…В лагере для военнопленных советские не проявили враждебности к Конраду… По его мнению, советские никогда не были жестокими по отношению к пленным. Позже он слышал ужасающие рассказы о некоторых американских и особенно французских лагерях, в то время как в Советском Союзе не было никакого садизма. Лоренц никогда не чувствовал себя жертвой преследования, и не было никаких признаков враждебности со стороны охранников».
Я пишу это вот зачем. Представим себя в 1940 г., когда мы, русские, еще ничего не знали о том, какой на самом деле этот «культурный, гуманный и цивилизованный Запад». И представим, что нам бы сообщили, что советские пленные где‑то в Польше или в Германии убиты. Какова была бы реакция русских людей на такое сообщение? В те годы в это никто бы не поверил: ведь все судят по себе. Раз мы не убивали пленных, то как поверить в то, что кто‑то это сделал?
А вот у Запада, к которому имеет сомнительную честь принадлежать и Польша, менталитет другой. Европа без СССР перенаселена уже очень давно, уже очень давно люди там мало чего стоят. Оттого на Западе и столько крику о приоритете человеческой жизни над всеми ценностями, что на самом деле западный человек чужую человеческую жизнь в грош не ставит.
Даже сегодня многие русские изумляются, глядя, как армии США и НАТО, трусливо уклоняясь от боя с противником, безжалостно бомбят мирное население не только в Азии или в Африке, а уже и в центре Европы. А удивляться здесь нечему – это менталитет Запада. Вот, к примеру, май 1940 г. – начало боевых действий между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией – с другой. 10 мая немецкие войска атакуют позиции союзников во Франции, а 11 мая английская авиация наносит массированный бомбовый удар не по немецким войскам, а по мирным жителям немецкого города Фрейбург.[22] И далее всю Вторую мировую войну англосаксы вкладывали в тяжелые бомбардировщики больше средств, чем в остальные рода войск, и бомбили, и бомбили мирное население Германии и Японии, закончив это сбросом атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки. Они уверяют, что делали это для подрыва экономики противника, но еще Фуллер показал, что эти бомбардировки не только не снизили роста вооружений Германии, но не снизили и темпов этого роста. Единственный результат этой «цивилизованной» войны:
Несколько выше Конрад Лоренц рассказывал, как жестоко относились к немецким военнопленным во французских и американских лагерях. Лоренц, видимо, не знал, что немецкие статистики не могут найти 1 млн немецких военнопленных, которые в плен сдались, но домой не вернулись.[24] Стефан Карнер, хотя и свел баланс немецких военнопленных в СССР, тем не менее, как истинно западный человек, приписывает этот миллион убитых немцев нам – дескать, это кровожадные русские их убили. Я не против, чтобы нам приписали еще миллион поверженного противника, но все же не решаюсь, поскольку Карнер в конце книги в примечаниях в конце концов написал:
И думаю, что в этой дискуссии Д. Бак все же прав – этих немцев прикончили французы с американцами, это на них похоже: вполне по‑европейски.
Поляки, повторю, вполне западные люди, и им в удовольствие убить безоружных и беззащитных, а шляхта этим даже хвастается, как вы видели в первой части этой книги. Пока Польша считалась нашей сестрой, об этой особенности поляков советская пропаганда молчала, но сегодня наконец об этом пишет не только С. Куняев, но и прорежимная пресса России:
Ко Второй мировой войне поляки ни на грамм не изменились. Вот строки из уже цитированного мною доклада И. Серова от 5 марта 1945 г.:
А вот теперь представьте, что весной 1940 г. от польских пленных офицеров в советских лагерях перестали приходить письма. Для нас, русских, это ничего не значит, поскольку в те годы наказание лишением свободы очень часто сопровождалось наказанием в виде лишения права переписки. Нам и в голову не придет, что сидящий в лагере заключенный убит. А поляку?
Повторюсь, что нормальному человеку хватает одного, но веского доказательства. Но что может быть весомее для поляков, без колебаний убивающих беззащитных, чем то, что от пленных нет писем? Раз их нет, значит, русские их убили, поскольку сами поляки такого бы случая убить не упустили. Поэтому вся эта книга для Польши и поляков бесполезна – им и так все ясно. Честный вору поверит, вор честному – никогда!
Пятая колонна.
Есть еще одно обстоятельство, которое следует разобрать прежде, чем подойти к расследованию геббельсовских фальсификаций. С течением времени и под воздействием пропаганды резко меняются приоритеты в обществе. Раньше молодые и даже хорошо образованные люди не знали, что означает французское слово «минет», но зато все знали, что означают слова «пятая колонна». Сегодня все наоборот: мне не раз приходилось сталкиваться с достаточно образованными людьми, для которых слова «пятая колонна» – пустой звук. Поэтому придется задержаться на рассмотрении этого понятия.
Восходит оно ко времени начала гражданской войны в Испании в 1936 году. В середине 30‑х годов в Испании обычным парламентским путем победили левые партии и начали ряд социальных преобразований, в частности аграрную реформу. Капиталистическому (самоназвание – «свободному») миру это крайне не понравилось, и этот мир подбил на мятеж испанскую армию. Мятеж начался в Испанском Марокко, затем мятежные войска высадились собственно в Испании и двинулись на Мадрид четырьмя колоннами. В это время сторонники мятежников в республиканском правительстве Испании и в его войсках подняли восстание против республики в поддержку мятежников. Командовавший мятежной армией генерал Франко назвал этих предателей республики своей пятой колонной. С тех пор этот термин прочно вошел в обиход для названия предателей внутри какой‑либо страны или организации. Что касается Испании, то там мятежники победили в 1939 г. в ходе кровавой войны благодаря этой «пятой колонне», которая, кстати, включала в себя троцкистов, которых было много и в СССР.
Это не значит, что такого явления, как предательство и поддержка врага, до испанских событий не было. Оно было всегда, просто Франко дал этому явлению принятый миром термин. (Правда, иногда «пятую колонну» называют «квислингами» по имени предателя норвежского народа, сторонника нацистов Квислинга, но испанское имя все же более употребительно.)
Раньше «пятую колонну» в своей стране ненавидели жители всего мира и с ней обязательно вели жестокую борьбу: если не могли обезвредить ее до войны, то уж с началом войны с нею расправлялись обязательно (если успевали).
Так, например, изобретателями концлагерей смерти считаются англичане, которые создали их еще в начале прошлого века в ходе англо‑бурской войны в Южной Африке. В эти лагеря заключали семьи буров – боровшихся с Британией голландских колонистов этого государства. Семьи буров заключали в лагеря, чтобы лишить войска буров разведывательных данных и продовольствия. И это не прихоть, не какая‑то особая злобность английского правительства: вы просто прикиньте, сколько жизней британских солдат, да и жизней самих буров, вынужденных сдаться, было сохранено этой мерой. Это долг, это обязанность каждого правительства, действительно заботящегося о своем народе.
Французы в этом плане еще более решительны. Когда в начале Первой мировой войны немцы подошли к Парижу, то французы безо всякого суда, просто по указанию агентов парижской полиции, всех воров, мошенников и даже хулиганов расстреляли во рвах Венсеннского форта.[28] Ко Второй мировой ничего не изменилось, с ее началом во Франции были арестованы и помещены в лагеря все немцы, даже антинацисты, и все подозрительные по связям с ними.
То же было и в Великобритании. «Пятую колонну» нацистов отслеживали. Черчилль пишет:
Вслед за ними в лагеря отправились 74 000 выходцев из стран, враждебных Великобритании,[31] а своим болтунам и паникерам англичане заткнули пасть железной рукой:
Ни в какой мере не собирались терпеть у себя «пятую колонну» и американцы. После нападения Японии на США газета «Los Angeles Times» в редакционной статье писала:
Так поступают все правительства, служащие своему народу, а народы с правительствами, которые «пятую колонну» не давят, дорого за это расплачиваются. В Норвегии, к примеру, в момент высадки немцами десанта «пятая колонна» парализовала работу государственного аппарата и не дала провести мобилизацию, Квислинг выступил по радио как глава нового правительства, вызвав замешательство в стране и армии. Норвежская армия отдала слабому немецкому десанту Норвегию почти без боя.[34] Да что нам Норвегия, мы что – не видели, как Запад разрушил и ограбил СССР? Если бы у Брежнева хватало ума и воли репрессировать всех этих Горбачевых, Яковлевых, Шеварднадзе, кравчуков и их пособников, то советский народ сегодня даже в материальном плане жил бы минимум в четыре раза богаче, чем живет сегодня.
Это прикинуть не очень сложно. По данным «Российского статистического ежегодника», в 1990 г. в Советской России проживало 148 млн человек,[35] а валовой внутренний продукт составлял 1102 млрд. долларов США (число занижено, но возьмем его – официальное!).[36] На душу советского населения Советской России приходилось 7446 долларов. А в Южной Корее в этом же 1990 г. – 5917 долларов.[37] То есть средний гражданин РСФСР был богаче среднего южного корейца на 26 %. А в 1993 г. средний душевой валовой продукт ограбляемой «пятой колонной» России составил 1243 доллара – в шесть раз ниже, чем в 1990 г., и уже в шесть раз ниже, чем в Южной Корее в 1993 г.! По данным ЦРУ (теперь уже завышенным), в 1999 г. душевой валовой продукт России – 4200 долларов,[38] а Южной Кореи – 13 300.[39] Если бы Россия оставалась советской и в составе СССР, то нет оснований полагать, что соотношение 1990 г. сильно бы изменилось не в пользу СССР. То есть сегодня у среднего российского гражданина душевой валовой внутренний продукт был бы на четверть выше, чем у Южной Кореи, или в пределах 16 ООО долларов, а это в четыре раза больше, чем сегодняшние 4200. Надеюсь, понятно, за что ни в одной стране «пятую колонну» не любят?
А перед Второй мировой войной правительство СССР было истинно народным и допустить безнаказанное существование в СССР «пятой колонны», естественно, не могло. Американский посол в СССР в 1937–1938 гг. Джозеф У. Девис после нападения Германии на СССР записал в своем дневнике (7 июля 1941 г.):
Увы, Девис перехваливает советское правительство: да, «пятая колонна» была разбита, но полностью уничтожить ее к началу войны не успели. Мощнейший ущерб обороноспособности нанес впоследствии прощенный будущий маршал Мерецков, грубо исказивший мобилизационный план СССР, в связи с чем Красная Армия вошла в войну с недостатком автотранспорта, дивизионной артиллерии и пр. Предвоенные руководители ВВС оставили авиацию Красной Армии без радиосвязи и, соответственно, без наработанных способов управления авиацией в бою. Предатель, командующий Западным фронтом, генерал Павлов со своим штабом подставил под удар немцев в Бресте три дивизии, не привел войска фронта в боевую готовность, что предопределило тяжелейшие потери советских войск на направлении главного удара немцев в 1941 г..[41] Потери советского народа от вредительства этих бойцов «пятой колонны» должны исчисляться в миллионах человек.
Можно вспомнить и мелких фигурантов. Выше я уже писал об инженере Каминском, создавшем для немцев бригаду СС, «отличившуюся» при штурме Варшавы в 1944 г. А ведь Каминского перед войной вычислили как члена «пятой колонны» и даже посадили, но ненадолго – перед войной он был освобожден.[42]
Оцените, во сколько тысяч человек убитых советских солдат и поляков обошлась СССР и Польше эта «гуманность» советского суда. Насколько гуманнее для советского народа было бы уничтожение Каминского и его добровольцев еще до войны, а не тогда, когда немцы уже вооружили их.
В СССР членов «пятой колонны» искали и обезвреживали, разумеется, непрерывно, начиная с Гражданской войны. Высшая мера наказания по государственным преступлениям в СССР имела две категории: первая – расстрел, вторая – высылка за границу. Долгое время, вплоть до начала 30‑х годов, «пятую колонну» стремились выслать за границу.[43]
Но затем к власти в Германии пришел откровенный враг СССР Гитлер, и высылка «пятой колонны» за границу начала принимать вид мобилизации для Гитлера иностранных легионов. Членов «пятой колонны» начали сажать, а когда в 1936–1937 гг. верхушка «пятой колонны» попыталась совершить переворот с целью последующего расчленения СССР, то верхушку уничтожили и провели то, что американский посол Девис назвал
Ликвидировали эту армию так. Ни народным судам, ни военным трибуналам, надежность которых из‑за их многочисленности проверить было нельзя, репрессии «пятой колонны» не доверили. Были созданы специальные суды из людей, в честность и порядочность которых, казалось бы, можно было верить. Суды эти состояли из трех человек и назывались тройками. Укомплектована тройка была высшими руководителями республики или области, в которой она создавалась. Сначала члены тройки, судя по некоторым данным, назначались персонально, но в их состав обязательно входил секретарь обкома и начальник НКВД, а затем их состав был определен в виде должностей: председателем был начальник Управления НКВД области (нарком республики); членами – первый секретарь обкома (ЦК республики) ВКП(б) и прокурор области (республики). Тройкам предлагалось рассмотреть имевшиеся в НКВД дела на лиц, подозрительных по принадлежности к «пятой колонне», и осудить их. При этом приказом наркома ВД Н. Ежова тройки ограничивались в репрессиях предельным количеством членов «пятой колонны», выше которого они не имели права осуждать, и ориентировочным количеством изменников, которых тройки имели право осуждать к расстрелу.
Однако беда была в том, что члены «пятой колонны» редко были рабочими или крестьянами, ведь все изменники – это, как правило, люди, жаждущие власти, славы или денег, которые опять‑таки дает власть. Члены «пятой колонны» обсели партийные, судебные, прокурорские и следственные органы, т. е. положение было точно таким же, как и сегодня в России. И члены троек во многом были скомплектованы именно «пятой колонной». В результате достаточно большому количеству членов «пятой колонны» от репрессий удалось ускользнуть, но зато вместо них тройками было осуждено большое количество либо невиновных, либо тех, кого не следовало репрессировать. Когда правительство СССР это поняло и когда наконец поставило во главе НКВД Л. Берию, то тройки были упразднены, а против многих членов этих троек были возбуждены уголовные дела, закончившиеся расстрелом этих судей. Кстати, первый секретарь Московского горкома ВКП(б) Н. Хрущев набивался в члены этой тройки, но его почему‑то не включили, возможно, из‑за занятости. Поскольку при Берии практически всех членов московских троек расстреляли, то, конечно, жаль, что Хрущева не было в их числе. Без Хрущева история СССР была бы другой, более светлой. Но вернемся к теме.
Сначала нам нужно было бы оценить количество подпавших под репрессии, но сделать это непросто. Дело в том, что когда в годы перестройки «пятая кодонна» разрушала СССР, то она заявляла и 40, и 60 миллионов расстрелянных в «годы репрессий», т. е. в 1937–1938 гг. Поэтому геббельсовцы выдают из архивов цифры разрозненные, кусками, чтобы невозможно было представить общую картину. Так, к примеру, в 1997 г. даже обществу «Мемориал» – боевому отряду «пятой колонны» – были даны цифры репрессий не по всему СССР и даже не по всему РСФСР, а лишь по части областей и республик.[44] Но, найдя численность этих регионов в других источниках,[45] я произвел соответствующие расчеты и получил, что репрессиям планировалось подвергнуть в среднем менее двух человек из тысячи населения, из которых расстрелять менее 5 человек из десяти тысяч. Пересчитанные на весь СССР, эти числа выглядят как примерно 340 тысяч репрессированных, из которых расстреляно около 80 тысяч.
Как я только что написал выше, в Великобритании была репрессирована «пятая колонна» численностью примерно в 94 тысячи человек, а при населении Великобритании того времени в 47 млн это тоже составляет 2 человека на 1000 жителей. В США, при населении в 140 млн, это число менее 1, но надо понимать, что ни США, ни Великобритания не испытали накануне потрясений, связанных с Гражданской войной и обобществлением земли, и там, конечно, потенциально злобных противников было меньше.
Следует учесть еще два момента. Приказ наркома внутренних дел Ежова № 00447 от 30 июля 1937 г., задающий число подлежащих репрессиям членов «пятой колонны», требовал:
И такие ходатайства подавались и удовлетворялись. Кроме того, в это же время страна чистилась и от немецкой, польской и японской разведывательно‑диверсионных сетей: арестовывались немцы, поляки и харбинцы, подозреваемые в членстве в «пятой колонне». Поэтому фактическое число репрессированных должно быть больше, чем ожидалось в первоначальном приказе Ежова.
Но какие конкретно были итоговые цифры, нынешняя «пятая колонна» до сих пор скрывает. Мне уже приходилось делать прикидку по данным (возможно, преувеличенным), сообщенным бывшим бургомистром Смоленска при немцах Меньшагиным. Экстраполируя данные Смоленской области на весь СССР, получаем общее число репрессированных по стране в 960 тысяч человек.[47] Из которых было расстреляно (если пропорция, заданная в приказе Ежова, сохранилась) около 240 тысяч. Эта цифра также подтверждается экстраполяцией по Москве и Московской области, в которых число репрессированной «пятой колонны» задавалось в приказе в 35 ООО человек, а это более 10 % всех репрессированных по Советскому Союзу. Всего с 1935 по 1953 г. в Москве и Московской области было расстреляно (причем часть и из других мест СССР) 27 508 человек, в 1937–1938 гг. – 20 675 человек.[48] Если экстраполировать это число на весь СССР, то получится, что с 1935 по 1953 год в СССР было расстреляно около 270 тысяч человек, а в 1937–1938 гг. примерно 210 тысяч.
Следует добавить, что в США и Англии в число репрессированных членов «пятой колонны» входили и граждане национальности противника. В СССР таких не сажали ни в лагеря, ни в тюрьмы – их просто переселяли на Восток. Вы уже видели, что именно так поступили с семьями польских офицеров, когда Польша объявила СССР войну, – их не стали, как семьи буров, сажать в лагеря, а, затратив изрядные деньги, переселили. В результате получился итог, довольно обидный для русских, украинцев, белорусов и многих других народов СССР. Именно эти народы вынесли на своих плечах всю тяжесть войны с немцами, их погибло на фронтах и под оккупацией свыше 26 миллионов, у них случился в 1941–1945 гг. страшный демографический провал, отзывавшийся и сорок лет спустя. А в это время советские немцы плодились на Алтае и в Казахстане. И если их в 1939 г. в СССР было 1,2 млн, то уже в 1959 г. стало на треть больше – 1,6 млн.[49]
И, наконец, интересен итог чисток. Поскольку по предателям и изменникам в «пятой колонне» его трудно выразить в числах, то давайте сделаем сравнение по уголовникам. 10 июля 1937 г. Хрущев сообщил в ЦК ВКП(б), что в Москве и Московской области учтено 33 436 уголовников, особо опасные из которых тоже репрессировались вместе с «пятой колонной». Хрущев запросил репрессировать из общей массы уголовников 11 772 человека, из которых просил расстрелять 6000.[50] Мне неизвестно, что решило ЦК, поскольку в последовавшем приказе Ежова от 25 июля Хрущеву разрешалось репрессировать всего 35 000 человек, из которых расстрелять не более 5000. Как бы то ни было, интересен итог такой борьбы с уголовной преступностью.
В 1998 г. в России с около 140 млн населения в результате преступлений погибло 64 545 человек, 81 565 ранено.[51]
Через три года генерал‑полковник Л. Ивашов сообщил:
А в 1940 г. (после «чистки» 1937–1938 гг.) при численности населения в 190 млн человек в СССР было всего 6549 убийств.[53] Если сегодня повторить репрессии 1937 года и добиться показателей 1940‑го, то только в плане уголовной преступности убыль населения с лихвой компенсируется через 5 лет за счет сохранения жизни порядочных людей. Но ведь еще будет прекращено разворовывание и разрушение России, а это ведь тоже немало.
Что еще важно вам, читателям на месте судей, отметить и запомнить. Если в США и Великобритании репрессии проводились без разбора – раз дедушка японец, значит, в лагерь до конца войны, – то в СССР ни один человек не попадал ни в лагерь, ни к стенке без тщательной оценки его личной опасности для общества. Никого не сажали и не расстреливали только лишь потому, что он поляк, что он офицер и что он немец. Из обращения Хрущева в ЦК ВКП(б) вы видели, что даже уголовников намечали к репрессированию не всех, а только тех, о ком НКВД имело данные, что они не раскаялись. По крайней мере, и ЦК ВКП(б), и нарком НКВД Н. Ежов в своих приказах требовали тщательного рассмотрения степени опасности каждого подозреваемого в принадлежности к «пятой колонне». По приказу Ежова № 00447 от 30 июля 1937 г. подлежали репрессиям бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою преступную деятельность. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, мусаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, бандоспособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых в то время казачье‑белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско‑диверсионных контрреволюционных формирований. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержались тогда в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжали вести там активную антисоветскую подрывную работу. Уголовники (бандиты, грабители, воры‑рецидивисты, контрабандисты‑профессионалы, аферисты‑рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой.[54]
Четвертый раздел приказа гласил:
Остальные приказы по смыслу повторяли приказ № 00447, тем не менее и в них требовалось вести тщательную следственную работу и тщательно рассматривать дела на тройках, либо на Особом совещании при НКВД, либо на комиссиях, состоящих из главы областного или республиканского НКВД и прокурора области или республики.
Скажем, выполняя приказ Ежова № 00485 от 11 августа 1937 г. о ликвидации польской шпионско‑диверсионной сети, работники НКВД арестовали будущего маршала СССР, а тогда комдива, К. К. Рокоссовского, поляка по национальности. В этом приказе предписывалось:
Вот это надо отметить: Москва при репрессиях всегда требовала тщательного рассмотрения индивидуальной вины и никогда не давала огульных приказов. На местах и следователи, и судьи, чтобы отличиться или с враждебными намерениями, могли подойти к делу формально или умышленно репрессировать невиновных. Таких следователей и судей было достаточно, и их потом расстреляли вместе с их начальником – наркомом НКВД Н. Ежовым, но правительство СССР формальный подход к судьбам людей запрещало, поэтому никаких подобных документов от него не могло исходить. Я прошу вас отметить это потому, что в дальнейшем, при рассмотрении фальшивок, состряпанных бригадой Геббельса, нам это поможет.
Мотивы расстрела пленных польских офицеров.
В предыдущем разделе тема репрессий «пятой колонны» была поднята специально, чтобы получить исходные данные для рассмотрения мотивов расстрела польских офицеров. В конце 80‑х и в начале 90‑х годов прошлого века бригада Геббельса причину якобы расстрела органами НКВД пленных поляков объявила именно эту – репрессии. Причем причина называлась именно так – «репрессии», а не «репрессии пятой колонны». Ныне покойный, а тогда очень видный передовик бригады Геббельса Ю. Зоря писал:
Дело в том, что в 1953 г. группой партийных заговорщиков был, вероятнее всего, отравлен, а затем (что уже безусловно) убит неоказанием медицинской помощи И. В. Сталин, а после этого генералы Москаленко и Батицкий заманили в засаду и убили Л. П. Берию, который явно продвигался вперед в расследовании убийства Сталина. Я понимаю, что те читатели данной книги, которые не знакомы с моей предыдущей работой «Убийство Сталина и Берии», сильно озадачены, поскольку уверены, что Сталин умер своей смертью, а Берию не убили, а расстреляли по приговору суда. В данном случае это неважно: если вы не можете это сообщение воспринять, то и не надо – в данном случае важно не это, а то, что сотни высших партийных и государственных работников об этих убийствах догадывались (в случае со Сталиным) или определенно знали (в случае с Берией), но предпочли молчать и поддерживать заговорщиков. Мотивом такого поведения было несогласие с тем, что настоянием Сталина в конце 1952 г. на XIX съезде ВКП(б) партия изменила Устав и, занявшись только пропагандой и воспитанием кадров, должна была отойти от государственной власти в СССР, оставив ее Советам, как это и определено было Конституцией СССР. Партноменклатура в этом вопросе со Сталиным согласиться не могла, но, чтобы эта идея Сталина не была воспринята народом самостоятельно, хрущевские партийные органы начали тотальное очернение Сталина. В плане его очернения чистка страны от «пятой колонны» была представлена как репрессии сами по себе, народу внушали мысль, что Сталин и Берия от скуки занялись уничтожением своего невинного народа.
Ведь посмотрите, что происходит. После репрессий «пятой колонны» в 1937–1938 гг. прошло более 60 лет, а подлинные документы с суммарными цифрами репрессированной «пятой колонны» до сих пор не опубликованы, если не уничтожены. Я выше сделал оценку по опубликованным отрывочным данным о репрессиях. Взял число репрессированных по Смоленской области, абсолютно точные числа ее жителей и жителей СССР и рассчитал, что общее количество арестованных было не более 1 млн, а расстрелянных – в пределах 240 тыс. Затем я проверяю этот свой счет: беру долю репрессированных по Москве и Московской области и абсолютно точную цифру расстрелянных здесь в 1937–1938 гг. Снова получаю число расстрелянных по СССР – теперь уже около 210 тысяч, но 210 и 240 тысяч – это числа не просто одного порядка, а прекрасно сходящиеся при таком ориентировочным счете. Это и есть истинное число расстрелянных в СССР членов «пятой колонны» (а в их числе и невиновных или маловиновных) в 1937–1938 гг.
А теперь дам слово С. Г. Кара‑Мурзе:
Более того, член Комитета партийного контроля при ЦК КПСС и Комиссии по расследованию убийства С. М. Кирова и политических судебных процессов 30‑х годов О. Г. Шатуновская писала в массовой прессе («Аргументы и факты») в 1990 г.:
В данном случае нам важны не числа репрессированных, а кто именно внушал народу клевету – это не шпионы, не диссиденты, а партийные чиновники КПСС высочайшего ранга, «лица, приближенные к Горбачеву». И как же мог рядовой геббельсовец Ю. Зоря им не верить?
Но на сегодня мотив «репрессий» бригада Геббельса уже не использует, по той причине, что она сама доказала его несостоятельность, бездумно опубликовав море документов, опровергающих ее же первоначальную версию. Дело в том, что репрессии против «пятой колонны» в сталинском СССР не прекращались никогда: не прекращались они и после 1938 г., и после того, как при Берии из следственных изоляторов, лагерей и из ссылки только в 1939 г. вернулись на свободу 837 тыс. человек,[59] и после того, как были расстреляны или осуждены те следователи и судьи, которые фабриковали дела и приговаривали невиновных к лагерям и расстрелам в 1937–1938 гг.
Поэтому, как только в плен к СССР попали польские офицеры, следователи НКВД немедленно начали среди поляков поиск тех, кто имел «особые заслуги» перед СССР и коммунистическим движением: кто вооружал и посылал с территории Польши банды для разбоя в советских Украине и Белоруссии, кто убивал украинцев и белорусов в самой Польше, кто убивал в Польше коммунистов. Вы должны помнить, что министр иностранных дел Польши Ю. Бек 6 января 1939 г. рапортовал министру иностранных дел Германии И. Риббентропу, что Польша
А надо сказать, что Уголовный кодекс тогдашнего СССР очень неодобрительно смотрел на подобные
По этой статье виновными были и преступники из СССР, и преступники вне его. Вот этих преступников НКВД среди пленных постоянно искал, а найдя, из среды пленных изымал, помещал в следственный изолятор, вел следствие, а затем суд и после него – лагеря или кладбище.
И нынешняя трудолюбивая бригада Геббельса опубликовала сотни документов, подтверждающих, что «политика репрессий» против преступников из Польши велась только так – индивидуально и через суд. Скажем, в бывшей столице Украинской ССР – в Харькове – велись следственные дела на борцов с Коминтерном и СССР среди попавших в плен к Красной Армии. Наиболее усердных борцов расстреляли и похоронили частью на еврейском кладбище Харькова, а частью на специальном. В Харькове таких было около 300 человек.[62] Тем же самым занимались Управления народного комиссариата внутренних дел и суды в Смоленске и Калинине, возле которого был специализированный лагерь польских полицейских и разведчиков. Так что, если долго копать на кладбищах Харькова, Смоленска и Калинина, то какие‑нибудь пуговицы от польских мундиров можно найти, но это для бригады Геббельса не то: расстрела осужденных судом преступников СССР никогда и не скрывал. Бригаде Геббельса нужно свалить на СССР расстрел десятка тысяч тех польских офицеров, которых расстреляли немцы и к которым Уголовный кодекс СССР не имел особых претензий. А вот для их расстрела мотив «репрессий» сегодня уже не подходит именно потому, что то, как действительно производились репрессии, стало известно, а расстреливать поляков другим способом (массовым, без определения конкретной вины и в нарушение закона) СССР просто не стал бы.
К примеру, есть у польских геббельсовцев такой любимый свидетель – поручик Свяневич. Его в составе этапа военнопленных в конце апреля 1940 г. привезли на станцию Гнездово, возле Смоленска, откуда военнопленные на автобусах направлялись в новый лагерь, а по геббельсовской фальшивке – прямо ко рвам, у которых их всех расстреляли. И этого Свяневича сталинские репрессии догнали как раз в Гнездово – его арестовали по подозрению в шпионаже и отправили в Москву для следствия. Там следователи больше года не могли найти достаточно доказательств, чтобы этого Свяневича отдать под суд и расстрелять, в результате в 1941 г., после заключения союзного договора между СССР и правительством Польши в эмиграции, поручика Свяневича амнистировали и освободили.[63] И получается у геббельсовцев глупость, очевидная даже им самим: преступника, подлежащего расстрелу за шпионаж, почему‑то больше года кормили и не расстреливали, а тех, кого ни в чем не обвиняли, вдруг взяли и расстреляли?
Поэтому как ни приятно было бригаде Геббельса жевать соплю «массовых репрессий», но нужно было искать какой‑то другой мотив, а это невозможно. Поэтому академическая часть бригады Геббельса, прикинувшись дурачками, мотив расстрела поляков не рассматривает совершенно. А прокурорской части геббельсовцев хуже – пять лет учебы на юрфаке обязывают знать, что преступлений без мотива не бывает. И их эксперты в качестве мотива выдают такой шедевр:
Надо думать, что над этим текстом «эксперты» тужились очень долго, но вылезло что‑то такое, что может устроить только шляхтича, и не только по степени косноязычия.
По какому такому
Потом, если война закончилась в сентябре 1939 г., то почему румыны не
Затем, о конце какой войны говорят «эксперты», если правительство Польши в эмиграции не только продолжало делать вид, что воюет с Германией, но и объявило войну СССР?
Упомянутый «секретный протокол» к договору от 28 сентября 1939 г. вполне может быть фальшивкой геббельсовцев, но и он гласит:
Тут, как вы видите, нет ни слова не только о расстреле пленных, но и о противодействии
Речь идет только о противодействии недружественной агитации. Ничего большего стороны на себя не брали. И для Германии, и для СССР речь шла только об одной польской агитации – о присоединении западных областей Украины и Белоруссии к Польше, вопреки ясно выраженной воле подавляющего числа населения. Таким образом, обязательства по этому протоколу налагались только на Германию, поскольку польской агитации внутри СССР технически быть не могло – это уже была бы антисоветская агитация. Получается, что геббельсовские эксперты уверяют нас, что СССР расстрелял польских военнопленных потому, что боялся их польской агитации в лагерях военнопленных. Шедевр кретинизма, конечно, но для поляков сойдет. Они же ведь не зададут себе вопрос, а зачем этих пленных надо было расстреливать, если проще было передать их немцам, добавив их к тем 42 492, которых немцам передали?[66]
Единственно, в чем безусловно можно согласиться с геббельсовскими «экспертами», так это в том, что польские военнопленные офицеры в своей массе противостояли
В 1940 г., в котором, по уверениям геббельсовцев, Сталин дал команду расстрелять польских офицеров, он на самом деле дал другую команду – начать работу по формированию Войска Польского из военнопленных поляков. И уже 2 ноября 1940 г., проведя длительную агитацию среди пленных, Берия докладывал Сталину:
Это и была
Итак, сам Геббельс мотивом расстрела польских офицеров объявил месть евреев за европейский антисемитизм. Не Бог весть какой мотив, но хоть что‑то мало‑мальски разумное. Сегодняшний состав бригады Геббельса этим мотивом, естественно, воспользоваться не может. Взяв на вооружение, как им казалось, универсальный мотив «сталинских репрессий», геббельсовцы через несколько лет с этим мотивом совершенно обкакались, поскольку сами доказали, что репрессировались поляки индивидуально, строго по процессуальным законам и не всегда приговаривались к расстрелу. На сегодня в качестве мотива у них остался такой бред, что академическая часть геббельсовцев даже стесняется о нем упоминать.
И, наконец, естественен вопрос: а были ли у немцев мотивы убить польских офицеров? Бригада Геббельса об этом дружно и упорно молчит, как будто это вопрос о непорочном зачатии, который даже выслушивать грешно. Но поскольку я не последыш Геббельса, то мне этот вопрос интересен.
Если речь идет не о нас, сегодняшних, словами Т. Г. Шевченко,
Придурковатым писателям и поэтам, путающим свободу с личной вседозволенностью, это может быть непонятно, но реальным государственным деятелям рабская подчиненность поляков шляхте сразу же бросается в глаза. Вспомните слова Кропоткина о том, как русский император элементарно выбил табуретку из‑под взбунтовавшей Польшу шляхты, всего лишь справедливо наделив польских крестьян землей. И Гитлер, которому шляхта неожиданно отдала всю Польшy, естественно, не мог этого не видеть. Отсюда возникал естественный вывод: держать поляков в покорности можно, если удушить шляхту. (Кстати, по этой самой причине и с учетом того, что Польша была у главного и самого страшного врага СССР – Гитлера, Сталину нельзя было уничтожать шляхту – ее разрушительная для Польши роль была как нельзя кстати.)
Повторю, бригада Геббельса глухо молчит на тему: а были ли у немцев мотивы убить поляков? Геббельсовцы всячески уверяют нас, что в Катынском деле они хотят узнать «правду», а правда всегда объективна. Вспомним, и Геббельс требовал от немецких журналистов, освещавших Катынское дело, чтобы они в своих выступлениях упирали именно на этот аспект:
На исходе польской кампании Гитлер дает указание Кейтелю:
Но Гитлер не только говорил, а и действовал. По сведениям Д. Толанда:
Ну и как же такой вопрос может обойтись без Геббельса? Он писал: