Помоги проекту - поделись книгой:
Я стоял и молча смотрел на нее.
- Мне очень жаль, - выдавил я наконец.
- Да, - вздохнула она. - И мне тоже.
Почетный полковник Джолион Вестроп Робертс, орденоносец и младший сын графа Бэлскота, ждал меня на трибунах, на том же самом месте, где мы встретились с ним вчера.
- А, Николас, - воскликнул он, когда я поднялся по ступенькам посмотреть первый забег. - Очень надеялся увидеть вас здесь сегодня.
- Добрый день, сэр, - ответил я, вместо того чтоб обратиться к нему «мистер Робертс». Я знал, что он обожает формальности. - Чем могу служить?
- Ну, - протянул он с тихим смешком, - от души надеюсь, что вы сможете помочь. Но, может, помогать и не придется. Вы понимаете, о чем это я?
- Нет, сэр, - ответил я. - Не знаю, о чем это вы. Вы же пока что мне ничего не объяснили.
Он снова рассмеялся, как-то нервно.
- Как я уже говорил вам вчера, - начал он, - беспокоиться совершенно не о чем. По крайней мере, я надеюсь, что так. Возможно, просто напрасно отнимаю у вас время. И потом мне бы не хотелось вовлекать кого бы то ни было в неприятности. Правильно?
- Но, сэр, - возразил я, - откуда мне знать, правильно или нет, если вы не говорите, в чем, собственно, дело? Что конкретно вас беспокоит?
Несколько секунд он стоял молча, глядя через мою голову на ипподром, точно решая, продолжать или нет.
- Грегори, - вымолвил он наконец. - Меня беспокоит Грегори.
- А что с Грегори? - спросил я. Временами нас всех беспокоил Грегори. Он слишком много ел, не занимался физическими упражнениями, если не считать, конечно, ежедневных его прогулок в дальний конец Ломбард-стрит, куда он ходил в ресторан съесть сытный ленч.
- Да, возможно, и ничего, - повторил Джолион Робертс. Притопнул ногой и засмущался. - Лучше забудьте все, что я только что говорил.
- Может, вас беспокоит здоровье Грегори? - спросил я.
- Его здоровье? - удивился мистер Робертс. - Но с какой стати меня должно волновать его здоровье?
- Тогда что же вас волнует?
Джолион Робертс выпрямился во все свои шесть футов три дюйма. Рост у него был поистине гренадерский - в самый раз для полковника, награжденного Военным крестом за храбрость, проявленную еще в молодости во время войны за Фолкленды.
- Меня беспокоят его суждения.
Мой запланированный ранний отъезд из Челтенхема оказался под угрозой - я отчетливо осознавал это, продвигаясь вместе с мистером Робертсом в самый дальний и тихий уголок зала в баре, где подавали дары моря. Самое подходящее место для приватных разговоров. Когда у клиента, особенно с таким большим инвестиционным портфелем, как у младшего сына графа Бэлскота, возникают сомнения в правильности суждений одного из главных партнеров по бизнесу, торопиться домой не следует.
- А теперь, сэр, - начал я, когда перед нами поставили тарелки с креветками в розмариновом соусе и с копченой семгой, - по какой такой причине вы подвергаете сомнению суждения Грегори Блэка? И почему говорите об этом мне?
- Да, может, и ничего такого, - снова пробормотал он. - Грегори был так добр ко мне все эти годы, очень добр. Почти уверен, что ничего такого…
- Тогда почему бы не рассказать мне? А там рассудим.
- Да, - медленно кивнул он. - Думаю, вы можете рассудить. Вы всегда были на коне. Это ведь я рекомендовал вас в «Лайал энд Блэк», вы не знали?
Я не знал. И был польщен. Неудивительно, что они приняли меня столь охотно, чуть ли не с распростертыми объятиями.
- Спасибо вам, сэр, - сказал я. - Я этого не знал.
- О, да, - кивнул мистер Робертс. - Я заприметил вас еще восемнадцатилетним юнцом, когда вы выиграли забег на лошади моего кузена в Чепстоу. Потрясающая была скачка. Помню, я еще тогда сказал кузену: «Этот парень - будущий чемпион». Чертовски обидно, что вы так покалечились.
«Да уж, - подумал я, - чертовски обидно».
- И все же расскажите мне о Грегори Блэке, - я решил вернуть разговор в нужное русло.
- Да, может, ничего такого и нет, - снова завел он свою песню.
- Вот что, сэр, полковник Робертс, - строго заметил я. - Вы только что говорили мне, что подвергаете сомнению какие-то его суждения. Обещаю, все, что вы скажете, останется строго между нами.
По крайней мере, я
Он все еще мялся, видимо не зная, с чего начать.
- Это относится к вашим инвестициям? - спросил я.
Снова молчание.
- Вам не понравилось нечто, что Грегори попросил вас сделать?
Он рассеянно съел несколько креветок, задумчиво хмуря брови.
- Он мог и ошибаться, - выдавил Робертс наконец.
- Кто мог ошибаться? Грегори Блэк?
Мистер Робертс поднял на меня глаза.
- Нет, - ответил он. - Мой племянник. Бенджамин.
Я уже совсем ничего не понимал.
- И в чем же ошибался ваш племянник?
- Он посетил этот участок и рассказал мне, что там нет ни домов, ни завода, что никакие строительные работы там не ведутся. Вообще-то, он назвал это огромной свалкой с горами гниющих отходов, загрязняющих среду тяжелыми металлами и какими-то вонючими лужами. И чиновник из местных недвусмысленно дал понять, что удалить эти ядовитые отходы обойдется дороже, нежели стоимость самого этого участка.
- Прошу прощения, но при чем тут Грегори Блэк? - спросил я.
- Он посоветовал мне инвестировать в этот проект.
- Какой проект?
- Болгарский проект, - ответил он. - Дома, магазины и новый завод по производству энергосберегающих электроламп.
Я смутно помнил, как обсуждался этот проект несколько лет тому назад в кабинете у Патрика во время одного из еженедельных совещаний. И тогда, если не ошибаюсь, его отвергли как слишком рискованную инвестицию, чтоб рекомендовать нашим клиентам. Но это еще вовсе не означало, что Грегори считал его таковым. Имена Патрика и Грегори значились в названии нашей фирмы, но каждый из них ценил свою независимость, даже друг от друга.
- А вы уверены, что ваш племянник посетил то самое место?
- Он так говорит. Говорит, что не ошибся. Участок, на котором должны были появиться сотни новых жилых домов и магазинов, есть не что иное, как огромная свалка промышленных отходов. Одно время даже шли разговоры, что его использовали для захоронения ядерных отходов, еще при Советском Союзе.
- И сколько же вы вложили в это предприятие? - спросил я.
- Не так уж и много, - ответил он. - В целом семейный трастовый фонд инвестировал в этот проект около пяти миллионов. Фабрику решили назвать Электроламповым заводом имени Бэлскота, в честь отца. Я видел чертежи, фотографии, макеты, документацию. Проект должен был стать грандиозным социальным экспериментом в деле развития одного из самых отсталых регионов Евросоюза. В него было вложено немало денег от Евросоюза.
Может, для Джолиона Робертса и его семейного трастового фонда сумма в пять миллионов и не являлась столь уж значительной, но для большинства людей - это целое состояние.
- И на этих фотографиях были показаны новые дома и сам завод?
- Да. Кроме того, эти дома были в стадии возведения, - ответил он. - И показывал мне их Грегори Блэк. Но чему я должен верить, тем фото или снимкам, которые сделал мой племянник?
- Тут должно быть какое-то очень простое объяснение, - сказал я. - Почему бы вам не пойти и не спросить Грегори напрямую? Уверен, он инвестировал ваши деньги самым выгодным образом.
- Я уже обращался к нему, и он сказал, что все это глупости, заверил, что завод строится. Но Бенджамин стоит на своем. Говорит, что никакого Электролампового завода имени Бэлскота в Болгарии не существует.
- Так чего же вы от меня хотите? - спросил я.
- Узнать правду.
- Но почему именно я? Если вы решили, что тут пахнет крупным мошенничеством, надо обращаться в полицию или в финансовые регулирующие органы.
С минуту он сидел и молча смотрел на меня.
- Потому что я вам доверяю, - ответил он.
- Но вы же меня почти не знаете.
- Знаю гораздо лучше, чем вы себе представляете. - Он улыбнулся. - Наблюдал за каждым вашим шагом в карьере с того момента, как вы победили в скачках на лошади моего кузена. Я, знаете ли, всегда гордился тем, что могу отличить плохих парней от хороших. Поэтому так и беспокоит меня этот проект. Ведь это именно я убедил своего брата, виконта Шеннингтона, что семейный фонд должен инвестировать средства во что-нибудь стоящее. И мне непременно нужно знать, что там происходит.
- Видите ли, сэр, - начал я. - В мои обязанности входит сообщать начальству о тех случаях, где выявляется мошенничество, даже искажения в репрезентации того или иного проекта с инвестициями.
- М-м… понимаю, - протянул он, поглаживая подбородок. - Нам с братом меньше всего хотелось бы, чтоб доброе имя Робертсов трепали в судебных инстанциях. Сам он склоняется к тому, что следует просто вывести инвестиции из проекта, не объясняя ничего. Однако… - Тут он снова умолк.
- Вы чувствуете свою ответственность? - предположил я.
- Вот именно, - кивнул он. - Но я бы предпочел, чтоб вы хранили молчание. Если это действительно мошенничество, то, честно говоря, не хотел бы, чтобы люди узнали, какую глупость я допустил.
- В особенности ваш брат.
Он заглянул прямо мне в глаза и улыбнулся.
- Вижу, на вас можно положиться. Вы еще и умны.
- Но мне придется переговорить об этом с Грегори, - сказал я.
- А нельзя ли выяснить все, никому пока ничего не говоря? Уверен, что вы с вашим острым нюхом на доброкачественные инвестиции сразу сможете отличить протухшее яйцо от нормального.
Я рассмеялся.
- Думаю, вы преувеличиваете. Нюх у меня вовсе не такой острый.
- Просто уверен, что это так, - сказал Джолион Робертс. - У меня есть друг, он рассказывал, какие деньги вы помогли заработать на инвестициях в театры и фильмы.
- Просто повезло, - скромно заметил я.
- Да, - улыбнулся он. - Повезло, как в свое время Арнольду Палмеру.
Я недоуменно уставился на него.
- Вы еще слишком молоды, - с улыбкой заметил Робертс. - Арнольд Палмер - это гольфист.
- И что же? - спросил я.
- Когда однажды репортер спросил, почему ему так везет в гольфе, он ответил: «Занятная получается штука. Чем больше я тренируюсь, тем чаще везет».
Но мое везение, похоже, подходило к концу.
Глава 05
Верный своему обещанию, старший инспектор Томлинсон в четверг прислал за мной машину и ровно в восемь утра, когда мы подъехали к дому Геба Ковака, уже поджидал меня там, на квартире.
- О, доброе утро, мистер Фокстон, - сказал он, открывая входную дверь и протягивая мне руку. - Ну, как сегодня ваш пальчик?
- Замечательно, - вполне искренне ответил я. - Совсем не болит.
Я совсем забыл, что надо прихрамывать.
- Жуткая, доложу вам, штука эти вросшие ногти, - сказал он. - Несколько лет назад сам страдал. Боль была просто невыносимая.
- Я в этом смысле везунчик, все заживает быстро, как на собаке, - сказал я. - Итак, чем могу помочь?
Он отступил в сторону, и я прошел мимо него в прихожую квартиры Геба. Я все еще считал ее квартирой Геба, хотя формально она принадлежала теперь мне или будет принадлежать в скором времени.
- Так вы уверены, что у мистера Ковака не было никаких личных финансовых проблем? - спросил детектив, затворив входную дверь.
- Нет, не уверен. Но у меня нет никаких оснований полагать, что они у него были. А почему вы спрашиваете?
Он подвинул ко мне стопку бумаг.
Поделиться книгой: