Кащеева могила

— Гля, Федька, Саид! — вдруг осклабился один, вспомнив фильм «Белое солнце пустыни».

— Может, выкопаем? — после некоторого раздумья отозвался другой.

— А че, давай!

Извлеченный из земли Шуллерман, даже не поблагодарив своих спасителей, со всех ног кинулся прочь.

«Бежать, бежать! — колотилась в голове истошная мысль. — Бандюги утром вернутся!..»

На едином дыхании доскакав до окраины деревни, он плюхнулся в стог сена и забылся тяжелым сном. Утром на шоссе ему удалось поймать шофера-дальнобойщика. Без всяких приключений, поскольку гаишники уже спали, Борис Яковлевич добрался до города Кащеева. Он не имел ни денег, ни определенного плана действий, но надеялся, что как-нибудь выкрутится. Однако, зайдя в гостиницу «Мечта», Шуллерман понял, что попал «из огня да в полымя»…

— Попался, сука! — завопил Светлов, запуская в него пустой бутылкой.

Борис Яковлевич ловко увернулся и бросился бежать со скоростью, сделавшей бы честь любому олимпийскому чемпиону в беге на длинные дистанции.

Витя с Колей, горящие праведным гневом, рванули следом, изрыгая поток проклятий.

Но выпитая с утра водка давала о себе знать, и через пару кварталов они, разом споткнувшись, шлепнулись наземь. Некоторое время оба сидели на дороге, тяжело дыша, затем заметили покосившийся домишко с вывеской «Бар» и, не сговариваясь, двинулись туда.

Борис Яковлевич тем временем петлял по городу, запутывая следы. Под вечер полностью выдохшийся коммерсант наконец остановился. Воздух с хрипом вырывался из легких. Преследователей нигде видно не было. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел», — мелькнула в голове фраза из детской сказки. Да не тут-то было!

По иронии судьбы-злодейки Шуллерман оказался как раз напротив дома, где проживал лейтенант Сидоров.

Тот после ухода завербованных девиц сидел у себя в комнате за столом, предаваясь грустным размышлениям. Всю ночь Петр, не зная отдыха, рыскал по лесу, но безрезультатно. Перевелись зайцы, всех передушил, а в городе ничего не изменилось! Под кого же еще могли гады замаскироваться?! Надо сказать, что окрестности Кащеева не отличались богатством животного мира. Кто, скажите на милость, кроме людей да всякой нечисти, будет жить в этом проклятом Богом месте? Правда, видел он как-то белку. Рыжая, глаза черные, вороватые какие-то. Может, она…

Внезапно в дверь постучали.

Петр открыл и замер, словно громом пораженный. Нет, не может быть! Он протер глаза. Точно, ну везение! Натуральный, типичный, махровый!!!

— Попался, гнида! — заорал опомнившийся лейтенант, выхватывая из кобуры пистолет. — Вы арестованы, — добавил он официальным тоном, пройдемте!

ГЛАВА 6

В то время как Светлов с шофером гонялись за господином Шуллерманом, в гостинице пробудились ото сна братья Рыбаковы. Сергей и Аркадий задремали лишь под утро, им тоже не давали покоя Кащеевы сокровища. Братья относились к той весьма многочисленной ныне породе бизнесменов, которая живет все время в долг, не делая при этом ничего путного. Особи данного вида занимают, перезанимают, берут кредиты, заключают договора с предоплатой. Естественно — долги и кредиты они не возвращают, договора не выполняют, да и не собираются этого делать. А зачем, спрашивается? Государство обманутому бедолаге помочь не может. Арбитражный суд — ерунда. Подождет кредитор, подождет и начнет названивать по телефону, сердечный. А ему в ответ: «Нету Сергея», «Только что вышел», «Еще не пришел» и т. д. Если же вдруг сумеет он чудом отловить своего должника, то услышит заверение, что завтра, ну, в крайнем случае через неделю, долг будет возвращен. Так и кормится обещаниями.

Все бы хорошо, жить да жить братьям Рыбаковым, на «мерседесах» ездить, в ресторанах кутить, с красивыми девочками спать, но одна загвоздка. Мафия! Бывает, что обманутый, вконец отчаявшийся кредитор обращается к бандитам с просьбой помочь. Те рады стараться — за солидное вознаграждение, естественно.

Поймают выжигу-должника, вытрясут, как Буратино, а будет ерепениться голову отстрелят или еще чего. Правда, и у них работа нелегкая: бизнесмен нынче хитрый пошел, крученый, как поросячий хвост. Нюхом чует опасность, прячется, правда, в большинстве случаев безуспешно.

Братья Рыбаковы оказались как раз в подобной ситуации. Полгода назад они заключили договор на поставку бензина. Деньги взяли вперед, астрономическую сумму. Бензина они, конечно, не поставили, по правде сказать, и взять его им было неоткуда, а деньги растранжирили. Глава фирмы, возжелавшей купить бензин, оказался, как на грех, «под крышей» [11]. Сперва он ждал, потом долго пытался связаться с братьями по телефону, затем все это ему надоело.

Бандиты взялись за дело решительно. Для начала заехали в офис к Рыбаковым и предупредили:

— Через неделю долг не вернете — плохо будет.

Те, прижав руки к груди, заверили: «Вернем, всенепременно вернем, даже раньше!» Когда бандиты уехали, Аркадий прямиком побежал в милицию с заявлением, что им угрожают неизвестные личности, вымогая деньги. Там обещали разобраться. Ровно через неделю в квартире братьев зазвонил телефон.

— Что, козлы, мусорам жаловаться решили. — Голос на другом конце провода был полон ярости. — Теперь заказывайте гробы!

В трубке послышались короткие гудки.

На следующую ночь в окно влетела граната. Аркадия с Сергеем, которым фортуна до поры до времени улыбалась, не было дома: загуляв с девочками, напились так, что оказались не в состоянии сесть за руль. Квартиру между тем разнесло основательно. Аркадий снова побежал в отделение и, всучив начальнику приличную сумму, потребовал личную охрану. Круглые сутки вертелись переодетые оперативники вокруг дома Рыбаковых (в офис братья пока не ездили). На квартире две недели сидела засада, но без толку. Бандиты тоже были «не лыком шиты». Наконец охрану сняли. На следующий день, когда Сергей выходил из подъезда, из проезжавшей мимо машины по нему полоснула автоматная очередь. На свое счастье, бизнесмен в этот момент споткнулся, поэтому остался жив, а то бы точно в решето превратился.

Решив больше не искушать судьбу, братья подались в бега. Скрываться решили с комфортом, поэтому и попали на крючок господину Шуллерману. Они надеялись, что время пройдет, все забудется, но в глубине души сознавали нет, не забудется! Рано ли, поздно бандиты их найдут, для них это дело принципа! Поэтому плохо чувствовали себя Сергей с Аркадием, не елось им, не спалось, даже к женщинам не тянуло.

А тут вдруг такое богатство! Конечно, оно пойдет не на уплату долгов, да и не простят им жалобы в милицию, но зато можно за границу отчалить, на Таити, скажем. Благодать! Проклятие, лежащее на золоте Кащея, Рыбаковых не смущало. Подобно прапорщику Воеводину, грехов они за собой не числили.

Наскоро умывшись, бизнесмены выбрались в коридор и осторожно огляделись: не видать ли бандюги со шрамом. Жуткий он им страх внушал, не меньше, чем приятель его, оборотень. Бандюги, по счастью, нигде видно не было. Дрыхнет небось с перепою!

Ступая на цыпочках, дабы не разбудить головореза, Рыбаковы прокрались к выходу.

На площади они увидели уже описанную нами революционную демонстрацию. Аркадий с Сергеем оказались на улице в тот момент, когда Марина со Светой только-только скрылись за углом, спасаясь от разъяренных ветеранов. Сережа Нелипович тоскливо глядел им вслед, по-прежнему исходя слюнями. Старушка в красной косынке визгливо ругалась. Ветеран войск НКВД, красный как рак, шипел и плевался. Заметив наших бизнесменов, он мгновенно прекратил шипеть.

— Вот, — завыл ветеран, наливаясь синевой, — вот проклятые буржуи!!!

Голосина у деда, несмотря на старость, был могучий. В свое время, будучи начальником лагеря, он прекрасно обходился без репродуктора, а подчиненные, вызываемые им «на ковер», в прямом смысле слова глохли, хорошо еще если на время.

Вопль ветерана дошел даже до ушей товарища Рожкова, который обычно так наслаждался собственными речами, что, подобно соловью, не слышал ничего вокруг. Товарищ Рожков поперхнулся фразой, с возмущением воззрившись на возмутителя спокойствия, но тут до него дошел смысл услышанного.

— А, — обрадовался предводитель революционных масс, — попались, кровососы!

— Ребята, — с пафосом воззвал он к толпе, — бей капиталистов!

Алкаши восприняли сие предложение без особого энтузиазма. Их больше интересовали ящики с водкой, новую партию которых телохранители Рожкова только что притащили из магазина. У старичков ветеранов силенок было маловато, на тщедушного онаниста Нелиповича вообще рассчитывать не приходилось, а телохранители, дюжие молодцы, не могли оставить без присмотра бутылки. Моментом растащат да разбредутся по подворотням. Митинг сорвется. Может, все обошлось бы, но, на беду Рыбаковых, поблизости оказался Генка Кривой, известный в городе дебошир и пьяница. Это был здоровенный краснорожий детина. Кривым его прозвали из-за отсутствия левого глаза, выбитого в свое время в драке.

По правде сказать, в политике Генка не разбирался, на капиталистов ему было глубоко наплевать, впрочем, как и на коммунистов, но Кривой ужасно любил подраться. Более того, сегодня он опоздал на митинг, поэтому жестоко мучился похмельем, и идея съездить кому-нибудь по роже привела Генку в бешеный восторг.

— Ии-их! — Широко размахнувшись, Генка засветил Аркадию в правый глаз.

— Э-эх! — добавил он Сергею в левый. Братья кубарем покатились по земле. Тут в дело включились ветераны, ожесточенно пиная упавших ногами, молотя зонтиками и костылями.

На четвереньках выбравшись из озверевшей толпы, избитые, грязные, ободранные бизнесмены бросились бежать. Вслед им неслись проклятия.

— В милицию, в милицию! — бормотал на бегу Аркадий.

Как нам известно, он очень любил обращаться за помощью в вышеуказанное учреждение. Вскоре показалось обшарпанное красное здание, мрачно зияющее выбитыми окнами. Тяжело дыша, братья залетели внутрь. В отделении стояла мертвая тишина. На стенах висела паутина, а пол покрывал толстый слой грязи. Все знают, что вампиры не отличаются чистоплотностью. Дежурного на положенном месте не оказалось. На самом деле он там был, конечно, но, спасаясь от солнечного света, забрался вместе со своим гробом в пустую камеру.

Долго блуждали Рыбаковы по коридорам, не встретив ни одной живой души, не услышав ни звука. Лишь шаги их отдавались гулким зловещим эхом. Наконец показалась массивная дверь, обитая черной кожей. Изрядно ободранная обивка висела клочьями, поскольку хозяин кабинета любил точить об нее когти. Медная табличка возвещала, что за дверью должен находиться начальник отделения капитан Катов Г.А. Долго стучали бизнесмены в дверь. Наконец, изнутри послышалось глухое рычание. Восприняв его как приглашение, Рыбаковы вошли и замерли в ужасе.

Посреди большой комнаты с наглухо зашторенными окнами стоял черный гроб. В нем находился начальник отделения, налитый кровью, как пиявка. Заметив братьев, он гнусно ухмыльнулся, показав длинные, острые клыки, и предпринял безуспешную попытку подняться [12]. Убедившись, что это у него никак не получится, капитан злобно скривился.

— Чего надо?! — прохрипел он.

— За-за-за… — лепетал перетрусивший Аркадий.

— За-а-яв-ле-е-е-ение, — проблеял более хладнокровный Сергей.

— По поводу?! — рявкнул Катов.

Вместо ответа братья одновременно указали на свои разбитые физиономии.

Начальник отделения перекосился еще больше.

— Мы заплатим, долларами! — поняв его гримасу по-своему, поспешил заверить Аркадий.

— Долларами! — презрительно фыркнул капитан. — Нужны мне ваши бумажки!

«Неподкупный!» — с отчаянием подумали братья.

Тут Катову пришла в голову некая мысль.

— Ладно, пишите, — хитро прищурился он. — А заплатить, ну что ж, вы мне заплатите!

Облегченно вздохнув, Аркадий разыскал в углу на столе бумагу, авторучку и принялся усердно составлять кляузу. Подробно расписав злодеяния пьяных патриотов, он не забыл также упомянуть о подозрительной личности со шрамом, обосновавшейся в гостинице «Мечта». Закончив сей «благородный» труд, Аркадий хотел положить бумагу на стол, но капитан придерживался на этот счет иного мнения.

— Только лично в руки! — безапелляционно отрезал он. — Иначе не приму!

Дрожа от страха, бизнесмен побрел к гробу, держа в вытянутой руке заявление.

— Ближе! — командовал Катов. — Еще ближе. Вот молодец!

Когтистая лапа с молниеносной быстротой схватила, но не заявление, а самого Аркадия.

Тут бы нашему бизнесмену и пришел конец, но, на его счастье, Катов вчера, пользуясь служебным положением, так обпился, что даже уже и не лезло. Секунд через тридцать он окончательно переполнился. Кровь красной струйкой потекла назад из капитанского горла.

Тогда начальник отделения отшвырнул белого как мел Аркадия от себя.

— Приходите завтра, — пробулькал он, умиротворенно закрывая глаза.

Сергей как можно быстрее выбрался на улицу, волоча на себе ослабевшего брата.

Через пару кварталов, окончательно выбившись из сил, Рыбаковы уселись отдохнуть в тени полусгнившего забора. Отдыхали они долго, время близилось к закату. Может, братья просидели бы еще дольше, но проходивший мимо зомби огрел их по очереди резиновой дубинкой.

— Нарушаете общественный порядок, — мертвым голосом пояснил он, направляясь дальше.

Между тем окончательно стемнело. До гостиницы оставалось всего метров триста, как вдруг перед Рыбаковыми словно из-под земли появился огромный волчище, в котором они сразу узнали вчерашнего оборотня, приятеля Светлова. При виде коммерсантов он радостно ухмыльнулся.

— Попались, барыги хреновы, — прорычал оборотень, прыгая вперед.

ГЛАВА 7

В то самое время, когда ветераны лупили костылями братьев Рыбаковых, проснулся Федя Палихин. Он тоже был коммерсант, но не чета Аркадию с Сергеем, мелкая рыбешка. Кормился Федя тем, что перепродавал шмотки, привозимые из Турции. Правда, перед ближайшими знакомыми Палихин свое занятие тщательно скрывал. Дело в том, что всю свою жизнь Федя мечтал быть «крутым». Пойти в банду он не мог, трусоват был чересчур, поэтому приходилось Палихину ограничиваться внешними атрибутами.

Федя внимательно следил за изменениями рэкетирской моды, стараясь ни в чем от нее не отстать. Моду эту определяли молодые бандитики, находившиеся на самых низших должностях в преступных группировках. Те, кто постарше да поумнее, старались поменьше выделяться из толпы, а уж настоящие акулы выглядели на редкость респектабельно: строгие костюмы, галстуки, интеллигентные или, на худой конец, просто добродушные лица. Светлов, к слову сказать, не принадлежал к акулам высшего уровня и в преступной иерархии стоял чуть выше среднего, но и он прекрасно понимал, что выделяться из толпы не следует. Поэтому Витя очень переживал по поводу своей зверской физиономии, но тут ничего нельзя было поделать!

Всего этого Палихин не знал. Для него образцом крутости являлся бывший одноклассник Андрей Баянов, мелкая сошка в мелкой банде, взимавшей дань с двух небольших вещевых рынков.

В настоящее время, следуя очередному капризу моды, Андрей брил голову почти наголо, носил слаксы и кожаную куртку.

Федя тоже.

Когда знакомые спрашивали Палихина о его работе, он только загадочно улыбался, всем своим видом непрозрачно намекая, КТО ОН ТАКОЙ. Знакомые, особенно те из них, кто помоложе да поглупее, делали соответствующие выводы. А уж 15 — 16-летние сопляки ни минуты не сомневались, что Федя важная птица.

Однако только внешнего вида не хватало. Крутость нужно было подтверждать хоть какими-то делами. Долго думал Федя, как бы сделать это, не получив по морде, и наконец придумал. Собрав кучку шестнадцатилетних прихлебателей, он принялся совмещать приятное с полезным. Район, где обитал Палихин с компанией, кишмя кишел малолетними девчонками, еще более глупыми, чем он сам. Вот и приноровился Федя затаскивать их в сауну или в подвал да «пускать на хор» [13]. Затрахивали несчастных девчонок до полусмерти, а если при них имелось что-нибудь ценное, то отбирали. Заявить в милицию эти дурочки боялись. Еще бы, ведь в их понимании Федя был «круче вареного яйца»!

Целый год развлекался Палихин подобным образом, но неожиданно нарвался.

Как-то раз направился он с товарищами в местный бар, наскоро переоборудованный из общественной столовой. Серьезные ребята туда не ходили, поэтому неприятностей можно было не опасаться. Изрядно хлебнув дешевых ликеров ядовитого цвета, Федя обратил внимание на хорошенькую девчонку, сидевшую вместе с подругой за соседним столиком, Ира, кажется, ее звали. «Вот и кандидатура на сегодняшний вечер, — весело подумал он, жаль, сауна закрылась на ремонт, но ничего, подвал тоже сгодится!»

Подойдя к девушке, Палихин взял ее двумя пальцами за подбородок.

— Поедешь с нами! — важно распорядился он.

— Не поеду! — на удивление решительно заявила девчонка.

Федя на мгновение опешил. Такого в его практике еще не случалось.

— Ах ты, сука! — завопил он и ударил Иру кулаком в лицо.

Захлебываясь слезами, девчонка убежала. Палихин тут же забыл об этом инциденте, но ненадолго.

Дело в том, что у Иры был знакомый бандит, не акула, но и не шестерка. Узнав о случившемся, он пришел в ярость.

На другое утро Федя отправился за сигаретами в ближайшую коммерческую палатку. Неожиданно тяжелая рука опустилась ему на плечо. Обернувшись, Федя увидел высокого мускулистого парня. Он не брил голову, не носил кожанку, но, заглянув в его холодные, волчьи глаза, Палихин задрожал в ознобе.

— Ты зачем мою телку ударил? — процедил парень.

Федя что-то залепетал, оправдываясь, но, получив жестокий удар в челюсть, рухнул на мостовую. Парень избивал его безжалостно, со знанием дела, и остановился, лишь когда лицо Палихина превратилось в кровавую маску, а тело — в сплошной синяк. Он ползал по мостовой, всхлипывая и пуская носом пузыри.

— Мразь, дерьмо! — с отвращением сплюнул незнакомец. — Пришить бы тебя, да мараться не хочется! Но получил ты еще мало!

Парень на некоторое время задумался. Затем достал из кармана нож и щелкнул кнопкой, выкидывая лезвие.

— Вставай на колени, а то уши отрежу!

Обезумевший от боли Федя поспешно выполнил приказ.

— Теперь кричи, что ты козел, пидор!

Палихин закричал.

— Громче! — зарычал незнакомец, пнув его ногой в лицо.

Федя вопил так старательно, что из окон окрестных домов повысовывались их обитатели, наблюдая занимательную картину. Сплетен хватит теперь на целый месяц!

Наконец его мучитель, казалось, удовлетворился.

— Еще раз так сделаешь — убью! — бросил он на прощание и, усевшись в машину, уехал.