Помоги проекту - поделись книгой:
— Мы делаем что в наших силах! — молитвенно складывая руки, прогнусавил отец О’Фаррел.
— А есть ли какой-нибудь способ… вознестись? — неожиданно спросил Джек.
Впервые за все время отец О’Фаррел улыбнулся:
— Для этого надо сначала умереть, молодой человек!
Взяв зонт, Макфиф двинулся к выходу.
— Пойдем! — решительно бросил он Гамильтону. — Я сыт по горло. Уносим ноги!
— Подожди! — крикнул Джек.
Макфиф обернулся:
— Зачем тебе с Богом болтать? Ты же видишь, какая нынче ситуация. Посмотри кругом!..
— Он единственный, кто может объяснить, что же все-таки случилось, — ответил Гамильтон.
Макфиф раздумывал над этим недолго.
— Мне плевать, что бы там ни случилось. Я сматываюсь.
Лихорадочно работая, Гамильтон заканчивал составление круга из костей и зубов — кольцо из святых мощей.
— Помоги! — попросил он Макфифа. — Не прикидывайся, будто тебе это все до лампочки.
— Ты, парень, чуда захотел!
— Я знаю, — ответствовал Джек.
Макфиф сделал несколько шагов назад.
— Это безнадежно. Вот увидишь.
Он стоял, сжимая рукоятку громадного зонта. Отец О’Фаррел озабоченно крутился поодаль.
— Мне надо знать, как и почему все это началось, — упрямо твердил Джек. — Второй Бааб, молельные колеса, благодать на развес… Если я это не выясню…
Он вздохнул поглубже, протянул руку и, выхватив у Макфифа зонт, поднял его над головой. Подобно крыльям гигантского стервятника, зонт раскрылся над ним; с тугой ткани скользнуло на пол несколько темных капель.
— Что такое?! — вскрикнул Макфиф, переступая круг из мощей, чтоб вернуть назад свою собственность.
— Покрепче держись! — посоветовал ему Джек. Сам он крепко ухватился за рукоять и обратился к священнику: — Отче, есть у нас вода в том кувшине?
— Д-да, — ответил отец О’Фаррел, заглянув в глиняный кувшин. — На донышке.
— Когда вы окропите водой зонт, прочитайте, прошу вас, те строки, что относятся к Вознесению.
— Те строки?.. — озадаченно попятился отец О’Фаррел. — Я…
— Et resurrexit. Неужели не помните?!..
— О!.. — выдохнул падре. — Да, да… Конечно, помню.
Продолжая согласно кивать, он окунул пальцы в святую воду и несколько раз окропил зонт.
— Я искренне сомневаюсь…
— Читайте! — велел ему Гамильтон.
Срывающимся голосом отец О’Фаррел начал:
— Et resurrexit tertia die secundum scripturas, et ascendit in cooelum, sedet ad dexteram partis, et iterum venurus est cum gloria judicare vivos et mortuos, cujas regni non erit finis…[5]
Зонт затрепетал у Джека в руках. Медленно, медленно, постепенно… он стал подниматься. Макфиф заблеял, как испуганная овца, и ухватился изо всех сил за рукоятку.
Спустя минуту верхний конец зонта уже упирался в потолок. Гамильтон и Макфиф болтались в воздухе, нелепо дрыгая ногами, срывая лохмотья свисающей с потолка паутины.
— Окошко вентиляции… откройте!.. — с трудом прохрипел Джек.
Испуганной мышкой отец О’Фаррел юркнул на поиски шеста. Наконец окно под самой крышей распахнулось. Влажный ночной воздух тугой волной ворвался внутрь, взбаламутив стоячее болотце многолетней затхлости. Будто почуяв свободу, зонт рванулся ввысь. Жалкое деревянное строение в считанные секунды пропало из виду, оставшись где-то далеко внизу… Холодные клубы тумана окружили со всех сторон поднимавшихся Гамильтона и Макфифа. Они уже висели на уровне вершины Туинпика. И только рукоять черного зонта удерживала их над крышами великого города Сан-Франциско — над гигантской чашей мерцающих желтых огней…
— А что, — закричал Макфиф, — если отпустить ручку?..
— Молись, чтоб тебя не покинули силы! — крикнул в ответ Джек, зажмурившись и судорожно вцепившись в рукоять.
Зонт подымался все выше и выше, набирая скорость.
Через некоторое время Джек отважился, разлепил веки и глянул из-под зонта вверх.
Взору открылось бесконечное пространство зловещих облаков. А что дальше? Ждал ли их Он?..
Все выше и выше летел зонт. В неизвестность, во тьму. Что ж, теперь о возвращении думать поздновато…
Глава 7
По мере подъема тьма рассеивалась. Холодная толща облаков ушла вниз; мягко ткнувшись в пышную влажную перину, зонт пронзил ее. Выскользнув из холода ночи, импровизированный дирижабль поднимался теперь в тусклой среде бесцветного пространства.
Под башмаками обозначился светлый шар.
Джек никогда прежде не видел Землю так отчетливо хорошо. И образ этот практически полностью удовлетворил самые отчаянные его ожидания. Будто подвешенный на невидимую нить в темной бездонности вселенской пустоты, шар просто покоился — серьезно, сосредоточенно. Словом, впечатляющий объект.
Он был особенно впечатляющ из-за своей самодостаточности. В некоторой панике Джек внезапно осознал, что других планет в пространстве не наблюдалось. Он опасливо осмотрелся вокруг, постепенно — и против желания — воспринимая всю небесную картину.
Земля пребывала в гордом одиночестве. Вокруг нее крутилось сверкающее круглое тело, совсем крохотное, словно оса вокруг арбуза. Ужас пробрал Джека до самых селезенок. Но ведь это же не что иное, как Солнце!
Крохотная звезда. И она — вращается. Вокруг Земли. Si muove. Но только не Земля. Si muove — Солнце!
К счастью, ослепительная точка уже скрылась за краем могучей планеты. Двигалась она не слишком быстро — период обращения наверняка не больше двадцати четырех часов. Будто вдогон звезде, на светлую сторону Земли выскочило крохотное, почти незаметное пятнышко. Исковерканный комок неживой материи, выполняющий скучную, унылую работу…
Луна…
Она совсем недалеко; зонт вот-вот должен пройти поблизости. Чуть не лишившись рассудка от невероятности всего увиденного и случившегося, Джек вперился взором в жалкий, уродливый камешек Луны и провожал взглядом до тех пор, пока спутник не исчез в серебристой ауре Земли. Что ж получается — весь титанический труд ученой братии не более чем досадная ошибка? А привычная планетарная система — заблуждение школяра? Детально разработанная, подтвержденная опытом веков система Коперника — случайное недоразумение?..
Джек воочию наблюдал сейчас древнюю, устаревшую концепцию Вселенной, наблюдал в действии. Гигантская неподвижная Земля — единственная планета. Правда, уже можно различить Венеру и Марс. Но они столь ничтожно малы, что с таким же успехом их вовсе могло и не быть. Опять же звезды… тоже неправдоподобно крохотные, исчезающие точки на черном бархате мироздания.
Весь многовековой фундамент знакомой с детства космологии за один миг разлетелся вдребезги.
Джек созерцал ветхозаветную Вселенную Птоломея: крошечное Солнце, микроскопические звезды; грандиозная, нелепо раздувшаяся Земля, занимающая неподвижный центр. Для этой Вселенной подобное положение вещей, видимо, служило аксиомой.
Но, слава богу, не имело ничего общего с его, Гамильтона, миром.
Поэтому Джек не особо удивился, когда заметил далеко за окоемом серебристо-туманного купола, окружавшего Землю, красноватое колеблющееся зарево. Создавалось впечатление, будто где-то глубоко, в самых недрах темной бесплотности космоса, на полную катушку работала некая чудовищная кузня: дышали первобытным огнем горнила и плавильни, из топок, вспыхивая дьявольским фейерверком, сыпались снопы искр, и зловещие алые молнии вспарывали время от времени зыбкую серебряную ауру.
Ад во всей своей красе.
А что же наверху?.. Джек вытянул шею и глянул за край зонта. Казавшееся не так давно абсурдным теперь предстало с явственной очевидностью: Небо. Та самая высшая инстанция, злополучный абонент двусторонней связи, на которой замыкалась работа специалистов по электронике, семантике, а также психологов и прочих. Земля подключалась сюда.
Пепельно-серое марево тем временем истончалось и рассеивалось, вскоре вообще исчезло. Теперь не осталось уже ничего — даже холодного ночного ветра, пробиравшего до костей. Макфиф, вцепившись в рукоять зонта, в благоговейном экстазе взирал на приближающуюся обитель Бога. Однако разглядеть святые пределы подробно возможности не было. Теряющийся в бесконечности занавес из какого-то плотного вещества служил надежной защитой от любопытных взоров.
Над этой импровизированной стеной крутилось несколько весьма странных субъектов, очень похожих на гигантских светляков. Они лихо шныряли то в одну, то в другую сторону. Может, это резвились ангелы? Сказать точнее трудно…
Зонт продолжал подъем, и по мере подъема возрастало любопытство Гамильтона. Как ни странно, Джек обнаружил, что сам он совершенно спокоен. В подобных обстоятельствах сложно раскрутить самого себя хоть на какие-то эмоции: либо ты врубаешься во все происходящее полностью, либо крыша у тебя съехала абсолютно. Среднего состояния просто не дано.
Скоро зонт преодолеет защитную стену… И они с Макфифом узрят Небеса.
Долгий же был путь — если считать с того момента, когда они торчали в холле «Мегатрона» нос к носу и спорили о каких-то пустяках…
Джек не сразу сообразил, что зонт замедляет движение. По-видимому, они подобрались к некоему рубежу. Выше?.. Ничего не могло быть выше.
Само собой, тут же возник на удивление смешной вопрос: что же дальше? Будет ли зонт спускаться так же неторопливо, как и подымался? Или же он, как бабочка, сложит крылья и сбросит докучливых наездников?
Нет. Им предстояло увидеть еще что-то. Теперь они находились на уровне верхнего края «стены», вероятно прикрывавшей Рай. В голову пробралась еще одна нелепая мысль: стена воздвигнута не для того, чтоб
— Мы уже… — засопел Макфиф, — почти прибыли…
— Ага, — отозвался Гамильтон.
— Это производит… не пустячный эффект… Так сказать, на мировоззрение!..
— Еще бы! — согласился Джек.
Он почти что разглядел… Еще секунда… еще… Какая-то размытая картинка, некий пейзаж надвигался на них. Честное слово, странное зрелище! Нечто округлое, укрытое густым туманом. Гигантская окружность больше всего напоминала водоем, а для космического пространства подобный факт немыслим… Трудно даже представить, будучи в здравом уме, водоворот в вакууме… Хотя вот, пожалуйста, бредовая картина прямо по курсу, на дальнем берегу даже угадываются горы, обрамленные лесом и кустарником.
Вдруг водоем исчез, словно его накрыл опустившийся занавес. Но занавес тут же поднялся, и вновь просветлело невиданное море: бескрайний простор спокойно покоящейся влаги.
Водоем даже издалека, учитывая смещенность расстояний в космосе, выглядел настолько громадным, что, наверное, в нем легко было простирнуть всю матушку-Землю.
«Сколько ж в нем воды, интересно?» — подумал Джек.
В центре фантастической заводи определенно имелось еще что-то, более темное озеро — внутри большего, прозрачного. Возможно ли, чтоб Небеса являли собой титаническое море? Ведь кроме этого суперокеана больше ничего нельзя было разглядеть.
И это…
Вот так номер! Какое там море! Прямо на Джека и Чарли взирал живой глаз!
Незачем и спрашивать, чей это глаз.
Макфиф издал дикий вопль. Лицо его почернело, как в приступе удушья, из горла вырывался жуткий хрип… Тело корчилось словно в агонии; Чарли будто хотел избавиться от зонта, разжать пальцы, но они отказывались повиноваться, ослабить свою судорожную хватку. Макфиф конвульсивно пытался отвернуться от гигантского Глаза, уклониться от пронизывающего взора.
Глаз сосредоточился на зонте… Зонт вспыхнул мгновенно, как сухая солома. Хлопья горящей ткани, обуглившаяся палка и двое визжащих гомо сапиенс полетели вниз.
Спускаться с той же неторопливостью, с какой они были вознесены, не пришлось. Они ринулись со скоростью метеорита, лишившись от страха сознания. В какой-то миг Джек своей филейной частью ощутил, что земная твердь уже где-то очень близко… И тут же последовал сокрушительный удар. Джека подбросило вверх, как тряпичную куклу. Высоко подбросило, почти к тому пределу, откуда он начал сумасшедшее падение.
И опять оглушительный удар… снова и снова… Когда все закончилось, физическое «я» Джека лежало неподвижно, едва дыша, распростертое на поверхности планеты. Рука сжимала пучок сухой травы, торчавший из глинистой красной почвы. Превозмогая резь в глазах, Джек приоткрыл веки и осторожно осмотрелся.
Он лежал посреди широкой пыльной равнины. Было холодное раннее утро. В отдалении маячили какие-то здания. Рядом, будто сломанный манекен из магазина для толстяков, раскорячилось неподвижное тело Чарли Макфифа…
Шайен, штат Вайоминг.
Прошло немало времени, прежде чем Гамильтон сообразил, что люди не только дышат, но еще и говорят.
— Наверно, надо было сразу сюда и двигаться… — кое-как пробормотал Джек.
Ответа от Макфифа не последовало. Мозги ему, наверное, отшибло капитально. Доносилось лишь чириканье птиц на кривом дереве в нескольких ярдах от них.
С трудом поднявшись на ноги, Гамильтон доковылял до своего спутника. Тот был жив, и внешних увечий не наблюдалось. Однако дыхание частое и неглубокое. По подбородку из полураскрытого рта тянулась дорожка липкой слюны. На лице застыла маска предельного ужаса.
Но почему именно ужаса? Разве шанс лицезреть Господа своего не вызвал у Чарли фанатичной радости?
Значит, вскрылись новые факты об окончательно свихнувшейся Вселенной. Их весьма затруднительно увязать в какую-нибудь удобоваримую концепцию. Ясно лишь одно — Гамильтон и Макфиф оказались в самом центре бахаитского мира. В Шайене, штат Вайоминг. Бог исправил отклонение Джека с правильного пути. Это Чарли пытался задержать его, направить по ложной стезе, но сейчас он, несомненно, на богоугодном пути. Тиллингфорд говорил верно: Провидение вело его именно к пророку Горацию Клэмпу.
Джек с любопытством всматривался в серые очертания маячившего вдалеке города. Над приземистыми, неказистыми строениями возвышался одинокий шпиль колоссальных размеров, ослепительно сверкавший в лучах утреннего солнца. Небоскреб?.. Монумент?
Ни то ни другое. Это Храм единоправедной веры. С расстояния в несколько миль Джек обозревал усыпальницу Второго Бааба. Власть бахаизма, которую он ощущал до сих пор, не пойдет ни в какое сравнение с тем, что предстоит.
— Вставай! — толкнул он застонавшего Макфифа.
— Меня не трогай, — просипел Макфиф. — Иди один. Я останусь тут.
Он сунул руку под голову и закрыл глаза.
— Я подожду, — ответил Гамильтон.
Пока длилось ожидание, Джек обдумывал сложившуюся ситуацию. Вот сидит он сейчас посреди штата Вайоминг, холодным осенним утром, с тридцатью центами в кармане… Что ему толковал Тиллингфорд? Джека пробрала нервная дрожь. Может, все-таки попробовать?
Поделиться книгой: