В твоем кармане Их место. Тристан
Как сверкают грани Алмазов!.. По словам иных, Влюбленный, жаждущий забвенья, Швыряет камни в исступленье. Такие, что ль? Так мигом их Плющ обовьет! Лусиндо
Из слов твоих Мне ясно: только сумасброд Алмаз в речную глубь швырнет. Тристан
Есть скрытый смысл у этой фразы: «Кто девку с улицы берет, Теряет разум и алмазы». Лусиндо
Их вовремя тебе отдать Успел я. Тристан
Манит, как морская Пучина, женщина такая. Зачем себя отягощать Баластом, в эту глубь ныряя? Тристан и Лусиндо уходят.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Динарда в мужском дорожном костюме, Бернардо, Фабьо.
Динарда
Глядите: трое молодцов Возникли вмиг из пены белой. Бернардо
Мне море так осточертело, Что я скалу обнять готов. Фабьо
Земля нам, людям, мать родная. Кто кормит нас, как не она? Динарда
А поглотить могла волна! Бернардо
Нет, выплыл бы дельфин, играя, И не спеша, как на плоту, Унес бы вас в одно мгновенье. Как некогда певца за пенье, Он спас бы вас за красоту.[11] Динарда
Спаслись мы от стихии водной, Но здесь что делать нам, когда В карманах наших лишь вода? Бернардо
Служить. Динарда
Кому? Бернардо
Кому угодно. Динарда
И здесь, как и в любой стране, У короля нужда в солдатах. Фабьо
Ходить то в латах, то в заплатах? Нет, это дело не по мне. Уж лучше на лакейской кляче Трястись за кем-нибудь вослед. Бернардо
Я не затем рожден на свет. Фабьо
Все служат так или иначе. Бернардо
Все служат? Фабьо
Служат! Бернардо
Как же так? Фабьо
Король — в величии и славе, Двором и королевством правя; Сеньоры — остриями шпаг, Отвагою и безрассудством, Послушливым дубовым лбом Иль тихим вкрадчивым словцом, Угодничеством, лизоблюдством; Священник — тем, что он для нас Благоговейно служит мессы, Министр — державы интересы Отстаивая каждый час. Пером скрипучим писарь служит, Тяжелым топором палач, Мечом солдат, ланцетом врач, Коль кто-нибудь вдруг занедужит, Судейский — тем, что от него Влетает честному и вору; Ремесленник — слуга сеньора, Мужик — идальго своего;[12] Жена прислуживает мужу, Отцу помощник сын родной, Отец — башмачник, и портной, И булочник для них к тому же. И каждый смертный принужден Быть самому себе слугою. Свою особу беспокоя, Ее послушно кормит он. Лишь Диоген, как вам известно, Не услужая никому,[13] Провел весь век свой, и ему Жилось отлично в бочке тесной. Бернардо
Все это так. Но одного Хочу: чтоб не был в подчиненье (Ведь правил нет без исключенья) Никто из нас ни у кого. Испанцы мы! И если случай С отчизною нас разлучил, Он, значит, здесь нам поручил Ее десницей стать могучей, Иль вздумал нас преобразить В три новых пáсолнца на небе. Вот истинных испанцев жребий! Динарда
Он прав. Фабьо
Должна судьбу решить Загаданная мной монета. Кто вытащит ее — сеньор, А те, кто проиграет спор,— Его пажи. Динарда
Иду на это. Бернардо
Мы оперим приставкой дон Счастливца имя. Хоть и бедный Деньгами, славою наследной Зато он будет наделен. Живя подобно всем сеньорам, Он сможет с вице-королем Обедать за одним столом И пышный соблюдать декорум, А там и дружбу завести С богатою сицилианкой,— Так верной картой бьют по банку. Испанец у судьбы в чести! Не так ли? Динарда
Ты, заметить смею,— Толедец с головы до ног. Бернардо
Уж не какой-нибудь сморчок. Динарда
Отлично! Ведь куда сложнее Пред негодяем спину гнуть, Чем сотворить простое чудо — На три шара поставить блюдо. Фабьо
Но одного не позабудь: Едва мы от чужого взора Укроемся, как вновь втроем Мы вместе и едим и пьем, И вновь нет слуг и нет сеньора. Динарда
Согласен. Бернардо
Кончим уговор. Вот у меня здесь три реала. Фабьо
Три разных? Бернардо
Да. Динарда
Скажи сначала, Какой даст право с этих пор Сеньором быть. Бернардо
Гляди: вот старый Кастилец. Это серебро — Валенсианское добро, А третий родом из Наварры. Кастилец, коль на то пошло, Выигрывает. Фабьо
Сердце сжалось… Тьфу! Мне Валенсия досталась! Бернардо
Проспорил. Фабьо
Да, не повезло! Бернардо
(Динарде)
Тяни тогда. Динарда
А ты? Бернардо
Мне третий Останется. Динарда
Вот, господа! Фабьо
Кастильца вытянул ты? Динарда
Да! Фабьо
Кто всех удачливей на свете? Бернардо
