Кладбище для олигарха

Самосвал катил по дороге, проложенной сквозь лес. В перспективе виднелась озерная гладь.

– Хоть бы остановился, – пробурчал Дмитрий, – а то как-то не хочется выпрыгивать на скорости.

Но автомобиль не сбавлял ход – мчался по дороге. Пару раз навстречу попались уже порожние самосвалы, и тогда Василий с Дмитрием вновь вжимались в песок.

– А ведь точно, к самому побережью едем, – проговорил Дмитрий, когда машина вырулила к озеру.

– Может, сейчас рискнем? – сказал Василий.

– Мы тут как на ладони, не получится.

Самосвал уже ехал, переваливаясь по глубокой колее, продавленной в свежеотсыпанном песке. Неподалеку тарахтел мощный бульдозер, ползал грейдер. Весь берег до ближайшего мыса покрывали кучи песка: мелкого, желтенького, отчего ладожское побережье походило на пустыню, усеянную барханами.

Самосвал, подрагивая, развернулся и сдал задом. Задний борт уперся в кучу песка, загудела гидравлика, кузов стал подниматься. Песок хлынул в щели.

– Руку давай, – зашипел Василий, когда Дмитрия чуть не унесло потоком.

Мужчинам чудом удалось не оказаться погребенными заживо. Они перемахнули через борт и скатились по влажному сырому песку в ложбину, замерли. Самосвал уехал. Василий отплевался.

– Черт, полный рот песка набилось.

Дмитрий дернул «молнию» сумки.

– Главное, что камера жива.

Лазутчики прислушались. Где-то совсем рядом натужно завывал турбонаддувом дизель бульдозера.

– Давай выбираться отсюда, а то засыплет на хрен.

– Ну да, и никто не узнает, где могилка твоя, – отозвался Василий.

И они по-пластунски поползли меж куч песка.

Отсыпка упиралась в кусты. Захрустели ветки, и наконец-то Дмитрий с Василием смогли перевести дыхание.

– Размах впечатляет, – Василий достал камеру и принялся снимать стройплощадку. – Точно, пляж насыпают. Кому-то природного мало. Это ж сколько денег вбухать надо?..

– Ты лучше туда посмотри, – и Дмитрий указал на высокий обрывистый берег.

– Вот это да. Никогда раньше такого не видел.

Вдоль обрыва поблескивала никелированными перилами лестница-серпантин. Ее прикрывал от непогоды прозрачный пластиковый навес.

– Это чтоб дождик не намочил. Кто-то очень сильно о своем комфорте заботится.

– О своем и своих гостей. Не сильно похоже на дом-интернат для детей-инвалидов, – Василий тщательно фиксировал на камеру чудо-лестницу и возводимую рядом с ней башню с лифтом.

– Получается, что двигаться нам надо в том направлении, – Дмитрий зашелестел картой.

Мужчины стали взбираться на береговой откос. Вскоре они уже оказались на краю леса, за которым расстилалась строительная площадка. От старого детского дома не осталось и следа. Теперь на его месте высилось шикарное строение в современном стиле хай-тек. Отделочные работы еще не были завершены, но даже в таком виде здание поражало роскошью.

За террасой второго этажа, за раздвижной стеклянной стеной вовсю трудились рабочие в одинаковых синих комбинезонах – устанавливали в зале отлитые из цветного хрусталя колонны.

– А работяги какие-то нерусские, – прищурился Василий.

– Азербайджанцы, что ли?

– Не похоже.

Дмитрий достал бинокль и всмотрелся в надпись с логотипом строительной фирмы на спине одного из работяг.

– Турки строят. Та же фирма, что и Кремль реставрировала. Заказчик-то наверняка крутой…

– Круче не бывает.

– А вот и лицо славянской национальности, – Дмитрий рассматривал в бинокль длинноволосого мужчину в стильном белом костюме, который что-то эмоционально объяснял туркам. – На художника похож, сразу видно – творческая натура.

– Тут вообще хрен знает что делается. Видишь, крытые теннисные корты на две площадки и бассейн с раздвижной стеклянной крышей? А вот это вообще улет – оранжерея с пальмами. Теперь ясно, зачем такая громадная котельная.

Солнце уже клонилось к западу, рабочие начали сворачиваться. Длинноволосый мужчина в стильном светлом костюме спустился к оранжерее, где его уже поджидала легковая машина. Вскоре он уехал. А вот рабочие потянулись к городку из поблескивающих оцинкованной жестью вагончиков.

– Теперь понятно, почему их в городе не видно. Здесь и живут. Секретность. Построят и уедут к себе на родину.

– Странное дело. Их поселок, смотри, как огорожен, – Василий покручивал ручку трансфлокатора на камере, чтобы получше снять высокий сетчатый забор вокруг поселка строителей. – Может, они боятся, что турки разбегутся? Смотри, смотри, в поселок все зашли, за ними и ворота на замок закрыли.

– Когда стемнеет, мы в этот дворец и заберемся – интерьеры поснимаем. По плану здания и по отделке многое можно понять.

– Должно получиться. Кажется, они дом совсем не охраняют.

– А зачем, если по периметру все у них под контролем и турки взаперти сидят?

Вскоре стемнело. Вспыхнули прожектора, залив площадку неестественно желтым светом. От штабелей стройматериалов легли четко очерченные тени. Василий с Дмитрием, крадучись, двинулись к недостроенному дворцу. Пробирались умело, используя как укрытие контейнеры, штабеля кирпича и облицовочного камня.

– Нехило, – Василий заглянул в ящик. – По-моему, зеленый мрамор только в Италии добывают, – он включил фонарик, тонкий луч скользнул по этикетке. – Точно, из Италии.

На всякий случай засняли на видео и это. Еще пара перебежек, и лазутчики оказались внутри здания. Двигались вдоль стен, чтобы не попасть в полосу света прожекторов.

– Так, а здесь у нас что? – Василий приподнял крышку одного из ящиков. – Панели из мореного дуба?

– Похоже. Немного еще здесь походим и обнаружим унитазы из чистого золота, инкрустированные бриллиантами, – прошептал Дмитрий, заворачивая за угол.

Завернул – и тут же остановился. Прямо перед ним стоял охранник с пистолетом в руке. В его взгляде не было ни торжества, ни ненависти. Во рту у него торчал поблескивающий никелем свисток, тесемка от свистка охватывала шею. Охранник, как показалось Дмитрию, подул в свисток, но звука так и не прозвучало.

Затем мужчина в униформе выплюнул блестящую трубочку с расширением, и она закачалась на тесемке.

– Руки подними, только осторожно, – тихо проговорил он.

Дмитрию пришлось повиноваться. Охранник отступил на шаг и достал рацию, но нажать кнопку не успел. У него за спиной полыхнул электрический разряд, на мгновение залив помещение мертвенным синим светом.

Василий опустил руку с электрошокером и успел подхватить обмякшего охранника.

– Блин, нарвались… И откуда его нелегкая принесла?

– Засветились. Ни свистнуть не успел, ни рацией воспользоваться.

– Нет худа без добра. Наверняка ему известно больше, чем нам. Оттащим в лес, там и допросим.

– Давай поторапливаться. А то очухается – крик подымет.

– Не подымет.

Василий старательно затолкал охраннику кляп в рот и принялся деловито связывать его веревкой.

Дмитрий на всякий случай заснял помещение. Оно было небольшим, скорее всего, что-то вроде санузла, в котором еще не успели провести отделку. По центру виднелось объемное углубление – типа неоконченного бассейна.

– Уходим. Скоро Андрей должен появиться. Нужно выйти в контрольную точку. Не хочется еще на кого-нибудь нарваться, – Дмитрий достал GPS-навигатор, включил его. – До места встречи с Лариным чуть больше километра. Успеем выйти в контрольную точку, и еще время останется.

Василий повертел в руках странный свисток, протер его о рукав и тихонечко подул. Звука не последовало.

– Странная штука. Может, ты разберешься?

Дмитрий рассматривал трубочку с тремя отверстиями недолго, запихнул ее в карманчик чехла камеры и поторопил напарника.

– Поднимаем и тащим.

– Тяжелый, зараза…

Василий с Дмитрием потащили бесчувственного охранника к выходу. На этот раз до леса добрались без приключений. На стройке не было ни души, и только от поселка рабочих доносилась негромкая музыка.

– А вокруг все словно вымерло, – удивился Василий.

Охранник уже пришел в себя – дергался, извивался, мычал сквозь кляп. Но помощники Ларина упрямо тащили его дальше в лес. Наконец Дмитрий определил по навигатору, что они в условленной точке.

– Все, можно и передохнуть.

Охранника уложили на землю. Дмитрий вытер вспотевший лоб рукавом.

– Чего-то сказать хочет, – покосился на мычавшего охранника Василий.

– Ага, хочет. Да кто ж ему разрешит? Только вытяни кляп – он сразу крик поднимет.

Охранник дернулся, перестал мычать и умоляюще посмотрел на Василия. В глазах читался смертельный страх.

– Да не будет тебя никто убивать. Пока не будет… Просто зададим тебе несколько вопросов, и ты на них нам ответишь. А вот уже от ответов будет зависеть, что делать с тобой дальше – в лесу закопать или на волю отпустить.

Дмитрий включил камеру, направил объектив на пленника. Василий ощутил – происходит что-то странное, и охранник боится не их, а чего-то еще, и силится предупредить об опасности.

– Значит, так, мужик, – хрипло проговорил Дмитрий, усаживая связанного охранника под деревом. – Мы сейчас кляп вынем, но не вздумай кричать. Договорились?

Охранник часто-часто закивал. Василий, на всякий случай, поднес к его груди электрошокер и выдернул кляп. Пленник слово сдержал – крик не поднял.

– Где свисток?.. Они уже рядом… они выходят с темнотой… надо убегать, иначе всем нам смерть, – запричитал он. – Свисток где?!

– Кто они? – не понял Дмитрий. – Ты нам про свисток не втюхивай…

И тут пленник испустил тихий крик ужаса. В его округленных глазах отразился зеленоватый свет, мелкая дрожь прошла по всему телу. Он смотрел куда-то за Дмитрия и за Василия.

– Поздно, – прохрипел он.

Василий обернулся, но ничего подозрительного не увидел – темный лес, а за ним огни стройки.

– Он что, нас разыгрывает? – Дмитрий покрутил головой, вслушиваясь в звуки ночного леса.

– Не думаю.

И в этот момент совсем рядом раздалось утробное рычание. Охранник закричал, но его крик тут же захлебнулся. Странное мохнатое существо с огромными огненными глазами уже сидело на нем, терзая клыками шею и разрывая когтями грудь.

– Дима, сзади!.. – отчаянно крикнул Василий.

Мохнатая тень промелькнула в воздухе.

* * *

Бетонный забор с колючкой остался позади. В небе горели редкие звезды, проплывали темные облака, ветер гнал их от озера. Ларин пробирался огородами заброшенных домов. В руке он держал то, что в народе называется «котовозкой», – пластиковый короб с дырочками для вентиляции и дверцей. Но внутри «котовозки» никто не мурлыкал, зато оттуда доносился тихий голубиный клекот.

Ларин остановился под стеной бревенчатого дома и заглянул внутрь клетки. Видно было немного. За пластиковой решеткой ворковали, раздувая зобы и распушая перья, три голубя – два белоснежных и один сизый.

– Ну и придумал же Дугин мне работенку, – пробурчал Андрей. – По идее, ночью птицы должны спать, а эти и не думают. Им клювы, что ли, скотчем замотать? Спалят они меня.

Ларин достал навигатор, определил направление к точке встречи с Василием и Дмитрием. Груз, который он прихватил с собой, только на первый взгляд был более чем странным – три почтовых голубя. Но в тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти, возглавляемой Дугиным, ничего не делалось зря. Павел Игнатьевич умел обеспечить конспирацию, беречь силы и средства. Его технари предварительно пару раз засекли в районе «зоны» действие радиоглушилок, исключающих работу всех без исключения радиоустройств. Наверняка в районе стройки мониторилась и любая попытка передачи информации, телефонные разговоры и переговоры по рации прослушивались, электронная почта перехватывалась. А по выходу в эфир несложно вычислить и местонахождение абонента. Поэтому Дугин и запретил Ларину электронную передачу кадров, снятых Дмитрием и Василием. Не согласился он и с предложением Андрея тупо вынести с собой из «зоны» носители информации. Если бы кто-то из троих агентов попал в руки к фэсэошникам с таким подарком, это неминуемо засветило бы тайную организацию.

Предложение Дугина оказалось, как всегда, неожиданным и эффектным. Флеш-карты с материалами съемок будут переправлены с почтовыми голубями. Их никакой электроникой не перехватишь. Камеру просто закопают в лесу, а выходить будут по одному – с пустыми руками. В случае, если попадутся охране, всегда несложно попытаться разыграть просто любопытного туриста, грибника, любителя рыбалки. Неприятности тоже гарантированы, но провала организации можно избежать. Правда, теперь, после пропажи детей, отправившихся на ночную рыбалку, Ларин понимал, что не все здесь так просто, и одним профилактическим разговором с охраной «зоны» вряд ли обойдется.

Заброшенная часть поселка кончилась. Андрей решил избегать дорог, тропинок, линий электропередач, просек, предпочитая идти прямиком через лес. Так было меньше шансов столкнуться с охраной. К тому же нельзя было исключать, что местами на проторенных путях может вестись скрытое видеонаблюдение.

Прохладная и влажная ночь полнилась таинственными звуками. Было слышно, как кто-то копошится в кустах; в кроне коротко вскрикнула пичужка, ее крик резко оборвался. Скорее всего, ее настиг какой-нибудь ночной хищник. Может, куница, а может, и одичавший кот. Ведь люди, выехавшие из домов, необязательно забирали с собой домашнюю живность, бросали и котов, и собак.

Ларин сверился с навигатором. В темном лесу даже его натренированное чувство ориентации в пространстве могло не сработать. Отклонение было минимальным, он поспевал выйти в заданную точку в намеченное время.

Прошелестел ветер в кронах деревьев. Где-то за лесом послышался протяжный вой. По спине, помимо воли, пробежал холодок. И тут забеспокоились голуби в «котовозке», захлопали крыльями, застучали клювами в стенки, словно рвались на волю, предчувствуя беду.

– Тихо, тихо… – принялся шептать им Ларин, хотя и понимал, что птицы человеческого языка не понимают.

И тут тревога передалась ему самому. Она пришла не из сознания, просто липкий страх проник в тело откуда-то извне. Проник – и сам собой стал стремительно разрастаться. Голуби в клетке уже бились в истерике. Андрея охватило непреодолимое желание бросить «котовозку» и бежать куда глаза глядят. Казалось, тревога разлита в пространстве, и Андрей вдыхает ее вместе с воздухом, впитывает в каждую клеточку тела. Не помогало и самоубеждение. Ларин уже ничего не мог с собой поделать. Кто-то иной – чужой, начинал за него думать и решать. Это и мыслями-то назвать было нельзя. Все его существо охватила беспричинная паника.

Андрей отбросил «котовозку» с беснующимися голубями и помчался сквозь лес. Ветки хлестали по плечам, царапали лицо. Ларин уже не понимал, куда мчится и зачем. Под ногами хлюпнула вода, набралась в ботинки. Андрей не удержался на увязших в илистое дно болотного окна ногах и упал. Брызнула вода. Он катался в ней, пытаясь избавиться от ощущения, взявшего над ним верх. А животный страх шилом колол в мозг, разрывал сердце, терзал душу ожиданием подступающего ужаса. Ему казалось, что сейчас что-то инфернальное обрушится на него то ли с неба, то ли выйдет из-под земли. Ларин захлебывался болотной водой, отплевывался и инстинктивно зажмурился, обхватив голову руками, зажал ладонями уши. Помогло, но ненамного. Андрей просто сжался в позе эмбриона и замер, боясь упустить это малое облегчение. Он даже боялся вздохнуть. Его голова медленно погрузилась в воду, собравшуюся в болотистой низине.

И в этот момент внезапно страх ушел, будто его и не было. Мысли сделались прозрачными. Ларин вспомнил, что следует дышать. Он резко сел, и сразу же страх обрушился на него с прежней силой. Но появилась хоть какая-то ясность, за которую он и уцепился. Если зажать уши и погрузиться в воду – наваждение исчезает. Он вновь плюхнулся, буквально вжал голову в дно неглубокого лесного болотца, и вновь липкий страх исчез, растворился в несколько мгновений, как рафинад в кипятке.