Помоги проекту - поделись книгой:
Предисловие к русскому изданию
Духовность — это вызывающее явление. Прежде всего, мы наблюдаем глубокие перемены в живой духовности, в традиционных установках, а также и в светских и альтернативных областях. Традиционные школы в рамках мировых религий с возрастающей скоростью развивают все новые и новые формы. Вне этих сфер возникло множество новых форм «светского поиска» в светской же среде [1] : в образовании, менеджменте, здравоохранении и других светских областях. В то же время на окраинах культуры Запада возникли альтернативные сферы: холизм, отмеченные восточными влияниями формы духовности и Ныо-Эйдж [2] . Эти изменения, конечно, повлияли на научное исследование духовности в таких дисциплинах, как богословие, философия, религиоведение, история, литературоведение, психология и социология [3] . Тем временем список пополнился и другими науками: связанными с медициной [4] , образованием [5] , менеджментом [6] и так далее. Если мы учитываем эту новую научную реальность, то пересмотр оснований Spirituality in the Academy* [7] становится необходимостью.
В частности, богословию был брошен вызов развитием вышеупомянутых новых форм. Я попытаюсь описать наиболее важные научные достижения в сфере духовности и богословия. В своем описании мы будем следовать энциклопедической модели, включающей девять измерений: слова, вещи и искусство, тексты, истории и процессы, сферы деятельности, дисциплины и теории [8] . Эти измерения, в свою очередь, раскрывают наиболее важные измерения в сфере богословия и духовности.
Слова: в культурно-социальном контексте разные формы духовности развивают свой словарь, в котором они выражают свои ценности и позиции и предоставляют корневые метафоры для научной рефлексии.
Вещи: «духовности» организуют собственный мир, в котором вещи занимают свои места, согласно инфраструктуре.
Искусства в рамках мира искусства и эстетики «духовности» создают собственный символический порядок, посредничающий между божественной ичелове- ческой реальностями.
Тексты', «духовности» создают тексты и ведут к процедуре чтения, обеспечивая общий проект духовной герменевтики.
Истории: «духовности» развертываются в многообразии исторических форм, каждая их которых имеет свой внешний и внутренний горизонты.
Процессы: духовность, как божественно-человеческие отношения разворачивается как путь и многоплановый процесс преображения, руководствующийся распознаванием.
Сферы деятельности: духовные практики с их специфическими формами духовного водительства по своей сути руководствуются мистагогией (тайноводством). Дисциплины: исследование духовности, развивающееся в различных дисциплинах, формируется как междисциплинарное в междисциплинарных процессах. Теории: основное исследование обеспечивает систему координат, в рамках которой могут изучаться теоретические предпосылки и интуиции.
Следуя этим девяти измерениям, мы постараемся проникнуть в многогранное развитие, происходящее в сфере духовности и богословия.
Связь между богословием и духовностью имела богатую событиями историю [9] . Прежде чем богословие стало дисциплиной, догматика, мораль, Библия и духовность были взаимосвязаны друг с другом. Начиная с двенадцатого столетия, духовность стала смещаться на окраины преобладающего богословия, а временами даже исключалась из рассмотрения. С конца девятнадцатого века мы наблюдаем внутри богословия процесс реинтеграции. Но с тех пор проходит столетие с лишним, и новые вызовы трансформируют «духовное богословие» в междисциплинарное предприятие.
В рамках междисциплинарной системы координат христианского богословия, кажется, две области носят конститутивный характер, так как они предоставляют положительные данные о христианской духовности: это —
Писание и история христианства10. Mutatis mutandis [10], это справедливо также и в отношении иудаистской, мусульманской, индуистской, буддийской и других мировых духовностей. Основой понимания этих текстовых данных должно быть знание соответствующих словарей. В рамках христианских традиций доступен большой диапазон словарей. Для слов Ветхого Завета необходимы два словаря: Theologisches Handworterbuch zumAlten Testament (1971–1976) и Theologisches Worterbuch zum Alten Testament (1973–2000). Эти лексиконы включают весь духовный словарь Ветхого Завета. Для духовности Нового Завета ту же функцию выполняют Theologisches Worterbuch zum Neuen Testament и Exegetisches Worterbuch zum Neuen Testament (1978–1983).
Относительно духовности в истории церкви основным источником информации до сих пор остается Dictionnaire de Spirituality (1932–1995). Все ‘доктринальные’ статьи следуют одному и тому же формату: Библия (Ветхий и Новый Заветы) и история (патристика, Средневековье, современность). Значительная богословская новизна присуща Nuevo Dizionario di Spiritualita (1979). Новые словари как по живой, так и по изучаемой (уже превратившейся в исторический материал) духовности — это The New Dictionary of Catholic Spirituality (1993) and The New SCM Dictionary of Christian Spirituality (2005).
Lexicon fur Theobgie und Kirche поможет нам глубже рассмотреть междисциплинарное положение духовности внутри богословия. В Register11 мы видим, какое место занимают мистицизм и религиозность12, а, кроме того, — какое место занимает духовность в систематике богословия13.
Дисциплина «богословие-духовность» хорошо снабжена высокоуровневыми словарями и справочниками, благодаря трудам ученых по подготовке: основного словарного уровня. Настоящего междисциплинарного подхода к созданию словарей духовности мы пока еще ожидаем.
Любая духовность глубоко переплетена с ‘миром’ в феноменологическом смысле этого слова: с телом, одеждой, пищей, домом, собственностью, местоположением, домостроительством (oikonomy), окружающей средой, природой.
В посвященных духовности журналах последних десятилетий важность этого измерения все более возрастает. Приведем лишь некоторые названия:
Embodiment [11] (The Way 1995)
Inhabitable places [12] (La vie spirituelle 1980)
The earth* (La vie spirituelle 1994)
I have to work — you too?** (Speling 1979)
The world of work*** (La vie spirituelle 1998)
Assessing property at its true value**** (Speling 1987)
The spirit of money***** (Speling 1976).
Эти названия указывают на интерес к темам, относящимся к материальной культуре. The New Dictionary of Christian Spirituality расположил статьи, связанные с этой сферой, систематическим образом: тело, пища, одежда и т. д.
Между тем в разных странах было проведено систематическое исследование этого измерения так называемой «повседневной духовности» [13] . Некоторые из этих исследований определяют теоретическую систему отсчета, ставя своей целью понять этот сдвиг в перспективе: после веков негативного отношения к ‘миру’ развивается явно позитивное отношение [14] . На эту фундаментальную точку зрению сильно повлияло духовное богословие Карла Ранера [15] . Внесли свой вклад в это мировосприятие и работы Мишеля де Сер- то [16] . Еврейская точка зрения интересно представлена книгой Эммануэля Левинаса Тотальность и бесконечность. Во второй части своего главного труда он описывает материальную культуру как интериорность: обитание, как воплощение бытия в доме с собой в наслаждении, образует центр, из перспективы которого развертываются труд, обладание, близость, гостеприимность и созерцательность [17] .
Искусство
Красота и искусство имеют свое место в духовном богословии от Климента Александрийского и Августина до Ганса Урса фон Бальтазара и Павла
Евдокимова. Вся сотворенная красота отражает Божественное и причастна Ему как истинной красоте и источнику всякой красоты [18] .
Но эти великолепные размышления о духовном богословии, в общем и целом больше сосредоточенные на красоте как transcendentale* [19] , часто запаздывали за реальной практикой благочестия духовных людей с ее многообразными акцентами. Одни традиции предпочитали стиль строгой красоты и простоты формы (например, цистерцианское зодчество), другие — избыток экспрессии (например, барокко и оратории Генделя). На практике духовные люди извлекали обильную пользу из различных искусств (музыки, архитектуры, скульптуры, иконописи, танца, драмы), в то время как духовные богословы больше сосредоточивались на интеллектуальной и ‘духовной’ красоте, а искусство занимало менее высокое место на шкале восхождения. Кроме того, эти ученые рефлексии обращали сравнительно небольшое внимание на искусство и мастерство. С более платонической точки зрения подобное неравенство вполне понятно: искусство может быть соблазном вследствие своей «чувственной» привлекательности, в представлении реальности оно не ‘истинно’, оно чересчур вовлекается в эмоции и зачастую служит ‘развлечением’.
Тем не менее, красота, искусство и фантазия по-прежнему играют большую роль в религиозном опыте и в духовной практике. Нужна духовная герменевтика, чтобы понять эту неодолимую практику и это — номинально — светское искусство, освободившееся от религиозно-культурного «засилия». Нужна духовная герменевтика искусства — более позитивно воспринимающая тело и чувства и открытая дыханию искусства, — герменевтика, понимающая, как эстетическое выражение — например, музыка, цветовой переход, свет и узор рисунка — могут передавать ощущение божественной реальности, как искусство может быть опосредованием в божественно-человеческом преображении [20] .
Тексты
Духовности сохраняют многообразие текстов (духовные тексты, мистические тексты, ритуальные тексты, уставы и так далее), предназначенных для прохождения духовного пути и духовного водительства. Основными среди таких текстов являются тексты священные [21] . Духовности окружают их особой заботой и почитанием. Экзегеза священных текстов составляет главную задачу богословия. Потому мы и выбрали эту специфику — исследование внутренней сущности дисциплины духовного богословия в применении к текстам. Одно из важнейших развитий в рамках данной специфики — это возникновение библейской духовности [22] . Здесь можно выделить три уровня [23] . Во-первых, в библейских текстах выражены разные духовности. Например, мы можем говорить о духовности псалмов [24] . Духовный опыт, отраженный в библейских повествованиях (Моисей на горе Синай, Илия на горе Хорив, опыт Павла на пути в Дамаск и так далее), всесторонне изучается [25] . Второе — это формы жизни, богато украшенные библейскими мотивами. В этом смысле великие монашеские уставы пропитаны библейской духовностью [26] . В-третьих, исследуются процессы чтения Библии: процессы усвоения текста, ведущие к преображению. Структурно изучаются практики духовного чтения (lectio divinapardes** и так далее); они могут послужить для создания проекта духовной герменевтики [27] . Тексты могут становиться инструментами мистической инициации [28] . В этом смысле особо предпочитаются отдельные тексты: Песнь Песней, Отче наш, Евангелие от Иоанна и так далее, делаясь источником духовного пути и духовным водительством [29] .
С методологической точки зрения, одни экзегетические подходы оказываются более многообещающими для плодотворного междисциплинарного
сотрудничества, нежели другие. «Особенно полезны подходы, которые выделяют финальную форму текстов, такие как нарративная критика, каноническая критика и межтекстовые чтения, равно как и те, которые изучают воздействие текста на читателей, такие как критика читательского отклика. Прилагаясь к критическому чтению текстов, на протяжении всей истории воспринимавшихся как деспотические, указанные методы становятся жизненно важной частью духовности» [30] . Эти подходы облегчают и улучшают развитие междисциплинарного сотрудничества между духовностью и богословской экзегезой.
Истории
Согласно мнению Сары Шнейдере, история «христианской веры» вкупе с библейскими преданиями предоставляет «позитивные данные о христианском религиозном опыте, а также о его норме и его герменевтическом контексте» [31] . Эта широко распространенная триада, артикулирующая «конститутивную» роль истории в дисциплине «духовность», способна функционировать как последовательность операций, вызывающих важные вопросы.
Что касается истории как вместилища позитивных данных, то невозможно отрицать факт появления в течение последних двух столетий огромного количества высококачественных, как правило, работ, представляющих исторический материал; упомянем только следующие имена: Пурра (Pourrat), Буйе (Воиуег), Флоре (Flors), Макгинн (McGinn), Pyx (Ruh), Динцельбахер (Dinzelbacher); также — еврейские ученые, как Шолем, Дан, Идэль и так далее. Имеются многочисленные обзоры и детальные исследования. И вот что удивительно: похоже, не чувствуется никакой напряженности из-за «доминирования», как это обстоит в случае систематического богословия. Остаются вопросы: являются ли исторические реконструкции показательными? [32] Как насчет мирской духовности, «упорно упускаемой из виду и никак не оцениваемой»? [33] Объективно ли представлены противоположные голоса и эзотерические духовности? И каким образом развить глобальную точку зрения? [34]
Относительно истории как нормы возникает масса вопросов, самый важный из которых: чья история? Как нам познать всецелую христианскую историю, если большая часть ее скрыта в будущем? Какие исторические перспективы
обеспечивают норму? И что в точности означает само понятие «нормы»? Должна ли отныне история играть роль систематического богословия? Может быть, благоразумно будет утверждать, что в магистральном потоке истории может быть найдена некая направленность?
В отношении герменевтического проекта эта роль истории самоочевидна постольку, поскольку история — это социо-культурный контекст духовности, впервые концептуализированный Мишелем де Серто в его подрывающей основания статье Culture and Spiritual Experience (1966), широко принятая в качестве герменевтического проекта [35] .
Размышляя о предложенной триаде (данные, норма, герменевтика) и над вызываемыми ею вопросами, я прихожу к выводу, что необходима критическая оценка истории в рамках всего богословия духовности — впрочем, доступно множество инструментов для этого (биографии, справочники, обзоры и так далее).
Процессы
Взяв в качестве отправной точки широко принятый тезис, что духовность имеет дело с опытом [36] , мы можем свести эту весьма пространную ориентацию к более узкому фокусу: духовный опыт как путь [37] , как многоуровневый процесс божественно-человеческого преображения [38] .
Такой сфокусированный подход к процессам утверждается в статье Хейна Бломменстейна Progres-progressants [39] , которую он повторяет почти в ста статьях, опубликованных в журнале Speling. Эту точку зрения можно также найти в монографиях об Иоанне Креста, Беатрисе Назаретской и Рюисбрюке [40] .
Необходимо фундаментальное изучение многоуровневого процесса божественно-человеческого преображения, учитывая ту ведущую роль, которую в нем играет высшая из добродетелей: различение-распознавание (fronesis, diakrisis, discretion, prudentia), которая, возможно, есть lumen intellectualis*, формальный объект богословия духовности, как обеспечивающий направление интерпретации образов, текстов и историй, так и озаряющий внутренний свет духовных практик и духовного водительства [41] . Необходима своего рода «созерцательная психология» [42] .
Сферы деятельности
Духовность сущностно связана с практиками и сферами деятельности. Можно даже сказать, что практика — «это просто что-то полезное, но конститутивное измерение этой дисциплины» [43] . Духовные практики — это многоуровневый феномен.
Во-первых, существует сфера упражнений: процессы усвоения, внутренне направленные на «чистоту сердца», практическая перспектива (skopos) духовных упражнений, цель (telos) которых — достижение созерцания; практика добродетелей как предварительное условие и сущность духовных практик; медитация и молитва; мистическое преображение [44] . Этот внутренний горизонт богатого многообразия упражнений ждет тщательного описания и интерпретации.
Во-вторых, упражнения невозможны без форм поддержки со стороны священников и служителей культа в общинах верующих, духовных наставников, помощников в духовном уединении, lectio divina, чтении псалмов и тому подобное. Необходимо тщательное феноменологическое описание и истолкование этих многообразных видов помощи.
В-третьих, духовное водительство заслуживает особого внимания как парадигматическая форма и место помощи в духовном росте [45] .
В-четвертых, все практики и все виды помощи направлены к мистагогии (тайноводству) как к тому главному, в чем человеческий опыт «делается прозрачным для опыта тайны, которая есть Бог» [46] .
Имеется множество исследований практической духовности. Большей частью эти практики изолированы друг от друга и особенно от своего ми- стагогического (тайноводственного) измерения. Однако, что еще важнее, они изолированы от дисциплины «богословия духовности» и от теоретических предпосылок. Как раз в этом пункте может помочь работа Practice, созданная Элизабет Либерт (Liebert) [47] . Сопоставляя духовность с практическим
богословием она указывает на необходимое свойство обеих дисциплин: опыт. Исходя из этого сущностного пункта, она выдвигает конструктивное предложение относительно академического изучения практической духовности.
Дисциплины
К концу XIX столетия начался процесс реинтеграции. Были предложены некоторые стратегии интеграции: духовность как подраздел нравственного богословия; духовность, выводимая из догматики; духовность как центр или прикрытие богословия [48] .
Между тем богословие как дисциплина вовлеклось в процесс реконструкции. В настоящее время богословие большей частью представляется чем-то вроде совокупности взаимосоотнесенных дисциплин: систематических, литературных, исторических, практических и эмпирических дисциплин религиозных исследований. В этой междисциплинарной «сети» — сдвигая гравитационные точки: от систематического богословия к (меж)религиозным исследованиям — обретает свое место дисциплина «духовность».
Несмотря на проблематичное отношение к богословию в целом, духовное богословие последнего столетия все больше профилирует как академическая дисциплина, особенно в Риме (Gregoriana, Theresianum и так далее).
Во-первых, в согласии с традицией трактатов, производится множество хорошо документируемых, упорядоченных, вполне продуманных пособий, систематически отражающих феномен духовности.
Во-вторых, за последние десятилетия получили развитие научные средства: умножились академические учебные программы, были созданы научные учреждения и было издано множество справочных пособий — упомяну только Dictionnaire de Spiritualite и World Spirituality.
В-третьих, изучение духовности стало превращаться в дисциплину — одну из богословских и прочих академических дисциплин [49] .
В-четвертых, набирает рост фундаментальная духовность, вдохновляемая такими мыслителями, как Ранер, Ланерган, Левинас и другими, и осмысляющая «парадигмы» последних десятилетий (парадигмы опыта, освобождения, феминизма, экологические, межрелигиозные и прочие духовные проекты).
Наконец, среди многообразия парадигм и проектов увеличивается сосредоточение на экспериментальном и процессуальном характере божественночеловеческого преображения.
Все эти перемены привели к тому, что некоторые богословские факультеты приняли духовность как дисциплину с той же полнотой, что и академии [50] .
Теории
Иногда успех создает себе проблемы. К концу XIX столетия систематическое богословие освободило духовность от ее произвольной организации, предоставив ей богословские основания для перестройки в дисциплину под названием «духовность» и с тех пор именуемую theologica spiritualй [51] . Доминирование этого догматически-морального богословия было нарушено новой перспективой: точкой зрения опыта, как психо-экзистенциального, так и культурно-социального [52] . Однако после 50 лет «эмансипации», кажется целесообразным заново продумать теоретические импликации богословия духовности. Я различаю три уровня внутридисциплинарных связей в рамках богословия в целом.
Во-первых, за последние десятилетия были разработаны разные проекты, все построенные на опыте как на базовой категории: духовность освобождения и феминистская духовность, контекстуальная духовность и духовность инкультурации, экологическая и мирная духовности и так далее. Представляя собой «смещения парадигм», они требуют фундаментального осмысления. Это мы и назовем фундаментальной духовностью, «осмыслением основ христианской жизни, богословских и антропологических предпосылок существования, заданных Иисусом из Назарета» [53]
Во-вторых, духовность как опыт «слепа». Опыт нуждается в критической обратной связи с точкой зрения этики. Духовные процессы без определенного уровня этической жизни опасны. Духовность может превратиться в алиби. Кроме того, в каждой духовности — своя особая «конфигурация» добродетелей (справедливость; милосердие и любовь; почитание и так далее). Добродетель — это важнейшая формирующая сила [54] . Это преображение требует добродетели благоразумия (diakrisis; discretion), чтобы сосредоточиться на конечной цели сохранить равновесие между целью и средствами.
В-третьих, невозможно понять духовные тексты без знания символической системы, на фоне которой переживаются духовные процессы. Поэтому The BlackweU. Companion to Christian Spirituality справедливо включает в свой
состав специальную часть по богословию и христианской духовности, охватывающую существенные элементы этой символической системы: Троицу, христологию, Святой Дух, человеческую личность, Церковь, таинства и этику [55] .
Кажется, пора оставить скучные рефлексии систематического богословия и заняться непосредственным обзором все возрастающего потока исследований теоретического измерения духовности.
Мы надеемся, что это пособие, переведенное теперь и на русский язык, может предоставить такую систему координат, которая сделает развитие форм современной духовности более понятным.
Кейс Ваайман Неймеген, Пасха 2007
Введение
Духовность затрагивает самую суть нашего человеческого существования — наше отношение к Абсолюту. Это отношение по-разному описывается в духовных традициях: исхождение из Единого, сотворение всеблагим Богом, принятие в Благодать, облечение в Любовь, путь Просветления, конечное Освобождение. Вот как выражают это библейски ориентированные традиции: человек сотворен по образу Бога, чтобы стремиться ко все большему богопо- добию.
В нашей повседневной жизни духовность присутствует скрытым образом — как тихая сила, остающаяся незаметной, как вдохновение, как тайный ориентир. Но временами она пробивается в наше сознание как неотвратимое Присутствие — присутствие, которое требует выражения в форме и продумывания.
В течение последних десятилетий, кажется, многие люди испытали нечто подобное: духовные центры стали расти как грибы; оживилась торговля книгами на темы вокруг да около духовности и мистики; многие люди вышли за пределы магистральных религиозных направлений, прельстившись духовными темами; духовность часто обсуждается в средствах массовой информации. Активно выступают оппозиционные духовные движения: экологическая духовность, духовность освобождения, духовность мира, феминистская духовность. Подобное же развитие мы наблюдаем и в церквах. Всемирный Совет Церквей, начиная с 1948 года, включил заботу о духовности в сферу своей деятельности [56] . Католическая церковь получила стимул к обновлению после II Ватиканского собора в значительной степени благодаря растущему интересу к духовности [57] . Не только внутри церквей [58] , но и между церквами и в меж- религиозном диалоге [59] духовность занимает важное место.
Те, кто внимательно следит за сегодняшним внутрикультурным развитием, не могут не видеть размаха и мощи «феномена духовности» почти повсюду в мире. На Западе было разработано множество теорий, чтобы объяснить этот феномен. Некоторые рассматривают его как естественную и даже необходимую кульминацию психоаналитического движения, которому положил начало Фрейд. Другие связывают его с окончательным разочарованием в вере Просвещения в прогресс — разочарованием, порожденным войнами XX столетия. Третьи истолковывают его как ответ на бессмысленность существования в массовой культуре. А иные думают, что это — имя того целительного ветра, что ворвался в окна, распахнутые II Ватиканским собором. Но каковы бы ни были причины этого явления, нельзя отрицать влияния на этот феномен сегодняшних представлений [60] .
Параллельно живой духовности мы видим возрождение изучения духовности как феномена. Разработаны программы для студентов, которые желают специализироваться в исследовании духовности [61] . К классическому французскому справочнику Dictionnaire de spiritualite прибавились Dictionnaire de la vie spirituelle и World Spirituality. После Sources chretiennes появились Classics of Western Spirituality и Sources of American Spirituality, — все это издания высокого научного уровня. Bibliographia intemationalis spiritualitatis ежегодно дает информацию о сотнях исследований [62] . Можно с полным правом сказать:
Академическая дисциплина, которая изучает живой опыт духовности, быстро развилась в последние тридцать лет… Я отмечу здесь два показателя ее силы и направленности. Первый — это распространение в академической среде курсов и программ по духовности. Тех, кто успешно прошел обучение по этим программам, все чаще приглашают преподавать по своей специальности, — признак того, что интерес к этой сфере возрастает и на неакадемическом уровне. Второй показатель развития данной дисциплины — это чрезвычайный рост числа публикаций, особенно о способах и средствах исследования в сфере духовности [63] .
Данная работа относится к категории работ о способах и средствах исследования. Это — введение в изучение духовности, в котором рассматриваются следующие вопросы: 1) как проявляется живая духовность в своем многообразии? 2) Как можно определить «феномен духовности»? 3) Какую нам следует разработать методологию, чтобы суметь исследовать эту сферу реальности, так задокументированную и концептуализированную? Этими тремя вопросами мы вчерне набросали основной проект нашего введения.
Прежде чем этот проект конкретизировать, сначала рассмотрим в общих чертах сферу духовности с помощью 25-томного справочника World Spirituatitf, который подразделяется на пять секций: 1)5 томов посвящены духовности аборигенов Азии, Европы, Африки, Океании и трех Америк (Южной, Центральной и Северной); 2) 15 томов — духовным традициям Дальнего Востока (индуизм, буддизм, даосизм, конфуцианство), Ближнего Востока (зороастризм, шумерская, ассиро-вавилонская и хеттская духовность) и средиземно- морского ареала (духовность Египта, Греции и Рима), а также еврейской (включая библейскую), христианской и мусульманской духовности; 3) 2 тома — современным течениям (эзотерическим и секулярным); 4) межрели- гиозный диалог на тему духовности; 5) словарь мировой духовности. Основная концепция, лежащая в основе справочника, описывается следующим образом:
Это издание сосредоточено на том внутреннем измерении личности, которое в определенных традициях именуется «духом». Эта духовная сущность находится в глубочайшей сердцевине личности. Именно здесь личность открыта трансцендентному измерению, именно здесь личность воспринимает конечную реальность. В этом издании рассматривается обнаружение этой сущности, динамика ее развития и ее движение к последней цели. Здесь идет речь о молитве, о духовной направленности, о различных маршрутах духовного пути и о методах духовного восхождения [64] .
Из основной концепции вырабатывается междисциплинарно ориентированная методология, которая ведет к образованию «новой дисциплины в сфере духовности — дисциплины духовности. В контексте современной науки эта дисциплина не выводится ни из истории религий, ни из философии религии, ни из богословия» [65] . Специалисты в этой области делятся по своей основной направленности и по присущей им методологии, но в живой реальности духовность представляет собой четко различаемую совокупность форм, типов поведения, текстов и тематик с присущими им формами обучения и передачи, хотя все это и не обеспечивает ей особого места в академическом мире.
Передача духовной мудрости, — возможно, древнейшая дисциплина в человеческой истории, но этой древней дисциплине нужно обрести свое место в академической науке. Вместе с тем она должна интегрировать данные других дисциплин, а таких как психология, социология и историко-критическое исследование. Таким образом, вызов этого издания в том, чтобы разработать академические методы, навыки и вспомогательные средства, свойственные этому корпусу знаний [66] .
World Spirituality понимает духовность в перспективе глобального контекста, в котором издатели справочника усматривают возникновение новой дисциплины, «глобальной духовности» — выделяющейся на фоне старого образа действий, который обычно осматривает свои горизонты с точки зрения одной традиции или одной эпохи. Цель издания — работа «внутри всеохватывающего географического и исторического контекста» [67] . Отсюда — ожидание, «что встреча духовных путей — не только усвоение собственного духовного наследия, но и благожелательный интерес к наследию всего человеческого сообщества в целом — это духовная направленность, характерная для нашего времени» [68] .
На протяжении всего нескольких страниц World Spirituality определяет четыре круга проблем, имеющих значение для исследования духовности.
Издатели расширяют сферу духовности по трем направлениям. (1) Значительное место отведено аборигенным типам духовности в противовес преобладающим духовным традициям (в соотношении 5:15). При этом право оказывается в числе менее институализированных форм духовности. (2) Сфера более распространенных духовных традиций причисляется к компетенции и представительству примерно 500 ученых, которые знают эти традиции изнутри. При этом, по крайней мере в принципе, преодолевается все еще дремлющее под поверхностью евро-американское господство. (3) Отведено место духовным течениям наших дней в северном полушарии: эзотерическим традициям, которые до сих пор подавлялись господствующими традициями и односторонним научно-техническим рационализмом, и секулярным формам духовности, в которых отсутствует присущая религии система условных обозначений.
Издатели проявили лаконизм в вопросе о дефинициях. Они исходили из той «рабочей гипотезы», насчет которой «у издателей обнаруживается согласие» [69] . Эта рабочая гипотеза, приведенная нами выше, предполагает достаточно много решений. (1) Духовность понимается как полярная структура: отношение человеческой личности (ее внутреннего измерения, духа, духовного ядра, сокровенного центра) к измерению трансцендентному (конечная реальность, конечная цель). (2) Это отношение — не статичная структура, но динамический процесс (раскрытие, развитие, путь, духовное восхождение). (3) Этот духовный процесс стимулируется особыми средствами (молитва, духовное водительство, направления пути, методы). Эта рабочая гипотеза играет роль общего каркаса, в котором «каждой традиции предоставлено, в соответствии с ее собственным пониманием, выяснять, что означает термин “духовность”» [70] . Но, как ни лаконично выражена эта гипотеза, нам кажется, что для столь всеобъемлющего справочного издания, которое хочет учредить новую дисциплину и создать основу для межре- лигиозного диалога, аргументированная дефиниция духовности не помешала бы.
Методологически подход к изучению духовности осуществляется с двух сторон. С одной стороны, есть междисциплинарная перспектива: «привлечение данных психологии, социологии, истории, философии, богословия и других дисциплин — там, где они пересекаются с духовностью» [71] . С другой стороны, изучение духовности видится как самостоятельная дисциплина среди академических наук, от которых следует ее отделить, — в частности, от истории и философии религии и от богословия. За этим методологическим выбором кроется трудный вопрос: как может быть разработано такое научное определение изучения духовности, чтобы фрагментирующий и центробежный эффект ее междисциплинарности уравновешивался синтезирующей и центростремительной силой ее развития в отдельную дисциплину?
Справочник занимает свою позицию внутри процесса глобализации, происходящего главным образом из северного полушария и по большей части совпадающего с набирающим силу процессом американизации. Именно внутри этой глобализации и происходит межрелигиозный диалог. В этих рамках издатели World Spirituality усматривают возникновение новой дисциплины, именуемой «глобальная духовность» [72] . С учетом этого перспективу отдельной традиции или отдельной эпохи нужно интегрировать во «всеохватывающий историко-географический контекст». Тут противополагаются друг другу две крайности: особенное (отдельная традиция или отдельная эпоха) и всеобщее (глобальное, всеохватывающее). Это противопоставление вызывает три вопроса. (1) Не являются ли на самом деле все традиции некой равнодействующей продолжающегося диалога? Не является ли отдельная эпоха результатом унифицирующего ретроспективного взгляда? (2) Не должны ли слова «глобальный» и «всеохватывающий» решительным образом напоминать о притязаниях эпохи XIX столетия на универсальность, и не представляют ли они, — в той мере, в какой они истолковывают североамериканский идеал, — особую «традицию»? (3) Не в самьм ли этом диалоге осуществляется расширение нашего горизонта? И разве мы не оказались в сфере всеобще-действительного в тот самый момент, когда упустили свою собственную, особенную перспективу внутри этого диалога? Кажется, издатели World Spirituality это понимают, поскольку межрелигиозный диалог описывается и истолковывается ими как духовный процесс: «Может в самом деле оказаться, что встреча духовных путей… сама по себе есть специфический духовный путь нашего времени» [73] .
Теперь на фоне этого глобального поля исследований мы с помощью World Spirituality конкретизируем общий проект нашей работы.
Часть первая представляет живую духовность как феномен. Здесь описываются 54 формы (виды, аспекты, направления) духовности, подразделяющиеся на три основных формы: мирская духовность (духовность мирян), школы духовности и оппозиционные движения. Каждая основная форма подразделяется на десять субформ, которые каждый раз конкретизируются в трех моделях: модель библейской духовности, за которой следуют модель послебиблейских времен и модель современная. Каждая форма описывается так, чтобы четко проявилось ее духовное измерение. В библиографическом обзоре вводятся ссылки на справочники и монографии. Описываемые формы восходят к различным духовным традициям в разных контекстах. Они касаются установлений, движений и лиц. Но как ни многообразны эти модели, они составляют лишь крошечную parspm toto [74] в сравнении с действительным богатством живой духовности.
В части второй содержится определение материального и формального объекта изучения духовности и методологический проект. Это основное исследование строится на материале, собранном в части первой: описание живой духовности в ее многообразии — фундамент для нашего размышления о структуре изучения духовности. Начало этому размышлению положили не мы. Задолго до нас в контексте живой духовности люди пользовались основными словами, раскрывавшими ту область реальности, которую мы называем «духовность» (материальный объект). Задолго до нас были написаны систематические труды, предлагавшие профиль изучения духовности (формальный объект). В основном исследовании шаг за шагом идет осмысление, необходимое для того, чтобы определить материальный и формальный объект изучения духовности и разработать методологию, подобающую этому объекту. Это наше размышление ведет к выводу, что объект изучения духовности может быть определен так: происхождение отношений между Богом и человеком (материальный объект), рассматриваемое с точки зрения преображающего обращения (формальный объект). И только тогда, когда определен объект исследования, может быть поставлен вопрос о методе, поскольку метод логически следует за объектом. Для этого мы сначала опробуем преднаучный метод размышления — распознавание-различение (греч. diakrisis). Затем мы поставим вопрос, какие из нынешних методов более всего ассоциируются с этим пред- научным методом. И придем к выводу, что феноменологический подход, соединенный с диалогическим мышлением, дает нам наиболее подходящую методологию для исследования феномена духовности.
Часть третья конкретизирует найденную методологию по четырем главным линиям исследования. (1) Дескриптивное исследование, направленное на адекватное описание форм духовности: определяются контуры данной формы, описывается ее встроенность в контекст, раскрывается ее внутренний горизонт. В этом дескриптивном исследовании духовность изучается междисциплинарно — совместно с дисциплинами истории, религиоведения и социологии. (2) Герменевтическое исследование, направленное на интерпретацию духовных текстов: в объединенном процессе интерпретации пред- понимание, структура текста, исполнение текста и анализ его содержания ориентированы на молитвенное и мистическое измерение текста и на его духовное усвоение. Это герменевтическое исследование осуществляется в междисциплинарном сотрудничестве с литературоведением. (3) Систематическое исследование, направленное на анализ и синтез духовных тем: в диалоге с научным форумом исследуется определенная духовная тематика, при этом критически осмысляются используемые категории, стиль аргументации и ее направленность. Мы ведем это исследование в междисциплинарном сотрудничестве с систематическим богословием и философией. (4) Мистаго- гическое исследование, затрагивающее процессы духовного пробуждения и духовного поведения: моменты пробуждения-осознания отношений с Богом изучаются при помощи духовного водительства и духовных автобиографий. Это исследование проводится в междисциплинарном сотрудничестве с науками о человеке.
Поделиться книгой: