За стеной

— Малтан был нам очень полезен, — вступил в разговор профессор Лакридж. — Хотя мы не должны особенно доверять его… гм! рассказам путешественника. Он доставляет нам интересные артефакты и весьма колоритные наблюдения.

— Я всегда говорю правду, — сказал Малтан. — Молодой человек может это подтвердить. У него есть Знак. Он знает.

— Да, знак культа на лбу, — заметил Лакридж, с интересом поглядев на лоб Ника. — Социологически это представляет интерес. Особенно прискорбно, что им обладают почти все члены Разведки Северного Периметра. Полагаю, что в вашем случае, молодой человек, это всего лишь некоторое кокетство?

— Это не имеет отношения к религии, — осторожно сказал Ник. — Знак, скорее… связь с… как вам это объяснить… с невидимыми силами. Магия…

— Да, да, я понимаю, вам это кажется магией, — сказал Лакридж. — Но зачастую это можно объяснить, как галлюцинации, как влияние таблеток, как истерию и так далее. Лишь немногие явления не поддаются объяснению, но при этом очевиден их физический эффект, например, взрыв у Форвин-Милл. Нас это очень интересует. — И он глянул поверх полумесяцев своих очков на Николаса.

Взгляд Дорранса стал еще пристальнее.

— Исследования, которые мы провели, указывают на то, что взрыв был эквивалентен двадцати тысячам тонн нитроцеллюлозы, — продолжал Лакридж. Он постучал костяшками пальцев по столу и воскликнул: — Двадцать тысяч тонн! Мы не понимаем, как двумя бомбами можно достичь такой силы взрыва. Ведь это были всего лишь две металлические полусферы, каждая не более десяти футов диаметром. Не так ли, мистер Сэйр?

У Ника пересохло горло, на лбу выступил пот, в груди и в правой руке возникла знакомая острая боль.

— Я… Я не знаю, — сказал он после паузы. — Я был очень болен. Лихорадка. Но это были не бомбы. Это был Разрушитель. То, чего наши ученые не могут объяснить. Я тоже думал, что все можно объяснить научно, исходя из законов природы. Я ошибался.

— Вы устали и все еще неважно себя чувствуете, — сказал Дорранс. Его голос звучал доброжелательно, но глаза оставались холодными. — У нас, разумеется, еще много вопросов, но они могут подождать до утра. Профессор, почему бы вам не показать Николасу наше заведение? А после экскурсии возвращайтесь наверх, к обычной жизни. Что? Да, Николас, мне напоминают, что все, услышанное здесь, абсолютно секретно. Когда вы вернетесь в дом, нельзя упоминать о существовании этих помещений. Естественно, за обеденным столом вы увидите меня, профессора Лакриджа и других, но в наших обычных ролях. Большинство гостей даже не подозревают, что под их ногами расположен Департамент Тринадцати, и не стоит разрушать их неведение. Думаю, у вас не возникло никакого недопонимания?

— Нет, нет, — пробормотал Ник. А про себя думал, как избежать ответов на вопросы, но при этом получить пропуск для перехода Периметра. Лакридж явно не верит в магию Старого Королевства, и это вовсе не удивительно. В конце концов, Ник раньше тоже был таким. Но в голосе и в поведении Дорранса не было скепсиса. А обсуждать тему Разрушителя и его природы с тем, кто серьезно рассматривает причину взрыва у Форвин-Милл, у Ника не было никакого желания.

Не хотел он обсуждать и магию Старого Королевства, без точных инструкций, да еще в двухстах милях от Стены.

— Следуйте за мной, Николас, — сказал Лакридж. — И вы, Малтан. Я хочу показать вам кое-что, связанное с теми фотографическими пластинами, которые вы нашли.

— Мне нужно успеть на поезд, — проворчал Малтан. — Мои лошади… стоят около Бэйна… за это надо платить… я тороплюсь домой.

— Мы заплатим вам больше, — сказал Дорранс, и по тону его голоса можно было безошибочно понять, что у Малтана нет выбора. — Мы должны показать вам один артефакт… Увидимся за обедом, Николас.

Дорранс пожал руку Ника, сделал неопределенный жест в сторону Лакриджа, и, не глядя на Малтана, вернулся к столу. Ник обратил внимание на пресс-папье, стоящее на деревянном ящичке. Это был осколок камня с замысловатой надписью на нем. Надпись представляла собой символы, которые не светились и не двигались, но Ник понял их природу, хотя и не разгадал скрытой силы или значения. Это были Знаки Хартии.

Ник снова посмотрел на Дорранса и решил, что не станет отвечать на его вопросы, даже если придется искать другую возможность перейти через Периметр. Или будет отвечать туманно и неточно и изобразит из себя круглого дурака.

Следуя за профессором и Малтаном, Ник вспомнил, что Хедж был уроженцем Анселстьерры. Дорранс вселял в него ужас, он казался Нику одним из тех, кем могло овладеть искушение пойти по той же дорожке, по которой пошел Хедж.

Они быстро преодолели массу коротких коридоров и одинаковых металлических дверей в заклепках.

— Вас смущает этот путь, да? — заметил Лакридж. — Потерпите немного. Отец Дорранса построил оригинальный туннель для своей подземной электрической дороги. По модели метро в Корвере. Сейчас мы должны взглянуть на вещицы, привезенные с севера или найденные около Стены на нашей стороне.

— Вы упоминали фотографические пластины, — сказал Ник. — Но ведь у Стены фотоаппараты не работают!

— Эти отпечатки с негативов стеклянных пластин сделаны в Бэйне, — небрежно пояснил Лакридж, — с книги, которая была перенесена через Стену.

— Что за книга? — спросил Ник у Малтана.

Малтан обернулся, но не захотел посмотреть Нику в глаза.

— Фотографии сделала моя бывшая подруга. Я не знаю, что это за книга. Она самовоспламенилась и сгорела через минуту после того, как были сделаны фотографии. Пока я вез пластины на юг, половина из них расплавилась.

— А как называлась книга? — спросил Ник. — И почему «бывшая» подруга?

— Потому что она сгорела вместе с книгой, — прошептал Малтан и задрожал. — Я не знаю названия книги. Я не знаю, где Рэлис ее достала.

— Видите, с какими проблемами мы сталкиваемся, — сказал Лакридж, поглядев на Малтана и усмехнувшись. — Он, вероятно, купил пластины на школьном празднике в Бэйне. Книга представляет собою некий бестиарий. Мы пока еще не можем прочесть текст, но в ней очень хорошие гравюры — изображения зверей и всяческих тварей.

Профессор остановился, отпирая дверь большим медным ключом, и сказал:

— Фотографии эти очень важны. Мы уже имеем независимое свидетельство того, что, по крайней мере, одна из описанных в этой книге тварей существует, вернее, когда-то существовала в Старом Королевстве.

— Независимое свидетельство? — пискнул Малтан. — Что за…

— Вот перед вами образец, мумия! — заявил Лакридж, открывая дверь шире.

Подвал был заставлен ящиками, коробками и сундуками. На секунду взгляд Ника остановился на двух больших фотографиях Форвин Лоха. На одной — индустриальный пейзаж прошлого века, а на другой — повреждения, нанесенные Ораннисом-Разрушителем.

В середине комнаты находился стеклянный цилиндр около девяти футов высотой и пяти футов диаметром. Внутри этой витрины стояло существо, будто пришедшее из ночного кошмара.

Тварь смутно напоминала человека, она имела голову, торс, две руки и две ноги. Но ее кожа странного лилового оттенка была очень грубой, похожей на крокодиловую, иссеченной пересекающимися линиями. На вывернутых назад ногах — копыта. Руки свисали почти до пола, вместо кистей — какие-то клюшки, покрытые острыми, длиною в дюйм, колючками. Торс был тонким, скорее похожим на туловище осы. Голова сидела на длинной, раза в два длиннее человеческой, шее. Две узкие щели вместо ушей; черные с лиловыми белками глаза, словно их сделал из стекла искусный таксидермист, занимали половину лица. Рот твари, в два раза более широкий, чем у человека, был почти закрыт, но Ник разглядел мерцание языка. И черные зубы блеснули, как отполированный гагат.

— Нет! — вскрикнул Малтан. Он выбежал в коридор, но вторая дверь уже была заперта. Он заколотил по двери кулаками, и эта барабанная дробь эхом разнеслась по коридору.

Ник вежливо отодвинул Лакриджа.

— Извините.

Он чувствовал, как сильно колотится сердце, но оно колотилось не от страха. Это было возбуждение. Возбуждение от прикосновения к открытию, от познания чего-то нового. Прежде он часто испытывал такое чувство, но, откопав металлические сферы Разрушителя, казалось, утерял его навсегда.

Ник потянулся вперед, коснулся витрины и почувствовал, как по его пальцам пробежала странная дрожь, будто от удара электрическим током. В тот же момент возникла сильная головная боль, настолько сильная, что он отступил назад и прижал два пальца ко лбу.

— Неплохой образчик, — сказал Лакридж. Он говорил так, будто призывал к разговору, но при этом смотрел на Ника в упор. — История его происхождения слегка мрачноватая, но он находится в стране уже, по крайней мере, три сотни лет, а последние тридцать пять — в Библиомансе Корвера. Один из моих сотрудников изучает местные летописи, выискивает артефакты и информацию о наших северных соседях. Когда мы получили фотографии Малтана, Дорранс вспомнил, что в детстве видел где-то мумию такого существа. Я перепроверил записи в Библиомансе, нашел эту вещь, и мы привезли ее сюда.

Ник рассеянно кивнул. Головная боль отступала. Она исходила от Знака Хартии, а ведь Знак абсолютно пассивен на таком далеком расстоянии от Стены. Разве что штормовой ветер с севера разбушевался над Департаментом Тринадцати, но здесь, в подземелье, невозможно знать, что происходит наверху.

— Вещь эта, трижды перевязанная цепями, найдена на нашей стороне в десяти милях от Стены, — продолжал Лакридж. — Одна цепь была из серебра, другая — из свинца, а третья — плетеная из обыкновенного нивняка. Они, конечно, не сохранились, я прочел о них в записях. Если там и была серебряная цепь, то она стоила порядочную сумму денег. Разумеется, задолго до времен Периметра. Согласно записям, местные жители хотели оттащить это к Стене, но, к счастью, там находился с визитом капитан-дознаватель, который плыл на корабле на юг. Не надо было в свое время избавляться от капитанов-дознавателей. Полагаю, что теперь их уже никто не вернет. Слишком много трусов… в современном правительстве… исключая вашего дядю, разумеется…

— Мой отец заседает в Совете, — напомнил Ник.

— Что ж… не обращайте на меня внимания, — сказал Лакридж. Он вышел в коридор и крикнул: — Вернитесь, Малтан. Оно вас не укусит!

И тут Нику показалось, что глаза существа в витрине двинулись. Еле заметное движение, но оно определенно было. Возбуждение улетучилось в одну секунду, его сменил все нарастающий страх.

«ОНО ЖИВОЕ», — подумал Ник.

Он отступил к двери, чуть не натолкнувшись на Лакриджа.

«ЭТА ТВАРЬ — ЖИВАЯ. НЕПОДВИЖНАЯ. СБЕРЕГАЕТ СВОЮ ЭНЕРГИЮ, ХОТЬ И НАХОДИТСЯ ТАК ДАЛЕКО ОТ СТАРОГО КОРОЛЕВСТВА. ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ТВОРЕНИЕМ СВОБОДНОЙ МАГИИ. И ТОЛЬКО ЖДЕТ СВОЕГО СЛУЧАЯ…»

— Спасибо, профессор Лакридж, но сейчас я не против выпить чашку чая, — быстро заговорил Ник. — Как вы думаете, может, лучше рассмотреть этот образчик завтра?

— Я хотел заставить Малтана прикоснуться к витрине, — сказал Лакридж. — Дорранс очень на этом настаивал. Нужно посмотреть его реакцию.

Ник выглянул в коридор. Малтан скорчился у двери.

— Я думаю, его реакцию вы уже увидели, — сказал Ник. — Продолжать мучить человека — жестокость, не имеющая ничего общего с наукой.

— Он всего лишь торговец из Старого Королевства, — сказал Лакридж. — Он здесь даже не совсем легально. Условная виза. Мы с ним можем поступать, как угодно.

— Что?! — воскликнул Ник.

— В пределах разумного, — поспешно добавил Лакридж. — Я имею в виду — никаких решительных мер. Желая ему только добра.

— Я думаю, что ему нужно сесть на северный поезд и уехать в Старое Королевство, — жестко сказал Ник.

С каждой минутой Лакридж нравился ему все меньше и меньше, да и весь этот Департамент Тринадцати казался все более сомнительным. Хорошо дяде Эдварду рассуждать о нелегальных делах правительства, но где-то должна быть граница, и Нику казалось, что Дорранс и Лакридж не знают, где ее провести. А если и знают, то, не задумываясь, переступают ее.

— Я посмотрю, что с ним, — добавил Ник. Он вышел в коридор, увидел скрюченного, дрожащего человека, прижавшегося к двери, и неожиданно для себя сказал: — Пожалуй, мы уйдем отсюда вместе.

— Мистер Дорранс так настаивал…

— Я уверен, что он не будет возражать, ведь я тоже настаиваю. На том, чтобы проводить Малтана.

— Но…

— Я на этом настаиваю, — повторил Ник.

— Если вы будете так себя вести… — дерзко возразил Лакридж. — Нас заверяли, что вы готовы содействовать нам в исследованиях.

— Я буду содействовать, но считаю, что Департаменту Тринадцати Малтан больше не нужен. — Ник помог торговцу из Старого Королевства подняться. Как сильно он дрожал! Он был просто охвачен паникой и, лишь когда Ник положил руку ему на плечи, немного успокоился. — А теперь, пожалуйста, покажите нам выход. И пусть Малтана доставят к железнодорожной станции.

— Вы не понимаете, насколько важна наша работа, — сказал Лакридж. — И наши методы — тоже. Наблюдение за реакцией суеверных северян — это законная и потенциально полезная информация.

Этот протест был лишь проформой, потому что, произнося речь, Лакридж отпер дверь и быстро повел их через коридоры. Спустя несколько минут Ник почувствовал, что Малтана больше не надо поддерживать.

В конце концов, после бесконечных поворотов и отпирания замков они подошли к широкой стальной двери с двумя глазками. Лакридж постучал, и их пропустили в комнату охраны. Четверо полицейских пили чай и ели громадные сандвичи. Пятым был Ходжмэн, он держался очень официально, наверное, ждал появления гостей.

— Сержант Ходжмэн, — слишком громко сказал Лакридж. — Пожалуйста, проводите мистера Сэйра наверх, и пусть один из ваших офицеров доставит Малтана на станцию и проследит, чтобы он уехал на север ближайшим поездом.

— Хорошо, сэр, — ответил Ходжмэн. Мгновение он поколебался, но затем со странно неприятным ударением сказал: — Констебль Риптон, проследите за Малтаном.

— Минутку, — сказал Ник. — Я тут подумал… Малтан может передать от меня записку моему дяде, премьер-министру, в «Голден Шииф». А уж кто-нибудь из дядиных слуг отправит его на ближайшую станцию.

— Эту записку может отвезти один из моих людей, сэр, — сказал сержант Ходжмэн. — Отель на целых двадцать миль дальше, чем станция.

— Спасибо, — сказал Ник. — Но я хочу, чтобы премьер-министр поговорил с Малтаном о некоторых делах, касающихся Старого Королевства. Это ведь не составит проблемы, а? Малтан, я только напишу записку, передайте ее Гаррану, секретарю моего дяди.

Ник вынул записную книжку и золотую самописку и прислонился к стене. За ним наблюдали все: пятеро полицейских — с интересом, маскирующимся под гостеприимство, Лакридж — с откровенной злостью, Малтан — с печалью обреченного.

Ник тихонько насвистывал сквозь зубы, будто бы не замечая сфокусировавшейся на нем агрессии. Он торопливо написал, вздохнул и притворился, что перечитывает написанное, затем вырвал страницу, смял ее и начал писать снова.

— Очень трудно сосредоточиться в вашей подземной камере, — сказал Ник Лакриджу. — Не понимаю, как тут можно работать? Подозреваю, что здесь водятся тараканы… а, может быть, и крысы… Вот это, что это такое?

И он указал карандашом в угол. Обернулись только Малтан и Лакридж. Полицейские, не моргнув глазом, продолжали таращиться на Ника. Ник тоже уставился на них, но почувствовал, как в животе начинает расти легкий страх. Они ведь не рискнут сделать что-нибудь с племянником ЭДВАРДА СЭЙРА? И все же… эти люди явно планировали что-то недоброе, по крайней мере, по отношению к Малтану. Ник не должен этого допустить.

— Ах, это только тень, но бьюсь об заклад, что у вас тут крысы. Под землей, — сказал Ник, вырывая вторую страницу. Он сложил листок, надписал «Мистеру Томасу Гаррану» и протянул записку Малтану, одновременно шагнув вперед, чтобы скрыть от всех следующее действие. Сделав шаг, он натолкнулся на Лакриджа.

— О, извините! — воскликнул Ник и в суматохе столкновения вложил в ладонь Малтана первый листок.

— Я… ах… все еще не оправился от событий в Форвин-Милл, — пробормотал Ник, когда Лакридж, проглотив ругательство, отпрыгнул назад.

Полицейский шагнул вперед, чтобы подхватить падающего Ника. Они были начеку, но так и не разгадали его маневр.

— Нетвердо держусь на ногах, — продолжал Ник. — К несчастью, безо всякой выпивки. А теперь я должен подняться и переодеться к обеду. Кто отвезет Малтана в «Голден Шииф»?

— Я отвезу, сэр. Констебль Риптон.

— Вот и хорошо, констебль. Я позвоню в отель, слуги моего дяди будут вас ожидать и закажут вам обед.

— Спасибо, сэр, — сухо сказал Риптон.

Ник напряженно следил за полицейскими, поэтому заметил, как молодой констебль дважды моргнул, глядя на сержанта Ходжмэна. Этот знак — просьба о помощи. Подмаргивая Ходжмэну, неопытный офицер спрашивал, как поступить в данной ситуации.

— Так отправляйтесь, констебль, — сказал Ходжмэн, звучание его слов было столь же двусмысленным, как и выражение лица.

— Пойдемте наверх, — сказал Ник с наигранным оживлением. — Я за вами, сержант. Малтан, идемте, я провожу вас до машины. У меня есть к вам парочка вопросов по поводу Старого Королевства, думаю, вы мне на них ответите.

— Что угодно, что угодно, — промямлил Малтан и подошел к Нику так близко, что чуть не обнял его. — Давайте выберемся из-под земли. С этим…

— Да, я согласен, — перебил его Ник. Он указал рукой на дверь и встретился взглядом с сержантом Ходжмэном. Все полицейские придвинулись к ним. Всего на несколько шагов.

Лакридж прокашлял что-то, похожее на «Дорранс», стремительно подошел к двери, ведущей в туннели, открыл ее лишь настолько, чтобы протиснуться в проем, и выскользнул наружу. Ник хотел было окликнуть его, но тотчас отказался от этой мысли. Не нужно показывать свою слабость.

Но с исчезновением Лакриджа стало еще опаснее. Ник понимал, что Малтана в Департаменте Тринадцати никто в расчет не берет.

Сержант Ходжмэн переставил ногу в тяжелом ботинке, и его лицо оказалось лишь в дюйме от лица Ника. Положение стало угрожающим, этого сержант и добивался. Ник, пройдя школу кадетов, хорошо понимал, как важно психологически сломить противника.

Ходжмэн ничего не говорил. Он уставился на Ника злобным взглядом и, видимо, соображал, вправе ли он арестовать Малтана, и что можно сделать с Николасом Сэйром, не вызвав неприятностей.

— Мой дядя — премьер-министр, — очень мягко прошептал Ник. — Мой отец — член Совета. Маршал Харнгорн — дядя моей матери. Мой кузен — третейский судья.

— Будь по-вашему, сэр, — громко сказал Ходжмэн и отступил. Звук его каблуков будто пробил напряжение, нависшее в комнате. — Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Это было предупреждение о последствиях. Ник жалел Малтана, но в этот момент о спасении чужого человека думать не хотелось. Желание было одно — вырваться отсюда наверх, к солнцу, туда, где между ним и тварью в клетке окажется как можно больше земли, бетона и запертых дверей.

Однако, когда дневное солнце уже ласково грело его лицо, беспокойство не покинуло Ника. Он проводил Малтана и констебля Риптона до маленького зеленого автофургона. Увидел, что прибыли несколько блестящих, дорогих автомобилей, доставившие блестящих, дорогих пассажиров. Почти всех гостей он знал. Это были люди, которых он назвал бы пустышками. Даже прекрасные молодые женщины не производили на него впечатления, привлекая внимание лишь на мгновение. Мысли Ника были далеко.

Ник думал о Малтане и двух записках, которые тот вез. Одна была адресована Томасу Гаррану, личному секретарю дяди Эдварда. Она гласила:

Гарран, дядя захочет минут пять поговорить с подателем сего письма (Малтан, торговец из Старого Королевства). Пожалуйста, убедитесь, что Малтан препровожден к Периметру людьми Фокса или капитана Свенсона, а не Д13. Попросите дядю срочно мне позвонить. Слово Сэйра.

Николас