Неуловимый Вальтер

— Брацо.

— Пожалуйста в вашу комнату, — предложила хозяйка.

Посреди комнаты на покрытом скатертью столе стояла обычная ваза с цветами. Вальтер сел на стул и наклонился к цветам.

— Дивно пахнут.

— Хочешь умыться? — спросил Иосип.

— А где? — оглянулся Вальтер.

— Умывальник в прихожей.

Вернулся Вальтер посвежевшим, с распахнутой рубахой, за поясом виднелся пистолет.

— Как тебе здесь нравится?

— Терпимо. Впрочем, комфорт невелик. Но мешает другое... — Вальтер глубоко вздохнул и, посмотрев в окно, окинул взглядом часть соседней улицы. — Нужно присмотреться, освоиться и начать работать. Это главное.

— Это будет нелегко, — предупредил Иосип, — сараевская партийная организация много перенесла. Погибли замечательные товарищи.

— Нужно было быть осторожней!

— Конечно, работали осторожно, но это не всегда возможно.

— Это необходимо, дружище! — почти повелительно произнес Вальтер.

— Теперь от тебя будет зависеть, от твоего умения в основном, чтобы неприятель не проник в наши ряды.

— Мы должны проникнуть в ряды неприятеля, — Вальтер сжал кулак, — чтобы разгадать его намерения и своевременно информировать наше руководство.

— Мысль интересная. Но как проникнуть к ним? Враг не наивен и осторожен.

— Нам надо привлечь к этому всех коммунистов и скоевцев.

— Они и до сих пор активно работали.

— Не сомневаюсь, Иосип. Но нужны максимальные усилия и находчивость, понимаешь?

— Мне ясно.

Иосип встал и застегнул пиджак. Вальтер достал сигарету и сказал ему:

— Извести Матоша о моем приезде.

— Разумеется, — заверил его Иосип.

— Пусть Матош назначит время и место нашей встречи. Секретарь местного комитета и мы должны договориться о предстоящих операциях и совместной работе.

После ухода Иосипа вошла хозяйка и предложила поесть. Закончив скромный ужин, Вальтер лег на кушетку с намерением заснуть. У соседей хлопали двери и слышались медленные и тяжелые шаги. Вальтер повернулся на бок и прислушался. Двери часто открывались и закрывались. Старый подпольщик не любил скрип и металлический скрежет дверных петель. Это ему напоминало первые дни нелегального пребывания в Тузле.

С помощью Миши Вокича истосковавшийся по работе Вальтер тогда отправился на квартиру Десы Йованович, матери партизана. Здесь разрабатывались планы предстоящих операций. Вальтера, партийного инструктора, навещали члены местного комитета КПЮ Юсуф Арнаутович, Момо Пелеш и Мустафа Вилович, сообщали ему о положении в городе и состоянии дел в партийной и скоевской организациях. Члены партии и скоевцы получали конкретные задания.

Однажды, когда Вальтер отдыхал, скрипнула входная дверь и в прихожей послышались громкое объяснение хозяйки и мужские голоса. Насторожившись, с пистолетом в изголовье, Вальтер пытался разобрать, о чем там говорили. Деса упорно повторяла, что нет свободной комнаты, а мужской голос настойчиво твердил: «Мы должны проверить, госпожа! Нам нужно!»

Предчувствуя что-то неладное, Вальтер засунул руку под подушку, где он держал заряженный пистолет. Он решил, что вскочит с кровати, добежит до окна и попытается убежать. Но куда? Город полон войсками, усташами и полицией.

Дверь неожиданно открылась. Начальник полиции Латифагич, настоящая громадина, закрыл собой весь дверной проем. Его сопровождали двое агентов.

«Эту тушу пулей не свалить», — подумал Вальтер, ожидая самое худшее и готовый обороняться.

Полицейский какое-то мгновение смотрел на лежащего под одеялом человека и неожиданно проявил миролюбие. Вальтер принял его извинения, остался лежать в кровати и слушал разговор, доносившийся уже из другой комнаты. Латифагич упорно твердил хозяйке Десе, что у нее достаточно просторная квартира и что она должна принять какого-то немецкого офицера, который пробудет здесь определенное время.

«Пойми, глупая, сюда прибывает много немецких войск! — кричал Латифагич. — Затем они пойдут в горы, чтобы прочесать леса!»

Вальтер не верил своим ушам: он неожиданно получил важные сведения о предстоящей концентрации неприятельских сил, о их передвижении, планах. Полицейский начальник Латифагич снова и снова повторял, что сюда прибывает много немецких офицеров, что их нужно разместить в подходящих квартирах и любезно встретить. Вальтер запомнил каждое слово.

...Он вертелся в постели, одолеваемый различными мыслями, и периодически закуривал сигареты. В пепельнице, стоящей на ночном столике, накопилась гора окурков.

Все же сон его одолел.

Вальтер проснулся от крика хозяйки. Полуодетый, он сидел на постели и ждал возможного визита.

ЗНАКОМСТВО С РАСПОЛОЖЕНИЕМ НЕПРИЯТЕЛЯ

В комнату вошел свежевыбритый, подтянутый Иосип. Он был в хорошем настроении. Сев на стул, стал объяснять причину своего прихода:

— Вчера мы не успели подробно поговорить. Теперь ты отдохнул и отлично выглядишь.

— Пошел ты к чертовой матери! — прервал его Вальтер.

— Тебе было здесь неудобно?

— Я просто устал.

Вальтер надел рубашку и подошел к столику, на котором стояла ваза с цветами. Незаметно вошла хозяйка, поставила перед подпольщиками кофейник и чашки и молча вышла на кухню. Вальтер взял кофейник и налил кофе.

— Это тебя освежит, — заметил Иосип.

— Я не люблю кофе, — признался Вальтер, — а это к тому же ненатуральный. Я заменители по запаху узнаю.

— Натуральный кофе вреден. В Сараеве его тяжело достать. Иногда привозят контрабандой, и его тотчас расхватывают. — Иосип поднял чашку и отхлебнул. — Ячменный кофе, но, может быть, взбодрит.

Вальтер взял в руки гимнастерку, вытащил самописку и бумагу, а затем, немного приведя себя в порядок, спросил:

— Иосип, не желаешь ли поговорить о наших делах?

— Можно. Есть для тебя кое-что важное. Прежде всего, о размещении немецких, усташских и домобранских войск.

— Ты упустил полицию.

— Все в порядке. Сюда включена и полиция.

Иосип извлек из кармана сложенный пополам лист бумаги, положил его на стол и развернул.

Вальтер склонился над планом Сараева, рассматривая расположение улиц и пригородных поселков. Затем, прикрыв пальцем вокзал, поднял взгляд на Иосипа и произнес:

— Осенью сорок первого с товарищем Округлой мы должны были встретить на вокзале наших друзей испанских борцов, проводить в город и разместить на конспиративных квартирах. В последний момент мне пришлось выполнять другое задание. Округла пошла одна встречать друзей из Испании, чтобы затем на трамвае отвезти их в город. Позднее она заметила, что одного из товарищей нет, а приближался комендантский час. Невзирая на опасность, Округла вернулась на вокзал и ждала. Товарищ приехал другим поездом. В зале ожидания они благополучно переждали ночь, а затем осторожно отправились на базарную площадь. Когда я об этом вспоминаю, Иосип, то всегда сожалею, что не мог быть тогда на вокзале с друзьями из Испании.

Вальтер взял чашку кофе и кусочек сахара.

— Кружки на плане, предполагаю, что-то означают?

— Вражеские объекты: казармы, обычные здания, занятые под казармы, штабы, канцелярии, — перечислил Иосип. — Нет ни одного важного неприятельского объекта, который не был бы обнаружен и нанесен на план. Я располагаю сведениями о численности и вооружении некоторых воинских частей.

Вальтер старался как можно точнее запомнить все сказанное Иосипом. Он периодически закрывал глаза и тер виски. А Иосип неторопливо объяснял ему, водя указательным пальцем по разложенному плану города и задерживаясь на важных объектах. Когда он заметил, что есть возможность привлечь некоторых полицейских к сотрудничеству с народно-освободительным движением, Вальтер воодушевился:

— Погоди, Иосип! Проникновение наших в полицию имеет большое значение.

— Разумеется, — согласился Иосип. — Теперь тебе остается поработать с полицией — и наши товарищи в стане врага.

— Для этого важного дела подберем толковых и надежных людей.

— Если я останусь в Сараеве, — заметил Иосип. — Я должен отправиться на освобожденную партизанами территорию.

— Не торопись, — предупредил Вальтер. — У нас еще много дел. Нужно заслать как можно больше наших сотрудников к неприятелю.

— Мы уже некоторых товарищей забросили, — напомнил Иосип. — Они хорошо освоились.

— Начало, значит, положено... Сколько наших работает у неприятеля?

Иосип начал размеренно перечислять всех скоевцев и коммунистов, надевших вражескую форму, и рассказал, как они доставляют ценные сведения. На лице Вальтера то и дело появлялась улыбка, и он кивал головой, как бы подтверждая, что у него нет серьезных замечаний по теперешней работе разведки во вражеском стане.

— Враг сильнее всего приходит в замешательство от неприятных неожиданностей. Поэтому мы должны действовать активно и осуществлять широкие операции, — подчеркнул он.

Иосип свернул план. Вспомнив Славку Штимаца, шефа усташской службы наружного наблюдения, он потер лоб и предостерег:

— Штимац для нас большая преграда. В свое время он проник в наши ряды и склонил на свою сторону Наду Вранкович... Мы не знаем, куда она затем исчезла. Этого шефа нужно ликвидировать.

— Как? — задумался Вальтер.

— Устроить засаду.

— Мы не должны совершать покушений, но я согласен, Иосип, что Штимаца надо устранить. Изучим возможности и что-нибудь предпримем.

— Только не медлите! — предостерег Иосип.

— Повторяю, мы должны действовать осмотрительно и обдуманно. Суетливость ничего хорошего не принесет. Вот я и думаю, какую западню устроить Штимацу. Он нам нужен живым.

Иосип удовлетворился ответом Вальтера и продолжал:

— Не забудь, Вальтер, что твоя встреча с Матошем девятнадцатого сентября в доме Чамила Чехича...

— В котором часу?

— Утром, в семь тридцать.

— Не опоздаю, тем более если меня будет мучить бессонница.

— Привыкнешь — и будешь хорошо спать. И я не люблю смены обстановки, но а после привыкаю, — заверил его Иосип. Затем он сложил пополам план города и спросил: — Тебе его оставить?

Вальтер взял план и спрятал его в карман офицерского кителя.

Иосип посмотрел на часы и сказал:

— Я должен идти. У меня встреча с одним товарищем на Мариндворе.

Оставшись один в комнате, Вальтер побрился, умылся над тазом и надел мундир. Посвежевший, в хорошем настроении, он отправился в город осматривать вражеские объекты. По пути он отвечал на приветствия домобранов и усташей, которые сторонились к краю тротуара, уступая дорогу стройному и подтянутому офицеру.

ПОЛИЦИЯ НЕ ЗНАЕТ, КТО ТАКОЙ ВАЛЬТЕР

Кабинет был просторный и светлый. Славко Штимац, одетый в новый костюм, подошел к открытому окну, посмотрелся в чистое, сверкающее стекло, поправил галстук и причесал волосы. Потом он бросил взгляд на возвышавшийся над городом холм, желтый от осенней листвы, среди которой местами виднелись серые каменные глыбы. Затем подошел к столу, на котором лежали два донесения и один анонимный донос. Нужно было что-то решать. Он взял донос и прочел неумело написанные фразы о контрабанде продовольствия.

— Ах, не хочется этим заниматься! Распылять свои силы по мелочам!

В руках зашуршали донесения. Агент с Башчаршии детально информировал об активизации коммунистов, о распространении листовок, о растущей помощи партизанам. Штимац взял синий карандаш, подчеркнул имена в донесении и задумался над тем, стоит ли организовать аресты тех, кто помогал партизанам.

«Чего этим можно добиться? Ну есть у нас имена пятерых, оказавших помощь. — Штимац недовольно зашуршал исписанным листом бумаги. — Наша цель схватить зачинщиков, а раскрыть их не так просто. Полезнее поймать хотя бы одного коммунистического вожака, чем десяток других. А подобрать приманку тяжело».

Он поудобнее сел в кресло и посмотрел на портрет, висевший на противоположной стене. Угрюмый взгляд грубого лица напоминал, что время не идет, а быстро летит. Штимаца раздражал немой укоризненный взгляд человека, изображенного на портрете, да и сам портрет, висевший напротив его стола. Он неожиданно подумал, не перевесить ли его на менее заметное место, но вздрогнул при мысли, что это могут превратно понять.

Взгляд его упал на второе донесение с подписью «Кошево». Агент, очевидно, весь превратился в слух и зрение, чтобы как можно больше узнать. Его донесение кишело деталями.

На середине донесения Штимац остановился. Вальтер! Новое имя у коммунистов.

Сведения о Вальтере были скупы, без какого-либо описания внешности. Только подчеркивались особенности характера. Штимац даже заподозрил, что агент Кошево, должно быть, симпатизирует Вальтеру, приписывая ему сверхъестественные качества, но успокоился, когда прочел, что это молва, передаваемая тайком из уст в уста, и, как всегда, преувеличенная.

«Коммунисты создают идола, — решил Штимац. — Потерпели поражение, провалились, заполнили сараевские тюрьмы и теперь храбрятся. А один человек, каким бы ни был храбрым, не может изменить существующую ситуацию. Все коммунисты в городе что-то из себя представляли, пока мы их не разбили». Штимац пожалел, что нет детальных сведений о Вальтере. Как бы было здорово узнать, кто же скрывается под этим необычным именем.

«Вальтер, Вальтер! Я должен разгадать, что это за птичка к нам залетела, и подрезать ей крылья».

Он открыл ящик стола, достал лист бумаги и сделал заметки о Вальтере, чтобы послать их в гестапо. Одновременно он обдумывал какую-то комбинацию. Из-под листа бумаги на куске сукна виднелся пистолет.

«Эх, вот это «вальтер», — вздохнул Штимац, беря в руки новый пистолет. — Кто же это сравнивает себя с ним, не дающим никогда осечки? Он даже у офицеров гестапо является личным оружием».

Шеф службы наружного наблюдения стал ловко перебрасывать пистолет из руки в руку, посматривая на выгравированное на нем посвящение. И ожили в нем воспоминания. Штимац трепетал от восторга, когда принимал этот пистолет от шефа усташской тайной полиции Кватерника и слушал поток похвал и признаний его заслуг в борьбе с коммунистами. Потом он положил пистолет в ящик стола и хранил как святыню. И сейчас он положил его на сукно и прикрыл листом бумаги.

Штимац решил, чтобы агент Кошево немедленно начал слежку за Вальтером. Теперь шефу осталось договориться о встрече с этим агентом. В настольном календаре он обвел в кружок вторник. Взгляд его остановился на следующем дне, и он вспомнил, что хотел позвонить управляющему округа в Высоком Марку Шакичу и попросить немного первоклассной кожи для зимней шапки.