It is the dream of my origin, For in the dreams I am still virgin, And still I'm fighting with my sleep, But hesitate - that's why I weep. My worthless dreams I must deny, But still afraid to make the try, For who am I now to decide What dream is wrong, what dream is right? My purest dream is that of bird - It is the symbol of the world Which always change and born anew, This bird I am, like it I flew. For like a phoenix I reborn ... My wings may melt, my wings may worn, But I'm constantly born anew, I'm many-faced in others view. I am restored in the fire, The fire's cold, that fire's dire, It forges one's wings to make him flyer ... It is a grand sight to admire. From former ego it deprives, And, as its victim slowly dies, His flesh begins to grow anew ... And still survivors are so few. I'm passing through this coldest hell, My burning skin is all I smell, My former past will once unfold ... It is a strange sight to behold. For I am one without name, I've lost my past, rejected fame, The Earth will never be my home ... I will be free the time I'm gone. All other worlds awaiting me ... I will awake, I shall break free, Inside myself I'm searching deeper - Such is the fate of the Unsleeper. No one can help me on my path, I'm always self, I'm never "us", Through divine hell I'm passing by To forge the wings for final flight. The time will come, I will reborn, My former skin myself I'll torn, Reborn anew, becoming flyer - It's all the wish, it's one's desire. 03.07.2009
Success
What does one strife for, if not success? Constantly pressured, each day in stress? What do I care? Listen or not - Poem's successful, still being hot. For politician it's measured in voices, And for musician it's all in the noises. For the reporter - it's in sensations, And for astronomer - in observations. As for the priest - it's measured in souls, And for each medic it's counted in bowels. For common mystic it's in divinations. What of the killer? In annihilations. For simple writer it's in the novels, For complex digger it's in the shovels. For undertaker this one's in corpse, For the oculist this one's in orbs. It's in new places for endless strollers And for all merchants all in the dollars. And for the army it's in the wars ... Now do you see where successful one goes? And for the planet it's in the us. Want be successful? See where this goes? Or will prefer not to race for success, Driving as madman, always in stress? Spirit success now is being so rare ... Poem's successful ... what do I care? 11.04.2010
Heart
When one is set in own path He will escape all crowd's mass, And will be ready for the fight With own demons of the blight. He will prevail after all, But pay a costly, dire toll, That toll will be his former life ... He shall destroy it in the strife. The flame of heart may break one's night, The flame of heart destroys the blight, The flame of heart is endless fire, The flame of heart is your desire. My word is blade and song is shield, And I'm still fighting on the field In some eternal, endless war ... That fight is fierce - but what for? I cannot flee, I cannot run, My armor glistens under sun, And blood now feeds the earth below ... I am, like others, one in row. My throat is dry, my thoughts all spin, And hope to end the fight is thin, It won't extinguish by itself - For I am fighting with myself. My mind is helmet for the head, My heart is armor in the red, And as the drops of blood now burn That heart is ready for its turn. My heart is afire, engulfed in flame, My heart is afire - and yet just the same, My heart is afire wherever I go, My heart is afire - and let it be so. 10.05.2009
Purifier
The webs of past are thick to hack, And maze of life is cold and dark, There are no torches on its walls ... You wander by without goals. Ancestors’ bones all lie below ... You'll end like them, of this you know. What is the meaning of your road? You are destined to die and rot. The slime on walls became your food - It is edible, but no good, The veil of darkness is your cloak, And heart resembles walls of rock. The pits on floor possess no threat - To fall in them you will be glad, And with this maze you've formed band ... But you're still standing where you stand. The walls of past are thick to hack, But you will have to make a brack And to destroy them once for all ... For this is only worthy goal. My words may help you on this path ... I am not first, I am not last, For your new life I am the lawyer, But some still see me as destroyer. And when it's cold, and when it's dark, I may become short-living spark ... From time to time, when need is dire, I shall become a Purifier. I'll burn to dust those foul webs, I'll kill all spiders with sword's stabs, I shall become a distant light Who guides to exit, shining bright. And when the maze is left behind, Screw up your eyes to not be blind, For rising sun you'll see on fore ... And from this time I'll be no more. 29.10.2009
А слоны не умеют летать ...
А слоны не умеют летать - Их не манит прекрасное небо, Все слоны не умеют летать - И не жаждут духовного хлеба, Эх, слоны не умеют летать - Не парить и не виться средь туч им, Да, слоны не умеют летать - С детских лет мы об этом все учим. Вот, слоны не умеют летать - Только люди о том позабыли, Все ж слоны не умеют летать - Как же раньше без крыльев мы жили? Но слоны не умеют летать - Крыльев нет, а хвосты не в почете, О, слоны не способны летать - Ну когда же вы это поймете? Что ж, слоны не способны летать - Все грузны так, медлительны слишком, Коль слоны не способны летать - Не летать вместе с ними и мишкам. Раз слоны не способны летать - Может быть, слишком много в них весу? Ух, слоны не способны летать - Ни к реке, ни к горе и ни к лесу! Ну, слоны не способны летать - А как людям то знанье поможет? Хоботистым подобны слонам В мире "сильных" я вижу вновь рожи. Про слонов, не способных летать, С неба птица мне снова пропела .. Коль слоны не способны летать - Птицей стать уж Душа захотела! 20.01.2011
Автор
Возможен лишь один Исток, К нему однажды всяк пророк Свой взор духовный устремлял И план небесный созерцал. Я не такой, как все они - В свои млады телесны дни Уже не молод духом я ... Хоть мне и ведома заря, Хоть знаю суть я вдохновенья, И хоть вперед, без сожаленья Спешу к Рожденью много лет, Но не пророк, увы, я, нет. Я лишь беззвучный проводник ... Когда-то свет в меня проник, И так беспечно с этих пор Я приношу вам манну с гор, И много лет с тех давних пор Веду я с небом разговор, Огня божественный поток Дает мне сил для новых строк. Я разобью свою тюрьму, Огня крещенье я приму, Чтоб был раскрыт небесный дар Я наношу по ней удар. Я разобью никчемны прутья! Тюрьмы своей ведь понял суть я. Я разнесу ее в клочки, Огнем пылали чтоб зрачки. О, я не автор этих строк - Какой мне в этом был бы прок, Какой мне смысл от всего? Я проводник лишь для Него. Я безымянный проводник ... От вас на время скрыл я лик, И в глубине ночной тиши Пишу я только для Души. Внутри себя возжечь чтоб свет Проводника принят обет, Еще не мало минет лет ... Но я не автор строк, о нет. Чтоб выпить жизни чистой сок, Чтоб вдохновенья жил весь ток, Приму огня Души поток ... Нет, не я автор этих строк. 29.07.2010
Баллада о Светлом Спасителе
Может близко, может быть далеко, может скоро, может никогда, может точно, может мимо срока приключалась странная байда. Может сказка, может быть реальность, может ложь все, может не совсем, коль б не сказки некая брутальность - то понравилась, она, должно быть, всем. Коль б не горечь, смешанная с медом, коль б не скрытый миру в ней укор, коль б не раны, залитые йодом, - в этой сказке мыслям есть простор.
Мы начнем ту сказку очень просто: за войной наступит скоро мир, и Спаситель маленького роста вновь придет на жизни новой пир. Не с небес придет он, не из рая, сколько б Папа то ни говорил, вся семья его будет простая, просто Папа - тот еще дебил. И не будет там святого духа, что любил насиловать всех дам, мать Спасителя вам, право, ведь не сука, и измена - тот еще есть срам. Ваш Спаситель выйдет кровь от крови женщиной рожденный человек, что кричать и биться будет в боле - так начнется новой жизни век. И отец его, конечно, тоже - он обычный будет человек, всяким духам, право, жить негоже в сей науки праведнейший век. Будет мальчик с виду славный кроха, будет кроха с виду человек, разве, право, то ужасно плохо, что он выбрал двадцать первый век? И он умным вскоре будет назван, но ваш ум - ведь та еще беда, будет он разумным и проказным, ум умрет, но разум - никогда. Он учиться даже будет в школе, он учить потом будет других - и расскажет вам о вашей доле, - вот об этом будет этот стих.
Мы расскажем выборе о смелом, мы расскажем духа о ночи, мы расскажем вам о мире сером, мрачном мире, жившем без свечи. Потекут слова наши рекою и прольются пламенем Души, не оставив шансов для покою даже в вечной мертвенной глуши. Лишь не скажем мы о духа славе, потому что как сказать о том? - коли сами то не испытали, ваша жизнь вся будет вечным сном. Коли нет в сердцах тех устремленья, коли разум побежден умом, коль ваш дух не знает вдохновенья, - не найти вам свет в себе самом. Свет способен тьму всегда рассеять, лишь бы было то, чему гореть, всяк Спаситель свет умеет сеять, но не каждый будет то хотеть. И не всяк Спаситель вам поможет, и не всяк с собою поведет, и не всяк вам путь вперед проложит, зато всяк когда-нибудь умрет. Зато всяк когда-нибудь покинет этот мир и храм его забот ... кто в себе Спасителя раз примет - никогда уже тот не умрет. Кто в себе найдет такие силы, чтоб себя спасти, а не других, тот достоит нашей грешной лиры - о таких о людях этот стих.
* * *
Был рожден который уж Спаситель, тихо рос, не ведая забот, счастья маме был он приноситель, - но седьмой однажды стукнул год. Повели тогда его все в школу, посадили за какой-то стол, убедившись, что оковы впору, дали в руки пишущий прибор. И велели что-то там калякать, обязали буквы выводить ... за окном была такая слякоть, как же тут чернила не пролить? Как же в них потом не измараться и соседа как не измарать, чтоб уроков после бы остаться те рисунки с парты убирать? Но прибудет живопись вся вечно, каждый штрих ее запечатлен, пусть жизнь парты хоть и быстротечна - срок рисунка был еще продлен. Может быть, была учитель доброй, может быть, не знала, что сказать, парту ту сумела сделать пробной, и иную вскоре заказать.
Так шли дни, и все было спокойно, год прошел - и не было забот, рисовал он, право, недостойно, и другим делам пришел черед. Страшный враг, учитель физкультуры, в страшном гневе сразу на весь класс от своей широкой от натуры трояков наставил всем за раз. Он не знал, учитель этот строгий, про его закопанный талант, он художник вовсе не убогий - он оценок был себе гарант. Одноклассник каждый прослезился, ведь Спаситель сделал ему честь, неизвестно, как он то добился, - цифру "три" исправил он на "шесть". Это было лучше, чем "отлично", много лучше всяких "хорошо", было то кошерно и готично, и счастливым он домой пришел.
Ну а завтра ... завтра наступило, и распят он был пред классом всем, - по рукам учитель его била, - то болезный, право, был размен. И тогда впервые осознал он, что же значит людям помогать, помощь стала подлинным кошмаром, и врагов он начал наживать. Страшный враг, учитель физкультуры - он не ведал, право, что творил, от своей спортивной от натуры друга он Спасителя побил. Низа что, а может и за что-то, но он сам не знал даже за что, у него такая ведь работа - он спортсменов делает зато. Не остался друг в долгу нисколько, справедливость он восстановил, и уроков после крайне бойко стул ему седельный подпилил. Бедный враг, учитель физкультуры, он не понял даже, на что сел, от своей ранимой от натуры даже было чуть не заревел.
Но недолго классу был потехой, общий смех рукой остановил, этот день его стал жизни вехой, что ему Спаситель подарил. Стал тот день подобием допроса, стал тот день подобием суда, и совсем бессовестно, без спроса над Спасителем зажглась его звезда. Дева Маша, или же Мария, местной школы местная звезда, на него, как будто бы на Вия, показала пальчиком тогда.
"Это он, она сказала, сделал, это он один у нас такой, где-то спертым он белесым мелом стих писал под школьной под доской. Это он назвал меня глупышкой, когда я стереть хотела то, и толстенной русского он книжкой в меня кинул просто ни за что. Это он углем писать придумал, это он измазал две доски, когда целый день ходил угрюмым со своей он с легонькой руки. Это он на праздник спер все розы, заменив картинкой их своей, и объевшись будто бы глюкозы говорил, картинка что живей. Это он пытался поджечь елку в нашем классе прямо в новый год, говоря, что мало в елке толку, но не каждый тут его поймет. Это он ту крысу на веревке положил пред входом в новый класс, со словами, полными издевки: "В крысы год встречает она вас". Это он сказал, что я смешная и себя не знала никогда, но одна я умная такая, он невежей будет же всегда."
Ее видеть, право, надо было, ее слышать, Маши эту речь, так глазами всем она светила - что, казалось, может и запечь. Умный враг, учитель физкультуры, доверял той девочке всегда, от своей доверчивой натуры он не знал всей правды никогда. И Спаситель был распят повторно, перед классом был по попе бит, было то противно и позорно - но судьба Спасителя хранит. Его друг тогда пред классом вышел, на себя вину свою принял, и в тот день, пожалуй, каждый слышал, как он Машу в фальши обвинял. Обвинил учителя он злого, что тот верит клеветным словам, и сказал, что, право, то не ново, что никто не судит по делам. Грустный враг, учитель физкультуры, он не знал тогда, что и сказать, от своей смущенной от натуры он забыл другого наказать. Он спросил в тот день у них прощенья, перед классом всем то попросил, и с святого их благословенья даже сам площадку всю помыл.
С того дня Спаситель стал героем и святым он мучеником стал, но, друзья, от вас мы то не скроем - лет за десять сан его достал. Разве в сане, право, люди дело, разве нужен он, чтобы спасать? Назовем Спасителем мы смело лишь того, на сан кто смог нассать. Только тот, отбросил кто медали, только тот, кто начал помогать низа что, за что-бы-им-не-дали, только тот не будет почивать. Не уснет он от хвалебных песен, и его ты не боготвори, целый мир подобным будет тесен, ведь огонь живет у них в крови.
Наш Спаситель вырос вскоре тоже и последний он закончил класс, быть героем долго ведь не гоже, быть героем стоит лишь на час. Было много разных столкновений, было много страннейших забот ... в институт, вперед, без сожалений, наш Спаситель скоро уж пойдет. Он познал уже, что может слово, понял он, что слово словно меч, - может то сравненье и не ново, но узнает он, что значит сечь.
Десять лет каких-то миновало, десять лет упорства и труда ... что с друзьями школьными уж стало - не узнает он уж никогда. Может кто-то стал еще любимей, хоть один возможно и расцвел, и один, быть может, выпал в иней, и ушел уж кто-то на костер. И, возможно, кто-то стал мудрее, и, быть может, кто-то стал живей, кто-то жить торопится скорее, кто-то жить торопится правей. Сделал он, что было в его силах и он спас от глупости себя, и мочил он сам себя в сортирах, чтоб пройти страдания поля. Чтобы выйти уж однажды к свету, и пройти пустыню под дождем, полюбить однажды всю планету и познать, что вечно мы живем.
* * *
И пришло то время золотое, в институт Спаситель поступил, слово разума, до мудрости простое, многим он в те годы подарил. Пять лишь лет - но шли они, как вечность, пять лишь лет - им не было конца, подарили годы те беспечность для младого жизни сорванца. Его группа была очень милой, его группе было невдомек, что своей тревожащею лирой он врагов внимание привлек. И враги внезапно появлялись, вылезали всяких из щелей, и к словам его они цеплялись, рот закрыть пытались поскорей.
Первый враг довольно был разумным и все лекции по памяти читал, и язык его не был даже заумным - но однажды он Спасителя достал. Вопрошал, что было то впервые - изобрел кто первым в мире лук, на вопросы эти на простые ни один студент не издал звук. И Спаситель, встав, тогда ответил, и вопрос он задал на вопрос - кто же лук впервые тот приметил, до ученых кто тот лук донес? Кто тот лук, единственный, наверное, откопал каких-то средь руин, и зачем, послушно и примерно, во всем мире лук был тот один? Что считать уже возможно луком - всяк ли палку с нитью поперек? - так своим возникшим гласа звуком он врага внимание привлек. И не знал тот враг, что и ответить, он не знал, что стоит отвечать, и вопрос он, словно не заметив, стал под нос себе что-то бурчать. Перешел затем к другой он теме и вопросов уж не задавал, а затем большой на перемене он Спасителя рукой к себе позвал. Что-то он сказал ему про факты, он сказал "Так принято считать", он сказал "Не смей строить теракты. Тебе лучше будет помолчать".
Это был, пожалуй, первый опыт - и был разум фактом побежден, но сомнений факт родил тот ропот, для сомнений он ведь был рожден. И не стал Спаситель больше спорить - ему лучше было помолчать, он шпаргалки стал тогда готовить, чтобы факты те не изучать. И он факты выдал на "отлично", рассказал все факты он на пять, и держался с виду он прилично, но лишь разум стал его кричать.
Этот крик, рожденный лишь однажды, до сих пор как будто не замолк, - это крик, кричит которым каждый, но не каждый знает в этом толк. И кричал он, сам того не зная, и с глупцами спорил до конца, и мочил невежество без края он вопросов пулей из свинца. Тем снискал тернарную он славу - и для первых он занудой стал, для вторых пришелся он по нраву, а до третьих просто не достал. Он спасал вторых от предрассудков, и спасал от гнева первых он, - но в году так, право, мало суток, да и треть ушла из них на сон.
Жизнь текла - он взрослым становился, годы шли - и вот он возмужал, но любви студенток не добился, никогда хотя не обижал. Он всегда к ним был неравнодушен, не всегда то, впрочем, говоря - но зачем таким он был им нужен? - им ты дай звериного царя. Им ты дай подобного герою, им ты дай подобного горе, лишь один процент - возможно, с горю, - об ином мечтают о царе. Но держался, впрочем, он достойно, отвержения молча проживал, только сердце билось беспокойно - его случай странный поджидал.
К ним пришла учитель черноока о культуре речь свою вести, и была она так одинока ... он ее тогда решил спасти. Каждый день вещала она скромно, каждый день тихонько уходя, улыбалась лишь она истомно, всякий раз на пару приходя. И он стал на парах с ней общаться, и вопросы чаще задавать, и в журнале сам стал отмечаться, и всю боль былую забывать. И однажды он ее дождался, и вопросом он остановил, до ладошки он ее добрался, розу ей в тот день он подарил. Расцвела тогда она в улыбке, отвечав "спасибо" за цветок, этот мост симпатий страшно зыбкий в тот же день свой первый дал росток. А потом ее пришли вновь пары, а потом не стало вновь забот, чувств всех прошлых кончились кошмары - им любви дарован был весь год. Провожал ее он после лекций, и она теперь его ждала, - это было чувство без эрекций, да она и, впрочем, не дала. Видно было, что ее тревожит этот разный статус их существ ... ей в любви Спаситель пусть поможет, и не будет с ней нисколько черств. Год прошел - они затем расстались - так Господь, видать, благоволил, пусть ему студентки не достались - но он ей надежду подарил.
Год прошел, за ним прошли другие, и пришла пора писать диплом, времена то были золотые ... но баллада, впрочем, не о том. Вся баллада наша о тех людях, тех разумных мира существах, коих жизнь однажды всех разбудит, не стесняясь в всяческих средствах.
И не знаем мы своих героев, и не знаем, живы ли они, их найти мы можем средь помоев, но внутри они давно цари. Лишь отбросив сон свой скоротечный сможем мы разумно дальше жить, сказ о жизни вечно бесконечный ... но балладу жаждем завершить. Сколько можно, право, в самом деле, нам писать Спасителе о том, ведь иные светочи поспели ... но оставим их мы на потом.
Вот мораль, примите ее скромно, ведь проста она как дважды два: коль вокруг тебя извечно темно, свет в себе зажечь сумей сперва!
04.05.2008
Бессмертная смерть
Сколько можно тут жить, сколько нужно терпеть, Сколько стоит молчать, сколько лет буду петь? Одиноко мне здесь даже рядом с другими, Я не знаю себя - а что делать мне с ними? Забери меня вдаль, возврати ты домой, Почему я все здесь и зачем я живой? Эта странная жизнь мне вся кажется сном, Я желаю, проснувшись, вернуться в свой дом! Этот мир мне чужой, он не примет меня, И печальнее жить в нем все день ото дня, Этот мир далеко, этот мир на краю, И которую жизнь я ему отдаю ... Забери насовсем, забери навсегда, Моя жизнь ненапрасной лишь станет тогда, Коли я возвратиться сумею в тот мир Изначальный, каким Ты его и творил. Я желал бы познать, я хотел бы постичь, Почему я пошел на неслышный твой клич, Для чего я расслышал далекий твой зов, Навсегда став свободным от смерти оков. Я уже не боюсь, что когда-то умру, И я прошлую память теперь не сотру, Но пока не пришел возрождения миг Мне еще стоит жить - я себя не постиг. Лишь когда до конца я вновь вспомню себя, Забери ты меня в те родные края, И я сам, добровольно взойду на паперть, И приму я тогда ту Бессмертную Смерть. 22.03.2008
Вдохновение
О красота небесной выси! Душа, на крыльях Света мчися, Ведь кто познал Души полет, В том память жизни сквозь живет. Не надо людям лишних фраз, Кто познал сам Души экстаз, Кто раз прошел, тот знает путь, Огонь небес как тот вдохнуть. В минуты те Душа поет, И сквозь нее река течет, Как капля света в этом мире, Все разливаясь шире, шире. И ты не чувствуешь границ, Не видно тел, нет больше лиц ... И как сказать мне вам о том, Что все в тебе - и ты во всем? И тают мысли, тишина ... А ты все пьешь тот Свет до дна, И запах этот, и глоток, Точь распускается цветок, И аромат летит его, Тебя окутал он всего ... Границы тают, нет преград, Внутри расцвел как будто сад. Благоуханье чуешь ты, И разливаешь на листы, Летишь на крыльях в этот миг, И ты младенец - и старик, И нет преград Душе твоей, И вечность жизни чуешь ей, И радость сердце сквозь течет ... Душа парит, летит, поет! Летит Душа, точь тела нет, А ты вдыхаешь снова Свет ... И точь огонь вдыхаешь ты - Огонь незримой чистоты, И это пламя словно ток - Еще один, еще глоток ... Я вам отвечу крайне честно - То ощущение чудесно! 16.09.2011
Ветер Перемен
Я выходил из поезда с Одессы, И вновь ступал по прошлой я земле, Был близок акт еще неясной пьесы, Я в море плыл на новом корабле. Откуда дует с моря ныне ветер, Куда зовет и манит за собой? О, лишь бы путь морской был этот светел, О, лишь бы бриз был духом как родной! Корабль тот красив неимоверно, Есть мачты три и алый парус есть, Он отвезти готов меня, наверное, Где правят бал лишь Правда, Совесть, Честь. Смотрю вперед, как резвые матросы Снуют вперед по славну кораблю, Он входит в порт, к земле все тянет тросы ... Корабль мой, я так тебя люблю! Вот я вхожу на палубу по трапу, Родным машу прощально я рукой ... Подходит время новому этапу - Корабль-Вечность знает ли покой? Отдать швартовы! Прошлому - не время! Плывет корабль в вольные моря ... Уж прорасти готово вскоре семя, И песни петь готовится Земля. И дует ветер, небо золотится, Играет в море резвая волна. И сквозь шторма корабль споро мчится, И топит льды на Севере Весна ... К порту придет корабль вскоре этот, Надежды парус в лоне декабря. И подберет он множество поэтов ... И вспыхнет в миг тот Вечная Заря! 09.01.2011
Вспышка
Когда Душой ты взмоешь ввысь, Она шепнет тебе "Проснись!", И коль рывок силен твой слишком - Настанет время новым вспышкам. Кругом лишь тьма, внутри лишь страх - Но в этот миг их ждет лишь крах, И первый раз то больно слишком ... Но привыкаешь к этим вспышкам. Себя не чувствуешь в тот миг, И из груди лишь рвется крик, И слезы льются по щекам, И исчезает счет векам, И отступает в миг тот тьма - Твоя вселенская тюрьма Дает еще один пробой ... Благословенный то есть бой. И ты вновь видишь далеко, И на душе твоей легко, И видишь ты - идешь туда, Куда ведет тебя звезда, И пусть в той тьме ты заплутал, Но новой вспышки миг настал И осветил грядущий путь ... Но ненадолго, на чуть-чуть. О, как недолог тот полет - Ведь тьма в тебе давно живет, И как снотворное для сна Она с рождения дана, И ты ли в силах превозмочь Всех прошлых жизней эту ночь? И без огня то сложно слишком ... Но ты привыкнешь к этим вспышкам. И невозможно предсказать, Когда тот миг готов настать, И бесполезно просто ждать, Вовне себя тот свет искать. Огонь тот дик, но не горяч, Всей тьмы огонь тот есть палач, Что осветит однажды путь ... Но лишь на миг, лишь на чуть-чуть. Один лишь миг, что шел как час - Он всех настигнет, знаю, вас, Но то нескоро будет слишком ... Коль есть лишь тьма - нет места вспышкам. 22.03.2009
Гадкий утенок
Рожден ли каждый человек, чтоб в свой короткий жизни век суметь достичь иных небес? Не каждый как Христос воскрес, не всякий знает, что есть смерть, пока земная эта твердь, их цепко ноги прикуя, им шепчет страстно - "Я твоя. К чему тебе ничтожно небо - оно не даст всей жизни хлеба, не даст стабильности, покоя - оно дарует только горе, ведь кто поднимет к небу взор, лишится тот иных опор. Но человек, увы, не птица - какой же толк тогда стремиться подобным ей однажды стать - и до небес крылом достать?"
Ты был, мой друг, еще ребенок - ты был ни тигр, ни котенок, ты был иного рода зверь - но ты иной уже теперь. Ты птицей был рожден всегда - но прошли долгие года, пока ты смог познать себя,
все ненавидя и любя, снаружи черным быв и шатким - утенок был, бесспорно, гадким. Рожден ты птицей был, увы, познав тем самым как правы все были звери до сих пор - в семье звериной как позор ты был однажды заклеймен, на то с рожденья обречен ... Ты птицей был иного рода - была утеряна свобода. За что тебя любить другим? Ты в стае был всегда чужим. За что тебя всегда клевать? Чтоб не способен был летать. Зачем рожден ты был таким? Затем что путь твой был иным. Зачем запомнил ты все то? Не повторить чтоб низачто.
Ты знал давно, зачем рожден, и каждый вечер день за днем надежды тайные питал о том, как лебедем ты стал, и, как расправив два крыла, ты полетел, куда звала тебя давно твоя судьба - чтоб из бескрылого раба рожден иной был человек, что уж отныне и вовек над бездной сможет пролететь - и больше вниз не посмотреть.
Жалкий червяк, ты посмел возжелать птицей свободной от гнета вдруг стать, дерзкий глупец, иль не ведаешь ты, как умирают о небе мечты?! Как же посмел ты отринуть подчас прошлое все, формирует что нас? Глупый птенец, ты рожден был затем, чтобы о небе забыть насовсем! Птицы хромые не могут летать, лебедем белым вдруг черные стать - как ты сумел обойти сей запрет? Много с тех пор миновало уж лет ...
Когда невидимый порог перешагнешь в полночный срок, когда весь прошлого очаг в душе посеет только мрак, и лишь тогда, когда вдруг ты взалкаешь неба красоты, и годы тяжкие пройдут,
могучи крылья подрастут и затрепещут за спиной -
ты знай, утенок, час то твой! Расправь же крылья и лети, себя за прошлое прости, и, устремившись к небесам, утенок, верь, ведь познал сам - невыносимо быть иным, как только с небом лишь родным, как только птицей белой стать - и до небес крылом достать.
Пока вновь выбора полет тебя к земле не позовет, ты в небо к солнцу устремись ... Лети же, белый лебедь, ввысь!
30.12.2008
Гонец
В ночном лесу горит луна, Вновь надвигается война, И в небе коршуны парят И ищут трупы, что смердят, Во тьме означил лик свой леший, Сквозь лес летит гонец с депешей. Депеша крайне та важна - О Боге людям Весть она. Хромает новый его конь, Но Весть о Боге есть Огонь … Был новый конь в дорогу дан - Немного он объездил стран И не настолько златогрив, - Но, шпагу в Свете окропив, Гонец спешит сквозь зимню вьюгу, Чтоб криком огласить округу. Гонца когда-то Федор звали - Но коня прошлого забрали, Теперь на новом скачет он, - И вьюги зимней слышен стон, Она не хочет допустить, Гонец чтоб слово смог пролить И завершалась Кали-Юга - И завывает страшно вьюга. Сугробов много на пути - По ним скакать, нельзя ползти, Раздать гонцу все письма надо - Людей улыбка есть награда, А в письмах к Богу скрыта дверь - И мало времени теперь, Зима метет свои сугробы, И черен снег людской от злобы. В лесах полночных волки воют, Довольны страсть они луною, Не видно Солнца за горой - В ушах скрежещет волчий вой. Чернеют грязные снега, И поднимается пурга, В лицо бросает снова снег ... К концу подходит этот век. Скорей, гонец, скачи скорей! Ты сделай этот мир живей, И донеси посланье людям - Со Словом Бога мир пробудим! Поймут тебя, кто внять готов, Кто избавляется от снов, - Вам вместе с ними всем скакать … Пора вставать, Душой вставать! Что знаешь ты о том гонце? Что видишь в этом ты юнце? Гонцу вам надо Весть пропеть, Подох в берлоге чтоб медведь, И чтоб весною Бога Солнце К вам постучалось вновь в оконце, И чтоб своим согрело светом ... Живет Бог ныне в мире этом. 10.12.2010
Гребцы в лодке
Однажды гребцы, что в семейной все лодке, Проплыть захотели весь путь до Находки, Собрали пожиток немного - и в путь... Один коль гребет, другой может вздремнуть. Сначала спокойно в той лодке все было, И солнышко ярко весь день им светило, На солнце резвилась прозрачна волна, Семья была цельна и точно одна. Сменяли друг друга все точно и в срок, И не было в стане гребцов лежебок, И лодка неслася на всех парусах, И счастье светилось в ребячьих глазах. Но солнце вот скрылось, и капли дождя На лица упали, всех спящих будя. Пусть было не время им брать за весло - Но дождик сильнее все капал назло. И нужно накидкой бы всех тут укрыть - Но только накидку сумели забыть, Дождливой не ждали в сезоне погоды, Хотели спокойные видеть лишь воды. И стали тогда командира просить На весла налечь и до града доплыть, Накидки купить, провиант обновить, И дальше друг друга как прежде любить. Но только сказал вдруг им всем командир, Что он недоел, и что он недопил, Что руки и ноги у всех нынче есть, Ему же впрягаться не многая честь. Свернулся на бок и заснул калачом, Сказав напоследок: "А я здесь причем?", И только как будто сильней захрапел, К веслу прикоснуться он вновь не посмел. На весла сильней налегают гребцы, И еле уж сводят друг с другом концы, А шторм все сильней, уже молния бьет, И лодка под древо упавше плывет. И чтобы опасность сию избежать, Отчаянно стали гребцы выгребать, Один свои силы вдруг не рассчитал, И, вывихнув руку, весло он сломал. Но лодка опасность сию миновала, Стихия слегка еще все бушевала, Но вскоре утихла она насовсем, И солнышко вдруг засветило вновь всем. Гребцы все гребут, уж до града немного, А солнце улыбки вниз шлет всем об Бога, И радостно шепчет: "Надейся и верь, И в буре ты сердце и дух свой проверь!" И тут пробудился вдруг спящий наш в лодке, И видит, гребцы что почти у Находки, И ну как всех бранью гребцов обливать, Что мирно ему не давали поспать! И вывих руки точно он не заметил, А взгляд его мутен, а взгляд уж не светел, Ругается злее: "Да кто так гребет! Держи нос прямее, табань наперед!" Молчали гребцы поначалу - ни слова, Да только плюется разбуженный снова, И всех в нелюбви он к себе упрекает, И вот уж пред ними и град вырастает ... И в порт уж вплывает семейная лодка, Лучится, сияет пред ними Находка, Поднялся один из гребцов в тот момент, И молвил тогда он такой комплимент: "Спасибо вам всем, что до града доплыли! Тебя ж, командир, ведь не мы измочили, Ты, спорить не буду, здоров и хорош ... Но много ль в том толку, коль ты не гребешь?" * * * Бывает человек здоров, умен, силен, Но к ближним сострадания практически лишен. Людей по силе рук и мускул не судите - На силу духа их вниманье обратите! 02.11.2011
Да, я знаю, я знаю, я знаю
Да, я знаю, я знаю, я знаю, С какой целью я в мире живу, Потому я теперь избегаю Вредоносну людскую молву. Да, я знаю, я знаю, я знаю В общем виде свой будущий путь, О земле как об умершем рае Эта жизнь мне расскажет всю суть. Да, я знаю, я знаю, я знаю, Сколько стоит мне жить и терпеть, По забытому прошлому раю Крайне долго я буду скорбеть. Да, я знаю, я знаю, я знаю, Что мой путь и не стар, и не нов, Я подобно другим воскресаю, Но свободен от смерти оков. Да, я знаю, я знаю, я знаю, Я такой же, как все, человек, И спокойно теперь принимаю Этот смутный и траурный век. Да, я знаю, я знаю, я знаю, Через что вам придется пройти, Чтобы выйти к сужденному раю, Позабыв о себе в том пути. Да, я знаю, я знаю, я знаю, Зачем дан мне словесный был меч, Почему им нельзя разбить стаю, Хоть и может он головы сечь. Пусть я знаю, пусть знаю, пусть знаю Только самую малость того, Но в пути я к сужденному раю Не оставлю меча своего. Прорублюсь через гнев, через грубость, Разорву предрассудков свой плен, Изничтожена им будет глупость, Потому что меч слова нетленен. И я знаю, я знаю, я знаю - До тех пор, пока я веду бой, Все шагая по мертвому раю, Каждый шаг возвращает домой. 19.04.2008
Два поэта
Однажды по миру бродили поэты, Вдвоем сочиняя для спящих куплеты, Актеры в долину пришли из-за гор, С сердцами чтоб словом вести разговор. Сердца отравились, сердца те замерзли, Они из огня и не жили ведь вовсе, И яд тех сердец отражался в глазах, Долина жила та давно уж в слезах. Поэты пришли, пусть не ждали их многи, Чудны и светлы ведь у Бога дороги ... Пришли они, в духе уменья храня - Один - на мечах, а другой - из огня. Искусство лечить они словом взрастили, И им врачевали, и им же и били, И души спасали, и рушили стены, В удушливый мир привнося перемены. Один был с тревожной, но любящей лирой - Сердца он людские все ранил рапирой, И яд из сердец выпускал тем наружу Весны средь цветенья и в зимнюю стужу. Второй их огнем все затем прижигал, Огонь чтобы в сердце вновь правил их бал, И чтобы сердца те горели в надежде, Без яда, без тьмы все сияли, как прежде. Вот так и ходили вдвоем все по миру, Один взял огонь, а другой взял рапиру, Один был пророк, а другой только воин, Но каждый был Света небес удостоин. Они не единственны в мире сем были - И братьев подобных себе пробудили, И много историй сложилось о них ... Быть может, однажды, вы встретите их. 02.12.2011
Добрый Ангел
Ангел мой чистый, Ангел прекрасный, Путь непростой твой весь был не напрасный, Много пусть в прошлом для грусти причин - Мною ты, Ангел, все ж страстно любим. Ангел мой добрый, Ангел любимый, Сквозь все века для меня ты родимый! Новая жизнь нам всем была дана, Здравствуй, о светлый мой друг и жена! Ангел заботы, Ангел любви, Двери, прошу я, свои отвори, Страстно желаю влететь я к тебе, Чтобы звездою в твоей стать судьбе. Ангел невинный, Ангел мой юный, В жизни порой без тебя я угрюмый. Светом своим дом Души освети ... Ну же, мой Ангел, скорей приходи! Браки свершаются только на небе, Бога прошу о любовном я хлебе. Как же хочу я тебя вновь обнять, К сердцу прижав, целовать, целовать ... Ангел хороший, добрый и милый, Мы распрощались с тобою с могилой, Многим подобно мы снова ожили, Негу любви в прошлом помнишь, как пили? Ангел волшебный, лучший мой самый, С новой меня, вот, знакомишь ты мамой ... Даже не знаю я, что им ответить, Глаз ведь сиянье смогли все заметить. Ангел могучий, добрый и смелый, Счастье не будет пусть нам полумерой, Да возродимся с тобою мы в свете, Чтобы вдвоем вновь шагать по планете! 30.05.2011
Духовный Хлеб
Она за углом и давно всем готова, Вы ж в далях все ищите снова и снова ... Из булочной Духа ты хлеба возьми И руку другому ты с ним протяни. Ты чувствуешь вкус там какой, аромат? Насытиться каждый бы хлебом тем рад, Пусть нет у него и физической сути, Сей хлеб - исцеленье бездушной от мути. В той булочной манна - подарок небес, Боится вкусить этот хлеб всякий бес, И столь стосковался по хлебу весь мир, Невидим тот хлеб, но разлился в эфир. Почуй же сколь рядом совсем магазин, Там нет продавцов и там нету витрин, Воров от не надо его охранять - Сколь каждый вместит, столько может он взять. Возьми же себе и возьми для других, Создай вновь из хлеба из этого стих, И кто истощал - да вкусит он плоды, На небе голодным врастили сады. Рассыпь на земле сей заманчивый хлеб, Пусть с виду забавен, не черств и нелеп, Кто жаждет его - он вкусит аромат, Кто сердцем живой - пище Духа он рад. Сколь булочна рядом - лишь руку тяни, И манну небесну ты в каплях возьми, И слезами вылей ты в мир этот вновь ... Ведь хлеб тот духовный есть ваша Любовь! 21.05.2011
Единственный Путь
Когда обрезаны пути, И к славе смысла нет идти, И не нужно богатство чтоб Купить себе злаченый гроб, И в этом жизненном пути Уж "половинку" не найти, И не вгоняет в сладкий раж И социальный уж "этаж", Простые радости земли Не разгоняют коль крови, И горько-кисла та есть сласть, Что именуется как "власть", И сны развеяны давно - Куда идти не все ль равно? И остается только путь Себя вовнутрь, вспомнив суть. Когда закрыты те пути - Куда еще ему идти? Пути назад давно уж нет, И принял он уж свой обет, Себя он вспомнить возжелав, И сущность жизни тем познав, Пошел единственным путем - Пройти пустыню под дождем, Небесный тот поток впитав, Свободной птицею чтоб став, Полет направить к небесам ... Один в пути - так выбрал сам. Чтоб по мосту пройти над бездной Запасся волей он железной, На крайне узком том пути Вдвоем, похоже, не пройти. Когда встаешь на тот ты путь, Про свое прошлое забудь, Коль обернешься ты назад - Сорвешься вниз в страданий Ад, Тот мост сгорает за тобой, Когда идешь ты за судьбой, Пути назад отныне нет для тех, Кто принял свой обет. Так мало сказано о том, Что происходит лишь потом, Когда мост пройден до конца, И из порочного кольца Иной выходит человек ... Из года в год, из века в век Прошли путем сим редки люди, Отдав все прошлое Иуде. Они сейчас уж далеко - Но на душе всегда легко, Когда ты думаешь о том, Как путь нашли они в свой дом, Преобразили как кругом Они всех тех, кто был врагом, И пробудили тех, кто спал И на свой Путь еще не встал. Коль одинок и ты внутри, На этот путь ты посмотри, Он так непрост - и тем хорош, Он истребляет сна всю ложь, И создает тебя он вновь ... Надежда, вера и любовь - Основа вся того моста, Пути для Будды и Христа. 03.12.2009
Идеи
Когда-то в мире жил писатель, И был романов обладатель, В людскую Душу проникал, Наощупь тем свой путь искал, Хотел увидеть в мире вскоре Как пропадает всяко горе, И смелым был он в той затее, О жизни чистой дал идеи. Прошло десятков много лет, Земля познала сотни бед, И как небесной часть затеи С клинком он снова, вот, Идеи. А коль вернулся - неспроста, И нужно с чистого листа Создать вновь было Рай идей ... Его то смысл жизни всей. Бери, писатель, снова лист, И пусть полет твой будет чист, Важнейши мысли дальше сей, Взрасти ты вечных сад идей! Возьми, что с Неба мы даем, Что для людей на Землю льем, Чтоб на Земле создать нам Рай, Ты эти мысли разбросай! Посей в людских их Душах ты, О приноситель красоты, Как семя вечности их сей, И слезы Музы тем пролей, Коснись словами Душ ты их, И вновь создай чудесный стих, И пусть поют все их сердца, Любовь пусть примут от Отца! Давай, писатель, коль перо Тебя к себе вновь позвало, Отдай им в строках неба часть, Дабы взлететь им, а не пасть, И намекни им вновь о том, Что снова в мире мы живем, Не умирали что, - отнюдь, - Но продолжаем прошлый путь. Идей весенний пусть поток Течет на Запад и Восток, Течет на Север и на Юг, Сердца зажжет однажды вдруг, Услышит наш небесный глас, Коль мы поем для всех для вас, И как носитель тех идей Лети ты в небо к нам смелей! 12.03.2011
Иной
Я теперь стал никто, я теперь стал гоним, За мечтою пойдя, взял себе псевдоним, И теперь я иной - сетевой аноним, Стал бесплотен как дух, только Богом храним. Мненья прошлых людей мне теперь без нужды, Позабыта борьба - и не стало вражды, Остановлен был бег, но отброшен покой, В бессердечный сей век дух забыл про простой. Свет сумею найти - и сумею достичь, И я брошу в пространство негромкий свой клич. Позову я других, позабывших себя, Подскажу, как взлететь им, весь мир полюбя. Каждый сей человек в этом мире иной - Его сердце живет и не знает покой. Это будет костер тысяч светлых сердец, Что сумеет отсрочить возможный конец. Лишь забыв про себя, сердца можно достичь, Дабы бросить в пространство тишайший свой клич. Все мосты сожжены - я свой принял обет, Отступленья назад мне пути уже нет. 09.03.2007
История одного умиравшего
Это было давно - я давно умирал, и другим человеком с тех пор я уж стал - с той поры миновало немыслимо лет, выполняю я долг, мною данный обет, и пока робкий глас мой еще не затих, я для вас сотворю о той смерти свой стих.
Право даже не знаю, с чего и начать ... Мое сердце однажды не стало стучать, мир вокруг пошатнулся и стих весь тогда, умираем лишь раз, но тот раз - навсегда ... А я даже не смог осознать смерти миг,
тот последний сознания сонного сдвиг ... Обняла меня тьма и укрыла собой, и я мог наблюдать, как лежу чуть живой, а вокруг меня бегает куча людей, и кого-то приехать все просят скорей, и пытаются тело немое поднять, положить на носилки и в скорую взять, тело током ударить, его оживить ... Далеко я, друзья, - перестал с вами жить.
И я видел тоннель, что ведет через тьму, и я знал, что идти мне туда одному, и, пройдя сквозь него, не вернуться назад - лишь принять само-Рай, лишь принять само-Ад. Я шагал в темноте, чьим-то гласом гоним, в пересадочной станции был не одним, кто-то рядом шагал - был он скрытый от глаз, ему было идти так не в первый уж раз ... Словно им подгоняем, я шел до конца, и невидимый пот густо капал с лица ... А когда я добрел до конца этих врат, меня голос чужой вмиг отбросил назад. Я не видел лица того, кто говорил, но на гране теней я заметил шесть крыл - этот голос вещал, полный силы и мощи, что не время мне жить в уготованной роще, что назад повернуть я обязан сейчас, что не пробил той истинной смерти мой час, что еще много сделать пора на земле, рассказав всем живым о грядущей заре.
Развернуть всех слепых прочь с дороги теней и помочь возжелать им прозреть тем сильней, и помочь расцвести им цветами любви, не пропущен чтоб миг был грядущей зари. И надежду бессмертия им подарить, чтоб о страхе исчезнуть смогли бы забыть, чтоб не страшно им стало вот так умирать, чтоб прошли через смерть, дабы вновь жить опять.
И не мог возразить я вещавшему мне, что я сам до сих пор жизнь всю пробыл во сне, и что я не любил, что бесцельно жизнь жил, и что бремя такого я не заслужил ... Он исчез в тот же миг, и свернулся туннель, и тогда я узрел вновь себя и постель, и счастливые лица сплошь в белом людей, и живого себя среди этих врачей.
Пусть с тех пор миновало немыслимо лет - я не силах забыть мною данный обет подарить миру жизнь среди мертвых забот и избавить людей от ненужных хлопот, устремив взоры их к голубой неба дали, чтобы только живей в один день они б стали.
