Бешеная армия

Футбол — самый популярный вид спорта на планете. Мы с детства играем в него, нам показывают его по телевизору, о нем пишут газеты, о нем говорят родители, и многие из нас ходят на стадионы смотреть футбольные матчи. Став болельщиками, мы привязываемся к определенному клубу — будь то «Бат Сити» или «Манчестер Сити», клуб становится частью нас, причем привязываемся мы настолько, что многие болельщики, да и я в том числе, считают себя важной и неотъемлемой частью своего клуба. Если мы болеем за «Арсенал», то мы можем сказать: «Я — громила»* точно так же, как и «я — инженер», и мы предполагаем, что люди поймут, что это значит (естественно, так в большинстве случаев и происходит!). Мы всегда вместе с клубом, несмотря ни на что, принимаем даже его неудачи, надеясь, что когда-нибудь наступят и добрые времена. Мы поддерживаем его. Да, мы отдаем ему деньги, покупая билеты, но приносим с собой и нечто другое, что нельзя купить ни за какие деньги — мы приносим с собой страсть.

* Gooner (англ.) — производное от официального прозвища команды и болельщиков «Арсенала», звучащего как Gunners — «Канониры». Давно вошло в обиход и стало очень популярным в фанатской среде.

Страсть болельщиков — это то, что вдыхает жизнь в футбольный клуб. Многие из них считают — и небезосновательно, — что именно они являются его сердцем и душой. Игроки и другие наемные работники приходят и в один прекрасный день уходят, но, как и болельщики, они впитывают в себя дух этого клуба. Если вы не фанат, то может показаться, что я излишне драматизирую, но так оно и есть на самом деле. Мы хотим, чтобы наши клубы были лучшими из лучших, и мечтаем о том, чтобы в один прекрасный день так и произошло. И вот что особенно важно: если это случится, мы потребуем нашу часть славы и непременно заявим, что тоже сделали многое для этого. Именно поэтому футбольные фанаты на дух не переносят тех, кто всегда встает на сторону победителя. Любой может появиться из ниоткуда, заявив, что он болеет за «Арсенал» или «Манчестер Юнайтед», но это не настоящий фанат. Такие люди паразитируют на преданности других, их привлекает сиюминутный успех. Не поймите меня неправильно: после бесцветной нулевой ничьей с каким-нибудь «Бьюри» или «Ротерэмом» я тоже частенько недоумевал, почему болею за «Уотфорд», а не за «Арсенал». Но я знаю, что нельзя менять клуб только из-за того, что для него настали плохие времена. Если вы так поступите, то у вас уже не будет права радоваться успехам. Если для вас, конечно, это звание что-то значит, быть настоящим болельщиком. Футбольный фанат — это не тот, кто просто наблюдает за великой игрой, это тот, кто отдает всего себя явлению, называемому «футбольным клубом». И этот клуб — не только зеленое поле и одиннадцать человек, это нечто большее, намного большее, включающее в себя историю и традиции. Именно поэтому люди ходят на матчи таких клубов, как «Барнет» и «Торки Юнайтед», именно поэтому болельщики со всех концов страны объединяются, когда их клуб находится в сложном положении. Конечно, мы можем не понимать, почему они болеют за другой клуб, но это наши братья по духу, и мы должны защищать друг друга, потому что никто другой не станет этого делать.

Но там, где есть страсть и гордость, неизбежно появляется соперничество. И если вы жаждете, чтобы ваш клуб стал лучшим, то ему придется побеждать других. В конце концов, футбол — соревновательный вид спорта. Так что болельщики будут непременно петь песни и скандировать, чтобы подхлестнуть свою команду. Надеясь на то, что игроки ответят на эти призывы и сделают свою часть дела. Кроме того, действия болельщиков действительно способны кардинальным образом повлиять на происходящее на поле. Трибуны могут в самом прямом смысле обеспечить команде нужный результат. Об этом рассказывает Мик из Бирмингема.

Пару сезонов назад мы играли с командой «Гран-мер», а, как известно, это сборище грязных ублюдков. Один из них на глазах у всех изобразил «нырок», а наш получил за это желтую карточку. Но, что самое отвратительное, когда тот поднялся, улыбка у него была от уха до уха. Мы все видели и просто слетели с катушек, устроив этому уроду веселую жизнь. Каждый раз, когда он прикасался к мячу, мы материли его на чем свет стоит, и в конце он не выдержал. Мячи с его навесов раз за разом улетали далеко за пределы поля, потом он и вовсе словил настоящий кошмар. В конце матча его заменили, и когда тот урод уходил с поля, мы устроили ему охренительные овации. В итоге наша команда выиграла, а Тревор Фрэнсис в интервью заявил, что болельщики сильно повлияли на ход игры. Блин, как мы гордились собой тогда!

А на противоположной трибуне сидят фанаты соперника, которые тоже хотят победить. И они, ясное дело, тоже будут петь и кричать — из этого и складывается атмосфера на стадионе. Обычно настроение у всех благожелательное, но иногда, как мы только что убедились, оно может смениться на враждебное или на нечто худшее. Если что-нибудь произойдет на поле — кто-то грубо нарушит правила или судья примет неправильное решение, — настроение может тут же перейти с радостного на агрессивное. Обычно эта агрессия проходит, как только звучит финальный свисток. Может случиться и так, что она выльется лишь в плохое настроение и жалобы. Когда ты выйдешь со стадиона, то незаметно начнешь улыбаться, а когда окажешься в пабе или в машине, то произошедшее будет почти забыто. В конце концов, его уже не изменить. Но иногда эта агрессия не исчезает, она остается — и об этом лучше всего расскажет Джей из Ипсвича.

Я никогда не участвовал в беспорядках на стадионе. Это не мое, и, если честно, я этого совершенно не понимаю. Но в конце прошлого сезона, после десяти лет, отданных «Ипсвич Таун», я сорвался.

Идя домой со стадиона после того, как мы были выбиты из плей-офф, а мы проигрывали третий сезон подряд, я ощущал полную опустошенность. И до сих пор ее чувствую. Что нам тогда еще оставалось делать? В общем, я просто хотел побыстрее попасть домой, так что, попрощавшись с друзьями, направился к машине, но в этот момент ко мне подошел некий «шарфист» «Болтона», вполне дружелюбно протянувший мне руку. Остановившись, я сказал ему, чтобы он проваливал — это совсем на меня не похоже, — а он сказал нечто вроде «Да ладно тебе, это всего лишь игра». Для него, возможно, так и было, но только не для меня, и тут я как с цепи сорвался До сих пор не могу понять почему. Разочарование, злость — кто знает? В итоге я повернулся и врезал ему. Мне тут же стало стыдно за себя, но я бы скорее сдох, чем извинился. Не знаю, какая сила порождает такие поступки, но я надеюсь, что подобное больше не повторится Хотя должен отметить, что, ударив его тогда, я почувствовал себя гораздо лучше.

Это не только иллюстрация того, что человек может запросто сорваться на футболе, сотворив нечто для него совершенно нехарактерное, но и иллюстрация принципиального различия между «нормальными» фанатами и хулиганами. В глазах последних вынесение соперничества и эмоций за пределы стадиона — не просто обычное дело, но и существенная часть жизни «правильного человека». Для них происходящее за пределами поля так же важно, как и происходящее на поле, поскольку они считают репутацию клуба намертво связанной с их собственной. И если кто-то изменяет положение вещей — будь то игрок соперничающего клуба или его фанаты, — они попробуют изменить расстановку сил единственным известным им способом. Именно выход за грань и превращает болельщиков в хулиганов, а то, чем они занимаются — в хулиганство.

Здесь важно понять одну важную вещь: футбольные хулиганы — производное от футбольных фанатов. Пресса и футбольные чиновники могут думать иначе, но это лишь доказывает, насколько плохо они понимают природу этой проблемы. Причина хулиганства — сам футбол, и сложно поверить в то, что те же люди продолжат вытворять нечто подобное, если перестанут ходить на футбол. Конечно, столкновения фанатских группировок и даже отдельных фанатов очень редко выходят (если вообще выходят) за рамки дня игры. А если это и произойдет, то обязательно будет связано с какой-нибудь глупостью: группа парней поехала куда-то отдыхать, сходила на матч фарм-клуба или вообще предпочла другой вид спорта, нарвавшись на то, что кто-то из числа зрителей оказался связанным с футбольными клубами. Самый удачный пример — бокс. У некоторых клубов (например, «Бирмингема», «Кардиффа», «Миллуола» и «Лутона») есть связи с определенными боксерами. И когда любимые бойцы сходятся на ринге, для фанатских группировок это зачастую становится поводом выяснить отношения.

Так каковы же причины хулиганства? Почему футбол привлекает значительное количество вроде бы нормальных людей, которые после матча не ограничиваются рукопожатиями, распитием пива и шутками, а переступают определенную черту, становятся частью движения, пропагандирующего культуру, напоминающую нам времена гангстерских войн? У ученых есть свои теории о социальной депривации, сопротивлении и т. д., но даже в том случае если бы я им поверил (а я им не верю), то это всего лишь оправдания, а не реальные причины. Я убежден, что в значительной мере сегодняшнее хулиганство основывается на истории и репутации — вещах взаимосвязанных. Истории конкретного противостояния или репутации конкретной фанатской группировки.

Упомяните название какого-нибудь футбольного клуба в присутствии человека, имеющего или имевшего отношение к хулиганам, и он тут же соотнесет его с репутацией болельщиков этого клуба или с каким-то конкретным инцидентом. Есть один клуб на юго-востоке Лондона, который может послужить превосходной иллюстрацией моего утверждения. И если имя какого-то клуба вызывает в памяти картины футбольного насилия, то имя это — «Миллуол». Даже сейчас, четьгрнадцать лет спустя, я могу легко вспомнить, как его фанаты выбегали на поле стадиона «Кенилуорт Роуд», размахивая пластиковыми стульями. Эти картины сформировали, точнее укрепили, репутацию, от которой клубу, несмотря на все усилия, так и не удалось избавиться. Что же получается в результате? Во-первых, многие далекие от футбола люди, а также некоторые близкие к нему продолжают думать, что «Миллуол» и хулиганство неразделимы, а это значит, что все фанаты «Миллуола» — и старые, и новые — несут на себе это клеймо. Во-вторых, когда «Миллуол» — или любой другой клуб с дурной репутацией — приезжает в другой город, то полиция обязательно будет настроена враждебно, а местные фанаты будут либо прятаться, либо лезть на рожон в надежде заработать себе репутацию. И меньше всего в этом случае везет обычным, законопослушным болельщикам «Миллуола», которые просто хотят посмотреть футбольный матч без того, чтобы их вели до стадиона и обратно под конвоем, как стадо, и без того, чтобы местные фанаты лезли к ним каждый раз, когда они приезжают в другой город.

И наоборот, если взглянуть на мой клуб, «Уотфорд», прозванный «семейным клубом», то сама мысль как-то связать его с футбольным насилием вызовет у многих людей недоумение. Приезжая на «Викарейдж Роуд», болельщики других команд не готовятся к дракам. Они точно так же расслаблены, когда болельщики «Уотфорда» приезжают к ним. Хочу подчеркнуть, что в большинстве случаев ничего из ряда вон выходящего с именем «Уотфорда» обычно не было связано. Но, несмотря на хороший имидж клуба, всегда найдется горстка людей, готовая учинить беспорядки, и за последнее время эти люди стали гораздо более жестокими. Может так получиться, что, путешествуя по стране и сталкиваясь с более активными фанатскими группировками (например, с фанатами «Бристоль Сити»), парни «Уотфорда» заработают себе такую репутацию, что уже фанаты других команд, отправляясь на игры с нами, будут готовы к драке и начнут ее первыми, когда приедут. И для групп поддержки клуба это будет иметь самые прямые последствия.

Конечно, самым ярким примером команды с дурной славой является сборная Англии. Имидж, сформировавшийся на улицах Люксембурга и Римини, продолжает преследовать английских фанатов, куда бы они ни отправились, причем имидж этот сам по себе может стать причиной еще большего количества проблем. Английские фанаты, вне зависимости от того, мало их или много, до сих воспринимаются за границей как потенциальная опасность, и в большинстве случаев обращаются с ними соответствующим образом. Но если вы ждете беспорядков и готовитесь к ним так, как это делается во многих странах, то беспорядков вам действительно не избежать. А зарубежные футбольные чиновники продолжают основываться на репутации нашей страны, в чем мы могли убедиться на чемпионате мира 1998 года, так что это очень похоже на ситуацию с такими клубами, как «Миллуол».

Однако не стоит забывать, что плохая репутация не может появиться у фанатской группировки просто так — она обязательно на чем-то основывается. К тому же найдутся люди, которые будут работать на такую репутацию, и ничего, таким образом, не изменится. Даже если фанатская группировка начинает переживать спокойные времена, время от времени ее члены все равно устраивают что-нибудь в доказательство того, что их еще рано списывать со счетов. Один из самых показательных примеров — недоигранный матч между сборными Ирландии и Англии в феврале 1995 года в Дублине. Матч был прерван из-за беспорядков, устроенных английскими фанатами на трибунах «Лэнсдаун Роуд». Значительная доля вины за этот инцидент лежит на политических экстремистах, заводивших толпу, и организаторах встречи — мне никогда не приходилось сталкиваться с настолько бездарной организацией футбольного матча. Этот эпизод только укрепил общее мнение, что английский фанат и беспорядки неразделимы.

Еще одним примером того, как фанаты напоминают о себе после значительного перерыва, может послужить один из матчей, проведенных с участием «Миллуола» в феврале 1999 года. Тогда, после относительно спокойного сезона, фанаты «Миллуола» снарядили целую армию на выездную игру второго дивизиона против «Манчестер Сити», вылетевшего в предыдущем сезоне из премьер-лиги. Встречи этих команд никогда не проходили спокойно. Оба клуба славились тем, что среди их бо-лелыциков есть множество хулиганов, и было очевидно, что одни непременно захотят взять верх над другими. Но лишь немногие могли догадаться, к каким ужасным последствиям это приведет.

История взаимоотношений этих клубов тоже оптимизма не прибавляла. Предыдущий матч с их участием состоялся на стадионе «Нью Ден»* в сентябре 1998 года, когда произошедшие там беспорядки привели к тому, что множество фанатов выбежало на поле. Тренер «Сити» Джо Ройл даже заявил, что его команда стала в тот день жертвой преследования. Ройл имел виду не удаление их игрока, а нечто большее. Он утверждал также, что фанаты «Миллуола» осыпали нападающего «Сити» Шона Гоутера ужасными расистскими оскорблениями. Незадолго до ответного матча в Манчестере Ройл пообещал болельщикам «Сити», что его команда обязательно расквитается с обидчиками на «Мэйн Роуд». Это заявление не порадовало ни полицию, ни руководство «Миллуола», но, несмотря на это (или, возможно, именно поэтому), манчестерская полиция отклонила просьбу «Миллуола» усилить меры безопасности. Было очевидно, что в день матча можно ждать неприятностей — точно так и произошло.

* Недавно построенный в южной части Лондона новый стадион «Миллуола», сменивший зловещий «Ден», снискавший себе едва ли не самую дурную славу.

Неприятности начались еще на вокзале манчестерского пригорода Стокпорта со стычек фанатов «Миллуола» с саппортерами «Сити» и невесть откуда взявшимися там болельщиками «Манчестер Юнайтед». И лишь тогда, когда дерущиеся переместились на прилегающие к вокзалу улицы, полиция стала прибирать к рукам возникшую ситуацию. К середине дня в центре Манчестера собралось около полутора тысяч фанатов «Миллуола», но главные беспорядки были еще впереди. Уже в самом начале матча атмосфера была накалена до предела, а во втором тайме, когда игрок «Сити» Пол Диков открыл счет, фанаты «Миллуола» принялись отрывать пластиковые стулья и бросать их в фанатов «Сити». Полицейские быстро восстановили порядок с помощью дубинок, но дурной пример уже был подан. Незадолго до финального свистка, когда счет вырос до 3: 0 в пользу «Сити», полиция объявила, что саппортеров «Миллуола» будут удерживать на стадионе до тех пор, пока не разойдутся местные фаны. Тридцать пять минут спустя фанаты «Миллуола» вышли со стадиона и обнаружили, что в трех автобусах из тех, на которых они приехали, выбиты все стекла, а водитель одного из них получил серьезную травму, когда в окно бросили дымовую шашку Когда же большую группу болельщиков «Миллуола» довели под конвоем до вокзала, фанаты «Сити» стали забрасывать их всем, что попадалось под руку но и соперники тоже в долгу не остались. В итоге витрины всех близлежащих магазинов были разбиты, но и на этом дело не закончилось. Вечером группа фанатов «Миллуола» пронеслась, круша витрины, по так называемой «карри-миле», расположенной в Расхолме, городском районе, кишащем ресторанами. И только после этого гости Манчестера направились обратно в Лондон. В итоге одиннадцать человек было задержано (из них восемь — фанаты «Миллуола»), а девять полицейских получили травмы (одному из них сломали руку). По словам представителя полиции Манчестера, это был «возврат к безрадостным дням прошлого», а «Миллуол» снова оказался под пристальным — и далеко не самым доброжелательным — взглядом со стороны прессы и Футбольной ассоциации.

Как я уже сказал, причину беспорядков, связанных с этим матчем, следует искать в истории взаимоотношений фанатских группировок. Но если рассматривать одно только это столкновение, то оно обязательно приведет к инцидентам на следующей встрече с участием этих команд. Соперничество между фанатами разгорится еще жарче, и так далее вплоть до бесконечности. Любая стычка всегда открывает новую главу в истории хулиганства.

Столкновения мобов — самый обычный пролог к началу соперничества между болельщиками, но есть и множество других поводов. Местное дерби или встреча команд из разных городов одного графства (например, между Лидсом и Манчестером) — это хорошо понятный повод. Но есть и не настолько явные. Ниже я привожу пример, иллюстрирующий один из «неочевидных» поводов. Эту историю мне прислал Мартин, фанат «Сток Сити» из Олдэма.

В октябре 1995 к нам должен был приехать «Ньюкасл» на матч Кубка «Кока-колы». Мы готовились к этому, и по всему городу были расставлены наши ребята, караулившие их банду. В итоге мы узнали, что они пьют в одном пабе в районе Фен-тон, но так и не смогли к ним подобраться потому что полиция следовала за нами по пятам. В конце концов мы бросили эту затею и отправились на стадион но, как только пришли туда, узнали, что эти больные ньюкаслские ублюдки безо всякой причины избили маленькую девочку. Но и этого им было мало — они еще полоснули ее ножом

В общем, эта новость разнеслась по стадиону со скоростью молнии, и после матча началась Третья мировая война. Фанаты «Сток Сити» нападали на них везде, начиная со стадиона и заканчивая вокзалом Это было настоящее безумие, и я даже слышал, что наши перевернули один из их автобусов. Поверьте, если нам еще доведется играть с «Ньюкаслом», все будет намного хуже. Одно дело — драться с парнями, но детей трогать нельзя это уж точно.

Еще одним поводом для начала фанатской войны может стать случившаяся в городе трагедия. Если произошло какое-то трагическое событие, то, как это ни печально, фанаты противника обязательно будут насмехаться над случившимся. Больше всего от этого пострадал «Манчестер Юнайтед» — песни о мюнхенской авиакатастрофе 1958 года, в которой погибло восемь игроков клуба, годами разносились над стадионами. В конце 1970-х — начале 1980-х годов болельщиков «Лидс Юнайтед» повсеместно изводили песнями о «Йоркширском потрошителе» — знаменитом серийном убийце, который «сделал местных проституток со счетом 12:0». Более того, фанатов «Тоттенхэма» много лет встречали нарочитым шипением и разными «шутками» о газовых камерах (не стану объяснять почему).

Подобное поведение никогда не добавляло привлекательности фанатам, но оно встречается все чаще и чаще. В ноябре 1998 года «Челси» приехал к «Лестеру», с которым у него сложилась очень непростая история отношений, но местные фанаты тут же затянули ерническую песню о бывшем президенте «Челси» Мэтью Хардинге, обожаемом едва ли не всеми болельщиками клуба. Кроме того, он трагически погиб в результате крушения вертолета. В результате спровоцированные этим пением люди просто обезумели от гнева, и уже за пределами стадиона начались серьезные беспорядки. Но, как бы то ни было, некоторые фанаты с обеих сторон будут обязательно продолжать в том же духе.

Еще один пример касается, как мне ни стыдно, моего клуба. В августе 1998 года на «Викарейдж Роуд» приехал «Брэдфорд». Рассказ о происшедшем мне прислал болельщик «Брэдфорда» Саймон.

Я иногда не понимаю, чем думают некоторые люди. Это кем же надо быть, чтобы поднять над собой зажигалку и начать извиваться, изображая, что ты горишь, и при этом думать, что это смешно? Если вы не против, я скажу, кем надо быть. Полным отморозком. Что касается тех, кто пел, то, скажем так, я надеюсь, мы проучили этих певцов.

Я сам не ангел, да и среди болельщиков «Брэдфорда» всяких людей хватает, но есть же какой-то предел. Над подобными трагедиями не насмехаются В брэдфордском пожаре погибло 56 человек, и среди них были чьи-то друзья и родственники. Такое быстро не забывается Ранее мы слышали подобные «шутки» только от фанатов трех клубов и меньше всего ожидали подобного поведения в Уотфорде. Какой же тогда это «семейный клуб»? Ни хрена же себе семейка…

Насколько я знаю, некоторые болельщики «Брэдфорда» выражали протест, но я не помню, чтобы на этот счет было хоть что-то сделано. Напоследок я могу лишь посоветовать вашим парням вести себя как можно тише, когда они приедут к нам Иначе они за все заплатят.

Еще один способ завести противника и спровоцировать беспорядки — напомнить ему о каком-нибудь событии из истории противостояния фанатов. Лучше всего это можно проиллюстрировать на двух клубах, история противостояния которых является одной из самых долгих и жестоких в истории английского футбола. По иронии судьбы ни один из них не имеет отношения к Англии. Речь идет о командах из Уэльса «Кардифф Сити» и «Суонси Сити». Большинство болельщиков знает, что история этого противостояния очень долгая и кровавая. Хотя за годы великой вражды произошло множество инцидентов, есть один случай, который прочнее других застрял в памяти болельщиков обоих клубов. Речь идет о так называемой «морской истории».

Если вы поговорите с представителями обеих сторон, то услышите сотни различных версий той истории. Хотя, судя по всему, она состояла из двух эпизодов. Первый произошел в 1970-х, в начале мая, когда вся страна отдыхала — тогда группа фанатов «Кардиффа» напала на фанатов «Суонси» на популярном валлийском курорте Барри. А второй — куда более существенный — произошел в Суонси в начале восьмидесятых.

Ниже я привожу основные факты, которые мне удалось установить. Фанаты «Кардиффа» приехали на игру с «Суонси» и, как всегда, устроили беспорядки в центре города. Кардиффская фанатская группировка МЧН* из Порт-Тэлбота играла в этом не последнюю роль, но по какой-то причине около десятка ее членов отделилось от остальных, и далее они действовали сами по себе, отправившись не в центр города, а к морю. На их беду, парни нарвались на большую группу фанатов «Суонси» и были атакованы. Продержавшись какое-то время, люди из ПВМ были вынуждены отступить к морю и в итоге оказались в нем. Они стояли по горло в воде, а местные саппортеры, отказавшись от преследования, стали забрасывать своих врагов камнями, пока не прибыла полиция и не спасла фанатов «Кардиффа».

* МЧН — «Моб чистого насилия» (Pure Violence Mob).

Несмотря на убеждение болелыциков «Кардиффа», что это был не более чем отдельный эпизод и дело заключалось лишь в значительном численном превосходстве фанатов «Суонси», эта история тут же стала частью фольклора, и даже сейчас, спустя десять лет, фанаты «Суонси» издеваются над своими противниками, делая вид, будто плывут кролем. Как правило, реакция болельщиков «Кардиффа» не заставляет себя ждать.

Очевидно, что во всех вышеописанных эпизодах есть один неизменный базовый элемент — история, и этот элемент практически всегда стоит за футбольным насилием. У футбольных фанатов долгая память, а у хулиганов — еще более долгая, и если в прошлом есть эпизод, который превратил два фанатских лагеря во вражеские, то кто-нибудь обязательно захочет отомстить. Именно поэтому я уверен, что история — самая важная причина беспорядков на футболе, и вся беда в том, что с ней практически ничего нельзя сделать. Невозможно изменить то, что уже произошло.

Но иногда события прошлого (по крайней мере, относящиеся к спорту) не играют ровным счетом никакой роли. Бывает и так, что хулиганы не руководствуются историей, а лишь пытаются ее создать. Следующий рассказ мне прислал мой хороший друг, который, будучи фанатом «Уотфорда», болел еще и за «Халл Сити». Эта история наглядно демонстрирует, какое серьезное влияние могут иногда оказывать фанаты на будущее их клуба.

Это была последняя игра сезона 1998/99, и «Суонси» была нужна победа, чтобы гарантировать себе место в плей-офф. Незадолго до этого они выиграли у «Кембриджа» и не попасть в плей-офф могли только каким-то чудом

Мне сказали, что из-за проливного дождя инспекторы сначала проверят состояние поля и лишь затем примут решение, состоится ли эта встреча вообще. Однако игра была настолько важной, что никто и не помышлял об отмене такого матча, поэтому я со спокойным сердцем пристроился к очереди в кассу гостевого сектора вместе с фанатами «Халл Сити». В три часа было объявлено, что матч состоится, подтверждением чему стал грохот открываемых ворот. Вот тогда и пришло известие, что все билеты проданы Я был в шоке, так как приехал в Суонси из Бристоля именно на игру, а не город посмотреть, и теперь у меня не было ни единого шанса это сделать. К счастью, в последний момент проблема разрешилась: как оказалось, организаторы матча просто-напросто ожидали слишком большого наплыва болельщиков «Халл Сити». Конечно, еще несколько сотен фанатов «Халл Сити» продолжали бродить вокруг да около, но в любом случае у входов на сектора «Суонси» было не протолкнуться. В итоге кто-то сунул мне в руку лишний детский билет, и, продавливаясь через турникет, я не дышал. Так я оказался на жалком подобии трибун местного стадиона. Сектор фанатов «Суонси» был заполнен за несколько минут, и сразу же стало ясно, что от местных фанов ничего хорошего ждать не приходится Несколько групп саппортеров «Суонси» собралось в углу сектора, поближе к гостям. И хотя там стояли рекламные щиты, которые служили заграждением, не позволяющим фанатам выбегать на поле, где-то в половине четвертого поднялся гул, и три группы фанов пробились через эти заслоны и побежали в сторону болельщиков «Халл Сити». Чуть ли не все рекламные щиты были разодраны в клочья а подпирающие их треугольники полетели в сторону фанатов гостей. Некоторые фанаты «Халл Сити» были готовы к такому повороту событий и понеслись в сторону заграждения но оно оказалось настолько крепким, что даже шанса показать себя у них не было. Кто-то с секторов «Суонси» метал зонтики, как копья но минут через десять наступило относительное спокойствие — полиция очистила поле от людей и ошметков рекламных щитов. Матч должен был вот-вот начаться

Таким образом, когда все остальные участники тура уходили на перерыв, игра в Суонси лишь стартовала. А это значило, что, когда остальные команды свои матчи уже сыграют, у нас еще только начнется второй тайм. Поэтому у «Суонси» было явное преимущество, поскольку они точно знали, какой результат им необходим. Обстановка накалялась, и когда на тридцатой минуте матча «Суонси» открыл счет, фанаты во второй раз выбежали на поле.

Все это выглядело заранее спланированным. Фанаты «Суонси» прекрасно знали, что они делают. Но если одни подготовили диверсию, то у других были несколько иные задачи. Один парень, к примеру, на протяжении всей игры снимал штаны и показывал нам свою задницу, чем в итоге привлек внимание полиции. Некоторым удавалось выскакивать на поле неизвестно откуда, хотя больше всего полиции было сосредоточено именно у фанатского сектора.

Минут за двадцать до финального свистка стало ясно, что с игрой покончено. Ближайший соперник за право выхода в плей-офф «Галифакс» проиграл, а «Суонси» выигрывал 2: 0. Больше ничего не должно было произойти, если не считать совершенно неизбежного третьего набега фанатов «Суонси» в самом конце игры, причем на этот раз было сложно предположить, чем это закончится зато стало яснее ясного, что на этот раз на поле окажется куда больше народу. Многие болельщики «Халл Сити» хотели уйти, но их не выпускали со стадиона «ради их собственной безопасности».

Незадолго до финального свистка я подошел к полицейскому и попросил выпустить меня, показав свою майку «Уотфорда», но в ответ был обвинен в том, что я накаляю страсти. В конце концов, что было делать фанату «Уотфорда» на игре «Халл Сити»? В конце концов меня все-таки вывели со стадиона.

Я добрался до своей машины и смылся оттуда за несколько мгновений до того, как прозвучал финальный свисток и фанаты бросились на поле. Однако больше всего меня поразило то, что если бы результаты других матчей не устраивали «Суонси» и команда не проходила в плей-офф, то матч совершенно точно не был бы доигран Случись подобное, судья прервал бы матч не задумываясь, чтобы окончательное решение принимала Футбольная ассоциация. Но он все сделал так, как было нужно «Суонси», причем настолько откровенно, что многие болельщики «Халл Сити» недоумевали почему у него на спине отсутствовал номер «12». Остается лишь поблагодарить Бога, что для «Халл Сити» результат не имел никакого значения потому что это было настоящее позорище, а не футбол.

Хотя инциденты, когда зрители напрямую влияют на результат матча, довольно редки в Англии, иногда они все же случаются. В октябре 1997 года «Уотфорд» ездил к своему извечному врагу «Лутону» и к окончанию первого тайма на табло красовались цифры 4: О в пользу гостей. Счет был по игре, мы даже могли забить еще больше, если бы не одно обстоятельство: ворота «Лутона» находились перед теми секторами, где сидели их фанаты. И чем больше мячей влетало в ворота, тем сильнее накалялись страсти на трибуне. После игры судья по сути дела признал, что не назначил очевидный пенальти в пользу «Уотфорда» из боязни, что это приведет в серьезным беспорядкам. К началу второго тайма у самого раскаленного сектора уже дежурила конная полиция, пытаясь охладить пыл фанатов. К счастью, через какое-то время страсти улеглись, однако болельщики «Уотфорда» продолжали всерьез опасаться, что местные фанаты все-таки учинят беспорядки, из-за которых матч будет прерван.

Одной из причин углубления подобной проблемы становится то, что фанатов открыто призывают создавать ее. Предстоит ли команде кубковая встреча, игра в плей-офф или просто важный матч чемпионата, тренеры обязательно выступят с заявлениями в местной прессе, заводя болельщиков. Они, как всегда, призовут создать на стадионе особенную атмосферу, чтобы противнику было не по себе, и таким образом излишне заведут зрителей. Они прекрасно знают, что агрессия будет исходить большей частью от хулиганов и непременно выльется в злобу и ненависть. На мой взгляд, подобные призывы граничат с подстрекательством, поскольку всем нравится только хорошая, страстная атмосфера на стадионах. Однако такие призывы обязательно приведут к неприятным последствиям. Если фанаты заведутся, то уже нет ни малейшего шанса, что они успокоятся, как только выйдут со стадиона. Увы, подобные заявления остаются безнаказанными, а тот факт, что они вообще звучат, лишний раз доказывает, что клубы хорошо понимают, каким влиянием могут обладать зрители.

Существует и такая опасность, что в один прекрасный день группа болельщиков сама решит выдвинуть требования к своему клубу, требуя награды за создание особенной атмосферы на стадионе. Попробуем заглянуть еще дальше. Интересно, как будет реагировать клуб, если лидер самой крупной фанатской группировки зайдет в кабинет председателя совета директоров и потребует, чтобы клуб предоставил им бесплатные билеты на матчи или оплатил дорогу выездным фанатам, а в обмен на это пообещает не устраивать беспорядков на определенном матче?

В Италии это в порядке вещей. Местные «ультрас» хорошо знают, что у них есть власть, и нередко ей пользуются — доходит до того, что никто не может даже развернуть транспарант без разрешения лидеров, или, как их называют в Италии, «кали». В прошлом они по-разному выражали свое недовольство. Могли все вместе повернуться спиной к полю в определенный момент или даже пассивно наблюдать за игрой в полной тишине. Временами дела принимают совсем дурной оборот. Несмотря на то что любые переговоры с «ультрас» незаконны, очень часто отказ клубов предоставлять им билеты выливался в форменный вандализм. Был целый ряд случаев, когда «ультрас» влияли на селекционную политику клуба и даже напрямую диктовали, кого клуб должен (а чаще — не должен) покупать. Один вопиющий случай произошел три сезона назад, когда «Верона» собралась приобрести чернокожего игрока. Через несколько дней после того, как об этом стало известно, около стадиона появилась наспех сбитая виселица, и в петле висела вырезанная из черного картона фигура в клубной майке. Понятно, что того игрока клуб не купил.

К счастью, у нас, в Англии, такой проблемы нет и многие считают, что никогда не будет. Хотя к болельщикам не слишком-то и прислушиваются, клубы не устают использовать их преданность в своих целях. Не стоит забывать, что футбол приносит деньги только в том случае, если на стадионе есть соответствующая атмосфера. Но сколько же времени должно истечь, пока группа фанатов не задумается о своей роли в создании этой атмосферы? Правда, я не думаю, что ждать придется слишком долго, поскольку у фанатов есть весьма серьезный предмет для торга — билеты.

Большинство клубов решает вопрос с билетами на домашние и выездные игры очень просто. Сезонные абонементы дают право на посещение домашних матчей, а если ты хочешь отправиться на выезд, то приходишь и снова отдаешь клубу свои кровные. Однако в английской премьер-лиге все не так просто. Распределение билетов с помощью жеребьевки — схема, получающая все большее распространение, особенно в крупных клубах, и это, надо признать, не самая лучшая награда болельщикам за преданность. Если вы привыкли ходить на матчи с двадцатью друзьями, то еще не факт, что вы все попадете на стадион, не говоря уже о том, чтобы сидеть вместе. Конечно, клубам не важно, кто покупает билеты: главное — получить деньги. Да и вас это не интересует: главное — достать билеты.

Но если хотя бы однажды попытаться сказать пару слов здесь да разок-другой пригрозить там… Кто знает, что из этого может выйти? Хулиганы и так используют насилие против других клубов, так почему бы не обернуть его против своего собственного? Особенно если любимый клуб (или, по крайней мере, люди, которые им заправляют) обманывает их при первом удобном случае. Но если этот наскок хотя бы раз сработает, может создаться очень тревожный и опасный прецедент. (Кстати, кто-нибудь готов поручиться, что такого прецедента не было?)

Если футбол все-таки позволит с собой так поступить, то у него возникнут по-настоящему серьезные проблемы. Это возвратит нас к моему изначальному утверждению: футбольное хулиганство существует потому, что может существовать. И пока ему позволено существовать, сама природа людей, вовлеченных в хулиганские действия, будет заставлять их идти все дальше и дальше, пока кто-нибудь наконец не решится их остановить. Поэтому не стоит удивляться тому, как далеко готовы пойти хулиганы.

Глава 2 КТО?

После беспорядков, устроенных болельщиками сборной Англии в Марселе на чемпионате мира 1998 года, пресса изумлялась тому факту, что у подавляющего большинства фанатов, задержанных во Франции, были «работа и семья». Эта наивность до сих пор меня удивляет. Футбольные хулиганы живут не в пещерах, а на лбу у них не вытатуировано слово «отморозок». Это нормальные парни, большинство из которых живут обычной средней, вполне приличной жизнью. Я встречался со многими связанными с хулиганством людьми, и за редким исключением это были спокойные, доброжелательные и более чем нормальные граждане. А если вы спросите, почему они решили принять эту культуру (хотя большинство изучающих проблему хулиганства почему-то не любят этого делать), то многие просто пожмут плечами. Другие могут сказать: «Это адреналин», а еще кто-нибудь ответит даже проще: «А почему бы и нет?» Естественно, все это совершенно не похоже на серьезный ответ.

Но если вы немного подумаете, то поймете, что это очередной неправильный вопрос. Потому что в большинстве случаев не люди принимают хулиганскую культуру, это она принимает их. Вам ведь ни с того ни с сего не придет в голову замечательная мысль пойти на футбол, чтобы устроить там беспорядки. Сначала вы просто посещаете матчи, а потом эта среда постепенно поглощает вас, и в один прекрасный момент вы становитесь ее частью, не понимая и не признавая этого. А если вы уже погрузились в нее, то уже очень сложно вернуться назад просто так, без особого на то повода — я это знаю по своему опыту.

Главная причина рассматриваемого нами превращения состоит в том, что футбольное насилие — удивительно увлекательная штука. Любого, кто не знает об этом по своему личному опыту, такое заявление может поразить, но это действительно так. Люди выбирают футбольное насилие потому, что оно позволяет за десять минут испытать все известные человеку эмоции, причем доведенные до предела. И в этом смысле, как я уже не раз утверждал, футбольное хулиганство — экстремальный вид спорта. И если суть катания на сноуборде или прыжков с парашютом состоит в том, чтобы намеренно оказаться в опасной ситуации и, преодолев свои страхи, испытать облегчение и эйфорию, то не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: это определение вполне применимо и к хулиганству. Не думаю, что скоростной спуск по крутому снежному склону на отполированном куске дерева дает столько же адреналина, как прогулка по улицам Кардиффа в день матча в компании десяти или двадцати парней. Любой, кто знает об этом не понаслышке, скажет, что кровь кипит не на шутку. Конечно, у хулиганства есть одно серьезное преимущество по сравнению с катанием на сноуборде, если вы ищете остроты эмоций. Если вы скатитесь с того склона несколько раз, то эмоций станет меньше и вы начнете искать еще более и длинный, и крутой спуск. А для хулиганов каждый день матча отличается от любого другого, потому что любой угол, за который ты поворачиваешь, может оказаться тем самым углом. В итоге уровень адреналина никогда не снижается, рискованная игра становится заманчивее и к ней привыкаешь. Можно не участвовать в драках, можно просто носиться туда-сюда с другими фанами, но тебя все равно посетит особое ощущение — смесь страха, злости, эйфории и ожидания. Данное состояние — ключевой момент в понимании природы хулиганства, и если вы осознаете это, сразу же станет ясно, почему некоторым людям нравится вести себя подобным образом. Это также объясняет, почему невозможно полностью забыть о своем участии в беспорядках, если ты хоть раз в них участвовал. Даже сейчас, спустя десять лет после своей последней драки, когда что-нибудь такое вспыхивает, я все равно вскакиваю и бегу смотреть, а не продолжаю сидеть, с отвращением покачивая головой. И я никогда не оказываюсь один, никогда. Многие ли могут сказать, что, когда на стадионе начинается заваруха, у них не начинает играть кровь? Кто-то мне в свое время сказал, что футбольное насилие позволяет им чувствовать пульс жизни, и я прекрасно понимаю этих людей. Откуда же у фаната может появиться желание отказаться от всего этого?

Но я все-таки вернусь к изначальному вопросу: как отдельный человек становится частью хулиганской среды и что превращает нормального, законопослушного парня в человека, который с удовольствием готов прибегать к насилию ради своего футбольного клуба? Вариантов может быть множество, но в большинстве случаев все сводится к давлению со стороны сверстников, будь оно реальным или только кажущимся. Ниже приведена история, которая представляется мне типичной для тех, кто стал хулиганом в первой половине 80-х. Эту историю прислал Патрик, фанат «Челси», живущий в Вустере.

Я с детства смотрел футбольные трансляции, и когда там показывали какую-нибудь заварушку на матчах с участием, скажем, «Манчестер Юнайтед», или «Челси», или какого-то другого клуба, я думал: «Наверное, весело вот так буянить, и никакой крови». А потом я посмотрел по телевизору, что устроили фанаты «Лидса» на «Парк-де-Пренс»* после поражения от «Баварии» в финале Кубка европейских чемпионов 1975 года. На следующий день в школе мы с друзьями проделали то же самое, притворяясь, будто мы там, на стадионе.

Наверное, мне стоит рассказать о распавшейся семье, жизни в городских трущобах, несчастливом детстве, но ничего такого излагать не стану, потому что это не так. У меня были замечательные родители, мы жили в достатке, я получил хорошее образование, и детство у меня было счастливое. К тому же наша жизнь протекала вне города, так что меня, наверное, можно было назвать «деревенщиной», хотя я себя таким не считаю.

* Главный стадион Франции до постройки новой арены «Стад-де-Франс».

Я болел за «Челси», потому что в этой команде было что-то аристократическое, и к тому же они выиграли Кубок кубков в 1971 году. Когда мне исполнилось тринадцать, мы, к сожалению, переехали из Нъюбери на запад Англии, в самый скучный городишко во всей Британии, который я называл «Сонным городом». Прижиться там было довольно легко, но меня паренька с южным акцентом, задирали первые несколько месяцев. Правда, я всегда мог за себя постоять. Стычки — самый лучший способ завоевать себе репутацию в таком возрасте.

Когда мне было лет пятнадцать, я дружил с одним парнем, у которого было четыре старших брата, один из которых был фанатом «Вест Брома»*. Сидя в баре, мы смотрели, как они готовятся к поездке на матч, и через несколько недель после начала сезона стали ездить с ними.

* «Вест Бромвич Альбион» — один из трех крупнейших футбольных клубов Бирмингема.

Один из них брал на себя организаторскую миссию: находил машину, придумывал, в каком пабе мы засядем, ну и тому подобное. Этот человек притягивал меня, как магнит. Он рассказывал о таких баталиях, что мы были просто в восторге от него, хотя впоследствии выяснили, что делать ноги он тоже мастак. Чем больше мы ездили на матчи «Вест Брома», тем серьезнее все становилось. Все началось с того, что мы стали рыскать по Брамми-роуд в поисках приключений. Дальше — больше, и через какое-то время мы получили свое первое боевое крещение. За ним последовало участие в драках чуть ли не каждую субботу.

На следующий день мы встречались и грелись в лучах славы, и каждый из нас был уверен, что был великолепен хотя приличия ради превозносил подвиги товарищей. Мне, например, очень нравилось то внимание, которое я привлекал, когда показывал всем разбитые губы, синяки под глазами и сколы на зубах, словно медали.

Все изменилось в 1985 году, когда мы все засели в баре, чтобы посмотреть документальный фильм про ICF* — крупнейшую фанатскую группировку «Вест Хэма». Ее история поражала, мы были в полном восторге от них. Эти ребята как бы играли совсем в другой лиге по сравнению с нами. А потом, несколько месяцев спустя, «Вест Хэм» приехал играть с «Вест Бромом», и мы, конечно, пойти на этот матч. Но только не для того, чтобы полезть в драку — мы не были настолько уверены в себе, — а лишь для того, чтобы полюбоваться на этих парней. События того дня выглядят сейчас нереальными, но они произошли на самом деле.

* ICF — Inter City Firm. Эта печально знаменитая группировка, не без оснований претендовавшая на роль английской «фирмы номер один» и долгое время являвшаяся примером для подражания в Европе, была использована Дуги Бримсоном как прототип Cockney Suicide Squad-коллективного героя его романа «Самый крутой».

Кто-то отправился на матч на машине, а мне пришлось ехать на автобусе. Мы договорились встретиться в пабе «Синие ворота», так что волей-неволей пришлось пройти мимо железнодорожной станции Сметвик, где высаживались фанаты «Вест Хэма». Полицейские, конечно, сопровождали их до стадиона, но все равно там их были тысячи. Пропустив пару кружек пива (исключительно ради нормального функционирования нервной системы), мы направились к выходу из па-ба, как вдруг кто-то запустил в меня картонной подставкой для бокала. Я обернулся и без особой злости сказал бросившему: «Отвали!» Однако стоявший рядом полицейский тут же вцепился в меня и потащил куда-то под хохот и улюлюканье. Ладно, подумал я, немного помурыжат и отпустят, но полисмен стал вызывать по рации машину, чтобы меня забрали Ну и что мне оставалось в такой ситуации, как не сделать ноги? Хотя, справедливости ради, надо сказать, что полицейский не особенно-то и пытался меня поймать.

Когда мы оказались на трибуне, я заметил, что фанаты «Вест Хэма» сидят хоть и близко, но только над нами, оккупировав верхний ярус. А ведь нам так хотелось как можно лучше рассмотреть этих парней! Во время игры наши кумиры забрасывали своих поклонников монетами и осыпали оскорблениями, но и мы, надо отметить, в долгу не остались. Моего приятеля арестовали за то, что он слишком часто показывал им средний палец а это значило, что в машине освободилось место, которое я и собирался занять.

После игры мы устремились за теми фанатами «Вест Хэма», что направились в сторону острова, через который пролегало шоссе. Остальные поклонники лондонского клуба пошли другой дорогой, но в какой-то момент повернули вспять, встретившись в итоге с первым потоком фанатов «Вест Хэма», за которым следовали мы. Один из них схватил меня за руку и стал оскорблять, но, к счастью, толпа раскидала нас в разные стороны, и они прошли мимо.

Когда же мы дошли до острова, то увидели, что фанаты «Вест Хэма» остановились, а один из них ходил кругами и размахивал ножом, крича при этом с сильным акцентом кокни: «Ну же, пусть получат то, что хотят!» Буквально через мгновение они уже неслись в нашу сторону, а у меня просто не было времени, чтобы сбежать. Просто к тому времени я успел получить сильнейший удар по лицу и упал на землю. Свернувшись в комок, я поджидал момент, когда они уйдут. Но как только уверовал, что их уже нет, и откинулся на спину, чей-то ботинок врезался мне в лицо, выбив при этом чуть ли не все зубы.

Когда я поднялся, брат моего друга сползал с перил. На некотором отдалении от нас сверкали лезвия ножей, и мы пришли к выводу, что еще легко отделались. Тем временем к нам подходили другие фанаты «ВестХэма», спрашивавшие, сколько сейчас времени. Мой друг посоветовал, чтобы мы не привлекали к себе их внимание, и они, к счастью, просто проходили мимо. Думаю, они видели, что я остался без зубов, и понимали что на сегодня с меня довольно.

Потом мы зашли в паб и стали придумывать историю, которую расскажем нашим друзьям. Я пил пиво через трубочку — отчасти потому, что у меня были выбиты передние зубы и нервы оголены, но в первую очередь потому, что это эффектно выглядело. Наверное, за тот день я понял больше, чем за любой другой. Мы думали что представляли какую-то силу, но парни из ICF оказались выше нас на голову. А еще я тогда понял, что мне нравится привлекать внимание. Не потому ли все это и затяну лось на долгие годы? К тому же после всего случившегося на том матче я начал болеть за «Челси», а это было куда серьезнее и опаснее. То есть гораздо серьезнее и опаснее.

Любой парень знает, насколько велико влияние друзей и знакомых фанатов. Довольно просто советовать тринадцатилетнему парнишке, что лучше убежать, когда начнется драка. Однако ему будет очень непросто это сделать, если он окажется на выездном матче со своими друзьями и там начнется заваруха. Раньше, в 1970-х и 1980-х, когда беспорядки на стадионах были самым обычным делом, регулярно ходивший на футбол с друзьями болельщик обязательно совершал что-нибудь такое, чего ему не стоило бы делать. Причины могли быть самые разные — и страх, и бравада, но главная причина всегда заключалась в другом: любой парень знал, что если он поведет себя неподобающим для фаната образом или подведет своих друзей, то это станет его клеймом на всю жизнь. И наоборот, если он поведет себя так, как должен, по общему мнению, вести себя фанат, то это всегда будут помнить.

Большинство из нас с легкостью вспомнит подобные примеры. Есть два фаната «Уотфорда», заметив которых, я невольно вспоминаю две очень давние истории. Первая связана с тем, как один из двух этих парней пытался дать деру, когда началась драка. Другая произошла с участием второго фаната, который во время выездного матча с «Лутоном» вклинился в пустое пространство, разделявшее нас и местных фанатов, рискнув прокричать им при этом пару ласковых. Спустя годы я не стал вспоминать об этом чаще или реже, я просто помню, и все. Это происходит невольно и машинально.

Сейчас хулиганство уже не такое яркое явление, но все равно очень легко попасть под влияние группы людей, которые громко распевают песни на футболе — ведь многих именно эта массовость и привлекает. В конце концов, многие из нас ходят на футбол отчасти потому, что это массовое действо. Если идти на футбол целой компанией, то это совсем другие ощущения, и тогда можно вместе дойти до стадиона, а перед этим посидеть в пабе — тоже дело хорошее и приятное. Если вы пойдете на матч в одиночестве и начнете что-нибудь там вытворять, то вас тут же арестуют, но если вы не один, то такое поведение не кажется удивительным для других. Помимо всего вышеперечисленного, это чертовски забавно, и, главное, если кто-то является частью группы фанатов, то у него появляется ощущение анонимности, и это воодушевляет — он ведет себя все грубее, в то время как другие и вовсе прибегают к насилию. И человек начинает вести себя прямо противоположно тому, как бы он стал поступать в «нормальной» жизни. Так что можете забыть про средний класс и семейные ценности, можете перестать кивать в сторону рабочего класса и правых радикалов — можете забыть обо всех этих стереотипах, столь любимых прессой и всякими учеными людьми. Подтверждение тому можно найти среди болельщиков любого клуба. Для человека со стороны все фанаты слеплены из одного теста. Некоторые разговаривают так же, как остальные, делают то же самое, даже могут одеваться так же. Но в большинстве случаев у них есть другая, не связанная с футболом жизнь, и это могут быть самые разные люди. Я не перестаю удивляться тому, какие разные люди были или остаются хулиганами: доктора, адвокаты, банковские служащие, рабочие, журналисты, полицейские, пожарные, бизнесмены, водители такси и так далее. Я видел, что вытворяют на стадионах представители всех этих уважаемых профессий, и слышал о многих других. В свое время по хулиганским кругам ходили упорные слухи, что целый ряд знаменитых людей был замечен в хулиганстве. Речь шла, например, об одном очень известном певце, который якобы не только был членом одной фанатской группировки, но и время от времени помогал им деньгами.

Если слухи не врут, это весьма убедительное доказательство того, что многим людям нравится быть частью группы, а футбол служит тому отличным оправданием. К тому же со стороны может показаться, что мобы окружены ореолом таинственности, и это очень привлекает различных людей. Они как будто получают своего рода подсказку, почему некоторым знаменитостям хочется, чтобы их считали членами какой-нибудь фанатской группировки, и почему они так любят появляться на публике в компании всем известных хулиганов.

Для многих людей настоящая привлекательность фанатских группировок заключается в том, что это позволяет им стать в каком-то смысле шизофреником и вести двойную жизнь, о которой будет знать только он сам и другие члены моба. Чаще всего взаимоотношения с другими членами группировки будут ограничены только футболом, и эти люди могут не стать даже приятелями. Когда я сам был частью фанатской среды, мои сослуживцы в армии даже не подозревали, чем я занимался на выходных. Конечно, я делал все возможное, чтобы замести следы — рассказывал всякие истории об автомобильных катастрофах и напавших на меня хулиганах, когда мне доставалось на футболе. Дело заключалось не только в том, что я был военнослужащим и не мог допустить, чтобы меня раскрыли. То, чем я занимался за пределами военной части, было моим личным делом и не имело ни малейшего отношения к армии (хотя я сомневаюсь, что военная полиция стала бы придерживаться подобного мнения, если бы я попался). Уже который год я слышу подобные истории от самых разных людей, но не устаю удивляться этому явлению.

Возможно, отчасти поэтому многие мобы придумывают себе названия. Если у группировки есть имя, то тогда она становится единым целым, и ее члены могут четко идентифицировать себя как ее часть, и чувство товарищества становится еще сильнее. Если вы напишете в резюме, что были далеко не последним человеком в такой группировке, как «Сентрал Элемент», то это вряд ли поможет вам устроиться на работу, но в фанатском мире за такой факт биографии вас будут уважать и, скажем прямо, бояться. Это еще один аспект хулиганства, который притягивает людей; ведь, по сути дела, речь идет о запугивании. Внушать страх другим людям — непередаваемое ощущение, ведь всем нравится ощущать свое превосходство.

Многие люди, даже далекие от футбола, слышали о таких мобах, как ICFn Headhunters, но в том-то все и дело, что Five-O, Soul Crew и Naughty Forty не менее опасны и в хулиганской среде не менее известны. Последние несколько лет я составлял список таких группировок — он приведен в конце этой книги. Это было довольно сложно и отняло очень много времени, так как мне приходилось прибегать к помощи множества людей. Однако самая главная сложность заключалась в том, чтобы отделить правду от вымысла. Некоторые названия, которые мне довелось услышать, настолько нелепы, что я до сих пор думаю, не являются ли они плодом чьего-нибудь разыгравшегося воображения. Поэтому в список я включил только те группировки, свидетельства о существовании которых я получил как минимум из двух независимых источников. Должен подчеркнуть, что далеко не все из этих группировок существуют по сей день. Некоторые стали историей уже очень давно, хотя надо заметить, что многие просто поменяли название, но их состав мог остаться практически тем же (это довольно обычная ситуация — такой прием используют для того, чтобы сбить с толку полицию, либо после унизительного поражения от фанатов противника). Иные слились с другими группировками, третьи — их, кстати, совсем немного — прекратили свое существование благодаря усилиям полиции. К тому же новые группировки рождаются постоянно — появятся они и после публикации этой книги.

Нельзя забывать, что у некоторых клубов есть сразу несколько активных мобов, хотя это явление больше характерно для начала восьмидесятых, чем для настоящего времени. Одна из основных причин заключается в том, что у крупных клубов болельщики разбросаны по всей стране и им легче объединиться в несколько группировок, чем в одну большую. Как я уже говорил, примером здесь может послужить «Уотфорд». У нас не было одного организованного моба, но было несколько небольших фанатских объединений. Мы все знали друг друга в лицо, но практически никогда не ездили вместе на выезды, не говоря уже о том, чтобы вместе драться.

Еще надо понять, что не каждый хулиган является или даже хочет стать членом группировки. Более того, насколько мне известно, у некоторых клубов вообще нет фанатских группировок с каким-то конкретным названием. Но это вовсе не значит, что у клубов, не попавших в мой список (таких, как «Джиллингем», «Борнмут» или «Уайкомб»), нет фанатов-хулиганов, совсем не значит. Это объясняется тем, что они просто недостаточно активны или до сих пор не объединены.

Итак, далеко не все хулиганы являются членами группировки, но и не каждый член группировки является хулиганом. Если вы взглянете на такой клуб, как «Бирмингем Сити», то увидите, что многие болельщики причисляют себя к «Армии зулусов» [Zulu Army), потому что это название, с которым они хотят ассоциироваться. В то же время у «Бирмингема» есть многочисленная и весьма активная хулиганская группировка, которая также носит название «Армия зулусов». При этом главные заводилы из числа «синих»* являются такими же футбольными хулиганами, как и моя мама. Похожая ситуация наблюдается и в «Арсенале», и в «Челси». «Челси» известен группировкой Headhunters («Охотники за головами»), хотя многие — в том числе и сами хулиганы — отрицают, что она вообще когда-либо существовала. Как бы то ни было, это название неразрывно связано с клубом и давным-давно стало синонимом футбольного насилия.

* Альтернативное название команды и болельщиков клуба «Бирмингем Сити».

Необходимо также отдавать себе отчет в том, что не все группировки хорошо организованы. По крайней мере, дело обстоит совсем не так, как убеждает нас пресса. Многие группировки — это набор отдельных групп фанатов, и вся их организованность заключается в том, что они совместно обсуждают, каким способом дешевле и веселее добраться до другого города и где они там будут пить. В иных случаях организованность проявляет себя в возможности обеспечить хорошую посещаемость матча — людям звонят и просят прийти. А вот для настоящих хулиганов она состоит совсем в другом: в продуманности каждого хода, в четкой разработке планов нападений, в определении лучшего способа выслеживания фанатов противника в день матча. На самом деле, конечно, «стратеги» составляют очень небольшую часть фанатов, но их влияние огромно. В конце концов, существование именно организованных группировок больше всего тревожит полицию и футбольных чиновников.

Не стоит забывать и о другом важном моменте: в любой группировке есть люди, которые с радостью ввяжутся в драку при первой возможности. Таких может набраться две тысячи, а может и всего двадцать, но если вы повернули за угол и там оказались они, не важно в каком количестве, то ничего хорошего от них ждать не стоит. Вред, наносимый ими, как правило, будет огромен. И когда ты, избитый, лежишь на тротуаре, истекая кровью, то уже абсолютно не важно, кто это сделал — боль есть боль.

Естественно, у любого названия группировки есть своя история. Такие имена просто так не появляются, их придумали не просто так, они обязательно с чем-то связаны — будь то событие, место или некая важная деталь. Например, группировка 657 Crew из Портсмута называется так потому, что ее члены ездили в другие города на поезде, который отправлялся в 6.57 утра. Еще один клуб с интересной историй — это «Норвич», который обычно не ассоциируется с хулиганством. Но если вы заглянете в список в конце книги, то увидите, что у этого небольшого клуба было сразу же несколько значительных группировок, об истории которых мне рассказал один фанат «Норвича». Прочитав его письмо, я посчитал изложенное в нем полным бредом, пока не встретился с этим чудаком и не убедился в обратном.

Первая группировка, о которой я узнал и в которую потом вступил, называлась The Steins — это было, наверное, в 1981 году.

Хорошо помню, как в 1982 году, через два дня после Рождества, мы пошли на матч против «Ипсрач Таун»*. Сначала помахали кулаками на улицах перед матчем потом на стадионе, да и после игры тоже порезвились. И все под выкрики: «Вам не спрятаться от армии психов „Норвича”». Ответный матч состоялся в апреле следующего года у нас, на «Кэрроу Роуд». Кто-то заблаговременно написал на стене стадиона: «The Steins всех порвут». Эту фразу затем подхватили, и к лету ее можно было обнаружить едва ли не на каждом здании в Норвиче. Даже сейчас ее можно встретить на какой-нибудь стене!

У меня был друг, постарше меня на пару лет, который болел за «Тоттенхэм». В 1981-м я сходил с ним на Суперкубок Англии, и это была просто фантастика Я даже говорю не про заварушки-хотя это завораживало и пугало одновременно, — там были совершенно потрясающие фанаты, которые поразили меня своими блестящими джемперами фирмы Pringle и шейными платками от Lacoste. В общем я просто заболел этим стилем

Они оделись так еще до того, как все стали перенимать казуальную** моду. В Норвиче к лету 1983 года чуть ли не все подростки понаодевали шмотки ШЛ, Tacchini, EUesse или Pringle, а хитрые греки каждое воскресенье торговали модными тряпками прямо с фур.

* Ipshit Town. Исковерканное название клуба «Ипсвич Таун» (Ipswich Town).

** О казуалах подробно рассказывается в главе 4.

И те немногие, кто одевался подобным образом до этого бума, сбились в небольшие группы. Насколько я помню, они назывались С Squad и С Firm, потому что их парни обычно пили в пабах, названия которых начинались с буквы «Си»; однако С Squad представляла непосредственно футбольных фанатов, а С Firm-скорее скинхедов, чем нашего брата. Другая наша группа получила название Little Chefs благодаря какой-то заварушке в забегаловке Little Chef — но меня там не было! Существовала и некая «Команда с траулера» (Trawlermen) из Грейт-Ярмута, о которой речь пойдет несколько позже.

В течение летнего периода 1983 и 1984 года фанаты «Норвича» почти каждые выходные ездили отдыхать в Хемсби (это следующая остановка после Ярмута), и каждый раз — да-да, именно каждый раз — это заканчивалось потасовкой в местной гостинице.

Что же касается наших «моряков», то их было больше всего в конце семидесятых- начале восьмидесятых. Я должен рассказать о «Команде с траулера», хотя никогда не был знаком ни с кем из их экипажа — они всегда стояли особняком. На самом деле, есть у меня такое подозрение, что большинство этих «моряков» переехало в Ярмут, чтобы заработать хоть какие-то деньги, и до «Норвича» им не было никакого дела. Они просто любили подраться. Это была далеко не самая заметная группировка хотя ни от кого не скрывавшаяся Все они были старше нас, да и состояла она преимущественно из докеров, нефтяников и, конечно, рыбаков. Они любили покрасоваться на стадионе — надеюсь, просто в шутку — в желтых непромокаемых плащах, а иногда даже в этих нелепых желтых головных уборах. Поговаривали, что иногда они использовали сложную систему сетей, чтобы поймать фанатов соперника, проходящих под железнодорожным мостом Признаюсь сразу: я никогда этого не видел но время от времени, на каком-нибудь особо важном матче, нет-нет да и промелькнет на трибунах такой желтый непромокаемый плащ из прошлого.

Другой пример того, как возникают названия, прислал мне фанат «Бристоль Ровере» с инициалами Си Би.

Все фанаты «Ровере» известны под именем «газовщики» (Gasheads). Но это не название какой-то фанатской группировки «Ровере», просто все вместе взятые болельщики «Ровере» — это The Gas.

Прозвищем этим мы, как ни странно, обязаны нашим вечным врагам — «Бристоль Сити». Еще с тех времен, когда мы играли на стадионе «Иствилл», рядом с которым располагался газовый завод. Довольно часто стадион окутывал пар, валивший из заводских труб. Пар был везде, да и запах у него был соответствующий. Этим запахом пропитывались волосы, одежда и даже кожа, но в том-то все и дело, что он был замечательным, и нам теперь его очень не хватает. Вот и прозвали нас фанаты «Сити» грязными, вонючими газовщиками. Обычно драки в пабах начинались с того, что какой-нибудь фанат «Сити» говорил: «Тебе не кажется, что тут газом воняет?» — и начинал принюхиваться. Так возникала не менее банальная прелюдия к драке, чем классическая, начинавшаяся с вопроса: «Не подскажешь ли, который час?»

Когда команда перестала играть на стадионе «Иствилл», а болельщики «Ровере», соответственно, сидеть на трибуне «Тоут Энд», нашим фанатам потребовалось новое прозвище взамен старого — «Пираты». И оно было невольно подсказано фанатами «Сити», перевернувшими все с ног на голову. В итоге оскорбление «вонючие газовщики», из-за которого было сломано столько копий, превратилось в наше официальное прозвище, И теперь «Газ» известен не меньше «Пиратов».

Входить в состав хулиганской группировки, конечно, намного престижнее, чем быть членом обычной банды. Вне зависимости от своего положения в хулиганском мире в группировках всегда существовала не слишком заметная, но вместе с тем довольно четкая иерархия. Очевидно, что в определенный момент должен появиться человек, который станет лидером, и зачастую, особенно в небольших группах, это будет либо самый красноречивый, либо тот, кто лучше всех дерется, либо самый уравновешенный, сохраняющий спокойствие в любой ситуации. Однако в самых серьезных мобах, как правило, структура гораздо более упорядоченная.