно узкой, чтобы она могла лечь в Сонину ладонь. Правда, рукоять была непомерно длинной, но зато во всем остальном оружие пришлось девушке по душе. Впрочем, благодаря этому стилет напоминал кхитайские сабли, которыми орудуют, быстро перехватывая их из руки в руку, а Соня была немного знакома с таким стилем фехтования, очень опасным для противника. Кроме того, оружие было превосходно сбалансировано: при взмахе оно не стремилось вывернуться из пальцев, как неуклюжие дешевые мечи, которые купцы похитрее норовят всучить юнцам, не знающим, что такое настоящая битва.

Чтобы освободить руки, Соня воткнула факел в расщелину стены, затем взяла стилет, который был для нее самым настоящим мечом, и проделала десятка два пробных взмахов, выпадов и ударов, проводя их все быстрее и быстрее.

— Пожалуй, это подойдет,— сказала она наконец.

Клинок был в два локтя длиной, да рукоять — еще почти в локоть. Немного повозившись, Соня сумела приладить деревянные, обтянутые черной кожей ножны к своему поясу. Поразмыслив немного, девушка прихватила еще и стрелу: в длину побольше человеческого роста, она с успехом могла заменить копье.

— Ну, пошли,— сказала Соня, снова взяв факел, и направилась к выходу из пещеры.— Слушай, а ты, пожалуй, не случайно вооружила меня бронзой. Ведь она тебе не опасна, верно? Только смотри, не наделай глупостей, у меня есть еще пара стальных ножей.

Они снова вышли в тоннель и двинулись дальше. Хруст мелких камешков под ногами многократно отражался от стен, рождая тревожное ощущение, будто со всех сторон крадутся десятки невидимых людей. Тоннель начал ощутимо опускаться. Вдруг Соня остановилась и внимательно прислушалась. Да, слух не обманул ее: где-то впереди журчала вода.

— Что это? — спросила Соня у Нежити.

— Речка. Подземная речка, только и всего,— ответила та.— Не беспокойся, мы пройдем по ее берегу.

Тоннель закончился аркой — точно такой же, как при входе в подземелье.

Подойдя к ней, Соня принюхалась. Пахло прелой соломой, испражнениями, мокрой шерстью, как будто рядом располагался зверинец. На эту же мысль наводили и звуки, доносившиеся из зловонной тьмы: повизгивания, подвывание, загадочные гулкие шлепки.

— Я туда не пойду,— нахмурилась Соня.

— Не беспокойся. Там находится селение хейворков, но оно на другой стороне реки, а брод один. Тебе надо всего-навсего быстро пробежать вдоль берега.

— Может, лучше подыскать другую дорогу?

— Поздно! Они уже увидели свет твоего факела. Торопись!

Из-под арки доносились все более громкие завывания. Оставив сомнения, Соня бросилась вперед и очутилась в огромной, прямо-таки исполинской пещере. Вряд ли даже древние строители сумели бы высечь такую. Скорее, пещера была естественного происхождения. Свод ее вздымался на немыслимую высоту, а размеры невозможно было определить на глаз: не хватало света факела, и дальние стены терялись в кромешной, непроглядной тьме. С неровного свода свисали толстые каменные сосульки в три-четыре человеческих роста, которые местами так плотно прилегали друг к другу, что выглядели занавесом. По каменному дну текла подземная речка, делившая пещеру на две неравные части.

Соня и ее спутница оказались на левом берегу речки, в меньшей части пещеры. А в большей части… Казалось, какие-то птицы ростом никак не меньше коня свили там себе гнезда: бесформенные и безобразные кучи сучьев, веток и соломы заполняли почти все подземелье. Это и был пещерный город хейворков. Выскочив с факелом из-под арки, Соня увидела там, в полутьме, сотни, если не тысячи пар красных точек: хейворки пристально глядели на непрошеных гостей. Кошмарные твари, похожие на огромных обезьян, обросших косматой шерстью, завывали все громче и громче, не на шутку разгневанные вторжением. Это зрелище настолько заворожило Соню, что она промедлила мгновение и чуть не поплатилась за это жизнью.

Из гнезда, сложенного возле арки, выскочил хейворк и бросился на нее. Вспомнив советы Нежити, девушка выставила перед собой факел. Гигантское существо испуганно шарахнулось от него.

— Ага, огня не любишь!

Соня ткнула факелом в гнездо. Солома, которая лежала тут, наверное, не один десяток лет, мгновенно вспыхнула, а девушка во весь дух припустила вдоль берега. «А если факел погаснет?» — вдруг подумала она, на бегу выхватила из-за спины еще один факел, зажгла его от первого и сразу почувствовала себя уверенней. Подняв факелы над головой, Соня увидела, что вниз по течению, там, куда она бежала, темнеет еще одна арка. Но возле нее тоже было гнездо, и его охраняли!

— Торопись! — прошипела Нежить.— Хейворки переходят реку!

Соня помчалась к спасительной арке. Хейворк, что сидел в гнезде, начал кидать в нее обломки сучьев, потом соскочил вниз и ринулся в атаку. Увернувшись от огромной лапы, пытающейся схватить ее, Соня ткнула в бок страшилища факелом — на свалявшейся шерсти осталось горящее смоляное пятно, тошнотворно запахло паленым. Мерзкая образина, охваченная огнем, завыла и бросилась в реку. Соня быстро обернулась: первый хейворк, видимо, напуганный тем, что увидел, не спешил догонять ее, но остальные уже почти перебрались через реку и подходили к берегу!

Брод представлял собой обломки каменного моста, некогда обрушившегося в воду. Когда Соня снова подбежала к арке, она уже знала, что делать.

Ухватив длинный сук и использовав его в качестве рычага, девушка повалила гнездо, стоявшее возле выхода, так, что густо переплетенные сучья и ветки перекрыли большую часть прохода. Ловко, точно змея, юркнув в оставшуюся щель, Соня подожгла их.

— Молодец,— кивнула Нежить,— неплохо соображаешь. Теперь они долго в проход не сунутся.

— Не так уж это оказалось сложно,— отозвалась Соня.

— Просто они опомниться не успели,— ответила Нежить.— Промедли ты еще несколько мгновений, и эти твари разорвали бы тебя в клочья. Но идем! Огонь не будет гореть вечно.

Они снова двинулись в путь по каменным коридорам, снова открывались боковые проходы: то по правую руку, то по левую, снова гулкое эхо порождало ощущение, что где-то рядом идет целая толпа людей. Факелов оставалось все меньше и меньше. Коридоры казались Соне бесконечными, они так походили один на другой, что это однообразие усыпило бдительность девушки, а может, дерзкий прорыв через подземный город придал ей излишнюю самоуверенность, и это едва не стоило ей жизни.

Совершенно неожиданно из бокового хода выскочил еще один хейворк. Мерзкая тварь схватила девушку. Сила «объятий» была столь чудовищна, что перед глазами Сони завращались огненные круги. Затем ноги ее оторвались от пола, и она почувствовала, что ее поднимают в воздух. Она попыталась освободиться, но в этих лапищах была столь же беспомощна, как щенок в руках человека. Страшная лупоглазая морда гримасничала, шлепая тонкими серыми губами, за которыми виднелись клыки, способные запросто откусить человеку голову.

Ослабевшие пальцы девушки разжались, и факел выпал из них. Звука его падения Соня не услышала: стояла мертвая тишина, как в тягучем ночном кошмаре. Соня пыталась сделать вдох, но в сдавленную грудь не проникал ни один глоток воздуха, а в ушах вдруг зазвонили гулкие колокола. Мучаясь от удушья, она раскрыла рот, но воздуха не осталось даже на то, чтобы крикнуть… И вдруг ослепительная синяя вспышка взорвала темноту. Хейворк взвизгнул и, выпустив Соню, прикрыл ладонями глаза. Полуослепшая от боли, еще не успевшая сообразить, что происходит, Соня не сумела смягчить удар и рухнула на колени, а потом завалилась на бок, больно стукнувшись о камень головой.

— Убей! Убей его! — визжала Нежить.

Неловко вскочив на ноги, девушка выхватила меч: у нее не было времени поднимать копье или факел, все еще горевший на каменном полу. Когда хейворк снова ринулся вперед, Соня выкинула перед собой меч и, почувствовав, как он вонзился в упруго-мягкое брюхо твари, повисла на рукояти. Хейворк взревел так, что у нее заложило уши, но тут же умолк, зашатался и повалился прямо на Соню.

В этот же миг и факел погас. Залитая целыми потоками горячей крови, чувствуя прикосновения скользких, еще содрогающихся внутренностей, девушка отчаянно пыталась выкарабкаться из-под огромной туши. Наконец ей это удалось, и Соня дрожащими руками принялась высекать огонь. Факел запылал, осветив картину жуткого побоища. Мертвый хейворк занимал всю середину прохода, а кровавая лужа растеклась от стены до стены.

— Послушай,— сказала Нежить,— я сумела помочь тебе, ослепив хейворка вспышкой, но наше счастье, что он был всего один. Неплохо бы тебе быть осторожнее.

Ох, как взбесил Соню этот безразличный, поучающий тон! Ничего не ответив, она поднялась с пола, выдернула из-под туши меч — замечательное оказалось оружие! — вытерла его о косматую шкуру чудовища и сунула в ножны. Что еще? Копье, которое так и не пригодилось, погасший факел. Подобрав все это, девушка зашагала дальше. Она чувствовала себя так, как будто ее скинули с лестницы: болел каждый мускул, каждый сустав. Теперь, приближаясь к очередному боковому проходу, она двигалась мимо него очень осторожно, выставив вперед факел и держа меч наготове. Быстрее бы закончился этот путь! Она чувствовала себя измученной и нестерпимо грязной. Хотелось смыть с себя кровь, но единственный водоем, который она видела в этих подземельях, остался далеко позади, в большой пещере, и возвращаться туда Соня не собиралась.

Дальнейший путь она помнила смутно. Воздух пещеры был насыщен запахом хейворков, а может, сама Соня пропиталась им насквозь. Пламя факела то затухало, то ярко вспыхивало, металось и приплясывало, по неровным каменным стенам скакали тени, рисуя на них необычные картины. На мгновение вдруг показывалось каменное лицо, которое тут же превращалось в бесформенную мешанину темных и светлых пятен, в следующий миг вырисовывался силуэт какого-то зверя, а странные мелкие трещины напоминали какие-то письмена. Что это было: игра воображения или работа древних каменотесов, почти до неузнаваемости искаженная и изуродованная временем? Кто знает… Земля под ногами была усыпана осколками камней, которые мешали идти. Порою среди них попадались кости.

Стояла глубокая ночь, когда ход наконец вывел их наружу. Очередная арка открывалась в узкое ущелье, по дну которого текла небольшая речушка. Соня прямо как была, в одежде, вошла в нее, и, хоть ледяная вода обжигала, девушка довольно долго плескалась, с наслаждением смывая с себя грязь и кровь. Казалось, холодная чистая вода уносит и боль ушибов, и усталость, и подавленное настроение, не покидавшее Соню с тех пор, как ее едва не погубила собственная беспечность.

— Завал в пещере, наверное, уже догорает, а может, даже догорел,— напомнила Нежить.— Скоро хейворки кинутся в погоню. И представь себе, как они разъярятся, наткнувшись на убитого тобой соплеменника. Так что тебе лучше поторопиться.

— Х-хорошо,— ответила Соня, выходя на берег. После купания у нее зуб на зуб не попадал.— Ну к-куда дальше? — спросила она, оглаживая одежду ладонями, чтобы хоть немного отжать воду.

— Надо подняться по стене ущелья. Сможешь? Соня оценивающе смерила взглядом каменный откос. Стена впечатляла, что и говорить: надо было подняться по крайней мере на пятьдесят длин копья по почти отвесному склону. К счастью, в скале виднелось довольно много трещин, за которые можно было цепляться руками. Привязав копье за спиной, Соня начала карабкаться вверх. Бок о бок с ней поднималась Нежить. Девушка скосила глаза: точно огромный черный паук полз рядом с ней. Руки и ноги этого существа сгибались под самыми немыслимыми углами, и казалось, что они могут вытягиваться и снова сокращаться чуть ли не вдвое, когтистые пальцы цеплялись за малейшую неровность, точно клещи. Соне едва не стало дурно: она впервые по-настоящему поняла, с кем ее свела судьба, ощутила, насколько в ее спутнице мало человеческого. Но трудный подъем не позволял отвлекаться, и она заставила себя отогнать все посторонние мысли.

Вскоре Соня забыла о недавнем купании в ледяной реке, а потом ей и вовсе сделалось жарко. За трещины и углубления в слоистом, шершавом известняке хвататься было удобно, но кое-где встречались прослойки мокрой, жидкой глины, которая скользила, точно масло, поэтому в таких местах приходилось двигаться очень осторожно. К счастью, светила молодая луна, неплохо освещая путь, а иногда встречались узкие каменные полки, на которых можно было немного отдышаться.

Когда Соня преодолела уже больше двух третей склона, снизу вдруг донеслись жуткий многоголосый вой и злобное рычание, складывающееся в слова примитивного языка. Судя по голосам, ярости хейворков не было предела. Меньше всего на свете Соня хотела бы снова попасть в лапы этих страшилищ: память об одной такой встрече была еще слишком свежа.

— Они могут карабкаться по скалам? — спросила она.

— Могут, но очень медленно,— ответила Нежить.— Слишком уж велики и тяжелы. А с рассветом они вынуждены будут уйти обратно в подземелья. Солнце ослепляет их.

— Может, они еще и не заметят нас.

— Не надейся. Ночью они видят не хуже, чем днем.

Новый взрыв гортанных криков и свирепого рева подтвердил, что Нежить права: беглянок заметили. Добравшись до очередного карниза, Соня улеглась на него животом и осторожно глянула вниз. Нижнюю часть ущелья скрывала густая тень, видно было плохо, но она все же различала сплошную бесформенную массу тел, заполнившую пространство от стены до стены. Хейворки орали, бесновались, размахивали длинными руками, топтались по мелкому дну речушки, будто не замечая, насколько холодна вода. Вдруг о стену, не так уж далеко от того места, где притаилась Соня, с треском ударился булыжник. Затем еще один, и еще. Хейворки с огромной силой метали камни вверх, пытаясь сбить беглянок со стены.