Последняя надежда

– Угомонись, не люблю я этого! Завтра пойдем к твоему Палтусу, то есть Налиму, а сейчас всем спать, – распорядился он, обращаясь к своим спутникам. – Слышь, ты, халдей, – позвал Волына трактирщика, – тащи к нам в комнату еще кровать.

– О, сиятельный господин, – завизжал тот подобострастно. – Я выделю вам самые роскошные апартаменты, самые мягкие постели! Прошу за мной, – добавил он и побежал вверх по скрипучей лестнице.

Роскошные апартаменты оказались убогой конурой с грязными, облезлыми стенами. Из дырявых матрасов торчала солома, а в углах скреблись мыши.

Однако усталому Андрюхе было на все плевать. Он рухнул на ближайшую кровать и спустя мгновение громко захрапел.

Глава 5

Рано утром Волына со стариком двинулись в путь. Перед уходом они плотно позавтракали, причем Андрюха проглотил на опохмел изрядную порцию вина.

Принцессу Диану, несмотря на ее возражения, оставили в трактире под охраной Митьки. Впрочем, в охране вряд ли была необходимость, поскольку обитатели гостиницы после вчерашних событий преисполнились к Волыне и его спутникам глубокого почтения, а вывешенная во дворе на просушку шкура демона Абавула окончательно доконала их, повергнув в состояние тихого ужаса.

В лесу щебетали птицы, капли воды, оставшиеся на листве от вечного дождя, искрились, как драгоценные камни в лучах солнца, пахло свежестью и мокрой травой.

– Замок мой не особо укреплен и охраняется слабо, но подступы к нему стерегут два великана, которых Ибн-Налим создал из глины посредством колдовства, – рассказывал старик. – Великаны эти глупы, но силу имеют неимоверную. Одного зовут Хамид, второго – Юсуф. Круглые сутки бродят они в окрестностях замка, и только кого увидят, так и растопчут. Они похожи друг на друга как две капли воды, только у Юсуфа нос длинный, а у Хамида пятачком.

Тем временем солнце стало припекать, от влажной земли клубился пар, и скоро в лесу стало душно, как в теплице. Волына шумно вздохнул, вытирая пот со лба.

– Эх, проклятие, жаль, вина с собой не взял!

– Я тут прихватил фляжечку специально для тебя, – моментально отреагировал старик. – Сам знаю, как тяжело бывает с похмелья, – хихикнул он.

Андрюха взглянул на него с благодарностью, жадно схватил «фляжечку», в которой было добрых три литра, и надолго припал к горлышку. Некоторое время было слышно только бульканье. Когда содержимое фляги значительно поубавилось, он наконец оторвал ее ото рта и с облегчением выдохнул: «Уф, хорошо, умный ты мужик, однако!»

Впереди в чаще деревьев показался какой-то холм.

– Дойдем до него да передохнем в тенечке, – предложил старик.

Неожиданно холм зашевелился и сам двинулся им навстречу. Волына удивленно хмыкнул, а старик задрожал, как в ознобе.

Непонятный предмет приблизился и оказался гигантским субъектом, напоминающим обезьяну в штанах, если, конечно, они бывают по пять метров ростом. Здоровенные волосатые ручищи с нестрижеными ногтями волочились по земле, а из-под низкого лба глядели круглые маленькие глаза, выражающие безграничную тупость. Довершал картину огромный шнобель, похожий на буровую установку.

Судя по размерам носа, это был не кто иной, как Юсуф. Великан все время что-то жевал, иногда рыгая и причмокивая.

– Привет, карлики, куда топаете? – осклабился он и занес ножищу, собираясь раздавить встречных.

– На великанов охотимся, – беззаботно ответил Волына, сплевывая Юсуфу прямо под ноги.

– То ись, как? – изумился он, опуская ногу. – Вы же маленькие!

– Ну и что? Я таких, как ты, по трое на завтрак съедаю. Двоих уже съел, еще одного требуется!

– А зачем? – дебильный гигант с трудом переваривал информацию.

– Люблю великанов, – пояснил Волына. – Они вкусные!

– А меня чо, тоже?

– Естественно, собери быстрее дров, сейчас костер соорудим.

– Дя-яденька, не на-адо! – завыл Юсуф, размазывая по морде огромные слезы.

Великаны оказались не только глупы, но и трусливы.

– Я бо-ольше не бу-уду!!

– Ладно, – милостиво согласился Волына. – Живи пока, но за это приведи мне сюда Хамида.

– Это запросто! – обрадовался дебил и с грохотом умчался.

Через некоторое время он вернулся, волоча за руку монстра, похожего на него как две капли воды, с той лишь разницей, что вместо буровой установки его рожу украшало свиное рыло. Хамид трясся как в лихорадке и, завидев Волыну, грохнулся на колени. От страшного удара земля задрожала, а с деревьев посыпались листья.

– Не убивай, дяденька! – в голос заревел Хамид. – Я хороший!! – Слезы хлестали из него так обильно, что в мгновение ока натекла изрядная лужа и намочила Волыне ноги.

– Хрен с вами, – сжалился Волына, – есть не буду, но за это вы станете моими рабами!

– Слушаемся, хозяин, – обрадовались монстры, – что прикажешь?!

– Ну, а что вы умеете?

– Людей давить! – заорали великаны в полном восторге. – Шлеп, хрусь, и готово!!!

– Н-да, понятно. Вот вам первое задание: набейте-ка друг другу морды как следует, а я погляжу.

Недолго думая, Хамид с Юсуфом принялись колошматить друг друга по физиономиям огромными кулачищами. Грохот стоял, как при камнепаде, а от гигантских голов сыпались искры.

– Так-так, давай его, – в азарте вопил Волына, бегая вокруг, как рефери на ринге. – По роже его, по роже! Теперь в клинч иди, в клинч, придурок!

Наконец Юсуф, изловчившись, послал Хамида в глубокий нокаут и, вконец обессиленный, сам рухнул рядом.

– Победу за явным преимуществом одержал Длинный нос! – торжественно объявил Волына. – Ладно, кретины, – добавил он, – ждите меня тут, я скоро вернусь, но чтоб ни шагу отсюда, бошки поотрываю!

Юсуф и пришедший в себя Хамид слабыми голосами заверили хозяина в полной своей преданности.

– Я с ними тотализатор организую, – немного спустя, когда они ушли довольно далеко, объяснял старику Андрюха. – На ринге в правом углу Длинный нос, в левом – Свиное рыло. Делайте ставки, господа! А в перерывах между раундами симпотные телки с флагами туда-сюда, туда-сюда. Лавы рекой потекут!

За деревьями показался замок. Он был невелик, не чета Дракулову. Охраны на стенах видно не было. Вероятно, Ибн-Налим целиком и полностью полагался на своих великанов. Подъемный мост был опущен. Подойдя к воротам, Волына подобрал с земли огромную кувалду, служившую здесь вместо дверного молотка, и изо всех сил треснул по створкам. Эффект оказался совершенно неожиданным. Обветшалые ворота жалобно затрещали и рухнули внутрь.

В это время в главных покоях замка на персидском ковре возлежал Мустафа Ибн-Налим. Этот тип – жирный, скользкий, с черными маслеными глазами – полностью соответствовал своей фамилии. Сейчас Мустафа предавался излюбленному занятию – курил анашу. Это был уже третий косяк за утро, и Ибн-Налим изрядно забалдел.

– Слюшай – да, – обратился он к перепуганной служанке, съежившейся у двери. – Танцуй мне танец живата!

Несчастная деревенская девчонка, понятия не имевшая, что это такое, съежилась еще больше, желая провалиться сквозь землю.

– Ай-вай! – взбесился обкуренный Ибн-Налим, хватая со стены кривой ятаган. – Я тебя, шлух, на куски порублу, я твой мама…

В этот момент со двора послышался сильный грохот. Мустафа замер в удивлении. Выглянув в окно, он увидел, что во двор входят двое: нищий старик – бывший хозяин замка и с ним еще кто-то.

– Вах-вах, – удивился Мустафа, – что это, а?

Гости тем временем, ничуть не смущаясь, двинулись к главному зданию.

– Тынгыз! Нарбэк! – заорал опомнившийся Ибн-Налим. – Сюда, шакалы!!!

В тот же момент в комнату влетели двое здоровенных парней, как две капли воды похожие на Ибн-Налима, разве что гораздо стройнее. Они были обряжены в спортивные кимоно, подвязанные черными поясами.

– Пакажите, детки, этим свиньям, как бьютса джыгыты! – приказал Мустафа, а сам, потирая в предвкушении ладошки, уселся у окна наблюдать. – Убейте их! – крикнул он вслед.

Тенгиз и Нарбек с криками «Ки-я!!!» выскочили во двор, чуть было не столкнувшись с удивленным Волыной.

– Это еще что за клоуны? – спросил он своего спутника.

– Это сыновья Ибн-Налима, обученные страшному искусству рукопашного боя, известному в землях сарацинских, противостоять им не может ни один смертный, – ответил старик. – Мы погибли, дружище, – добавил он печально.

– Ну это мы еще поглядим! – усмехнулся Андрюха.

Тем временем Нарбек уселся в низкую «кибадачи»[3] и начал, шипя и подвывая, подбираться к Волыне. Тенгиз делал растяжку, готовясь присоединиться.

Волына до последнего момента спокойно стоял на месте, но, когда шипящий Нарбек достаточно приблизился, готовясь перейти к активным действиям, неожиданно подсек его ноги и в прыжке ударил обеими ногами сверху в грудь упавшего противника. Тот захрипел и скончался.

– Зря этот дурак черный пояс нацепил, он даже на белый не тянет! – констатировал Андрюха.

Тем временем Тенгиз, увидев смерть брата, взвыл от ярости и кинулся в бой. Он оказался бойцом гораздо более высокого уровня. Тенгиз двигался в нормальной боевой стойке, осыпая противника хорошо поставленными, хлесткими ударами.

Волына был, конечно, сильнее и техничнее, недаром в свое время много лет провел в подпольном тотализаторе, однако пьянство и пристрастие к слабому полу сыграли свою роль. Он двигался не так быстро, как его молодой противник, и уже начинал задыхаться. Однако он не терял хладнокровия, выискивая в обороне джигита слабое место. Тенгиз, чувствуя, что его противник устает, удвоил усилия и зарвался. Проведя мощную серию ударов, один из которых достиг цели, он высоко подпрыгнул, нанося удар ребром стопы в переносицу. Мягким блоком, переходящим в захват, Андрюха увел ногу Тенгиза с траектории удара вниз по часовой стрелке. Тот перевернулся, падая, получил страшный удар ногой снизу и рухнул на землю. Волына тут же навалился на него и, как цыпленку, свернул шею.

– А этот ничего! – с уважением сказал Андрюха, вытирая кровь с разбитой губы. – Где-то на уровне коричневого пояса!

– Вай-вай, – запричитал в своих покоях пораженный Ибн-Налим и принялся лихорадочно колдовать, сотворяя жуткого монстра, который должен был разорвать на части его врагов.

Однако у обкуренного Мустафы мозги работали плохо, заклинания путались, и монстр получился какой-то худосочный, к тому же страдающий всевозможными недугами.

– Иди и убей их! – грозно повелел Ибн-Налим.

Но существо в ответ что-то слезливо запричитало и издохло.

В это время в комнату ворвались Волына со стариком. Глаза последнего сверкали праведным негодованием.

– Смотри, какой молодой, – толкнул он в бок своего спутника. – На самом деле ему лет семьдесят, это он мою молодость украл!

– Ла-иль-ляха! – завопил Мустафа, размахивая ятаганом, но нож, метко пущенный Андрюхой, пробил ему горло.

Ибн-Налим рухнул на пол. Тело его съежилось, и Мустафа превратился в древнего старикашку.

– Безгранична моя благодарность тебе, о рыцарь, – послышался мощный густой бас, и Волына с удивлением заметил, что спутник его помолодел лет на тридцать. Теперь это был крепкий сорокалетний мужчина с черной бородой и яркими губами.

– Со смертью Ибн-Налима развеялись его мерзкие чары, – пояснил барон. – Не откажи отобедать со мной, – продолжал он и заорал так, что в комнате повылетали стекла. – Эй, слуги, сюда!!!

На следующее утро принцесса Диана, а также другие обитатели гостиницы стали свидетелями следующего зрелища. К трактиру подъехала повозка, на которой восседал наш герой; в одной руке он держал мешок с заработанным золотом, а другой нежно обнимал бочонок вина из баронских подвалов. Волына горько плакал пьяными слезами.

– Хамидушка мой и Юсуфушка, в глину превратились бедняги, когда мы Мустафу замочили! Не будет теперь у Андрюшеньки тотализатора!

Его причитания смешивались с мощным басом барона, который пел во все горло:

Зинка, как картинка, с фраером гребет.

Дай мне, Керя, финку, я пойду вперед!

Коня барона вел под уздцы слуга, а сам он был крепко привязан к седлу, чтобы не свалился.

– О мой принц, ты вернулся! – радостно запричитала Диана, кидаясь Андрюхе на грудь.

Он вяло отбивался, продолжая плаксиво бормотать о Хамидушке с Юсуфушкой.

– Делайте ставки, господа, – неожиданно объявил он и, уткнувшись лицом в бочонок, захрапел.

Глава 6

Путники тронулись в путь не скоро, лишь когда баронов бочонок показал наконец дно. Все это время Волына со своим новым другом беспробудно пили, орали песни и время от времени порывались спалить гостиницу. К утру четвертого дня, когда вино кончилось, барон начал охотиться за зелеными чертиками, а Андрюха трясся с похмелья будто припадочный. Взгромоздившись на коня, он поминутно сползал вбок, бормоча: «Все, завязываю, кодироваться надо, кодироваться!»

Лишь к вечеру свежий лесной воздух привел его в чувство. В лесу тем временем стало темнеть. В небе постепенно сгущались тучи. Луна спряталась за облаками, и вскоре вокруг стало хоть глаз выколи.

– Дальше ехать бесполезно, только заблудимся! – сказал Волына, спешиваясь с коня. – Привал!

Приказав Митьке соорудить костер, он достал из седельных сумок припасенное в гостинице мясо, порезал ножом, посолил и нанизал на прутья, дожидаясь углей, чтобы приготовить шашлык. Костер весело пылал, отбрасывая блики на толстые стволы деревьев.

Диана съежилась у огня, грея озябшие ноги, а Андрюха любовно поглаживал острый, как бритва, ятаган, доставшийся ему в наследство от покойного Мустафы. Митька все время мрачно молчал, о чем-то сосредоточенно думая.

– Нехорошее место мы выбрали для ночлега, – неожиданно произнес он, – где-то здесь людоеды живут!

– Ну и? – полуобернулся к нему Волына.

– Ну и сожрут нас, – мрачно ответил бывший оборотень. – С ритуальными плясками, под барабанный бой.

– Что ж, придется спать по очереди! Все равно ехать дальше мы не можем.

Через некоторое время, поужинав жареным мясом, путники начали укладываться спать. Дежурить первому досталось Митьке.

– Смотри не засни! – проинструктировал его Андрюха, зевая во весь рот. – Как услышишь что подозрительное – буди меня, а во второй половине ночи я тебя сменю.

Он с удовольствием вытянулся рядом с костром, впитывая его тепло. Диана пристроилась рядом. Уже засыпая, Волына обнял ее за плечи. Девушка вздрогнула, напряглась, но тут же расслабилась и доверчиво прижалась к своему принцу, положив голову на его мускулистое плечо.

– Я тебя люблю, – прошептала она.

Но Андрюха уже крепко спал.

Проснулся он от удушья. Что-то тяжелое и дурно пахнущее навалилось сверху, вцепившись в горло. Отбросив прочь незваного гостя, он схватил лежащий рядом ятаган и вскочил на ноги. Вокруг костра метались какие-то лохматые оборванцы, вооруженные дубинами. Двое вязали отчаянно сопротивлявшегося Митьку, а один навалился на принцессу, разрывая на ней платье. Волына резко ударил его ногой в висок, и несостоявшийся насильник откатился в сторону с предсмертным стоном. Двое кинулись на подмогу, но Андрюха взмахнул ятаганом, и голова одного покатилась по земле, вращая глазами, а второй, скорчившись, рухнул прямо в костер. Страшный удар ногой разорвал ему кишечник.