Помоги проекту - поделись книгой:
— Они еще не затоплены?!
— Нет, сэр…
Гнусавый, типично британский выговор бритвой резанул по нервам…
— Черт, это же…
Полковник рассмеялся
— Спокойно, это наш человек. Я тоже раньше нервничал. С некоторых пор британский акцент у многих вызывает раздражение…
— Кто он?
— Британец из гражданских. Но подготовленный, лучше многих моих ребят работает. Да спокойно, G2[1] его проверила. Он своих соотечественников больше нашего недолюбливает. И здесь в стране уже давно…
Что-то в одном из отряхивающихся из грязи бойцов показалось мне знакомым, какое то неуловимое ощущение, что я его где то видел…
— Прошу извинить сэр…
Незаметно перещелкнув предохранитель на винтовке в боевое положение, я направился к "рудокопам".
— Джентльмены…
Один из "рудокопов" недоуменно взглянул на меня.
— Черт… Кросс?
Черный, прорезиненный костюм, измазанное грязью лицо, прядь светлых волос, выбившихся из под черной, вязаной шапочки. Знакомые глаза — человека этого я не видел больше десяти лет.
— Грей?
Как это все начиналось? Сложно сказать, откуда все это пошло. Не с Бразилии и не с Мексики, это точно. Наверное, это пошло еще с глубины веков, с тех самых времен, когда Великобритания завоевывала господство над миром, используя для этого совсем не джентльменские методы. Великобритании с военной точки зрения была одновременно и уязвима — и неуязвима. Уязвимость ее заключалась в том что будучи островом и островом небольших размеров, Великобритания критически зависела от системы морских коммуникаций. Победить ее было просто — прервав торговлю и блокировав остров с моря. В этом же заключалась ее неуязвимость — она не имела сухопутных границ ни с одним государством, поэтому армию она могла держать небольшую, в основном колониальную, а все силы направить на развитие и укрепление флота. Флот же должен был не допустить морского десанта в метрополию. Однако, этого для господства было мало — и британцы первыми в мире овладели искусством "войны без войны", войны диверсий, террора, провокаций.
Революция… Новое средство войны, Британия первая переболела революционной лихорадкой, залила кровью царственных особ площади, впала в безумие гражданской войны. Но переболела, монарх вновь взошел на трон, хоть и не с такими правами как прежде. Переболев, британцы приобрели иммунитет к заразе — и одновременно стали щедро рассыпать революцию по земле подобно чумным вшам, сокрушая врагов своих. Первой пала монархическая Франция…
Двадцатый век привнес в военное искусство новое понятие — стратегический тупик. Война как средство решения территориальных и прочих претензий стала невозможной по причине появления у ведущих мировых держав нового, чудовищного по своей разрушительной силе оружия — ядерного. Любая серьезная война между мировыми державами грозила закончиться ядерным кошмаром взаимоуничтожения, столицы Империй были под постоянным прицелом и люди принимающие решения, знали об этом. Но стратегический тупик не снял стоящие геополитические проблемы — наоборот, не решаемые десятилетиями, они копились и углублялись. Лишенная части своих колоний Великобритания не могла смириться с этим. Оставшиеся у нее колонии эксплуатировались варварски — но в них не было главного. Не было черной крови — нефти, истинной крови империй. Основные же месторождения нефти были у Российской Империи, стратегического и извечного противника Великобритании, торговать нефтью задешево Россия не хотела. Не хотела она и расторгать вассальные договоры, которыми она опутала половину Ближнего востока, вторая же половина и вовсе входила в ее состав. Нерешаемая проблема была как вулкан с заткнутой пробкой, изредка прорывающийся выбросами лавы. Бейрут, Багдад, Тегеран — список можно продолжать.
Новый Император, Николай Третий не оправдал надежды тех, кто считал что по восшествии на престол он станет проводить более мягкую политику, учитывающую не только российские интересы, но и интересы других геополитических игроков. Политика Российской Империи стала ощутимо жестче. Строились и спускались на воду новые корабли, реформировалась и снабжалась новыми видами вооружения армия, особенно усиливались части морского и воздушного десанта, части вторжения, что не могло не настораживать. Решенная проблема с Тегераном и Варшавой (Николай Третий, помимо титула Императора Российского получил титулы Царя Польского и Шахиншаха Персидского, впервые в новейшей истории) значительно усилила геополитические позиции России и подтвердила самые худшие опасения скептиков. "Поднятый единожды, русский флаг не может быть спущен" — такими были слова Николая Третьего на коронации. Началась игра там, где Россия ее никогда не вела. Североамериканские соединенные штаты, исконная британская площадка для манипуляций стали новой ареной битвы. Императрица-американка по происхождению и наследник престола, бойко поздравляющий североамериканцев по интернету с днем Благодарения, посещающий школу при посольстве САСШ в Санкт Петербурге стали новым оружием этой тайной войны. Британия такому оружию пока ничего противопоставить не могла.
Но и Великобритания, родина всех геополитических интриг последнего времени, не сидела сложа руки. Ее аналитики и полководцы нашли выход из стратегического тупика. Он был описан в книге британского полководца, фельдмаршала Говарда Лотиана "Конец эпохи ядерного сдерживания". Если страна находится в состоянии гражданской войны, если армия дезорганизована, а руководство страны убито — никто не сможет нажать ядерную кнопку, а вторжение в охваченную беспорядками страну можно оправдать мерами по наведению порядка.
Попытки применить теорию на практике на окраинах России успехом не увенчались. Бейрут, Казань, Тегеран, Багдад, Варшава — везде власть отреагировала на беспорядки максимально жестко и подавила их с использованием военной силы. Британии стало понятно, что революция в Российской империи — дело как минимум десятилетий. Россия была слишком богата и слишком самодостаточна, чтобы попытаться дестабилизировать ее. Что говорить, если Русская православная церковь открыто объявляет западных лидеров одержимыми дьяволом — и прихожане в это верят, хотя на дворе двадцать первый век. Несмотря на поражения, работа против России не была свернута, она продолжалась, только временные рамки были отодвинуты далеко в будущее.
Но проблема оставалась. Великобритании срочно нужны были ресурсы, нефтяные и прочие. Великобритания уже чувствовала на своей шее смертельную удавку времени, аналитики в открытую говорили о предстоящем развале Британской империи. Правящие круги допустить этого не могли.
И тогда мысли британских властителей — тайных, не тех что разглагольствуют в Палате общин, устремились через океан. Взор упал на свою бывшую колонию ставшую одной из самых развитых и сильных стран мира. И самых уязвимых. Протяженная, никак не прикрытая граница с Канадой на севере, изматывающий, надоевший всем конфликт на юге на мексиканской границе. Либеральная политика в отношении эмиграции — в результате чего в стране скопилось большое количество "беженцев" из России и Римской империи, чистотой помыслов не отличавшихся. Либеральная политика в отношении прав и свобод — страну заполонили национальные, этнические, сексуальные меньшинства, все они требовали себе особых прав и привилегий, и не хотели понимать, что любым дополнительным правам должны соответствовать дополнительные обязанности. Обычный белый мужчина-гетеросексуал, честно работающий, служащий в армии, оказался в итоге самым бесправным. Обширный, изъеденный коррупцией под флером лоббизма государственный аппарат. Несколько политических группировок, борющихся за власть, вываливающих наружу грязное белье, что приводило избирателей в апатию, уныние и нежелание любой политики вообще. Некоторые политические группировки готовы были в своем стремлении прорваться к власти либо удержать ее пойти на прямую государственную измену. Североамериканские соединенные штаты были гораздо более неустойчивы и уязвимы, чем Российская империя — именно в силу своего социального либерализма и модернизма.
И при всем при этом — развитая экономика, сильная и боеспособная армия, мощный флот с десятью авианосными группировками и едва ли не половина земного шара в зоне влияния. Центральная и Латинская Америка доктриной Монро были объявлены зоной североамериканских интересов, и на эту сферу до настоящего времени никто не посягал. Лакомый кусок — при возврате Североамериканских соединенных штатов в состав Британского содружества образовывалась, безусловно, самое мощное государство на всем земном шаре.
В двухтысячном году, как это и положено по североамериканской конституции, состоялись очередные выборы. К власти, избранный волей меньшинства, пришел некий Джон Томас Уокер Меллон. Сын последнего президента-республиканца, проигравшего выборы на волне народного гнева после позорной бейрутской авантюры, "излечившийся" от алкоголизма алкоголик, судя по его словам, он напрямую "беседовал с Богом" и реализовывал явившиеся ему посредством этих бесед божественные откровения. В Белом Доме отчетливо запахло временами Рональда Фолсома, президента-актера, объявившего Российскую империю империей зла и начавшего крестовый поход против нее. Вокруг Фолсома в свое время группировались явные религиозные экстремисты из "морального большинства", психопаты, доходящие в своем безумии до того, что открыто возносили мольбы Господу о скором начале ядерной войны. Evil-doers, злодеи — одно из любимых выражений нового президента, корни его как раз были там, в "империи зла", в восьмидесятых.
10 сентября 2001 года в Североамериканских соединенных штатах произошел невиданный доселе террористический акт. Несколько угнанных самолетов протаранили башни Всемирного торгового центра на Манхэттене и здание Пентагона. Один из самолетов упал в безлюдной местности в Коннектикуте.
Почти сразу же нашлись и evil-doers, которые это сделали. Удивительно, но на развалинах всемирного торгового центра был найден совершенно целый, даже не обгоревший паспорт одного из угонщиков самолетов. Им оказался двадцатипятилетний мексиканец, состоявший в одной из троцкистско-анархистских террористических организаций, проповедующей террористическую войну на уничтожение государственности как таковой. Выходцами из Латинской Америки оказались и другие угонщики.
В результате, в мировой геополитике появилось новое определение — "ось зла". В "оси зла" оказалась Российская империя как родина духовных вдохновителей анархизма Троцкого (Бронштейна) и Бакунина, Мексика, в которой никак не затухал спонсируемый наркомафией конфликт и вся Латинская Америка, сильно пропитанная идеалами левачества. Попытки русских дипломатов объяснить вошедшему в раж президенту, что Россия в свое время сама сильно пострадала от Троцкого, Ленина, народников и иже с ними, что от рук боевиков-анархистов погиб государь Александр Второй и другие достойные люди успехом не увенчались. Evil-doers и все тут.
Последовали и действия. Первым, почти инстинктивным действием было резкое увеличение военного присутствия в Мексике и иных странах Центральной Америки. Если раньше в Мексике стоял контингент стабилизации — то теперь речь шла уже об открытой оккупации с целью наведения порядка. Страну оккупировали, из боссов наркомафии поймали только мелкую сошку, часть мексиканской армии разбежалась, часть перешла на сторону мятежников. Конфликт не только не угас — но и вспыхнул с новой силой. Стало понятно, что конфликт этот солидно подпитывается извне. Кем? Русскими, кем же еще… Evil-doers на марше…
Но этот шаг нового президента еще как-то можно было объяснить. А вот последовавшее в двух тысяч третьем году масштабное вторжение объяснить было нельзя ничем…
Бразилия…
Крупнейшая страна Латинской Америки, занимающая чуть ли не половину южноамериканского континента. Бывшая колония Португалии и нынешняя полицейская диктатура. Государство двух половин — где одна половина живет вполне сносно, вторая же — в ужасной нищете, в так называемых фавелах, в жилищах из картона и жести, в переоборудованных под жилье контейнерах — русский крестьянин такое жилье сочтет негодным для своей скотины. Более богатая половина жила в современных, многоэтажных городах, окруженных кольцом фавел.
Веселый и не сильно заботящийся о своем будущем народ. В этом смысле — полная противоположность рачительным и деловитым русским. В холодной России если вовремя не позаботиться от теплом жилище и запасах на зиму — до весны ты просто не доживешь. В беспечной Бразилии не нужен ни теплый дом, ни электричество, ни запасы на зиму — земля дает урожай круглый год хоть и скудный. В фавелах многие не работали вообще, что для христианской, старообрядческой России просто дико. На Руси кто не работал — тот считался каким то порченым.
В политике — классический латиноамериканский тупик. Крайне правое правительство, держащее на полицейских и армейских штыках при сильно сочувствующем левым населению. Мощные движения городского сопротивления — так называемая герилья. Целые неконтролируемые районы в сельской местности особенно в джунглях и дельтах рек — там выращивали наркотики и этим жили. Там же действовали многочисленные банды левого толка.
Президентом страны на момент вторжения был генерал Рожелио Варгас. Генерал полиции, выходец из специальных сил, пришедший к власти в результате государственного переворота и публично расстрелявший своего предшественника и весь его кабинет. Как и все его предшественники, он был правым, даже крайне правым — на свою беду правым настолько, что стал националистом. И вот тут то его интересы в корне разошлись с североамериканскими, которым только националистов у власти в Бразилии не хватало.
Зато генерал Варгас нашел общий язык кое с кем другим. Мануэль Альварадо, крупнейший наркомафиози мира, грезящий о создании Центральноамериканских соединенных штатов и прилагающий для этого все усилия, он очень даже понимал генерала Варгаса и оказывал ему существенную помощь. Час истины настал, когда на шельфе Бразилии нашли богатейшие запасы нефти и газа, обещавшие сделать побережье Бразилии едва ли не вторым Персидским заливом. Ставки в игре многократно выросли — но никто из игроков, ввязываясь в эту пахнущую нефтью, кровью, порохом игру не мог даже предполагать, каковы истинные ставки в этой геополитической головоломке…
К слову сказать, оружейное законодательство в Российской Империи было более либеральным чем в САСШ. В деревнях любой мужик имел охотничью двустволку. В городах вступали в Императорское стрелковое общество, пистолет можно было купить по записке околоточного надзирателя. Казаки имели право хранить любое оружие, отставные офицеры получали боевое оружие на руки при отставке, личные и потомственные дворяне имели право купить любое нужное им оружие и даже не регистрировать его в полиции
Картинки из ада…
15 августа 2004 года
Бразилия, Сан Паоло
Район Вила Андраде
Огневая группа "Ромео-Браво-Семь"
Сознание вернулось не сразу…
Сначала вернулись звуки — и звуки эти совсем не радовали. Звуки стрельбы — истерическая скороговорка штурмовых винтовок, раскатистое бухтение крупнокалиберных пулеметов. Что самое худшее — сильные разрывы и свист осколков, причем не на том берегу, на этом. Не самое лучшее, что можно услышать в этом мире…
Потом где то рядом долбанула мина, долбанула, так что земля вздрогнула и по камням противно визгнули осколки…
— Рик. Черт возьми, вставай…
— Вставай…
Кто-то потащил его по каменистой, заваленной мусором земле…
— Черт, что с тобой, цел?
— Да цел, цел… — язык еле ворочался во рту — проклятье, что это было…
Капрал экспедиционного корпуса морской пехоты Североамериканских соединенных штатов Риккардо Гонсалес открыл глаза, страдальчески поморщился от бьющего в глаза яркого света…
— Черт, хватит разлеживаться! Вставай, сукин сын…
— Сержант?
— Сержант, сержант. Из-за таких сосунков как ты, наверное, сержантом и помру. Хватит разлеживаться…
У самого уха противно застучала винтовка, как ни странно это позволило капралу окончательно прийти в себя. Этакая звуковая терапия, стрельба над самым ухом.
— Двигай на левый фланг! Не тормози!
Капрал глянул наверх, где на разорванном взрывом дорожном полотне чадно догорал перевернутый Страйкер, а еще один уже лежал внизу, в реке, сорвавшись с разрушенного моста — и сразу все вспомнил…
Это была обычная операция по зачистке. Такие проводятся изо дня в день — пока чистится один район, боевики-анархисты перемещаются в другой. Если раньше общество было против анархистов — то теперь многие воспринимают их как борцов против североамериканской оккупации, предоставляют помощь, укрытия, не сообщают о боевиках в комендатуры. В плотной городской застройке боевики чувствуют себя как рыбы в воде, узкие улицы не дают возможности маневра, огонь по конвоям и патрулям открывается внезапно, одна-две подожженные машины — и боевики уходят. Если полиция и армейские части успели оцепить район — бросают оружие, просачиваются сквозь оцепление. В местной полиции полно сочувствующих, они предупреждают их об облавах, справляют документы, снабжают боеприпасами, пропускают с оружием и взрывчаткой через посты. Один-два таких вот мимолетных обстрела — и список потерь на сегодня готов. Тактика молниеносной — и в то же время очень нудной и вязкой как кровавый кисель войны, продолжающейся уже более четырех лет.
Вот и сегодня — патрульная группа Омега попала в окружение, и ведет бой где-то в районе аэропорта в Кампо Бело, сам аэропорт тоже под обстрелом. Они выдвинулись на нескольких Страйкерах и Хаммерах с базы поддержки "Отель Ромео", расположенной в районе Котии для того чтобы оказать поддержку и вызволить из засады попавшую в беду группу Омега. Конечно же, боевики все это знали — и схему реагирования морпехов в кризисных ситуациях и пути выдвижения. Поскольку шли на экстренный вызов, инженерная разведка по пути следования проведена не была. И вот итог — в виде взорванного мощным зарядом моста через Рива-Пинейрос, одного упавшего в реку Страйкера и одного перевернувшегося и сгоревшего дотла. И напоследок — пяти погибших североамериканских морпехов. Это пока — пяти…
Пригибаясь — пули противно свистели, рикошетировали от бетона остатков моста, капрал перебежал ближе к держащим оборону морским пехотинцам. Хорошо, что на этом берегу моста кроме мусора были еще старые, брошенные остовы легковых автомобилей — из в этой стране до черта. Вот среди них и заняло позиции отделение морпехов, обстреливающее противоположный берег и ведущих оттуда огонь боевиков. Удалось даже вытащить и развернуть пулемет — сейчас он здорово помогал, не давая террористам на том берегу, прячущимся за такими же исклеванными пулями остовами машин поднять головы. Хуже всего было то, что огонь вели еще и из высоток — а вот эти пули реально могли зацепить и зацепить насмерть. Пришлось прикрыться дымом, что сделало невозможной точную стрельбу с обеих сторон.
— Сэр… — капрал плюхнулся на землю, рядом с меняющим магазин лейтенантом Питерсоном. Лейтенант уставился на него каким-то диким взглядом, видимо, тоже контузило…
— Гонсалес, цел!?
— Да, сэр… — капрал через силу улыбнулся — тряхануло немного…
— Меня тоже… — лейтенант говорил громко, почти орал, сказывалась контузия, когда их всех сильно шибануло взрывом проложенные параллельно дороге и связанных между собой фугасов — козлы долбанные…
По чьему адресу это было сказано — непонятно. То ли по адресу боевиков что лупят сейчас по позициям морпехов из пулеметов и гранатометов, то ли по адресу тех, кто бросил их сюда, в эту обезумевшую страну…
— Жду приказаний, сэр…
— Пока не высовывайся… — лейтенант страдальчески поморщился — все равно нормально стрелять нельзя, лупим как в молоко… Вот что… Найди себе хорошую позицию и возьми под прицел мост… Чувствую я… еще будут с той стороны подлянки…
— Есть, сэр!
Выкрик капрала потонул в гулком разрыве…
— Сэр, Харгривса ранило! — крикнул кто-то!
— Выносите его отсюда! — лейтенант по-пластунски, держа винтовку перед собой на руках, пополз в ту сторону, где произошел взрыв…
— Сэр, мне не нравится, что мы тут стоим…
Полковник Форрестол ничего не ответил — улыбаясь, он набивал патронами сорок четвертого калибра барабан своего проклятого револьвера, который он носил вместо положенного ему по штату Кольта. С той стороны реки бил снайпер, как минимум один, то и дело принимались за работу штурмовые винтовки — но Форрестолу было на это насрать. Вообще-то дым от горящего Страйкера и в самом деле несколько… усложнял снайперам работу… но все же разумный офицер предпочел бы укрыться за броней…
— Что вас беспокоит, ганнери-сержант Ромеро? — светским тоном, будто они находились в офицерском клубе, спросил он
— Сэр, мне не нравится что мы здесь стоим… — ганнери-сержант дослуживал здесь уже третий срок, был осторожен и поэтому скрывался за поставленным поперек дороги Хаммером, пулеметчик в котором, скрывшись за бронещитками пытался нащупать стрелков короткими злыми очередями крупнокалиберного Браунинга — у нас за спиной проклятые баррио, в любой момент оттуда подойдет подкрепление и эти сволочи могут солидно надрать нам задницы…
Полковник по-ковбойски прокрутил заполненный барабан пистолета
— Фавелы, Ромеро, фавелы… это в Мексике баррио, а здесь фавелы. Что же, если мои люди не в силах с этим справиться — давайте попросим помощи у флота…
— Сэр…
— Вызывайте, вызывайте поддержку… сержант…
Ганнери-сержант Ромеро, старший среди сержантского состава[2] огневой группы "Ромео-Браво-Семь" — так называлось это застрявшее на мосту и понесшее потери подразделение — пошел к ближайшей машине с рацией, способной добить до флотского штаба, по пути недобрым словом помянув полковника. Про себя, конечно, не вслух. Ганнери-сержант был уже повидавшим жизнь человеком, здесь он отбарабанил три срока, а до этого и в Мексике успел покувыркаться. Он не любил офицеров, нарочито рискующих жизнями своих подчиненных ради того, чтобы прослыть крутым сукиным сыном. Правда между полковником Форрестолом и другими подобными офицерами, с которыми он сталкивался, была одна существенная разница. Те сукины дети обожали посылать парней на смерть, а сами сидели при этом в штабе и командовали подчиненными по рации. А вот Форрестол лез в самое дерьмо, он не только посылал людей в дерьмо — он и сам лез в него, хладнокровно бросая свою жизнь вместе с жизнями своих подчиненных на карточный стол судьбы. Он рисковал так же как и они все — и все равно это его не извиняло. Так командовать нельзя…
Из бронированного чрева Хаммера сержанту протянули гарнитуру рации….
— Дай мне штаб флота, сынок… — попросил мастер-сержант…
В Хаммере завозились…
— Готово, сэр… — объявил через минуту ломкий юношеский басок…
— Сьерра-Виски, это Браво-Семь, прошу поддержки. Сьерра-Виски, это Браво-Семь, прошу поддержки…
— Браво-семь, это Сьерра-Виски… У вас там проблемы?
По голосу ганнери-сержант опознал коммандера Найтингейла, довольно опытного офицера, как и он уже третий срок служащего здесь. Хорошо, что попал сразу на дежурного…
— Сьерра-Виски, это Браво-Семь, у нас IED в квадрате сорок-семнадцать, на мосту, есть убитые. Находимся на мосту под снайперским и пулеметным огнем, возможности маневрировать не имеем. Толпа подонков обстреливает нас с другого берега реки…
— Вас понял, Браво-Семь, дежурной пары в этом районе у нас нет. Можно поднять штурмовики с "Рональда Фолсома", РВП примерно десять минут. Вопрос: вас устроит?
— Черт, Сьерра-Виски, нас сейчас устроит все что угодно лишь бы побыстрее…
— Вас понял, Браво-семь, поднимаю самолеты, позывные Орел-один и Орел-два. РВП двенадцать минут — коммандер привычно подстраховался двумя минутами — вопрос: как насчет целеуказания?
— Сьерра-Виски целеуказание дадим, как понял?
— Вас понял, Браво-семь. Ждите. Отбой.
Со стороны Баррио раздался гулкий одиночный выстрел, пуля хлестнула по броне Страйкера, отрикошетив ушла влево. Ганнери-сержант моментально спрятался в салон ближайшего Хаммера, соизволил убраться с линии огня и Форрестол.
— Сэр…
Ганнери-сержант досадливо оглянулся
— Что, капрал?
— А наши передовые позиции не слишком близко будут при авиаударе?
Поделиться книгой: