Тысяча Сынов

Грэм Макнилл 

ТЫСЯЧА СЫНОВ

Все прах

Посвящается Эвану.

Один есть, остается еще

девятьсот девяносто девять.

Это легендарное время.

Могущественные герои сражаются за право управлять

Вселенной. В результате Великого Крестового Похода

Император Человечества покорил Галактику, миллиарды

чуждых рас были смяты лучшими воинами Империума

и стерты с лица истории.

Встает рассвет новой эры господства человеческой расы.

О победах Императора свидетельствуют сверкающие

цитадели из мрамора и золота. В миллионах миров звучат

триумфальные восхваления могущественных и непобедимых

воинов.

Самые выдающиеся из них — примархи, героические

существа, ведущие Легионы космодесантников Императора

от одной победы к другой. Появившиеся на свет

в результате блестящего генетического эксперимента

Императора, примархи непобедимы и не ведают преград.

Космический Десант состоит из самых сильных

представителей человеческой расы Галактики, и каждый

из них в бою способен одолеть сотню, и даже больше,

обычных солдат.

Космодесантники образуют огромные армии, десятки тысяч

воинов и под руководством своих предводителей-примархов

сражаются по всей Вселенной во имя Императора.

Главный среди примархов — Хорус, прозванный

Великолепным, Сияющей Звездой, любимец Императора,

почти что сын. Он великий Воитель, главнокомандующий

императорских военных сил, покоритель тысяч и тысяч

миров, завоеватель Галактики. Это воин, равного которому

нет в мире, превосходный дипломат с безграничным

честолюбием.

И пока пламя войны распространяется по всему Империуму,

всем лидерам Человечества предстоят суровые испытания.

Действующие лица

ТЫСЯЧА СЫНОВ

Магнус Красный — примарх Легиона Тысячи Сынов

Корвиды

Азек Ариман — главный библиарий Тысячи Сынов

Анкху Анен — страж Великой библиотеки

Амон — капитан Девятого братства, советник примарха

Пирриды

Калофис — капитан Шестого братства

Аурамагма — капитан Восьмого братства

Павониды

Хатхор Маат — капитан Третьего братства

Атенейцы

Балек Утизаар — капитан Пятого братства

Рапторы

Фозис Т’Кар — капитан Второго братства

Фаэль Торон — капитан Седьмого братства

ПРИМАРХИ

Леман Русс — примарх Космических Волков

Лоргар — примарх Несущих Слово

Мортарион — примарх Гвардии Смерти

Сангвиний — примарх Кровавых Ангелов

Фулгрим — примарх Детей Императора

КОСМИЧЕСКИЕ ВОЛКИ

Амлоди Скарссен Скарссенссон — лорд Пятой роты Космических Волков

Охтхере Судьбостроитель — рунный жрец Пятой роты Космических Волков

КУСТОДЕС

Константин Вальдор — командир Кустодес

Амон — страж-кустодий

ДРУГИЕ ПЕРСОНАЖИ

Малькадор Сигиллит

Каллиста Эрида — летописец

Махавасту Каллимак — личный летописец Магнуса Красного

Камилла Шивани — археоисторик архитектуры

Лемюэль Гамон — социетал-бихевиорист

Ятири — вождь агхору

Странствия древних рыцарей в поисках Святого Грааля, стремление алхимиков найти философский камень — все это часть Великого Деяния, а потому не имеет конца. Любые успехи лишь открывают новые блестящие возможности. Это бесконечное занятие, приносящее безграничную радость, — ведь вся Вселенная и все ее чудеса... что это, как не бескрайняя игровая площадка для Коронованного и Непобедимого Сына ненасытных, невинных и вечно ликующих наследников Галактики и вечности, имя которым Человечество?

Книга Магнуса

Знание — это единственное благо, и единственное зло есть невежество.

Азек Ариман

Увенчанные тучами башни, великолепные дворцы, торжественные соборы, сама великая планета — все грандиозное наследие рассеется, словно призрачное видение, не оставив и следа.

Пророчество Амона

Все прах...

Какими же пророческими оказались сегодня эти слова.

Их, или что-то подобное, произнес мудрец из Древней Терры.[1]Вероятно, он был таким же одаренным, как и я. Я говорю одаренным, но с каждым проходящим днем все больше склоняюсь к мысли, что мои способности — это мое проклятие, а не дар.

Я смотрю с вершины своей башни на безумный ландшафт, где бушуют энергетические бури, и вспоминаю, как, будучи на Терре, прочел эти слова в ветхом фолианте. С тех пор прошли столетия, и я прочел все тексты древних веков, имеющиеся в огромных библиотеках Просперо, но мне кажется, что до сегодняшнего дня и не понимал их смысла.

Я ощущаю его приближение с каждым вдохом, с каждым ударом сердца.

И то и другое для меня настоящее чудо, особенно сейчас.

Конечно, он идет, чтобы меня убить. Я ощущаю его злобу, его уязвленную гордость и его великое раскаяние. Он получил неожиданную, непрошеную и неестественную силу. Со временем все силы истощаются, но только не эта.

Тот, кто овладел ею однажды, уже никогда не сможет от нее отказаться.

Своими способностями он превосходит любого другого человека. Он мог бы убить меня, находясь на другом конце Галактики, но не станет этого делать. Уничтожая меня, он хочет смотреть мне в глаза. По крайней мере, он благороден, и это одно из его слабых мест.

Он относится к другим так, как хотел бы, чтобы относились к нему.

И это его погубит.

Я знаю, что он обо мне думает. Он считает, что я его предал, но это не так. В самом деле я не предавал его. И никто из нашей группы. Мы лишь старались спасти своих братьев.

И вот дошло до того, что отец намерен убить своего любимого сына.

Это величайшая трагедия Тысячи Сынов. Нас назовут предателями, но ирония ситуации не отмечена даже в утерянных книгах Каллимака. Мы храним верность, как хранили ее всегда.

Никто нам не поверит — ни Император, ни наши братья, ни даже волки, которые и не были волками.

Историки скажут, что на нас спустили Волков Русса, но они ошибаются. На нас обрушилось нечто более страшное.

Я слышу его шаги на ступенях моей башни.

Он решит, что я поступил так из-за Ормузда,[2]и отчасти будет прав. Но дело не только в этом.

Я разрушил свой Легион — Легион, который всегда любил и который меня спас. Я уничтожил Легион, который он хотел сберечь, и, убив меня, он тоже будет прав.

Я заслуживаю смерти, а может, и не только смерти.

Да, но прежде, чем погибнуть, я должен рассказать вам о нашей судьбе.

Только вот с чего начать?

В мирах Великого Океана нет ни начал, ни концов. Прошлое, будущее и настоящее смешались между собой, и время не имеет смысла.

Следовательно, для начала я должен произвольно выбрать какое-то место.

Я начну с Горы.

С Горы, Пожирающей Людей.

Книга первая

В ЦАРСТВЕ

СЛЕПЫХ

Глава 1 

ГОРА, ПОЖИРАЮЩАЯ ЛЮДЕЙ

КАПИТАНЫ

НАБЛЮДАТЕЛИ

Гора стояла здесь десятки тысяч лет, и ни один из обитателей Агхору[3] не мог даже представить себе силы, вызвавшие к жизни этот грандиозный скальный массив. Тем не менее, хотя эти люди не обладали знаниями ни о геологии, ни о тектонических движениях, ни об энергии смещений или изостатических подъемах коры, они знали достаточно, чтобы понимать: такая огромная и величественная Гора не могла оказаться естественным образованием.

Расположенная посреди холмистых солончаков, которые древние агхору считали дном высохшего океана, Гора поднималась вверх приблизительно на тридцать километров и была выше даже марсианского Олимпа, кузницы генерал-фабрикатора.

Величественно вздымающаяся вершина царила в ярком коричневом небе, словно мавзолей какого-то древнего правителя, построенный с невообразимым размахом. В ее очертаниях не было правильных линий, и ни один ремесленник из человеческого рода не смог бы сформировать эти суровые склоны, но самому отъявленному скептику хватило бы лишь взгляда, чтобы убедиться в том, что возникновением Гора обязана сверхъестественным силам.

Ничего не росло на ее каменистых склонах — ни деревьев, ни кустов утесника, ни самой чахлой травы. Окружавшая Гору земля дрожала от испепеляющего жара солнца планеты, висевшего над горизонтом подобно огромному перезревшему плоду.

Несмотря на жару, склоны Горы были холодными и скользкими на ощупь, как будто только что поднялись из темных глубин океана. Солнечные лучи избегали ее поверхности, сумрачных ущелий, глубоких впадин и темных холодных расщелин, словно под вершиной действовал мощный ледяной гейзер и его холод странным образом пропитывал всю громаду Горы.

По краям Горы неровными кругами стояло множество одиноких камней, каждый из которых был втрое выше обычного человека. Эти монументы свидетельствовали о величайших достижениях инженерной мысли в обществе, не знавшем ни механических подъемников, ни уменьшавших массу приспособлений и не имевшем доступа к титаническим машинам Механикум. Но по сравнению с искусственно созданной Горой они казались примитивными ухищрениями, крошечными пятнышками на фоне мрачной застывшей бесконечности. Какая же сила могла создать на этой планете такую Гору?

Никто из собравшихся на Агхору людей не мог ответить на этот вопрос, хотя в поисках разгадки величайшие умы напрягали все свои силы.

Для народа Агхору Гора была осью мира и местом поклонения.

Для воинов-ученых из Легиона Тысячи Сынов Гора и народ стали предметом любопытства, секретом, который надлежало раскрыть, и, возможно, решением загадки, которое их знаменитый предводитель искал уже почти два столетия.

Но в одном мнения обеих культур совпадали полностью.

Гора — это место для мертвых.

— Ты его видишь? — раздался далекий и призрачный голос.

— Нет.

— Он уже должен был прийти обратно. — Голос зазвучал отчетливее и более настойчиво. — Почему он не возвращается?

Ариман погрузился в Исчисления. Благодаря чувствам, намного превосходящим те, которыми сочла необходимым наделить его природа, он ощущал психическое присутствие троих Астартес, собравшихся под алым куполом его шатра. Их психическая сущность вызывала незаметную вибрацию тел, словно от сдерживаемых раскатов грома, возбужденную и гневную у Фозиса Т’Кара, печальную и тщательно контролируемую у Хатхора Маата.

Рядом с двумя их мощными, пылающими солнцами эфирное поле Собека казалось слабым огоньком свечи.

Ариман почувствовал, как его тонкое тело соединилось с физической плотью, и открыл глаза. Разорвав связь со своим Хранителем, он обратил взгляд на Фозиса Т’Кара. Солнце уже спускалось, но светило еще ярко, и Ариману пришлось прищуриться от отраженных солончаком лучей и даже прикрыть глаза ладонью.

— Ну? — нетерпеливо спросил Фозис Т’Кар.

— Я не знаю, — сказал Ариман. — Аэтпио не видит ничего, кроме мертвых камней.

— И Ютипа тоже, — добавил Фозис Т’Кар. Он присел на корточки, и беспокойные мысли подняли в воздух соленую пыль. Его тревога отзывалась в мозгу Аримана электрическими искрами. — Почему взгляд Хранителей не может проникнуть глубже?

— Кто знает? — Ариман не смел даже самому себе признаться, насколько сильно он встревожен.

— Я думал, ты сумеешь туда заглянуть. В конце концов, ты же Корвид.

— Здесь это не поможет, — заметил Ариман и плавно поднялся на ноги.

Он отряхнул кристаллы соли, осевшие на украшенных надписями пластинах темно-красной брони. Все тело напряглось, и мышцам после полета в эфире потребовалось некоторое время, чтобы восстановить контроль над конечностями.

— В любом случае не думаю, что было бы разумно проверять это в здешнем мире. Стены между нами и Великим Океаном слишком тонкие, кроме того, здесь очень много ненаправленных потоков энергии.

— Вероятно, ты прав, — согласился Фозис Т’Кар. Вдоль старого шрама, пересекавшего его выбритый череп, на шею скатывались капельки пота. — Думаешь, мы потому и задержались на этой планете?

— Вполне возможно, — кивнул Ариман. — Здесь присутствует сила, но агхору благополучно прожили не одно столетие, не испытывая никаких отрицательных последствий и не подвергаясь мутации. Это стоит исследовать.

— Конечно, — подтвердил Хатхор Маат, по всей видимости не слишком страдавший от палящего зноя. — В этих пропеченных солнцем скалах больше нет ничего интересного. И я не доверяю агхору. Я уверен, они что-то скрывают. Как можно прожить в подобном месте так долго без всяких признаков мутации?

От Аримана не укрылось раздражение, с каким его друг капитан буквально выплюнул последнее слово. В отличие от Аримана и Фозиса Т’Кара, Хатхор Маат обладал бледной и гладкой, как отполированный мрамор, кожей, а его золотистые волосы словно были позаимствованы с героических мозаик Атенеума. На его красивом лице не было ни одной капли испарины.