Помоги проекту - поделись книгой:
— Что-то случилось?
Нужно отдать ей должное: она настороже. И глаза встревоженные.
— Ничего страшного, — заверил он. — Просто пытался определить, где прячутся служители культа. Пока что никого не заметил. А наша баржа — вон там, за этими двумя судами.
Эмили деловито кивнула и направилась к сходням. Но он схватил ее за руку.
— Подождите.
По его знаку Бистер помчался по сходням. За ним следовал Джимми, семнадцатилетний племянник Уотсона. Через две минуты Бистер появился опять:
— Все чисто.
Еще десять минут, и женщины вместе с багажом, а потом и мужчины оказались на борту баржи. Капитан благосклонно кивнул и улыбнулся. К облегчению Гарета, женщины без просьб ретировались в каюты, выстроенные по всей длине баржи. Уотсон тоже ушел, взяв с собой Джимми и оставив Гарета, Мукту, Бистера и Маллинса нести вахту.
Гарет надеялся, что они сумели сбить со следа приспешников Черной Кобры и те спохватятся не менее через двенадцать часов, если не позже.
На большее пока рассчитывать не стоило.
Они вышли из гавани в открытый океан и двигались вдоль берега, но когда огибали последний мыс, Бистер заметил блеск линзы подзорной трубы, направленной в их сторону, о чем сразу же доложил Гарету.
— Майор, кто-то следит за нами, уж это точно, — заявил он.
Гарет поморщился.
— Можно не гадать, кто именно. Но по крайней мере нам удалось уйти. И врядли они перехватят нас, так что до самой Мохи мы в безопасности.
— Дядя, у нас новости!
Высокий бородач, известный всем служителям культа Черной Кобры под именем Дядя, поднял глаза от граната, который старательно очищал.
— Да, сын мой?
Молодой человек, которого он послал следить за гаванью, медленно выпрямился.
— Мы видели, как майор Гамильтон уплыл на барже. Но суденышко уже в океане. Идет к проливу. Мы слишком поздно их разглядели.
— Понятно… — Дядя кинул в рот несколько зерен граната. — Скажи, та женщина… та англичанка, которую он спас от нашего клинка на пристани, тоже была с ним?
Соглядатай повернулся к остальным шпионам, последовавшим за ним. После тихого обмена мнениями молодой человек сообщил:
— Мы мельком видели ее на пристани, но не на барже. Правда, там есть несколько кают.
— Вот как? — Дядя неспешно доел гранат и тщательно вытер руки, после чего кивнул и взглянул на своего помощника. Единственного родного сына. — В этом случае, думаю, моя работа здесь закончена.
— Мы поймаем их в Мохе, — поддакнул сын. — Наши люди уже там.
— Совершенно верно. — Дядя встал, выпрямившись во весь свой впечатляющий рост. — Наш прославленный господин предвидел все дороги вышеуказанного джентльмена. На всех возможных маршрутах есть наши люди, готовые действовать. Но моя миссия… — Он наклонил голову. — Наша миссия заключается не только в том, чтобы помешать этим людям добраться до Англии. Черная Кобра требует более жестокого возмездия тем, кто осмелился выступить против его мощи и силы. Все вы сделали свое дело. Останетесь здесь на случай появления другого джентльмена. Благословляю вас, дети мои. Но мы… — Он взглянул на сына и улыбнулся. — Мы отправляемся в Моху.
Он оглядел закаленных людей, выстроившихся за спиной сына, и улыбка предвкушения стала еще шире.
— Найдите лошадей. Дорога по суше куда короче, чем морем.
Перламутровое золото рассвета разлилось по волнам жидкой позолотой. Выйдя из узкого коридора между каютами, Гарет глубоко втянул в легкие соленый воздух.
Заметив Уотсона, облокотившегося на поручень и вглядывавшегося в далекие берега, Гарет подошел к нему.
— Иди в каюту, поспи, — сказал Гарет. — Я посторожу, пока не появится Мукту.
Уотсон кивнул, сдерживая зевоту.
— Спасибо, сэр. Ночь прошла спокойно. Прекрасное утро, но я, пожалуй, посплю. Оставляю вас любоваться рассветом.
Гарет махнул ему рукой и, улыбаясь, встал у поручня. Уотсон, тяжело ступая, направился к каюте. Плеск набегавших на борта волн убаюкивал, с кормы доносились голоса матросов. Слышались крики чаек.
Последние несколько дней Гарет, хоть и избегал встреч с Эмили, постарался познакомиться ближе с ее слугами. Если им предстоит путешествовать вместе, ему нужно понять, какие войска оказались под его командой.
И Уотсон, и Маллинс были бесконечно благодарны ему за спасение подопечной. Маллинс служил в пехоте и ушел в отставку после битвы при Ватерлоо. Вернулся в родную деревню в Нортгемптоншире и стал искать работу. Тогда и познакомился с Уотсоном, который после поражения Бонапарта и окончания войны стал кем-то вроде гида и наставника для молодых джентльменов, отправлявшихся в путешествие по Европе. Он же упросил Маллинса стать охранником. В это путешествие Уотсон взял племянника, чтобы тот учился основам ремесла.
Несколько лет Уотсон и Маллинс часто работали на семью Энсуорт, которую хорошо знали. Семейство было большим. Они возили по Европе трех мужчин из рода Энсуортов и провожали старших Энсуортов в различные поездки. Энсуорты были ценными и постоянными клиентами. Одной мысли о том, чтобы потерять Эмили, одну из младших, было достаточно, чтобы заставить и Уотсона, и Маллинса — людей, умудренных опытом — бледнеть от ужаса.
Кроме того, им нравилась сама Эмили. Эта рассудительная, спокойная и сдержанная молодая леди никогда не предъявляла неразумных требований.
Оба они были среднего возраста, со склонностью к полноте. Хотя они были сильны и здоровы, все же не могли считаться хорошими наездниками, а в верховой езде Джимми было больше энтузиазма, чем умения. Это нужно учесть, подумал Гарет, когда он будет составлять дальнейший маршрут.
Маллинс относился к своим обязанностям очень серьезно. В Адене он попросил Мукту помочь ему отточить искусство владения саблей. Бистер же без всяких просьб взял Джимми под свое крыло. Гарет видел, как парочка практиковалась в метании ножей, специальности Бистера. Так что они вполне способны защитить женщин.
Впрочем, вряд ли Арния нуждается в защите. Подобно Мукту, она была родом с северо-западной границы и, как все женщины тех племен, прекрасно владела оружием и могла быть смертельно опасным врагом.
Попытки получше узнать Доркас, высокую, хлопотливую и прекрасно выполнявшую свои обязанности англичанку, потребовали немало лести, обаяния и стремления угодить, но она наконец оттаяла и призналась, что очень плохо держится в седле. И что проработала у Энсуортов едва ли не с детства Эмили.
Доркас тоже была благодарна Гарету за спасение и последующую защиту своей хозяйки, но все же относилась к нему с неким подозрением, которое не пыталась скрыть.
Он услышал шаги. Ее шаги. И повернулся, ища глазами Эмили. Она вышла из коридора в сиреневом хлопковом платье, подол которого развевался на ветру. При виде Гарета она улыбнулась и пошла ему навстречу. Он сдержал слишком откровенную, слишком нежную улыбку и нахмурился.
— Что вы делаете здесь в такой час? — спросил он. — Вам не следует находиться на палубе: это может быть опасно.
Она склонила голову набок, изучая его и по-прежнему слегка улыбаясь.
— Здесь так мирно и тихо, что вы наверняка заметите приближение другого корабля, верно?
Их глаза встретились. Лучшее, что он сумел сделать, — что-то неразборчиво проворчать и облокотиться на поручень.
— Не спится?
Он намеренно вел себя сухо и отчужденно. Но чем чаще он перебирал в памяти их разговоры, чем больше вспоминал мягкий свет в ее глазах, тем сильнее был уверен, что она любила Макфарлана. И даже не пробовал состязаться с призраком друга.
— Честно говоря, я слишком много сплю. А утро такое чудесное!
Она встала рядом с ним. Мягкость и тепло ее тела притягивали его. Он твердил себе, что должен немедленно отойти, что ему надо заняться делами и проверить, все ли в порядке на барже.
Но почему-то оставался на месте, краем глаза наблюдая, как ветерок играет ее волосами, бросая их на фарфоровые щеки. Прошло несколько минут, прежде чем он вынудил себя устремить взгляд на волны.
— Я… насколько я понял, у вас большая семья.
— Слабо сказано! — рассмеялась Эмили. — Три сестры и четверо братьев! Из них только Руфус младше меня.
— Так вы самая маленькая из сестер?
— Да, но в этом есть свое преимущество. Мы все очень близки, хотя старшие, конечно, все замужем и живут в своих домах.
Она была готова обсуждать свою семью, поскольку это позволяло ей, в свою очередь, спросить:
— Как насчет вас? У вас есть братья и сестры?
Гарет сжал губы и выпрямился.
— Нет, — выдавил он, но тут же, немного смягчившись, добавил: — Я был единственным ребенком.
Она заметила, что фраза произнесена в прошедшем времени.
— Ваши родители… их уже нет?
Он снова обратил взор на волны и кивнул:
— В Англии меня никто не ждет. Не то что вас.
— Да, когда я вернусь, в мою честь заколют жирного тельца и устроят праздник! — И если все пойдет, как она загадала, на этом празднике он будет почетным гостем!
А вдруг в Англии его все же ждут? Какая-то дама или даже невеста?
Но он сам сказал, что у него никого нет. Волна облегчения нахлынула на нее.
Он был раздражителен и сух, но она не позволяла таким пустякам ей помешать. У них впереди длинный путь. И много времени, чтобы наблюдать и видеть.
Она все еще была на стадии составления списка качеств, которыми должен обладать ее «единственный». Она точно знала, каким должен быть идеал. Но сопоставление его с реальностью оказалось более трудным, чем ей представлялось.
— Пожалуй, стоит прогуляться по палубе, — сказала она.
Гарет сразу помрачнел — как она и ожидала.
— Будет безопаснее посидеть в кают-компании, — посоветовал он, еще сильнее хмурясь.
В ответ она ослепительно улыбнулась.
— Если вы сейчас на вахте, может, пройдетесь со мной по палубе? Заодно осмотрите остальную часть баржи. — Она не дала ему возможности отказаться. Повернулась и пошла по дорожке между каютами и поручнем. И на ходу позвала Гарета: — Пойдемте же!
Гарет не смог устоять. По-прежнему расстроенный, он последовал за ней, пораженный силой ее улыбки.
Для него она была чересчур привлекательной, и с каждым днем его влечение к ней становилось все сильнее. Ему бы следовало держаться на расстоянии, но ее намерения были совсем другими.
Он молча слушал, как она, придерживая разлетающиеся волосы, что-то взволнованно говорила и показывала на баклана, нырявшего в волнах. И не уставал спрашивать себя: почему на сердце вместо ожидаемой тяжести так легко. Легче, чем за все эти долгие месяцы.
Глава 3
«
Вечером, гуляя по палубе и наблюдая за разбушевавшимися волнами, какие часто гуляют в Баб-эль-Мандебском проливе, воротах Красного моря, Гарет нашел Бистера на корме. Тот сидел на бухте каната и начищал свои кинжалы. Завидев Гарета, денщик кивнул и продолжал свое занятие.
— Пока никаких следов этих тупых злодеев.
Гарет оперся о поручень.
— Почему «тупых»? В Адене они едва не прикончили мисс Энсуорт.
— Что только доказывает мою правоту. Им следовало бы не лезть на глаза и сначала попытаться покончить с нами, тогда мисс Энсуорт стала бы легкой добычей.
Поделиться книгой: