Не играй со мной

– Здесь разве нет правила, запрещающего персоналу грубить пассажирам?

– Давай, настучи на меня. Все равно это моя последняя рабочая неделя.

– Об этом я и хочу поговорить. – Джастин провел скользкой от лосьона рукой по ее бедру.

– Джастин…

– Отлично. – Он улыбнулся, увидев ярость на ее лице. – Я привлек твое внимание.

– Я разобью тебе нос, если не оставишь меня в покое, – сказала она ему, теряя терпение.

– Ты всегда с таким трудом сосредоточиваешься на разговоре о делах? – мягко спросил Джастин.

– Только если разговор несерьезный.

– Тогда у нас не должно быть проблем.

Вновь откинувшись в кресле, Сирина наблюдала за ним через стекла темных очков. Она заметила неровный белый шрам у него под ребрами.

– Выглядит так, словно рана была ужасной, – сказала она, холодно улыбнувшись. – Подарок от ревнивого мужа?

– Фанатик с ножом. – Его ответ подобно ее вопросу был лишен эмоций.

Ее пронзила боль, острая и неожиданная. В горле застыл вскрик, словно она могла видеть, как лезвие входит в плоть.

– Я сказала глупость. Прости. – Она вновь посмотрел на шрам, и ей сделалось тошно от своих собственных слов. – Рана, наверное, была серьезной.

Джастин подумал о двух неделях в больничной палате, когда его пичкали лекарствами, и пожал плечами:

– Это было давным-давно.

– Что произошло? – Она не могла не спросить, возможно, потому что какая-то потаенная частичка ее разделяла эту боль, даже не зная причины.

Джастин посмотрел на нее. Он не думал больше о том несчастном случае. В течение пятнадцати лет он едва ли вспоминал о нем. Но он, как и этот шрам, был его частью. Может, будет лучше, если она узнает. Взяв полотенце, он вытер руки.

– Я был в баре в Восточной Неваде. Один из завсегдатаев не захотел дышать одним воздухом с индейцем. Я еще не допил свое пиво, поэтому посоветовал ему пойти подышать где-нибудь еще. – Его губ коснулась холодная, безрадостная улыбка. – Я был достаточно юн, чтобы находить удовольствие в возможности подраться. В восемнадцать лет разборка на кулаках очень облегчает чувство неудовлетворенности жизнью.

– Но шрам-то ты получил не в кулачном бою, – пробормотала она.

Джастин приподнял бровь в подтверждение.

– Обычно, когда в деле замешан алкоголь, ситуация выходит из-под контроля. Он был пьян и почувствовал себя оскорбленным. – Почти неосознанно Джастин провел пальцем по линии шрама привычным жестом, от которого, как ему казалось, он давным-давно избавился. – Все началось достаточно предсказуемо: слова, замахи, удары, потом он достал нож. Возможно, он был слишком пьян, чтобы соображать, что делает, но он пырнул меня.

– О, Боже! – Автоматически Сирина взяла его за руку. – Это ужасно! Почему никто не вызвал полицию?

Ему внезапно пришла в голову, что, несмотря на богатство, всестороннее образование и путешествия, а, возможно, именно благодаря всему этому, Сирина жила очень защищенной жизнью.

– Не всегда все делается, как надо, – просто сказал он ей.

– Но он ударил тебя ножом, – ответила она со смесью логики и отвращения. – Он должен был быть арестован.

– Нет. – Взгляд Джастина оставался таким же спокойным и уверенным, как его голос. – Я убил его.

Услышав этот приговор, рука Сирины обмякла в его руке. Джастин видел, как за стеклами темных очков расширились ее глаза. Он почувствовал ее инстинктивное желание выдернуть руку. Затем, ее пальцы немедленно вновь сжались на его.

– Это самозащита, – сказала она с еле слышной дрожью в голосе.

Он ничего не ответил. Тогда, много лет назад, ему была нужна эта простая безоговорочная вера: во время боли больничных дней, леденящего страха одиночества в камере в ожидании суда. Тогда не было никого, кто бы в него поверил. Некому было отдать ему хоть немного надежды и доверия, которые он потерял в те бесконечные, пустые дни. Когда она взяла его руку в свои, что-то шевельнулось в нем и выползло на свет после долгого заточения.

– Я схватил нож, – сказал Джастин наконец. – Мы упали. Следующим моим воспоминанием стало пробуждение в больнице и обвинение в убийстве второй степени.

– Но это же был его нож. – В ее возмущенном голосе не было и тени вопроса. – Он напал на тебя.

– Потребовалось какое-то время, чтобы это выяснить. – Джастин помнил каждый час, каждую минуту этого ожидания – запах камеры, лица в зале суда и ярость. – Когда это произошло, меня отпустили.

«Сколько еще шрамов ты получил?» – подумала про себя Сирина.

– Никто не хотел давать показания в твою пользу, – догадалась она. – Там же были другие люди.

– Я не был одним из них, – сказал он грустно. – Но они придерживались правды, когда их привели к присяге.

– Должно быть, это ужасный опыт для мальчика. – Когда Джастин на это лишь приподнял бровь, Сирина попыталась выдавить улыбку. – Мой отец сказал бы, что мужчина – не мужчина, пока ему нет тридцати. Или сорока. Он не всегда последователен.

Как он прав, подумал Джастин. Он боролся с искушением рассказать ей здесь и сейчас о своих отношениях с Дэниелом, но заставил себя придерживаться первоначального плана. Джастин Блейд был последовательным в своих действиях.

– Я рассказал тебе об этом, потому что если ты примешь мое предложение, то, наверняка, все равно услышишь куски этой истории. Я предпочитаю, чтобы ты услышала ее полностью от меня. – Он увидел, что разбудил ее любопытство, а это было лучше, чем просто привлечь ее внимание.

– Какого рода предложение? – осторожно спросила она.

– Работа.

– Работа? – переспросила Сирина, рассмеявшись. – Что ты хочешь сделать? Устроить плавучую игру в очко со мной в качестве дилера?

– У меня на уме нечто более постоянное, – пробормотал Джастин, скользя по ней взглядом. – Насколько крепки эти тонюсенькие завязочки?

– Достаточно. – Она еле сдержала порыв подергать их и проверить. – Почему бы тебе просто не сказать, что ты задумал, Джастин… Только честно.

– Ладно. – Внезапно смех исчез из его глаз. Они снова стали холодными. – Я наблюдал за твоей работой. Ты очень хороша. Не только в обращении с картами, но и в общении с людьми. Ты быстро определяешь тип игроков, и твой стол почти всегда заполнен, в то время как за другими мало людей. Кроме этого, ты знаешь, как обращаться с игроком, когда он расстроен плохой картой или немного переборщил с выпивкой. В целом, – добавил он тем же лишенным чувств тоном, – у тебя есть стиль.

Не совсем понимая, к чему он ведет, и не желая поддаваться удовольствию от его похвалы, Сирина беззаботно повела плечами:

– И что из этого?

– А то, что у меня найдется применение для человека с твоими талантами. – Выражение его лица не изменилось, когда она сузила глаза. Джастин просто поджал под себя ноги и смотрел на нее. При этом, подумала Сирина, он выглядел так же, как мог выглядеть его печально знаменитый предок, похищавший людей.

Подняв солнечные очки на макушку, Сирина вперила в него взгляд.

– Какое применение? – холодно спросила она.

– Управлять моим казино в Атлантик-Сити. – Он был доволен, увидев скептическое выражение на ее лице.

– У тебя есть казино в Атлантик-Сити?

Казалось, он совсем не двигался, только легко положил руки на колени.

– Да.

Сирина нахмурилась. Позабавленный, он подумал, что не так-то просто завоевать ее доверие. Затем она медленно выдохнула.

– «Команч», – пробормотала она. – Есть один в Вегасе и, кажется, один в Тахо. – Откинувшись назад, она закрыла глаза. Итак, странствующий игрок оказался очень богатым, очень успешным дельцом. – Я должна была знать.

Еще более развеселившись от ее реакции, Джастин расслабился. Он сначала хотел предложить ей работу тем утром в Нассау. Тогда это была частично прихоть, частично деловая сделка. Изучая ее волевое и изящное лицо, он знал, что это уже нечто большее, чем должно было быть. Об этом он подумает потом, после того, как все организует.

– Я уволил своего управляющего как раз перед отъездом, – продолжил Джастин, не дожидаясь, пока Сирина вновь откроет глаза. – Небольшие проблемы с прибылью.

Ее глаза распахнулись, брови удивленно приподнялись.

– Он обманывал тебя?

– Пытался, – мягко поправил ее Джастин. – Никто не обманет меня.

– Да, – согласилась Сирина, – Я уверена, что никто. – Она подтянула колени к груди, чтобы они больше не касались его, и обхватила их руками. – Почему ты хочешь, чтобы я работала на тебя?

У Джастина возникло неприятное ощущение, что она знала, что он не все ей сказал, хотя он и сам не был уверен по поводу всех причин. Он только знал, что хочет, чтобы она была рядом, где он сможет видеть… и касаться ее.

– Я же уже сказал тебе, – только и ответил он, слишком осторожный, чтобы вновь коснуться ее кожи.

– Если у тебя три процветающих отеля…

– Пять, – поправил он.

– Пять, – кивнула она. – Тогда я не могу себе представить, чтобы ты вел дела, повинуясь импульсу. – Или вообще делал хоть что-то импульсивно, – добавила она тихо. – Ты должен понимать, что между управлением таким казино, как у тебя, и раздачей карт на круизном лайнере лежит огромная пропасть. У тебя, наверняка, в два раза больше столов, и ставка, которая принесла бы нам тут небольшое состояние, тебе покажется деньгами на жвачку.

Джастин позволил себе улыбнуться. Она была абсолютно права.

– Конечно, если ты считаешь, что не справишься с этим…

– Я не сказала, что не смогу справиться, – оборвала она его, затем бросила на него хмурый взгляд:

– Ты очень умный, да?

– Подумай об этом, – предложил он, зацепив своим пальцем один из ее. – Ты же сказала, что у тебя нет определенных планов после этого круиза.

Никаких планов, подумала она. Только смутная идея об открытии своего собственного казино. Она все еще хотела открыть свое казино, но разве не правильнее было бы поуправлять еще чьим-нибудь, пока она не наберется побольше опыта?

– Я подумаю об этом, – медленно произнесла Сирина, едва замечая, что Джастин поглаживает большим пальцем руки ее палец.

– Отлично. – Свободной рукой он потянулся и неторопливо вытащил шпильку из ее волос. – Мы можем пообедать в Сан-Хуане и обсудить детали соглашения. – Уронив эту шпильку, Джастин вытащил вторую.

– Прекрати! – Сирина в раздражении схватила его за запястье. – Каждый раз, когда мы видимся, ты выбрасываешь мои шпильки. К концу круиза у меня ни одной не останется.

– Мне нравится, когда они распущены. – Он запустил пальцы в ослабевший пучок, и остальные шпильки рассыпались вокруг. – Я люблю, когда волосы свободно падают на плечи.

Отмахнувшись от его руки, Сирина приподнялась. Когда он говорил таким тоном, умной женщине лучше сохранять дистанцию.

– Я не собираюсь обедать с тобой ни в Сан-Хуане, ни где бы то ни было еще. – Она схватила дашики[6], которую она надевала на купальник. – И, думаю, что уже достаточно подумала над твоим предложением.

– Боишься? – Выпрямив ноги, Джастин поднялся легким кошачьим движением.

– Нет. – Она спокойно встретила его взгляд, чтобы он понял, что она говорит правду.

– Отлично. – Удовлетворенный ее сильным и упрямым взглядом, он положил ладони на ее плечи. Страх был слишком обычным чувством и слишком легко преодолеваемым. – Но у тебя есть несколько дней, чтобы все обдумать. Это деловая сделка. Она не имеет никакого отношения к интимным отношениям между нами.

Его пальцы, массирующие заднюю часть ее шеи, почти соблазнили ее расслабиться. Но его слова заставили ее распахнуть глаза.

– Мы не любовники.

– Будем, – сказал он, удерживая ее на месте одной рукой и подходя ближе. – Скоро. Мы с тобой – люди, которые берут то, что хотят, Сирина. Мы желаем друг друга.

– Почему бы тебе немного не придержать свое эго, Джастин. Оно, наверное, становится очень тяжелым. – Когда его ладонь опустилась на ее намазанную лосьоном спину, чтобы притянуть ее ближе, она стояла не шевелясь, не желая ни бороться, ни проигрывать.

– Игроки верят в судьбу. – Хотя ее спина была прямой и неподатливой, он почувствовал мягкое давление ее грудей на свою грудь. Только тонкий клочок ткани отделял плоть от плоти. – Ты тоже игрок, как и я, Сирина МакГрегор. – Опустив голову, он проследовал губами по линии ее подбородка. – Мы оба должны играть с теми картами, которые нам достались.

Как долго сможет она сопротивляться этому сладкому голосу и искусным губам? Сирина уже чувствовала, как колотится сердце в груди и как ее тело окутывает слабость. Если она устоит, то проиграет. Возможно… Ее сознание начало затуманиваться, и она усилием воли отогнала обволакивающую разум дымку. Возможно, в этот раз она сыграет по его правилам и вытащит счастливую карту. Борясь с собственным желанием покориться его силе, она вступила в опасную азартную игру.

Медленно, нежно она провела ладонями по его обнаженной спине, позволив ногтям слегка поцарапать его кожу. Когда его губы прижались к ее горлу, у нее почти подогнулись колени, но она сильно прикусила губу. Боль поможет ей сохранить контроль. Изогнувшись, она потерлась об него, ее пальцы чертили узоры у основания его шеи. Его сердце начало сильно биться, так же, как и ее.

Его рот был ненасытным, но она повернулась так, чтобы его губы не могли коснуться ее губ. Если он поцелует ее, вовлечет ее в одно из этих интимных, безумных пиршеств ртов, она пропала. Его прерывистое дыхание над ее ухом заставило ее застонать. Сирина крепко зажмурилась, пытаясь не чувствовать всего того, что он мог с такой легкостью заставить ее ощутить. Она прижалась губами к его горлу, убеждая себя, что дело не в его вкусе, что это лишь очередной шаг в игре. Она не ослабеет от тайного мужского запаха, от ощущения подтянутых мышц и силы на своих руках. В этот раз… В этот раз, пообещала она себе, она повергнет его на колени.

Она услышала его стон, ощутила легкую дрожь, охватившую его, когда он крепко прижал ее к себе. Слишком изумленная осознанием своей силы, чтобы быть довольной этим, Сирина просто крепко держалась за него. Он что-то тихо прошептал на примитивном языке, которого она не поняла, прежде чем уткнулся лицом в ее волосы.

Сердце побуждало ее так и стоять, соприкасаясь разгоряченной кожей. Разве казалось бы это таким правильным, если бы не здесь было ее место? Если бы ее тело не было создано именно для этого, разве могли бы они так идеально подходить друг другу? Если бы ее губы не были созданы для этого, разве стали бы они гореть от одной лишь мысли о его поцелуе?

Нет. Сирина взяла себя в руки, прежде чем слабость смогла распространиться слишком далеко. Она не позволит подчинить себя желанию… или мужчине.

Она решительно оттолкнула его, понимая, что ей удалось освободиться только потому, что она застала его врасплох. Медленно, надеясь, что ноги не подведут ее, она наклонилась, что бы поднять дашики, упавшую на палубу. Не говоря ни слова, Сирина натянула ее через голову. Это дало ей время, всего пару секунд, чтобы взять себя в руки, прежде чем она посмотрела на него.

Она увидела в его глазах желание – безрассудное желание, которое заставляло ее сердце мучительно колотиться в груди. Еще она увидела настороженность. Осознание того факта, что он тоже не был готов к такому всплеску чувств, укрепило ее силы. Ведь из-за него она преступила черту.

– Когда и если я решу заняться с тобой любовью, ты узнаешь. – Она спокойно произнесла эти слова, затем повернулась и пошла, не оглядываясь, прочь. У нее дрожали колени.

Джастин наблюдал за ней. Сжав ладонь в кулак, он подумал, что мог бы приволочь ее обратно. Он мог бы затащить ее в свою каюту и переспать с ней в мгновение ока. Он мог послать к дьяволу план игры и утолить этот грызущий голод, который, казалось, пожирал его изнутри. Если бы хоть раз, хотя бы один единственный раз они остались абсолютно наедине… Джастин осторожно разжал кулак. Поступки под воздействием эмоций никогда не окупаются. Эту истину он усвоил слишком давно, чтобы позабыть о ней сейчас.

Наклонившись, он поднял бутылочку лосьона, оставленную Сириной рядом с шезлонгом. Она была заинтригована его предложением, размышлял он, рассеянно закрывая крышку. И в то время как она могла отмахнуться от него, идея попала на благодатную почву. После целого года выполнения приказов, возможность отдавать их самой должна понравиться Сирине. Выйдя невредимой из битвы, она станет полагать, что способна справиться с ним на личном фронте. Он рассчитывал, что в ней достаточно от МакГрегоров, чтобы сделать этот вызов непреодолимым для нее.

Ленивая, холодная улыбка коснулась его губ. Джастин был столь же восприимчив к вызовам, как и Сирина. Он сделал свою ставку, подумал он. На какое-то время он оставит все, как есть.