За нами – Россия!

На выходе из перелеска деревья росли очень жидко, обеспечивая хороший обзор. Березняк, ольха и невысокие сосны. Да и низкорослый кустарник, которого в рощице было достаточно, дал им возможность получить небольшое преимущество. Разведчики видели всю панораму перед собой, оставаясь незамеченными. В отличие от тех, кто сейчас двигался в их сторону.

Первая машина вынырнула перед группой резко, не дав неопытной Венцлав даже удивиться. Приземистая и широкая, опирающаяся на толстые рубчатые покрышки, уверенно несущие ее по снежному покрову. Покатый капот, забранный специальной решеткой, предохраняющей двигатель от близкого контакта с разрывами гранат. Броневые листы, закрывающие лобовую часть кабины, кружок запаски на выдающемся в сторону багажнике. И небольшая башенка, злобно ощерившаяся единственным клыком крупнокалиберного пулемета. Грязно-серый цвет бортов с прожилками ослепительно белой краски и небольшим, аккуратно нанесенным с помощью трафарета черным крестом на башне. Немцы, первые увиденные Венцлав немцы по «ту» сторону линии фронта. Одна из тех самых поисковых групп, про которые ей рассказывал Куминов.

За головным бронированным «поршнем», спокойно и неторопливо едущим вперед, показался второй, точно такой же. Потом проехал, ворча старым бензиновым двигателем, открытый сверху полугусеничный бронетранспортер, в котором, аккуратно рассевшись по боковым лавкам, сидели пехотинцы. Пулеметчик, торчавший над кабиной, в которой наверняка ехал офицер, ворочал по сторонам черным толстым стволом МГ. Два грузовика «Бюссинг», четырехосных, очень надежных, с колесными семидесятипятимиллиметровыми пушками на сцепках, проехали за ним.

Чуть заревев движком, степенно и важно пролязгал траками «панцеркампфваген-восемь», основной танк немцев за последнее десятилетие. Уже практически ветеран, но не ставший от этого менее надежным и грозным для противника. Неприхотливая машина, которую смогли создать германские инженеры на базе захваченных разведкой вермахта чертежей Т-42. Дизельный двигатель от заводов того же Порше, стодвадцатимиллиметровое нарезное орудие, танковые МГ в количестве двух штук. Это Венцлав прекрасно знала из курса теоретической подготовки. Вот только что-что, а возникновение этого воспоминания в такой момент девушка не могла и предположить.

В арьергарде поисковой группы противника шел еще один «порше», развернувший башню назад. Лишь когда он скрылся с сектора видимости, который девушка на полном автомате выбрала для себя, она поняла, что их никто не обнаружил. И не приключилось никакого первого боя, которого, если уж быть честной, она боялась очень сильно.

– Пронесло… – голос Куминова вырвал ее из собственных мыслей, возвращая к действительности. – Это хорошо, что пронесло. Так… группа!

Венцлав покрутила головой, улавливая то, как незаметные на первый взгляд сугробы превращаются именно в тех разведчиков, которых она потеряла из виду. Подивилась про себя, насколько умело замаскировались обычные с виду ребята. Почувствовала, как кто-то дернул ее за рюкзак, услышала звук отщелкиваемого крепежного карабина. Через мгновение спокойный и меланхоличный башкир Расул Валиев, которого к ней лично приставил Куминов, бросил прямо перед ее носом лыжи. Поняла, что теперь наступает та самая фаза операции, о которой не хотелось даже думать, и вздохнула про себя.

Куминов покосился в ее сторону, понимая, что девушка относится к лыжам вовсе даже не равнодушно. Пожал плечами, решив не заморачиваться по этому поводу, сама, в конце концов, решила идти с РДГ. Нагнулся к своим снегоступам и начал застегивать их на ботинках, у которых имелись специальные места для креплений. Лыжи он тоже не особо любил и бегать на них после войны не собирался. Ни за что, ни за какие коврижки. Но сейчас деваться было некуда, только эти, практически не изменившиеся за столетия, приспособления могли помочь группе увеличить скорость.

Лыжи в разведывательно-диверсионных группах непростые. По конструкции они куда как ближе к снегоступам или охотничьим, широким, чем к беговым. Но все же в отличие от снегоступов разведке полагалось не идти, а именно бежать, потому длина была намного больше. Материал – комбинированный пластик, чья поверхность куда лучше, чем обычное дерево. Снизу закреплены широкие полосы из меха, волчьего, собачьего или лисьего, чей густой подшерсток позволял хорошо скользить вперед, одновременно позволяя останавливаться практически на месте. Да и еще один плюс – «заметание» следов. Естественно, что не полностью, но все же РДГ не оставляла за собой совсем четкой лыжни. Палки разведка не использовала, руки у диверсантов были заняты оружием. И вот из-за этого момента Куминов в первый раз сделал исключение, вручив профессору Венцлав именно лыжные палки. Ему и подчиненным они были ни к чему, постоянные тренировки давно сделали свое дело.

– Готова, Саш? – он повернулся к ней.

– Да. – Маска, полностью скрывающая лицо, делала голос глухим. – Как пионер…

– Умница. – Куминов кивнул головой. – Расул…

Разведчик чуть наклонил голову.

– Проверь снаряжение.

– Якши. – Башкир кивнул и немедленно занялся приказом командира.

– Хрусталев, Эйхвальд, Воронков – ко мне. – Капитан отошел в сторону поваленного деревца.

Командиры троек подошли. Капитан не любил пользоваться краткими позывными, и когда мог – предпочитал обычные имена и фамилии. Воронкова чаще всего называли Молчуном, из-за особенности характера и поведения. Старший сержант, спокойный и уравновешенный, предпочитал не разговаривать, а действовать.

К двум другим клички-позывные прицепились из-за фамилий. И если по поводу Хрусталя никто не удивлялся, то вот позывной высокого и мрачного лейтенанта-разведчика сначала смешил незнакомого человека. Если человек был глупый, конечно. Умному хватало интеллекта на то, чтобы понять, что основой позывного стала первая часть фамилии давно и полностью обрусевшего поволжского немца в черт его знает каком поколении. Дубовый лес, не больше и не меньше. Вот и позывной соответствующий – Дуб. Во всяком случае, к тому, что воевать ему приходится с теми, кто вроде как близок по крови, Женька относился спокойно и философски. Родина его была здесь, а если враги из Германии, так что остается делать, как не уничтожать их всеми возможными методами и способами?

– Тройка Воронкова первая. – Куминов внимательно посмотрел на подчиненных. – Эйхвальд прикрывает нас с ученой и Расулом. – Камиля ведет твоя тройка, Вов.

Хрусталев кивнул, понимая, что на его плечи ложится задача не менее важная, чем у молчуна-сержанта.

– Вопросы есть? Вопросов нет, это хорошо. Стартуем через пять минут. Интервал по времени – минута. Все, парни, работаем.

Куминов встал и пошел надевать лыжи. Первую часть задания группа выполнила: линия фронта пройдена. Первый патруль немцев их не обнаружил, что уже хорошо. Значит, стукача в штабе вроде как нет, иначе повязали бы сразу. Теперь остается долгий и сложный путь в сторону Сергиевска, в который желательно попасть через двое суток. Если бы не присутствие Венцлав, то капитан мог бы ручаться за попадание к точке раньше расчетного времени. Но вот как группа побежит с девушкой… этого он не знал. Оставалось лишь надеяться на то, что Саша справится с задачей достойно.

Ноги сидели в креплениях ровно и уверенно. Нельзя было сказать «как влитые», но этого и не требовалось. Обувь для разведки – не ботинки для спортсменов. Самое важное, что и лыжи можно закрепить, и потом, сняв их, передвигаться так же уверенно. Куминов затянул все необходимые ремни и выпрямился. Попрыгал на месте, проверяя наличие ненужных звуков от твердых, в том числе металлических, предметов. Обязательный ритуал, несмотря на то, что все возможные «предательские» места оружия и экипировки давно перемотаны мягкой изоляционной лентой или медицинским пластырем, у кого что, и не должны выдать.

Куминов еще раз посмотрел на девушку, выполняющую тот же ритуал под строгим присмотром ответственного Расула, и чуть улыбнулся. Выглядело потешно, да еще как. Саша явно старалась, подпрыгнув уже на пяток раз больше, чем необходимо. Что-что, а ответственности в ней хватало. Это он понял еще тогда, когда группа только подошла к вертолету.

Да-да, именно к вертолету. В самый последний момент перед атакой, когда группа Куминова уже находилась возле одного из ходов, проходящих через линию внешних траншей, где уже готовились идти в бой пехотинцы, им дали команду не выдвигаться. Уже после того, как началась артиллерийская подготовка, появился командир разведроты и давешний лысый.

Через пару мгновений после их появления Куминов и подчиненные неслись в сторону взлетной полосы, на которой уже стоял, со свистом раскручивая винты Ми-3. Длинный и приземистый геликоптер, предназначенный для десантирования, перевозки раненых и небольших грузов, неприхотливая и надежная «небесная колесница». Одним из ее основных показателей было то, что вертолет мог идти очень низко, при этом оставаясь послушным рукам пилота. Глянув на нависшие над землей плотные снеговые тучи, готовые вновь начать снегопад, капитан понял задумку командования.

Да, рискованно было идти в такую погоду по-над самой землей, но оно того стоило. Не говоря про бой, кипящий внизу. Но… Во всяком случае, вряд ли немцы, даже если они и знали про готовящуюся операцию, могли предположить такой безумный и самоубийственный маневр. Зимняя снежная буря не жалела никого, даже сумасшедших (на взгляд всего цивилизованного сообщества) русских. И Куминов вполне оценил риск, при котором группа выигрывала целый день из тех двух, что давались на переход линии фронта. И риск оправдался.

Тогда, сидя в дико трясущемся, как хороший скаковой жеребец, вертолете, капитан внимательно смотрел на девушку. Ему-то было страшно, что и говорить, но она держалась. Да еще как, пусть и побелев, и крепко стиснув зубы, но держалась.

Потом была поспешная высадка километров за десять отсюда, торопливый бег на лыжах, пересечение открытой местности в плотно идущий стеной крупный снег. Чувство защищенности осталось позади. Враг, ни капли не смущаясь, только что продемонстрировал свое присутствие. Оставалось лишь идти вперед, выполняя задачу.

– Готовы? – Куминов обвел бойцов взглядом. Кивнули все. – Двигаем…

Шаг, другой, до отдыха далеко. Спина давно стала мокрой, одежда успела несколько раз прилипнуть-отлипнуть. В груди уже перестало хрипеть и свистеть, сердце билось быстро, но без перебоев. Тренировки сказывались, тело, давно приучаемое к нагрузкам, брало свое. Кровь бежала по сосудам так, как и должна, разнося кислород ко всем органам ни на секунду позже необходимого. А значит, шаг, и еще, и еще. Группа бежала вперед, вытянувшись в колонну по одному, никто не отставал. Лишь авангардная тройка находилась за пределом глаз первого из разведчиков. Она шла впереди, нащупывая безопасный путь, давая возможность другим остаться живыми. Шаг, вдох-выдох, размеренно, стараясь не хватать морозный воздух ртом.

Снег пошел минуты три назад. Сперва легкие хлопья падали редко, кружимые ветром… недолго, совсем недолго. Потом началось то, что прикрыло разведчиков надежнее любой маскировки, одновременно не давая возможности ускориться. С неба повалило сплошной стеной, не давая возможности видеть на расстоянии нескольких метров. Группе Воронкова пришлось притормаживать, чтобы их следы не засыпало полностью. Товарищи шли за ними, ориентируясь только по еле заметной лыжне, пропадающей с ужасающей быстротой под растущими, как на дрожжах, сугробами.

– Саша… – Куминов догнал Венцлав, которая шла перед ним. Схватил за плечо, поворачивая к себе.

– Да? – голос был уставший, но твердый.

– Сейчас будем останавливаться. В такой снег можно зайти черт знает куда.

– Поняла.

– Хорошо. Леха!

– Да, командир. – Еле слышно прозвучало со стороны невысокой фигуры, чуть виднеющейся через сплошную белую стену. Она отделилась от группы товарищей и двинулась к ним.

Через несколько секунд сержант был рядом. Венцлав, остановившаяся и старающаяся перевести дух после гонки, которую молчаливый сержант задал всем остальным, приходила в себя.

Окружающий ее мир, совсем недавно сузившийся до размеров лыжни, мелькавшей перед глазами, начал становиться нормальным. К сожалению, был он сплошь белым и не слишком просторным. Сержант, Куминов, остальные разведчики, да и она сама были густо облеплены снегом, вместе с рюкзаками за спиной и оружием, которое хоть и было тщательно укутано в специальные чехлы, но выглядело не лучше, чем ветки непонятно откуда взявшегося посреди открытой степи невысокого карагача.

«Брошу курить, – мысль родилась сама собой, – вернемся и брошу. К чертовой матери, это не пробежки в удовольствие там, за линией…»

В ногах гулко отдавало в такт ударам сердца. Чуть начала ныть спина, оттягиваемая заплечным грузом. Девушка невесело улыбнулась под плотной тканью маски, сейчас насквозь мокрой от испарины. Вот ведь как бывает, когда в голове содержится много грамотной и научно подтвержденной информации. Венцлав уже просчитала то, что будет с ней после любого небольшого отдыха со сном часов в пять. Количество выделившейся молочной кислоты заставит ее потом начинать движение не иначе как с зубовного скрежета от внутреннего напряжения. Ай-ай как будет больно, ай-ай. Куминов непонимающе оглянулся на нее, как будто смог почувствовать то, что творилось в ее голове. Ничего не сказал и повернулся к терпеливо ожидающему команды Воронкову.

– Сейчас обвязываемся веревкой и двигаем дальше. Ни в коем случае не растягиваемся. Смотри сюда…

Капитан достал из крепко притороченного к бедру планшета карту, скрепленную сверху металлической спиралью. Бумага была полностью закрыта мягким прозрачным пластиком, на который немедленно начал ложиться снег.

– Вот здесь мы должны быть сейчас, если не забрали в сторону. Согласен? – палец командира ткнул в точку на карте.

– Согласен. – Воронков кивнул. – Вот эти три оврага мы прошли минут сорок назад, значит, не заплутали.

– Да. Следовательно, где-то в километрах пяти от нас должен быть вот этот самый эн-пэ. Что-то вроде заимки от бывшего охотхозяйства. Идешь прямо на нее, направление запомнил?

– Так точно. – Воронков кивнул головой.

– Увидеть издалека ее мы точно не сможем. Снег валить будет еще часа четыре, не меньше, так? Те гансы, что мы встретили недавно… мало ли, где они могут оказаться. Так что аккуратнее, Лех. Все, связываемся.

Саша, опершись на палки, внимательно смотрела по сторонам. Разведчики выстроились цепочкой, закрепляя на поясах свободные петли веревки, которую сержант достал из вещевого мешка. Смысл девушке стал понятен сразу. В такую пургу самое главное – не потеряться. Один неверный шаг в сторону, чуть сильнее ветер со снегом… и все.

А Воронкову и его парням, шедшим впереди, такое грозило в первую очередь. Так что предосторожность была далеко не лишней.

– Сцепились? – Куминов озабоченно покрутил головой, прислушался. Нет, пока ничего подозрительного. Все-таки не стоило недооценивать врагов, но в такую погоду гансам спокойнее в тепле сидеть. Да и с неба не приходится ожидать какой-либо опасности, что хорошо. Особенно здесь и сейчас, когда группа проходила один из немногих открытых участков лесостепи. И до спасительного купола деревьев над головой оставалось совсем немного.

Группа двинулась вперед, снова разрывая сплошную стену снегопада слитным движением. Куминов, быстро вернувшись в потерянный было ритм, бежал ровно и спокойно. Старался как можно внимательнее наблюдать за подопечной, которую наверняка не выпускал из виду и Расул. Но что сделать с собственным упрямым характером, который заставлял все проверять самому?

Саша справилась, выровняла собственный ход и давно перестала сбиваться с шага, плавно вписавшись в общую скорость группы. Хоть одной заботой стало меньше, подумалось капитану, старательно контролировавшему обстановку вокруг. А ведь их, забот, было не просто много.

Куминов никогда не обманывался первоначальными успехами при очередном походе на «ту» сторону. Разрешить себе такое ни один разведчик никогда не сможет. Ослабить, пусть и ненамного, внутренний контроль над окружающей обстановкой – непозволительная роскошь. Если поверить в то, что вся дорога туда-обратно будет легкой и без проблем, так не минуешь попадания в неприятности. А в их деле неприятностей быть не должно.

Расчет на снегопад, на который Куминов первоначально и поставил, полностью оправдался. И пока это дало им небольшую фору и возможность миновать первый рубеж защиты противника без обнаружения и потерь. Но полагаться на то, что и дальше все будет гладко? Увольте, это просто невозможно. Опыт подсказывал, что впереди будет немало сложностей, и стоит быть готовым к ним постоянно. Смущал тот факт, что в этот район он никогда не ходил, и информации было с гулькин нос. Сказанное «лысым» тоже не прибавило ясности. Что могло найтись здесь, на землях, которые выжжены уже очень давно, опасного и неизвестного? Ни одного относительно точного намека, ни малюсенькой зацепки… ничего. Опасно, и все тут.

Ш-и-и-и-х – ш-и-и-и-х… лыжи шли по снегу хорошо. Не было ветра, замечательно. И мороза, тоже пока ничего не предвещало, значит, наста не предвиделось, и это тоже хорошо. Наст – штука предательская, опасная и коварная. Вроде бы твердый, но таящий под собой пустоту, в которую легко могла уйти нога неосторожного лыжника. Если там, за линией фронта, это повлекло бы за собой визит в ближайший медпункт, то здесь? Что угодно, вплоть до такой ненужной гангрены у бойца. Так что мягкий и пушистый снег, уже начавший сбиваться в плотные сугробы, был как нельзя кстати.

Мерный бег постепенно вгонял привычное к нагрузкам тело в необходимый ритм дальнего хода. «Волчий шаг», которого так старались добиться в училище все инструкторы по беговой подготовке. Возможность преодолевать километры пути быстро, неутомимо и не снижая темпа. Умение, которое невозможно было выработать тому, кто был слабым. Слабым скорее не телом, а духом. В разведывательные части РККА такие не попадали, здесь не было места тем, на кого нельзя положиться. Разведка, опаснейшая из всех войсковых профессий, необходимая армии, как воздух. И в которую, несмотря на опасность и смертельный риск, мечтали попасть сотни. Оказывались в разведке единицы.

Куминов бежал, как автомат, давным-давно приученный к этому инструкторами. В голове крутились мысли о том, что лежало вокруг, и о том, что было сказано в штабе перед выходом. Что он знал про эти места? Немногое, очень немногое.

Степи и леса за Волгой оказались практически брошенными еще тогда, в сороковые. Пусть и вынужденно, но они стали пустыми на десятки квадратных километров. Лишь бои и схватки в течение многих лет, которые тоже не прибавляли жизни в эти безграничные пространства. Земли, выжженные постоянными авиационными налетами и артиллерийскими ударами, перепаханные колесами, траками гусениц и ходовыми частями бронетехники. Братские могилы, разбросанные повсюду. Сожженные дотла города, поселки и деревни. Концентрационные лагеря ближе к Волге, в которых земляки разведгруппы умирали сотнями. И враг, злобный и беспощадный, сумевший вцепиться зубами в эти области и до сих пор не выбитый из них. А сейчас – еще и готовящийся к очередному наступлению.

Кто или что могло жить здесь? Звери, дикие от природы и одичавшие за полтора десятка лет. Их хозяева, те, что выжили и сломались, став не менее опасными хищниками. С такими Куминову приходилось сталкиваться там, в предгорьях Урала, не так давно отбитых у фрицев. И там же капитану пару раз пришлось столкнуться с чем-то, чему объяснения не было. И если лысый имел в виду что-то подобное, то хорошего в этом ничего нет.

Неожиданно Саша, бежавшая перед ним, встала как вкопанная, подняв руку ладонью вверх. Капитан сделал то же самое, показывая остальным, что необходимо срочно остановиться. Скрип за спиной прекратился, группа замерла в тишине. Воронков не стал бы останавливаться просто так, это Куминов знал хорошо. Так что либо он кого-то засек, либо они уже дошли до первоначальной цели… либо все-таки заблудились.

Спереди по цепочке жестами передали о полной тишине. Куминов, вглядываясь в бесконечный белый круговорот вокруг, снял капюшон, стараясь услышать и понять то, что насторожило сержанта. И услышал, практически сразу. Не так уж и далеко, где-то на расстоянии в полкилометра, не больше, раздавался вой. Самый обычный, так похожий на волчий. Плохих моментов в этом было всего несколько, зато каких!

Вой слышался сразу с нескольких сторон. Приближающийся, высокий, ритмичный, в нескольких четко различимых звериных глоток. И хорошо, если это были обычные волки… но на это Куминов не надеялся.

Два десятка лет войны повлияли даже на развитие животных. Брошенные, разбежавшиеся, родившиеся уже после первых лет войны собаки умирали тысячами. Но были и выжившие, те, что смогли не погибнуть от разрывов снарядов, пули решившего пострелять по живой мишени солдата, избегнувшие участи быть разорванными ближайшими сородичами, что ходили в серой шубе. Те, что выжили, смешались с волками, привив новому поколению смешанных зверей многое из того, что было незнакомо диким четвероногим. И в первую очередь – отсутствие боязни перед человеком, умение понимать то, опасен ли он для стаи, вооружен или нет. И сейчас стаи волкособак оккупировали громадные пространства. Животные, никем не контролируемые, совершали набеги на уцелевшие поселения с хитростью и яростью, достойными орд Чингисхана. И по этой причине капитан Куминов сейчас крепко сжимал в руках собственный автомат, понимая неизбежность первого столкновения. А то, что против группы будет не тот противник, который ходит на двух ногах и владеет оружием, схватку легче не делало.

– Собираемся вместе! – Куминов крикнул в обе стороны, привлекая внимание тех, кто расслышал через поднявшийся неожиданно ветер. Отбиться от большой стаи можно было только так. Пытаться убежать, отстреливаясь, не было никакой возможности: снегопад не давал возможности нормально ориентироваться.

Бойцы возникали из пелены, пока еще четко различимой в заходящем солнце. Становились хитрым зигзагом, одновременно и прикрывая друг друга со спины и оставляя свободное место для неожиданного рывка вперед. Главным было не запутаться в той самой веревке, которой группа воспользовалась совсем недавно. Вой не прекращался, все приближаясь.

Волкособакам было безразлично время суток. Ум, доставшийся им от предков со стороны псов, подсказывал, что в такую погоду бывшие хозяева беззащитнее, чем в темноте. У двуногих нет таких чутких носов, и передвигаются они неуклюже, скользя и падая в высоких сугробах. Звериные инстинкты подстегивали, заставляя напасть прямо сейчас, в такой выгодный момент. Тем более что к ночи, по всем признакам, снег должен был успокоиться. Стая, ведомая сразу несколькими вожаками, что являлось невозможным для обычных волков, приближалась.

Куминов поднял «судаева», прикрывая свой фланг. Венцлав он оставил с правой стороны, отправив Расула прикрывать девушку со спины. Проверил магазин, снял автомат с предохранителя. Самый близкий к разведчикам четвероногий отряд был недалеко. Метрах в шестидесяти, не больше, неожиданно громко взвыл один из четырех, или пятерых, вожаков стаи. Ему ответили уже по периметру в сотню метров, охватившему группу со всех сторон.

– Приготовиться! – капитан присел на одно колено, стараясь уловить движение сквозь непрекращающийся снегопад. Разведчики последовали его примеру, кто только сейчас, кто раньше. Те, кто первым занял оборону, уже успели превратиться в высокие белые холмы. Снегу было наплевать на проблемы существ, копошащихся внизу, он валил в свое удовольствие.

Огонь в сторону стаи открыл Эйхвальд. Его барабанный облегченный «дегтярь» коротко рявкнул, отправив первую порцию смертоносных гостинцев через белую круговерть. Там, куда улетели пули, коротко взвизгнуло. Визг оборвался на самой высокой ноте, жалобно и обреченно. Стало темнее, солнце все быстрее катилось за горизонт. Воя больше не было. Вместо него оттуда, где только что вожак придушил подранка, раздалось негромкое поначалу ворчание. Душераздирающий звериный голос перешел в низкое, горловое рычание. Эйхвальд выстрелил еще раз, на удачу, рычание на миг пропало, но возникло вновь, переходя в тот самый вой. Спустя пару мгновений на группу пошла волна темных силуэтов с заметными лишь благодаря блеску глазами, прячущимися в густой шерсти.

Первый зверь, высокий, по пояс Куминову, мощный матерый волчара, возник из снега неожиданно. Только что его не было, а сейчас он уже стремительно летел вперед, сорвавшись в сильном прыжке, метил в грудь капитану. Расчет хищника был прост: сбить человека с ног, давая возможность еще нескольким собратьям, маячившим за первым волкопсом, завершить начатое. Но капитан не дал зверям шанса.

«Судаев», украшенный ПБСом, несколько раз кашлянул, окрасив белизну снега алыми брызгами. Полет зверя был прерван в самой высокой точке. Его сломало пополам, разом обрушив в высокие сугробы. Волкопес успел коротко хрипнуть, прежде чем умер. Ствол автомата разведчика опустился, плюнув злобными металлическими шершнями в темные приземистые тени, метнувшиеся к человеку. И как это было с ним обычно в момент боя, сознание капитана раздвоилось. Тело на рефлексах, вбитых в подсознание намертво, продолжало вести бой, а кто-то, сидящий в самой голове, внимательно наблюдал за происходящим, ловя каждую деталь.

Волкопес – создание неприятное и страшное. От волков новый вид унаследовал густейшую серую шубу со светлым подшерстком, острые уши и вытянутую морду с набором острых клыков. Несколько таких «наборов» сейчас стремительно приближались к Куминову, чуть поблескивая в наступающих сумерках полосками слюны. От собак, своих вторых предков, звери взяли массу и знание человека. Второе было хорошо заметно по практически полному отсутствию страха перед оружием. Звери понимали, что стоит двуногому один раз промахнуться – и все, хотя бы один из них успеет вцепиться острыми белоснежными клыками в ногу и повалить на землю. А первое… среди волков таких громадных зверей Куминов никогда не видел. Ни один из несшихся к нему волкопсов не уступал самому первому в росте и ширине груди. Вытянутые лобастые головы по размеру больше подходили для уже подросшего теленка. Звери неслись вперед уже молча, лишь изредка подавая голос.

Сквозь треск очередей Куминов четко различил короткие щелчки компактного «манлихера», который несла Саша. Краем глаза заметил, что одного из зверей, которого он сам не заметил, сбило с траектории атаки, швырнуло вбок. Вытянутые лохматые лапы часто засучили, пистолет-пулемет Венцлав щелкнул еще раз, добивая раненого.

Стая не сдавалась, накатываясь уже второй волной, состоявшей из такого же, как и в первой, количества четвероногих. Высокий вой вожаков слышался позади рычащей массы, катившей прямо на группу Куминова. Левым локтем капитан уже столкнулся с Расулом, который спокойно и уверенно, как и все, что делал молчаливый башкир, расстреливал магазин в своем секторе. Перед ним лежало уже с пяток мохнатых туш, наваленных друг на друга. Расул явно подпускал их поближе, всаживая потом по пуле прямо в головы, создавая естественную баррикаду. Тактика была полностью оправданна. Четвероногие противники уже не могли преодолеть ее одним прыжком, задевая мертвых собратьев лапами и временами напарываясь на меткие выстрелы разведчика.

В голове группы дела также шли хорошо. Когда Куминов менял магазин, с той стороны разом были слышны все стволы авангарда. Оставалось выдержать первый натиск зверей до конца, и тогда наверняка все. Волкособаки отличались не только беспримерной лютостью по отношению к бывшим хозяевам. Чего было не занимать этим зверям, так это ума и сообразительности. Куминов был уверен, что если группа расстреляет без потерь для себя еще с пяток зверюг, то вожак отзовет стаю назад. Так и произошло.

Вой вожаков раздался снова. Уцелевшие в схватке четвероногие отхлынули, исчезая в валившем с прежней силой снеге. О том, что группу только что проверяли на прочность новые хозяева степей, напоминали лишь валяющиеся повсюду остывшие лохматые тела, уже наполовину запорошенные белым.

Стихла стрельба. Разведчики вставали с колен, не опуская оружия. Никто не расслабился, понимая, что звери могут вернуться. И лишь после того, как спустя несколько секунд до них издали донесся голос вожака, Куминов позволил себе облегченно вздохнуть. Стая ушла, решив не связываться с опасными двуногими, не оказавшимися легкой добычей. Лишь вожак подал голос еще раз, угрожающе заворчав в самом конце длинного воя.

– Не забудет, шайтан вонючий… – голос Расула раздался сзади, как всегда спокойный.

– Ты про что? – капитан повернулся к бойцу.

– Я вон про него. – Башкир кивнул в сторону удалившегося воя. – Говорю, капитан, что не забудет он нам этого. Не тот зверь…

– Да и хрен на него. – Сплюнул Эйхвальд, подойдя к ним. – Двигаем дальше, командир?

– Конечно. – Куминов посмотрел на циферблат часов. – Отстаем от графика, надо быстрее двигаться.

– Понял. Сейчас Лешке скажу, чтобы трогался. Потерь и раненых нет, все чисто.

– Хорошо. – Куминов повернулся к Саше. – Ты как, нормально?

– Да. – Девушка заменила магазин в своем «манлихере». – Но страшно было, очень страшно.

– Понимаю. Ладно, скоро отдохнем, потерпи.

– Да я ничего, вроде и не жалуюсь. – Капитан услышал в голосе Саши веселые нотки. Это было очень хорошо. Пусть первый бой оказался не с гансами, но боевое крещение девушка прошла достойно. – Хотя не откажусь чуть без лыж посидеть, просто посидеть.

– Скоро. – Куминов кивнул ей и начал проверять надежность веревки, которую во время боя с волкопсами не отвязывал.

Через пять минут группа продолжила путь в сторону непонятной заимки, которая на карте Куминова значилась как существующая. Снег, начавший наконец-то редеть, полностью скрыл следы бойни, произошедшей недавно. Лишь пара десятков невысоких холмиков с еле-еле пробивающимися на сплошном белом фоне розовыми кляксами напоминала о стае волкопсов.

Буря не успокаивалась, продолжая забрасывать людей белым. Останавливаться было опасно, нужно было добраться хотя бы до начала леса, чтобы не оказаться полностью погребенными под снежными завалами. Группа шла, тяжело пробивая себе путь в сторону спасительного леса. Если направление было верным, то до деревьев, где можно хотя бы передохнуть, оставалось недолго. Ну а если нет…

Когда Куминов почувствовал, что веревка ослабла, то сначала решил, что все-таки они заплутали в кромешном белом вихре. Но ответ на его безмолвный вопрос самому себе оказался намного лучше. Прямо перед ними, пока еще редкими темными столбами, торчали первые деревья, обрывавшиеся вниз. Все правильно, так как на карте лесок находился в аккурат у длинных оврагов.

Сержант Воронков, все так же шедший впереди, пригнулся, спускаясь по пологому склону. Остальные разведчики, снявшие страховку, покатились следом частым горохом. Впереди наконец-то замаячила темная полоса леса. Скоро вся группа скрылась между его ветвей, на какое-то время позволив себе чуть меньше беспокоиться об обнаружении. Ночь наступала следом, накрывая все вокруг мягкой темнотой. Снег закончился, низкие серые тучи разнесло легким ветром. Выглянувшая луна дала возможность разведчикам двигаться вполне уверенно, преодолевая последние метры до одной из отправных точек пути.

Воронков остановился резко, уйдя чуть в сторону, чтобы в него не врезался следующий. Сержант поднял руку, давая команду остановиться, сам присел за низким кустарником.

Куминов, старательно прижимаясь к земле и стараясь совсем не скрипеть свежим снегом, скатился к нему. Дернул внимательно смотрящего перед собой сержанта за рукав, вопросительно качнул головой. Тот ткнул пальцем вперед, показывая прямо между несколькими толстыми стволами.

– Докатились, – прошептал Куминов одними губами, смотря на еле заметный прямоугольник впереди. – Бери Пчелкина и Шутяка и осмотри все.

Молчун сержант утвердительно прикрыл глаза, ткнул пальцами в бойцов и начал отстегивать лыжи. Быстро растворившись в темноте, они двинулись к домику.