Магнат по найму

Люси Гордон

Магнат по найму

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Зачем ты надела это?

Дженнифер отступила, пропуская брата в дом. Она и без того нервничала из-за предстоящего вечера, а его недовольство только подлило масла в огонь.

— Я думал, ты покупаешь новое платье для сегодняшнего банкета, — сказал он. — Темно-синее, атласное, облегающее, маленькое, очень эффектное.

Он пренебрежительно глянул на ее падающее свободными складками платье из прошитой золотой нитью кисеи со скромным вырезом.

— Ты идешь на прием, а не на собрание пуритан.

— Извини, Тревор, — пыталась она успокоить его, — но я просто не смогла бы надеть темно-синее. Оно слишком открытое.

— Ты так не думала, когда покупала его.

— Думала, но дала убедить себя, что должна присутствовать на этом вечере. А теперь считаю иначе. Как бы мне хотелось все отменить!

— Ни в коем случае, — встревожился Тревор. — Сколько можно говорить о том, как важно бывать на приемах? Ты же представляешь компанию в «Лондонской ассоциации деловых приемов» и обязана быть там. — Но я собиралась идти с Дэвидом.

— А он бросил тебя …

— Он не бросил меня. Мы всего лишь … не встречаемся пока.

— Неважно. Дело в том, что и не пойти нельзя, и одной пойти невозможно. Дурной тон. Но пусть тебя это не волнует.

— А на самом деле волнует, — сказала она печально. Дженнифер предполагала пойти на банкет с Дэвидом Коннером, в которого была влюблена и за которого собиралась выйти замуж. Но он ни разу не позвонил ей со дня их ссоры две недели назад, и она мучительно переживала. Она бы предпочла провести вечер дома за чашечкой какао и, пожалуй, наплакаться вдоволь. Вместо этого она нарядилась, приготовившись выйти в свет с незнакомцем.

— Мне претит вся эта игра с масками приличия, — сказала она. — Всегда претила.

— Никогда не давай врагу заметить твою слабость, — с пафосом произнес Тревор свое излюбленное правило.

— И мне претит видеть в каждом врага.

— Таковы законы бизнеса. Послушай, до сих пор у тебя все шло хорошо.

Брат и сестра имели самое непосредственное отношение к «Нортонс дистрибьюшн», автотранспортной империи, основанной их дедом, Барни Нортоном. Они были акционерами компании и совместно управляли ею после того, как болезнь вынудила Барни отойти от дел. Разница состояла в том, что для Тревора бизнес был делом жизни, а Дженнифер вошла в «Нортонс», чтобы угодить Барни.

В свои тридцать лет Тревор был плотным крепышом, не выше среднего роста. Он выглядел бы привлекательно, если бы на его лицо не набегало так часто хмурое выражение. Дженнифер уважала его рвение к работе, но такого вспыльчивого и требовательного человека непросто было любить.

— Прояви благоразумие, — говорил он между тем. — Переоденься в праздничный наряд.

— Извини, Тревор, но от него веет таким же «праздничным» настроением, в каком нахожусь я.

Он пришел в отчаяние.

— Ради бога! Сегодняшний вечер — шанс встретиться и переговорить с нашими партнерами, наладить связи. Улыбайся, глядя им в глаза, держись ближе в танцах. У тебя прекрасная внешность.

Природа действительно наделила Дженнифер яркой красотой, позволяющей играть предлагаемую братом роль. На ее овальном лице выделялись большие темные глаза, а губы были так сексуально очерчены, что выглядели обольстительно помимо ее воли. Но природа предусмотрела не все. В молодой женщине напрочь отсутствовали безудержная энергия и дух соперничества, которые могли бы побудить ее использовать свою сексуальность в том плане, о котором говорил Тревор. Но ему, похоже, это было невдомек.

— У тебя масса достоинств, — продолжал он. — Покажи их.

— Почему бы тебе не выставить напоказ «свои», если считаешь подобное столь важным? — спросила она раздраженно.

— Потому что «мои» не смотрятся так хорошо в облегающем атласном платье. Моя стихия — зал заседаний правления, а не танцевальный зал.

— Я, должно быть, сошла с ума, дав уговорить себя идти без Дэвида. А нанять сопровождающего, даже в агентстве с приличной репутацией … Представить только! Платить человеку, чтобы он сопровождал меня!

— Я же сказал: все не так, как ты представляешь, — возмущенно бросил он. — Джек — надежный клиент, а его внук — актер. Явно неудачник, поэтому временами подрабатывает тем, что сопровождает дам. Ты ведь сказала в агентстве, что нужен непременно Майк Харкер?

— Я просила, чтобы это был Майк Харкер, и никто другой. Из осторожности ни словом не обмолвилась, что знаю его деда. Он же понимает, что это обычный заказ, поэтому его гордость не должна быть ущемлена.

— Хорошо. Он, очевидно, болезненно воспринимает покровительство. Но как ты объяснила свою просьбу прислать именно его?

— Я сказала, что наслышана о его прекрасной внешности, а это как раз то, что мне нужно.

— Замечательно. И ты в полной безопасности. Джек уверил меня, что Харкер умеет держать руки при себе. Боже мой! Что это?

Дженнифер проследила за его пальцем.

— Это кошка. — Сестра Тревора приготовилась к защите.

— Еще одна из твоих бездомных бродяжек, я полагаю?

— Я нашла Лапку за дверью у черного входа, если тебя интересует данный факт.

— Лапка? Ты назвала ее Лапкой?

— Это кошечка, а не кот, и я сначала заметила ее лапки. Они белые, а все остальное черное.

— Интересно, как бродяжки на четырех лапах находят сюда дорогу? — мрачно заметил Тревор. — Я полагаю, молва пронеслась по всему беспризорному сообществу: «Загляните к Дженнифер Нортон. Она отзывчивая душа».

— Уж лучше быть отзывчивой, чем безразличной, — парировала Дженнифер.

— Если только ты не приносишь животных в офис, как было с твоим последним приобретением. Мы как раз собирались принять Билла Мерсера на работу на очень выгодных условиях, а эта чертова змея выползла из твоего стола и чуть не довела его до паралича.

— То был обыкновенный уж, очень милый и совершенно безобидный.

— А потом была змея … Слушай, давай не будем о ерунде. Как бы то ни было, это не дело.

— Что ж, я ведь никогда не была деловой. Во всяком случае, такой, как ты и какой хочет видеть меня Барни. Мне не стоило входить в «Нортонс», ты сам знаешь. Все эти маневры не для меня. Порой мне приходит в голову, что нужно все бросить, пока нет тридцати, и заняться чем-нибудь другим.

— Ты не можешь поступить так с Барни, — ужаснулся Тревор. — После всего, что он сделал для нас! Согласен, ты чувствуешь себя не совсем в своей тарелке, но ты же всегда была его любимицей, и если все бросишь, он этого не выдержит.

— Знаю, — вздохнула она. — Я не могу обидеть Барни, и это связывает меня по рукам и ногам.

— Тебе бы чаще думать головой, — продолжал меж тем Тревор. — Не принимай скоропалительных решений. Ты слишком импульсивна!

В его словах была правда. Дженнифер отличалась отзывчивостью и непосредственностью, и данные качества часто вступали в противоречие с интересами ее работы. Она была умна и досконально изучила свое дело, но ей всегда было интересней общаться с людьми и животными. Она не стала объяснять это Тревору. Лишь сказала:

— Но сегодня ты не удосужился продумать все как следует. Вся твоя затея — безумие.

— Вздор! Послушай, мне пора идти. Не унывай!

Он чмокнул ее в щеку и ушел.

Оставшись одна, Дженнифер вздохнула. В детстве они с Тревором были ближе, но это было в прошлом. Она не могла переспорить его, хотя и пыталась. По правде говоря, все больше чувствовала, что ее жизнью распоряжались какие-то неподвластные ей силы, и никогда вышеназванное ощущение не было столь сильным, как сегодня.

Тревор напомнил, что Барни много сделал для них, и он действительно взял их к себе после смерти матери, когда ей было двенадцать, а Тревору шестнадцать. Никто не знал, где их отец, ибо он бросил семью за два года до этого. Был развод, и он отправился за границу с новой возлюбленной. Остался только дедушка.

Барни любил их, но в его представлении заботиться о детях значило сделать их частью своей беспокойной кочевой жизни. В этом было много интересного и занимательного, но ничего, что могло бы хоть немного ослабить у Дженнифер чувство сиротства.

Дедушка не мог заменить отца, который оставил ее, но она любила его и старалась угодить. Она прекрасно училась в школе, радуясь его похвале, когда получала высокие оценки, и постепенно пришла к мысли о том, что продолжит его дело.

— Как будет хорошо, когда вы станете моими партнерами, — радовался дед. Тревор занялся делами «Нортонс» сразу после окончания школы, и Барни начал готовиться к тому дню, когда за ним последует обожаемая им Дженифер. Ей не хватило смелости сказать ему, что она предпочла бы заниматься животными. Разочаровать его значило рисковать его любовью, а уж ей-то было известно, как это больно.

Поэтому она вошла в компанию и каждое поручение выполняла хорошо, пробуждая в нем гордость. Пять лет назад, когда здоровье подвело Барни, Тревору и Дженнифер пришлось взять бразды правления в свои руки, предоставив ему возможность спокойно жить, удалившись от дел. Внешне Дженнифер была очаровательной и преуспевающей деловой женщиной, однако в душе чувствовала себя загнанной в ловушку.

И вот теперь она готова идти на прием, совершенно ее не интересующий, в обществе человека, которого она не знает. Но так было нужно.

* * *

Стивен Лири остановился перед дверью и в замешательстве огляделся. В доме, куда он пришел, жил его друг, Майк Харкер, некогда слывший остряком. Кроме того, он обладал внешностью актера, которая так нравится женщинам; казалось, что самой судьбой Майк предназначен для сцены и роли кинозвезды. Но так думали двенадцать лет назад. Карьера Майка Xapкepa не задалась, и теперь он жил в настоящей дыре. В приоткрывшейся двери показался воспаленный глаз.

— Вы кто? — послышался приглушенный голос.

— Майк? Это я — Стивен.

— Черт! Стивен? — Майк затащил его в дом и быстро закрыл дверь. — Я боялся, что это хозяин.

Они шумно поприветствовали друг друга. Кстати, Майк был по-прежнему хорош, хотя слезящиеся глаза и красный нос портили его внешность.

— Держись подальше. — Он отстранил Стивена рукой. — Гриппую на ногах.

— Я пришел не вовремя? — Стивен жестом указал на белый галстук и фрак на плечиках. — Похоже, ты собираешься на премьеру.

Майк искоса взглянул на него.

— Играй я премьеры, жил бы здесь?

За чашкой кофе беседа не клеилась. Стивен даже боялся спросить у друга о его «карьере» и совсем не хотел говорить о себе, о том, как преуспел в жизни.

— Помню, когда ты пошел в «Чартерис энтерпрайзиз», — произнес Майк, — я предсказал — ты закончишь тем, что возглавишь его, так и случилось.

— Невелика победа. — Стивен явно лукавил: «Чартерис» был огромным, мощным конгломератом, он гордился его достижениями. А что же Майк?

— Я должен идти, — заявил он. — Живу тем, что подрабатываю в агентстве, обеспечивающем сопровождение дамам. Сегодня у меня есть работа.

— Ты жиголо? — ужаснулся Стивен.

— Нет, черт возьми! Я не жиголо! Все абсолютно респектабельно. Если даме надо идти на прием и ее некому сопровождать, она звонит в мое агентство и нанимает меня. Я должен всего лишь быть предупредительным и произвести хорошее впечатление. А затем она отправляется спать в свою постель, а я в свою.

— Где ты и должен быть сейчас. Ты не можешь сопровождать даму в таком состоянии. Ты заразишь ее гриппом. Попроси агентство о небольшом «отпуске».

— Поздно, — Майк закашлялся.

— Как она выглядит?

— Не знаю. Мы ни разу не виделись. Ее зовут Дженнифер Нортон — все, что мне известно. Вероятно, она принадлежит к типу деловых женщин лет сорока пяти, слишком поглощенных деньгами, чтобы иметь с мужчиной настоящие отношения.

— Отправляйся в кровать, — приказал Стивен. — Я заменю тебя.

— Но она просила, чтобы был именно я. Кто-то явно рекомендовал меня.

— Могла она видеть тебя по телевизору?

— Такой удачи ей не выпало!

— Значит, она не знает, как ты выглядишь?

— Никоим образом. Но она хотела настоящего красавца.

Стивен мрачно усмехнулся, нисколько не обидевшись.

— А я что — чудовище Франкенштейна?

— Брось! У тебя всегда от девушек не было отбоя. Не пойму, почему, ведь ты не церемонился с ними.

— Я никогда не выкладывался, чтобы угодить им, если ты это имеешь в виду. Не видел смысла. Мой папа обычно говорил, что женщины — как электрички. Уходит одна, непременно появляется другая. — Он звучно рассмеялся.

Стивен и в самом деле не был наделен совершенными, прав ильными чертами лица, которыми отличался Майк, но многие женщины находили его очень привлекательным. Он был высок, темноволос, крепкий и широкоплечий, гордая посадка головы придавала ему природное превосходство. Из укрытия густых бровей карие глаза излучали неистовую энергию. У него были размашисто очерченные и крупные губы, на которых могла появляться хищная, даже жестокая усмешка, но улыбался он великолепно.

Мужчина, выделявшийся в толпе. Мужчина, которого следовало остеречься, прежде чем пересечь ему дорогу.

— Ты не можешь идти, и точка, — сказал, как отрезал Стивен. — Я представлюсь тобой и буду вести себя наилучшим образом. Мне надо сгонять домой, чтобы переодеться.

— Нет времени. Осталось всего двадцать минут до встречи. Тебе придется надеть мое. К счастью, у нас почти один размер.

Майк снова зашелся в кашле.

— Надеюсь, ты не подхватил от меня грипп.

— Я неуязвим. Что ты рассматриваешь в окне?

— Блестящего монстра с новенькими номерами, припаркованного у меня под окном. Если это твой, то тебе никогда не поверят, что ты нищий актер.

— Спасибо за подсказку. Я оставлю машину подальше от дома деловой незнакомки. А теперь — в постель.