На четвертый раз везет

– Привет. Покрасила волосы?

– Нет… То есть да… То есть… – Анита нервно засмеялась, убирая с лица осветленную прядку. На крыльцо выбежала Ребекка.

– Паула! – она бросилась на шею Пауле, которая наклонилась, чтобы подхватить Ребекку на руки.

– Совсем большая девочка!

– Я самая высокая в классе.

– Ух ты!

– Из девочек.

– Ага!

– А Оскар выше.

– И какого же он роста?

Ребекка неопределенно махнула рукой над головой:

– Вот такого!

Паула опустила ее.

– Ребекка, носки промокнут! – Анита отпихнула дочку в холл, где поджидал Александр. – Не хочешь поздороваться с Паулой? – подтолкнула она сына. Тот опустил взгляд, застыв, когда мать положила руку ему на спину.

– Ну, я-то все равно хочу с тобой поздороваться. – Паула подошла к Александру и обняла его. Тот смущенно улыбнулся, по-прежнему не поднимая глаз.

– Привет, Паула.

– Если впустите меня, то получите подарки, которые я привезла.

Александр глянул на нее, тут же забыв всякую стеснительность.

– А какие подарки?

– Александр, так нельзя! – Анита улыбнулась Пауле, словно извиняясь. – Входи, я повешу твою куртку.

Она взяла потертый кожаный пиджак Паулы и повесила его на плечики – тщательно подобранные под цвет холла и друг друга.

Паула взяла пакет с подарками и вошла в гостиную. Анита проследовала за ней, шлепая домашними туфлями.

– Что будешь пить?

– У тебя есть кока-кола?

– Конечно. – Анита скрылась в кухне, и Паула уселась в кресло.

Ребекка пристроилась на подлокотнике.

– И подарки будут?

– Да, я кое-что приготовила. Можете считать их запоздалыми подарками на Рождество.

Она достала из пакета сверток и протянула Ребекке. Александр присел на краешек дивана, внимательно наблюдая.

– Хочешь тоже?

– Да, – ответил он, бросив быстрый взгляд на Паулу. – Пожалуйста.

Она протянула Александру плоский сверток. Когда он нащупал внутри что-то мягкое, вид у него стал слегка разочарованный.

– Открывайте!

Ребекка уже успела вскрыть обертку.

– Ой, какая красивая! Это же Русалочка! – Ребекка восторженно встряхнула стеклянный шар, и рыжеволосую Русалочку окружила целая стая рыбок, медленно опускающихся на дно. – У меня есть такой же с Эйфелевой башней. Папа купил в Париже. Правда, в том шарике идет снег. – Ребекка снова встряхнула шар, глядя на рыбок.

– Под водой, наверное, снега не бывает? – сказала Паула.

– Нет, рыбки гораздо красивее! – кивнула Ребекка.

– Он заводится. – Паула показала маленький ключик сбоку, и Ребекка несколько раз повернула его.

– Ой! Она умеет петь! Я знаю эту песню, только на шведском, – добавила она и стала подпевать.

Александр, бросивший свой сверток, чтобы посмотреть на подарок сестры, теперь оторвал последний кусочек клейкой ленты.

– О, смотри! – Он с восторгом показывал джемпер, лежавший в свертке, Аните и отцу, которые только что вошли в гостиную.

– Ой, какой красивый! Ты поблагодарил как следует? – Анита протянула Пауле бокал кока-колы. – Вот, пожалуйста.

– Знаешь, что это за джемпер? – спросила Паула Александра, который тут же снял рубашку, чтобы примерить подарок.

– Э-э… нет.

– Это «Нью-Йорк Янкиз». Ну, знаешь, бейсбол.

– Бейсбол! Классно!

– Видишь надпись на спине?

Александр попытался бросить взгляд через плечо, чтобы разглядеть эмблему, для этого пришлось вынуть руку из рукава и повернуть джемпер задом наперед.

– Круть!

– Александр, что надо сказать? – Анита выжидающе посмотрела на сына. – И Ребекка?

– Они уже поблагодарили, – заверила ее Паула.

– Тогда, наверное, можно произнести тост.

Паула отметила, что спиртное было только в бокале отца.

– Теперь вся семья в сборе.

Паула и Анита натянуто улыбнулись друг другу, и Паула подумала, испытывает ли Анита такую же неловкость, как и она сама, когда их называют одной семьей. Взрослые выпили, а дети набросились на чипсы, которые мать выставила в вазе на журнальном столике.

– Прекратите есть чипсы, скоро ужин! – обратилась Анита к детям, и Пауле стало интересно, зачем было ставить на стол то, что нельзя есть.

Кофе пить снова перебрались в гостиную. Паула еще раз отметила, что Анита – хороший кулинар, пусть и без особой фантазии. Ростбиф, идеально прожаренный и сочно-розовый; жидковатый, но вкусный соус, печеный картофель и свежий салат. На десерт – яблочный пирог. Теперь Паула чувствовала себя намного лучше, но все же отказалась от алкоголя. Только во время ужина она смогла выпить немного вина. Александр ушел в свою комнату, но Ребекка втиснулась в кресло рядом с Паулой, несмотря на призывы Аниты сесть на свободный диван.

– Ну что ж, – произнес отец, промолчавший почти весь ужин, – чем ты займешься теперь? – Он посмотрел на Паулу.

Она понимала, что ничего странного в этом вопросе нет, и даже удивилась, что отец не задал его раньше, но почему-то почувствовала неприятную растерянность.

– Точно не знаю. Я не думала, что вернусь домой так скоро. У меня нет конкретных планов на весну… – Все смотрели на нее. – Я подала заявку на одну образовательную программу, – произнесла она и тут же пожалела об этом.

– Какую программу? – Ребекка подняла голову от стеклянного шара, который она держала на коленях.

– Ну, я даже не знаю, как… – попыталась вывернуться Паула.

– Ой, расскажи, так интересно! – Анита пригубила ликер «Драмбуи», чуть поморщившись.

Паула бросила умоляющий взгляд на отца, словно ища спасения, но он смотрел на нее с таким же любопытством.

– Международный туризм.

– Ой, как интересно! – Анита улыбнулась. Возможно, она произнесла бы то же самое, даже если бы речь шла об ангольском фольклоре.

– Это хорошо, наверное? – Отец вопросительно взглянул на Паулу.

– Может быть, но я же сказала, что просто отправила заявку. Нет никакой гарантии, что я поступлю. Желающих наверняка тысячи. Да и не решила я, хочу там учиться или нет. – Паула изобразила решимость: тему хотелось бы закрыть.

– Но это же неплохое начало. – Отец, видимо, решил не сдаваться. Паула пожала плечами.

– Вы знаете расписание поездов? – Раз никто не собирается менять тему разговора, придется сделать это самой.

– Кажется, по воскресеньям поезда тоже ходят дважды в час, а, Гуннар? – обратилась Анита к отцу. – Я могу подбросить Паулу до станции. Я практически не пила. – Она взглянула на почти нетронутую рюмку ликера.

– Нет, нет, – поспешила ответить Паула. – Я вызову такси.

– Но мне совсем не трудно…

– Ни в коем случае, ты же столько возилась с ужином. – Пауле не хотелось, чтобы ее отказ прозвучал слишком резко.

Отец пришел на выручку:

– Я заплачу за такси. Только останься еще немножко.

– Да, побудь еще чуточку, ну пожалуйста… – Ребекка положила голову на плечо Пауле.

– Ну хорошо, еще чуточку – ответила Паула, обняв Ребекку за худенькие плечи.

* * *

Первое марта. Если верить календарю, началась весна. Но радостнее от этого не становится, раздраженно думала Паула, когда спустя двенадцать минут ожидания услышала голос из громкоговорителя, что движение поездов метро остановлено. Паула тихо выругалась – она и без того уже опаздывала. Мужчина в потертой ветровке, направившийся было к ней, чтобы в третий раз попросить пару крон, услышал эту реплику и в последний момент решил оставить Паулу покое.

Спустя двадцать семь минут подошел поезд. Голос из громкоговорителя пытался убедить раздраженную толпу, что следом за подошедшим поездом идет еще один, в котором больше свободных мест. Паула, проигнорировав сообщение, втиснулась в переполненный вагон. На платформе остались женщина с коляской и мужчина в потертой ветровке.

Паула вышла на центральной станции и направилась к улице Свеавэген. Перейдя дорогу на красный свет, она издалека увидела Ракель, которая нетерпеливо переступала с ноги на ногу у входа в SIDA[1]. Паула прибавила шагу и, запыхавшись, подбежала к Ракели:

– Поверишь, если я скажу, что поезда в метро стояли?

– А что мне остается?

– Это правда.

– Половина обеда прошла. – Ракель посмотрела на часы, будто не знала, который час.

– Пойдем куда-нибудь поблизости. И в следующий раз я зайду за тобой на работу. Вот это место хорошее? – Паула кивнула на вывеску ресторана, расположенного совсем рядом.

– Нормальное.

– Тогда пойдем туда.

Они вошли и положили одежду на стулья у свободного столика.

– Пожалуйста, не сердись! Поезда в самом деле встали.

– Да, да, верю. Что ты будешь? – Они посмотрели на меню, вывешенное на стене.

– Мне, наверное, хватит бутерброда. С хумусом.

Паула заплатила за бутерброд и большую чашку кофе латте. Ракель заказала блюдо дня и бутылку минеральной воды. Они сели за столик.

– Ты уже получила ответ? – спросила Ракель, наливая воду в бокал.

– Об учебе? Нет, наверное, ответят нескоро.

– Как ты думаешь – поступишь?

– Понятия не имею.

– А хочешь поступить?

Паула вздохнула: