Помоги проекту - поделись книгой:
В 1966 году появился знаменитый демографический триллер Гарри Гаррисона «Подвиньтесь! Подвиньтесь!», изобразивший жуткое будущее перенаселенного Нью-Йорка конца века. Любопытно, что автор почти не ошибся в количественном прогнозе: нас сейчас пусть и не семь, как предполагал Гаррисон, но все-таки шесть миллиардов; однако что-то не видно, чтобы Америка поглощала сто процентов ресурсов планеты, чего — в связи с бурным приростом населения — опасался фантаст. Да и жуткая перенаселенность крупных городов как-то не очень ощущается.
В 1968 году вышел — среди множества прочих — еще один роман на тему демографического кризиса, быстро ставший классикой жанра, — «Стояние на Занзибаре» Джона Браннера. В нем описывалось более далекое будущее — 2020 год, к каковому времени людей на планете стало столько (просто кошмар — почти девять миллиардов человек!), что если каждому отвести по два квадратных фута земли, то все человечество стоймя заполнило бы остров Занзибар. Образ яркий, но, если вдуматься, ничего особого не говорящий. Возьмем наше время и нынешнюю численность человечества и отведем каждому живущему на Земле примерно столько же, сколько отводил Браннер (ну чуть меньше — квадратик со стороной сорок сантиметров, стоять вполне удобно), — тогда все население мира «спокойно» разместится на территории Москвы. Получится «Стояние в Москве». И что с того? Москвичей, правда, жалко...
В нашей, отечественной фантастике той поры произведений о грозящем миру «перепроизводстве населения» практически не было. Советская идеологическая мысль постановила, что угроза перенаселения — выдумка буржуазной футурологии, никаких демографических катаклизмов в будущем не предвидится (а если и предвидится, то не у нас) и вообще все глобальные проблемы будут решены посредством торжества социализма и последующего перехода к коммунизму, при котором «все источники общественного богатства польются полным потоком» и наконец-то будет обеспечено гармоничное взаимодействие человека и природы. Даже в произведениях братьев Стругацких на мой взгляд, лучших из отечественных фантастов — нет и следа перенаселения. В повести «Стажеры», действие которой относится примерно к концу XXI века, просто и ясно сообщается: на Земле — четыре миллиарда человек, половина — люди коммунистического завтра, половина — западный мир. Повесть вышла в 1962 году. Четырехмиллиардный рубеж мир преодолеет всего через 12 лет...
Но оставим фантастику и вернемся в реальный мир. К концу бурного десятилетия 60-х обеспокоенность ученых будущим планеты — прежде всего демографическим — достигла высокого накала, что хорошо видно на примере Римского клуба. Эта международная общественная организация, созданная в 1968 году, ставила своей целью проведение крупномасштабных социально-экономических исследований и мобилизацию усилий человечества на решение глобальных проблем. Последовали доклады ученых разных стран Римскому клубу, первые из которых — «Пределы роста» (1972), написанные группой американских ученых под руководством Д. Медоуза, «Человечество на перепутье» М. Месаровича и Э. Пестеля (1974), «Пересмотр международного порядка» Я. Тинбергена (1976), — наделали немало шума, обрисовав весьма мрачные перспективы дальнейшего развития цивилизации и выдвинув довольно жесткие рекомендации по сдерживанию роста. Чего стоит хотя бы эпиграф к одной из глав доклада «Человечество на перепутье»: «Мир болен раком, и этот рак — человек».
Авторы докладов предлагали решить демографическую проблему отчетливо мальтузианским образом — путем контроля над ростом населения. Однако если промышленное производство продолжает безудержно расти, то жесткий контроль над рождаемостью все равно не устранит кризисной ситуации, поскольку никуда не деться от угрозы истощения невозобновляемых ресурсов и загрязнения окружающей среды. Где же выход? Может быть, мировая катастрофа неизбежна и ничего уже нельзя предпринять? Группа Д. Медоуза считала, что катастрофу все-таки можно предотвратить, но для этого необходимо кардинально изменить современные тенденции развития человечества: перейти от безудержного роста народонаселения и капитала к «нулевому росту» и добиться «глобального равновесия» — такого состояния цивилизации, когда «основные материальные потребности каждого человека, живущего на земле, будут удовлетворяться и каждый получит равные возможности для реализации своего индивидуального человеческого потенциала».
Разумеется, теорию «нулевого роста» немедленно подхватили писатели-фантасты, во многих произведениях она встречается и по сей день, однако, по сути, эта идея просуществовала не столь долго. Уже Ян Тинберген, автор третьего доклада Римскому клубу, пришел к выводу, что человечество успешно справится с грозящими ему бедами, отнюдь не прибегая к такому крайнему средству, как торможение и тем более остановка роста.
В 70-е годы картинам ужасов, которые ожидают человечество, было несть числа. Демографический взрыв продолжался, население мира росло пугающе быстро, и одно это уже, казалось многим, лишало людей планеты всяких надежд на нормальное будущее. Можно вспомнить работы западногерманского футуролога Г. Шнайдера, который немало рассуждал о взрывоопасной ситуации в международных отношениях, порожденной демографической революцией. Двести тысяч человек, прибавляющихся в мире ежедневно, писал он, это численность населения целого города. Каждую неделю на земле появляется как бы новый город размером с Мюнхен, Варшаву или Киев, каждый месяц — такая страна, как Дания, Эквадор или Гватемала, каждые три года — такие страны, как США или СССР, каждые пять лет — еще одна Южная Америка, Западная Европа или Африка.
Именно в 70-е годы на страницах разных изданий замелькало выражение «золотой миллиард». Как считали тогда многие экологи, планета Земля может выдержать на себе около миллиарда разумных существ, если же землян больше — это прямой путь к истощению ресурсов, необратимым изменениям в экологии и, таким образом, к катастрофе. Ну, хорошо, «золотой миллиард», допустим. Но ведь и тогда на Земле проживало в четыре раза больше людей. Куда девать три миллиарда «незолотых» разумных обитателей, вдруг ставших лишними? И кто будет решать — эти вот «золотые» (вольно, можно покурить), а вот эти лишние (стр-р-рой-ся! на выход с вещами)?..
Пора наконец познакомить читателей с понятием «демографического перехода». Понятие это отражает давно замеченный факт, что на определенном этапе развития страны, региона или всего человечества в целом — происходит резкое увеличение темпа прироста населения, затем темп столь же резко спадает, и численность населения выходит на стабилизированный режим. Самое важное здесь — определить начало и протяженность «определенного этапа», осознать количественные параметры стабилизации и по возможности выразить все это непротиворечивой математической моделью.
По мнению американского ученого Стивена Джиллетта, демографический переход начался в XVIII веке, и произошел он сначала во Франции, затем распространился по всей Европе, а в нашем столетии охватил весь мир. При этом количество людей на Земле не сильно зависит от политической воли или экономических обстоятельств — оно подчинено природным регуляторам. Культура и технология также выступают в качестве регуляторов, более того — демографический переход сам по себе побуждает людей к созданию новых экономических и социальных структур, требующих ограничения рождаемости.
Классический пример демографического перехода дает Великобритания. За XVIII век население этой страны удвоилось, к середине XIX столетия — удвоилось еще раз, а затем темп прироста начал спадать. В 1900 году в Соединенном Королевстве проживало около 40 миллионов человек, за первую половину века прибавилось всего десять миллионов, а за вторую — даже меньше десяти миллионов. По современным прогнозам, к середине XXI столетия количество жителей Великобритании не только не увеличится, но даже несколько уменьшится, так что можно утверждать: демографическая кривая здесь стала горизонтальной прямой, численность населения стабилизировалась и будет длительное время держаться на уровне 56 — 58 миллионов человек.
От понимания особенностей демографического перехода в отдельных странах не так-то просто перейти к глобальным характеристикам: слишком много факторов надо учитывать, требуется нетривиальная математическая модель. Такую модель удалось построить нашему известному ученому Сергею Петровичу Капице — читатели хорошо знают его по телепередаче «Очевидное — невероятное». Теория роста населения Земли С. П. Капицы увидела свет в прошлом году и сразу стала заметным событием в демографической науке — она действительно объясняет, что происходило с народонаселением мира в прошлом, дает четкий анализ сегодняшних тенденций и позволяет уверенно прогнозировать демографическую динамику на длительный срок.
Вот что пишет сам С. П. Капица:
«Продолжительность перехода составляет всего... 84 года, однако за это время, составляющее 1/50 000 всей истории человечества, произойдет коренное изменение характера его развития. Несмотря на краткость перехода, это время переживет 1/10 всех людей, когда-либо живших.
Существен вывод о стабилизации населения мира после демографического перехода... Предел роста численности следует искать не в глобальном недостатке ресурсов, а в системных закономерностях развития человечества. Заключение, к которому приводит модель, состоит в общей независимости глобального роста от внешних условий, вывод, находящийся в каждом противоречии с общепринятыми представлениями. Более того, до сих пор и, по-видимому, в обозримом будущем такие ресурсы будут иметься и позволят человечеству пройти через демографический переход, при котором население увеличится всего в 2,5 раза. Этот вывод можно сформулировать как принцип демографического императива, как следствие имманентности системного роста человечества».
Можно сказать, что в каком-то смысле нам повезло. Современным людям выпало жить посреди короткого и очень энергичного демографического перехода всего человечества. Видимо, самая острая фаза уже позади, и впереди нас ждет уверенное снижение темпа прироста человечества, а через несколько десятилетий — к середине XXI века — население Земли стабилизируется на уровне примерно 10, максимум 12 миллиардов человек. (Это полностью совпадает с демографическим прогнозом отдела народонаселения ООН, по которому к 2050 году на планете будет насчитываться от 7,3 до 10,7 миллиарда жителей.)
Выводы теории подтверждает и практика последнего десятилетия. Утихли страсти вокруг «неминуемой» демографической катастрофы. Статистика народонаселения выглядит вполне обнадеживающей. Темп прироста населения Земли, который в 60-е и начале 70-х годов держался на уровне двух процентов в год (в основном за счет развивающихся стран, где он достигал даже 3,5 процента), снизился до 1,7 процента в начале десятилетия, а в 1995 — 2000 годах и вовсе составляет один процент с третью. Мы движемся в будущее со скоростью 9000 человек в час, и скорость эта снижается.
Как мы уже знаем, есть объективные естественные причины, ведущие к стабилизации общемирового населения, однако и само человечество приложило немалые усилия — в особенности это касается азиатских стран. (Не зря, не зря авторы докладов Римскому клубу пугали мир жуткими картинами перенаселения!) Япония еще в 1948 году, не дожидаясь теорий демографического перехода, объявила программу ограничения рождаемости. Однако общее снижение темпа прироста в Азии во многом объясняется жесткой демографической политикой Китая — самой населенной страны в мире. После того как в Китае был выдвинут и принят в качестве руководства к действию лозунг «В семье — один ребенок», темп прироста снизился до 1,4 процента, и есть основания полагать, что в скором времени он упадет до нулевого уровня. В Индии — второй крупнейшей стране мира — успехи не столь заметны. Население там продолжает расти довольно интенсивно. По современным прогнозам, к середине следующего века Индия обгонит Китай примерно на 50 миллионов человек и станет мировым лидером по численности населения. Всего же в Индии и Китае будет жить более трех миллиардов человек (треть населения планеты!).
Вообще говоря, крупномасштабное демографическое будущее планеты видится из нашего сегодня довольно четко. Умеренный прогноз таков. Через пятьдесят лет население Азии будет составлять более пяти миллиардов человек, Африки — более чем удвоится и достигнет почти двух миллиардов. Население обеих Америк сильно превзойдет миллиард. А вот старушка-Европа прибавит в численности совсем немного: в ней будет жить чуть больше 600 миллионов человек.
В 56 странах будет наблюдаться отрицательный прирост (то есть показатель смертности будет превышать показатель рождаемости) — это все европейские страны, Китай и Япония. С демографической точки зрения, ничего необычного здесь нет — можно считать, что демографический переход в таких странах закончился и они перешли в стабильное состояние. Однако Россия здесь стоит особняком. Как ни печально, но последние годы смертность у нас невероятно превышает рождаемость: на каждую тысячу жителей рождается 9 человек, а умирает 16. Минус 0,7 процента прироста в год — это никакая не стабильность, а демографическая катастрофа в отдельно взятой стране. Если тенденция сохранится, то к 2050 году Россия — по численности населения — перейдет с седьмого на четырнадцатое место в мире (пропустив вперед Нигерию, Бангладеш, Эфиопию, Конго, Мексику, Филиппины и Вьетнам): в ней будет жить 120 миллионов человек.
Можно с уверенностью сказать, что в XXI веке большинство населения мира будет жить в городах: процесс урбанизации начался давно, и нет оснований считать, что он скоро закончится. Уже сейчас, в конце столетия, в городах проживает почти половина населения мира, то есть чуть меньше трех миллиардов человек (!), хотя полвека назад доля городских жителей не составляла и трети.
Конечно, на рост населения и распределение его по планете будет влиять множество факторов, и не все можно угадать или правильно оценить заранее. Взять хотя бы климатические условия. Не исключено, что в результате глобального потепления уровень мирового океана начнет хоть немного, но подниматься. А ведь почти две трети населения мира обитает на побережьях — ну, если и не совсем у моря-океана, то по крайней мере в пределах 60-километровой прибрежной полосы. Причем огромные количества людей в Азии и Африке живут в низинах и дельтах рек. Если океан начнет наступать, это приведет к массовым миграциям, что самым непредсказуемым образом повлияет на демографическую ситуацию. Уже в наше время миграции вследствие войн, неблагоприятных экономических условий, природных бедствий привели к тому, что 125 миллионов человек (более двух процентов населения мира) были вынуждены покинуть свои страны и поселиться вдали от дома. Это данные 1994 года — скорее всего, очень неполные...
Еще один важный процесс, который намечается уже сейчас и станет серьезным фактором жизни людей в будущем столетии, — это постарение мира, то есть увеличение доли пожилых людей в общей численности населения: прямой результат успехов медицины. Сейчас на планете живет примерно 66 миллионов человек в возрасте более восьмидесяти лет (меньше 1 процента). Через пятьдесят лет их количество возрастет в шесть раз и, приблизившись к 400 миллионам, составит не менее четырех процентов. Количество «самых старых» — то есть, тех, кому за сто, — возрастет даже в 16 раз и составит 2,2 миллиона.
Пока еще мир весьма молод — в возрастном смысле. Сейчас количество детей на планете (30 процентов) в три раза превышает количество пожилых (10 процентов). Пройдет еще пятьдесят лет, и ситуация — по крайней мере, в развитых странах — изменится на обратную: пожилых там будет в два раза больше, чем детей. Самой «старой» страной будет Испания, а самым «молодым» континентом — по-прежнему Африка.
Надо думать, что и понятие о сроке человеческой жизни довольно сильно изменится. Средняя продолжительность жизни приблизится к 90 годам, а максимальная, вполне возможно, составит 130 лет.
Ну хорошо. Демографический переход, урбанизация, постарение мира... Но как быть с «золотым миллиардом»? Нас сейчас в шесть раз больше «положенного», а через полвека станет — в десять раз. То, что на всех хватит пространства, — это понятно. Но хватит ли еды? Сколько вообще человек может прокормить Земля?
На этот вопрос есть самые разные ответы. Начнем с того, что «золотой миллиард» — это все же зловещая пропагандистская штучка, не более того. Помимо «прогрессий» Томаса Мальтуса есть еще такая вещь, как научный и технический прогресс, а он включает и достижения генетики и биотехнологии, и профилактику заболеваний растений и животных, и успехи агрикультуры (вспомним хотя бы о «зеленой революции»), и тот факт, что человечество все больше воспринимает правила экологического поведения. Может быть, это не очень широко известно, но за последние 25 — 30 лет рост производства продуктов питания в мире обгонял рост населения примерно на 16 процентов. Другое дело, что производимое в нарастающих количествах питание достается далеко не всем: не менее четверти землян живут впроголодь, а из них почти половина испытывает хронический голод, от которого ежегодно гибнут миллионы людей, — но эта печальная проблема, строго говоря, не имеет отношения к демографии.
Серьезным ученым давно уже ясно, что Земля прокормит и 6, и 8, и 12 миллиардов человек. По мнению Сергея Петровича Капицы, «при разумных предположениях Земля может поддерживать в течение длительного времени до 15 — 25 миллиардов людей».
Сейчас есть все основания полагать, что когда демографический переход завершится для всего человечества, население мира стабилизируется на уровне заведомо ниже критического, как бы эту «критичность» не определять. Так что если употреблять эпитет «золотой», то следует говорить о «золотой десятке» миллиардов, которые будут жить на планете и в XXI веке, и в последующих столетиях. (Заметим, что «средний» прогноз отдела народонаселения ООН на 2150 год — 10,8 миллиарда.)
Вы не посмотрели на часы, когда приступили к этому очерку? Сколько вам потребовалось на чтение? Минут двадцать, от силы тридцать? За это время на планете Земля прибавилось четыре с половиной тысячи человек — целый поселок. Давайте скажем им: «Милости просим! Располагайтесь. Места хватит всем».
Виталии Бабенко
Живописная Россия: Волны калмыцких степей
Эти снимки принес в редакцию молодой журналист из Элисты, столицы Калмыкии, Николай Бошев. Разложил на столе — и мне показалось, что я вдохнула горячий травянистый воздух степей. Табун лошадей, чайки над синим пятном воды, силуэт каменной бабы под просторным закатным небом...
Земля Калмыкии... Она лежит в западной части Прикаспийской низменности, и на юго-востоке ее омывают воды Каспия. Земля эта словно самой природой создана для того, чтобы здесь разводили тонкорунных овец, выращивали мясную породу скота, чтобы по ее просторам гуляли табуны лошадей, а на полупустынных Черных землях, которые зимой остаются почти без снега, чабаны отгоняли скот на дальние пастбища.
Пейзаж калмыцкой степи вызвал воспоминания о Монголии, где мне доводилось бывать. Вглядываюсь в лица людей, запечатленных на фотографиях, в их разноцветные длиннополые халаты, в новенькое, с иголочки, здание дацана с приподнятыми крыльями крыши — и покатились, волна за волной, сравнения, ассоциации, события, уводящие в историю...
Корни калмыцкого народа уходят в Азию. Предки его — западно-монгольские племена и народности — в давние времена назывались ойратами и участвовали в завоевательных походах Чингисхана. Но в первой половине XVII многие ойратские тайши (князья) попросили подданство русского царя и, получив согласие, переселились в степи Нижнего Поволжья. В отличие от ойратов, оставшихся в Джунгарии, они стали называть себя калмыками — от слова «хальмг», что значит «остаток». В XVIII веке это слово стало самоназванием народа.
Калмыки — вплоть до нашего века — занимались кочевым скотоводством; их быстрая боевая конница защищала южные русские границы и во всех войнах, которые вела Российская Империя.
Но свою веру — буддизм — калмыки сохранили, несмотря на тяжелейшие события в своей, уже российской, истории. Первое из них в 1771 году, когда часть недовольная политикой России, вернулась в Западную Монголию; второе произошло в нашем веке: во время Отечественной войны калмыков выслали в Сибирь и Среднюю Азию по обвинению в пособничестве немцам. Сейчас калмыки вновь живут в своей республике (их около 170 тысяч), а также в Астраханской, Ростовской, Волгоградской областях и в Ставропольском крае. И вновь строят дацаны.
Давно, казалось бы, миновало время скотоводов-кочевников, а их религия, их культура существуют и берегут прошлое. По-прежнему священен для калмыков, как и для всех монголоязычных народов, белый цвет — цвет молока. По-прежнему живут старинные праздники. Один из них — Цаган Сар (Белый Месяц) связан с наступлением весны; другой, летний, — праздник освящения воды (стоит ли говорить, что значит вода в сухой степи?); а осенний Гал Тяклги — праздник жертвоприношения огню — отмечается перед наступающими зимними холодами. И, конечно, в культуре калмыков издавна живет культ коня. Достаточно прочитать калмыцкий эпос «Джангар», чтобы ощутить это в полной мере.
Три из того, что быстро?
Что быстро в мире ?
Ноги скакуна.
Стрела, коль ловко пущена она.
И мысль быстра, когда она умна.
Это трехстишие, или, по-калмыцки, «гурвн» («тройка»), — одно из многих, которыми славится калмыцкий фольклор. Молодежь любила устраивать состязания — кто знает «троек» больше, чьи лучше? Все они начинаются с вопроса и содержат ответ из трех частей. В «тройках» — и опыт народа, и его жизнь, и его мудрость.
...Волны калмыцкой степи замедлили свой бег у стен дацана и попристальнее вглядеться в синий фронтон. На нем — изображение колеса. Это — ваджра, по буддийской мифологии, символ неуничтожимости, прочности и стойкости.
Лидия Чешкова
Поделиться книгой: