Вечный город, вечная любовь

Люси Гордон

Вечный город, вечная любовь

Глава 1

Она хотела когда-нибудь посетить Италию, но не ожидала, что это произойдет именно так.

Когда Джулии Хэллэм покинула аэропорт и села в такси, она вдруг осознала, какую ошибку совершила. С одной стороны, ей можно было позавидовать: она прибыла в Вечный город Рим с восемью чемоданами, сделанными из натуральной кожи, наполненными шикарной одеждой и украшениями. Её одежда была дорогой, духи — изысканными, манеры — безупречными. Она была женщиной, добившейся успеха в жизни и теперь прибывшей в Рим по своему желанию.

Но тогда, очень давно, она мечтала, как приедет сюда в качестве невесты Рико Форцы.

Джулии попыталась прогнать эти воспоминания. Она выжила тогда после разрыва только потому, что старалась не оглядываться назад, но теперь, казалась, все воспоминания, которые она так долго сдерживала, прорвали плотину и накрыли её с головой. Глядя в окно, она вспомнила, что эти места он описывал ей, а эти обещал показать, когда они вместе приедут в Рим. Теперь она увидит их. Но без него.

— Вы в отпуске, синьора? — дружелюбно поинтересовался водитель такси.

— Нет, скорее в командировке, — ответила Джулии, автоматически изобразив на лице улыбку — неотъемлемую деталь её профессионального имиджа. — Я певица, работаю в ночных клубах. Буду петь в «Ла Дольче Ноте».

Таксист присвистнул от восхищения, услышав название самого шикарного ночного клуба в Риме.

— Тогда вы должны быть очень известной!

— Не особенно, — рассмеялась она.

— Но «Ла Дольче Ноте» приглашают только лучших.

— Вы там были?

— Что вы! Там обед стоит как моя недельная зарплата. Но я часто привозил туда людей. Вы были раньше в Риме?

— Нет, — тихо сказала Джули. Она могла добавить: «Только в моих снах».

— Обычно они нанимают итальянских певцов, — продолжал беседу таксист.

Ей не хотелось говорить, но это было лучше, чем думать о прошлом, поэтому она сказала:

— Я пела в лондонском ночном клубе. После моего выступления один солидный посетитель предложил выступить в Риме. Мой агент сказал, что это очень престижно и… выгодно.

Таксист еще раз присвистнул. На это раз уважительно.

Такси достигло Виа Венето, широкой в три полосы улицы, заполненной бутиками и уличными кафе. Машина свернула в переулок и остановилась перед большим красивым зданием. Водитель отнес сумки Джулии внутрь, с улыбкой принял чаевые и уехал.

Носильщик проводил женщину до номера на втором этаже.

— Не могли бы вы позвонить в клуб и сказать менеджеру, что вы прибыли? — попросил он, кланяясь.

Когда Джулии осталась в номере одна, она с восхищением огляделась. Огромная гостиная и спальня были обставлены с королевской роскошью. Но эта роскошь заставила ее почувствовать себя неуютно. Она будет в Риме три месяца и лучше было бы снять уютную маленькую квартиру. А это место больше подходило какой-нибудь скучающей жене миллионера.

Она позвонила в клуб и поговорила с секретарем менеджера.

— Я прошу прощения, синьор Ванетти вышел, — сказала женщина, — но он хочет увидеть вас в клубе вечером в качестве гостьи. Будут представители прессы. Машина заедет за вами в девять тридцать.

Джулии решила принять душ, надеясь что это отвлечет ее от тягостных размышлений. Она чувствовала себя чужой в этом дворце.

За ее новой, изысканной внешностью все еще скрывалась наивная девчонка, которая влюбилась в Рико Форцу восемь лет назад. Ту девушку звали Пэтси Браун и она хотела стать певицей. Будущая звезда работала в «Короне», лондонском пабе, обслуживая посетителей, собирая стаканы. Но каждый вечер там был маленький концерт и она пела под аккомпанемент пианиста. Все выступление выглядело любительским и грубоватым, но девушка метала о том, чтобы стать эстрадной певицей.

Потом туда приехал Рико, и она обнаружила, что в жизни есть что-то другое помимо пения.

Ему было двадцать три, он был итальянцем, приехавшим в Англию улучшить свой английский. Рико уже говорил по-английски, но это звучало книжно и напыщенно, а поработав в «Короне», он очень быстро выучил сленговые словечки и начал говорить бегло.

Он пользовался популярностью среди персонала паба и посетителей. У него был талант комика и всем он очень нравился. Он часто смеялся и улыбка всегда светилась в его черных глазах. Высокий и стройный, сильный, очень симпатичный, он охотно флиртовал с девушками.

Но не с Пэтси. Когда он говорил с ней. Его голос звучал очень серьезно. Серьезен был его взгляд. Девушка начала замечать, что он наблюдает за ней во время пения словно зачарованный. И постепенно забыла, что на свете существует кто-то еще кроме него.

Она стояла на эстраде и пела о юности, о первой любви, о надежде, о мечтах, которые сбывались, о счастье. И Рико не отрывал от нее глаз.

Другие мужчины тоже смотрели на нее сквозь пьяный туман, и однажды вечером один из посетителей подкараулил ее у выхода. Он решил, что если не даст ей пройти и попытается станцевать с ней прямо на улице, то это произведет на нее впечатление. Но девушка испугалась.

— Пожалуйста, позвольте мне пройти, — взмолилась она дрожащим голосом.

— Всему свое время, детка. Почему бы тебе не остаться и не поболтать со мной? — пьяно ухмыльнулся он.

— Потому что она не хочет, — раздался голос из темноты.

Парень повернулся, но недостаточно быстро, чтобы уклониться от удара, свалившего его с ног. Нападавший удрал, держась за разбитый нос, а Рико, подув на кулак, спросил ее:

— С тобой все в порядке?

— Да, все хорошо.

— Непохоже. Пойдем со мной. — Он взял ее под руку и они молча дошли до рыбного ресторана. — В Англии я научился любить рыбу с картофелем, — сообщил Рико. — Треска? Камбала?

— Треску, пожалуйста, — сказала она.

— Присаживайся. — Он указал на столик у окна.

Рико принес тарелки с рыбой и картошкой и две большие чашки чая, в которые он щедро насыпал сахару.

— Я не пью чай с сахаром, — запротестовала Пэтси.

— Теперь пьешь, — сказал он решительно. — У тебя был шок. Ты не должна была выходить одна так поздно. Как твой друг позволяет это?

— У меня нет друга, — смутилась она.

— Этого не может быть. Такая красивая девушка не может оставаться одна. В моей стране это просто не возможно. Все мужчины добивались бы тебя.

— А в моей стране, — возмутилась Пэтси, — девушка — это нечто большее, чем трофей, достающийся первому встречному.

— Не первому встречному, — нежно поправил он, — Только достойному мужчине.

— Если бы у меня был друг, я бы не спрашивала у него разрешения, что мне делать и его не делать.

— Если бы он был хоть немного мужчиной, его бы не интересовала, спрашивать ты или нет, — возразил Рико, — Будь ты моей, я бы не позволил тебе возвращаться одной в темноте.

Воцарилось молчание. Разговор зашел в опасную зону. И девушка не была уверена. Что следует пересекать пограничную линию. Чтобы скрыть смущение, Пэтси сделал глоток чаю. Когда она подняла взгляд, то заметила, что Рико смотрит на нее как-то странно. Это испугало ее, и она почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.

— Поему ты так смотришь на меня? — прошептала она.

— Я думаю о том, как сильно хочу заниматься с тобой любовью, — просто сказал он.

Она опустила голову, чтобы он не увидел ее смущение.

— Ты не должен так говорить!

— Почему нет?

— Потому… потому что мы едва знаем друг друга.

— Я наблюдал за тобой с самого первого дня. И каждый раз, когда видел тебя, я хотел заниматься с тобой любовью. Я думал о том, как прекрасны твои губы и какого это будет целовать их.

После этих слов девушка поняла, что ничего на свете она не хочет больше, чем поцеловать его. И она знала, что он видит это. Пэтси подумала с тревогой, что если он попросит ее о чем-нибудь, она не в силах будет отказать.

Раньше она думала только о карьере певицы и стремилась только к этому. Теперь все выходит из-под ее контроля…

Девушка подняла голову и робко улыбнулась ему, в ее глазах светилось доверие.

Рико жил в небольшом пансионе. Они тихо поднялись в его комнату, служившую одновременно спальней и гостиной. Все выглядело старым и потрепанным, но для юной Пэтси это было волшебным местом.

Кровать была маловата для двоих, но это не имело значения. Их страсть была прекрасна и безгранична.

Она никогда не занималась любовью раньше, но с Рико это оказалось таким естественным. Он медленно раздел ее, он смотрел на ее тело с таким восхищением, что она чувствовала себя совершенной.

— Ты так прекрасна, carissima, — прошептал он, касаясь губами ее кожи, — Я никогда не видел такой красавицы. Я хочу целовать тебя везде.

И он сделал это. Целовал ее шею, грудь, бедра…Ее смущение испарилось по воздействием чувств, которые он пробудил в ней. Она словно всю жизнь ждала этого момента.

Он любил ее медленно, давая ей время преодолеть застенчивость и приняв ее тело, которое она открыла для него, как самый ценный дар. Когда его губы и руки касались ее, она вздрагивала от удовольствия.

— Рико, — шептала она, — Рико…

— Тише, верь мне, скажи, что ты принадлежишь мне.

— Я принадлежу тебе, — сказала она, беспомощная перед страстью, охватывавшей ее. — Рико, Рико, о да!

Пэтси почувствовала, как он проникает в нее, и это ощущение было самым прекрасным в ее жизни. Она никогда не думала, что любовь может дарить столько радости.

И его тело тоже было прекрасно. Он был молодым, сильным, кожа у него была гладкая мягкая. И прикасаться к ней доставляло Пэтси удовольствие. Ей нравилось, что он такой, какой он есть.

После того, как они первый раз занимались любовью, все стало по-другому. Мир окрасился в новые, яркие тона. Все вокруг, казалось ликовало. Теперь она знала, что бывает между мужчиной и женщиной, как любовь превращает их из двух существ в одно.

Она переехала к нему и узнала его ближе. Он мог быть скромным, робким и благодарным за ее любовь.

Если Рико просыпался первым. Он заваривал чай и приносил его в постель, наблюдая, как она пьет. Поздно ночью он часто готовил для нее. Когда она протестовала, говоря, что этом слишком много, он лишь отвечал:

— То, что я делаю для тебя, не может быть слишком многим. Ты дала мне все, о чем только можно мечтать.

Он мало рассказывал о своей жизни в Италии, упомянув только, что приехал из Рима. У нее сложилось впечатление. Что он вырос в одиночестве и ему недоставало любви. Когда он простудился, она заставила его остаться в постели и ухаживала за ним. Он был так восхищен ее заботой, словно никто до нее не делал для него ничего подобного.

Иногда Рико учил ее готовить итальянскую еду, потому что, как он выразился, Пэтси была «стихийным бедствием в кухне».

Пэтси некому было учить готовить, потому что, когда ей было двенадцать, ее мать ушла из дома, не в силах больше выносить мужа, обращавшегося с ней как с рабыней.

Девушке пришлось заботится об отце и брате. Ее отец был бездельником, деньги добывал путем мошенничества в системе социальной поддержке населения. Сына он учил быть таким же. У нее редко были карманные деньги, потому что оба проходимца тратили все до последнего пенни в пабах.

Она мечтала о побеге и в семнадцать лет ей представился такой шанс, когда отцу и брату дали небольшой срок в тюрьме. И Пэтси отправилась в Лондон.

Девушка рассказала обо всем Рико.

— Я собираюсь построить собственную жизнь, — сказала она страстно. — Буду выступать с ангажементом в самых роскошных залах мира и зарабатывать кучу денег. И буду наконец независимой женщиной.

— А я?

— О Рико, — сказала она, раскаиваясь, — ты же знаешь, как это сложно. Конечно, я твоя только…

Но у Пэтси не было слов объяснить, что двигало ею. С решимостью юности, она верила, что все получится, что у нее будут и любовь, и карьера вместе. Просто сейчас ей нравится играть в семью, заботиться о своем мужчине.

— Кто научил тебя готовить? — спросила она однажды вечером, когда он приготовил спагетти карбонара. — Твоя мать?

Его лицо исказилось.

— Нет, — сказал он, помолчав. — Это была наша… Это была Нонна.

— Твоя бабушка. Это означает Нонна?

— Да. Она не была моей настоящей бабушкой, но она много сделала для меня. Когда я был маленьким, я много времени проводил с ней на кухне, рассказывая о своих проблемах. Она находила для меня занятия, а когда я делал что-то неправильно, кричала на меня. Так я научился готовить.

Рико так весело рассказал об этом, что девушка рассмеялась.

— Ты рассказывал о своих проблемах только Ноне? А матери?

— Мои родители умерли, — ответил он мрачно. — Я налью тебе еще чаю.

— Не надо, спасибо. Расскажи мне о своей матери.

— В другой раз.

— Почему не сейчас? Дорогой, я хочу знать о тебе все…

— Basta! — вспыхнул он. — Хватит!

Она изумленно уставилась на него. Рико сказал это спокойно, но таким тоном! Что-то незнакомое вспыхнуло в его глазах, не сочетавшееся с тем, что она знала о нем. Откуда у бедного бармена такая властность в характере, словно он ждет, что все будут беспрекословно подчиняться ему?