Чёрный котёл

Ночь тянулась и тяжестью наваливалась на Тарена. Почти в тот самый момент, когда должна была наступить очередь Эллидира выходить в дозор, Тарен услышал шорох в кустах. Он резко обернулся. Все стихло. И теперь он уже не был уверен, слышал ли что-нибудь или это только показалось ему. Тарен затаил дыхание и стал ждать, напряженный и готовый к броску.

Адаон, чей слух был таким же острым, как зрение, тоже заметил движение в ближних кустах и через мгновение уже стоял рядом с Тареном.

А Тарену уже показалось, что он заметил короткую вспышку света. Рядом хрустнула ветка. С воинственным воплем Тарен выхватил меч и кинулся на свет. Золотой луч ослепил его, и в уши вонзился резкий вскрик.

— Опусти меч! — закричала Эйлонви. — Каждый раз, когда я тебя вижу, ты размахиваешь им или тычешь в кого-нибудь. Что за манеры?

Тарен ошарашенно отступил назад и застыл. Вдруг темная гибкая фигурка вылетела из тени и рухнула на Эллидира. Тот мгновенно вскочил, выхватил меч и стал беспорядочно рассекать им воздух, со сна не поняв, в чем дело.

— Помогите! Помогите! — раздался голос Гурджи.—

Гневный лорд испортит бедную слабую голову Гурджи своими рубилками и колотилками! — Он стремительно вскарабкался на сосну и оттуда, из безопасного места, грозил кулачком изумленному Эллидиру.

Тарен потащил Эйлонви подальше от светлой опушки, в тень деревьев. Волосы ее были растрепаны, платье изорвано и забрызгано грязью.

— Что ты наделала? — зашипел он, — Ты хочешь, чтобы нас всех убили? Погаси свой свет! — Он схватил золотой шар и тщетно, неумело попытался умерить его свечение.

— О, ты никогда не научишься обращаться с моей игрушкой, — сердито сказала Эйлонви.

Она отняла у него шар, прикрыла его ладонями, и свет исчез.

Адаон, узнавший девушку, положил ей руку на плечо.

— Принцесса, принцесса, — укоризненно сказал он, — ты не должна была идти за нами.

— Конечно, не должна была! — разгневанно поддержал его Тарен. — Она немедленно должна вернуться. Глупая, легкомысленная…

— Ее сюда не звали и не желают видеть здесь, — перебил его надменный Эллидир, подходя к ним. Он обернулся к Адаону: —В первый раз слышу от скотника разумные речи. Отправь эту маленькую дурочку домой к ее горшкам.

Тарен резко повернулся к нему:

— Попридержи свой язык! Я проглотил твое оскорбление ради нашего общего дела, но не смей дурно говорить о других.

Меч Эллидира как бы сам собой вылетел из ножен. Тарен поднял свой. Адаон встал между ними и поднял руку.

— Ну-ну, уймитесь, — приказал он, — неужто вам так хочется пролить кровь?

— Я не намерен выслушивать дерзости от скотника, — бросил Эллидир, — А ради этой судомойки я не намерен рисковать головой.

— Судомойка! — вскрикнула Эйлонви, — Ладно, я тебе еще как-нибудь отвечу…

Тем временем Гурджи осторожно слез с дерева, быстро, вприпрыжку забежал за спину Тарена и опасливо поглядывал оттуда на Эллидира.

— А этот! — Эллидир резко рассмеялся, указывая на Гурджи. — Не эта ли… образина и была тем черным существом, что так растревожило тебя во сне, мечтатель?

— Нет, Эллидир, не эта, — серьезно и печально ответил Адаон.

— Это я, Гурджит-воин! — смело закричал Гурджи из-за спины Тарена;— Да-да! Умный, храбрый Гурджи спасет хозяина, когда на него нападут пугалки и печалки.

— Помолчи! — прикрикнул на него Тарен. — Ты уже принес немало печалей и неприятностей!

— Как вы добрались до нас? — спросил Адаон. — Такой длинный путь! И пешком.

— Не совсем так, — сказала Эйлонви, — во всяком случае, не весь путь. Лошади убежали только недавно.

— Что? — вскричал Тарен. — Вы взяли лошадей из Каер Даллбен? И потеряли их?

— Ты прекрасно знаешь, что это наши собственные лошади, — обиделась Эйлонви, — те, что подарил нам Гвидион в прошлом году. И мы не потеряли их. Скорее, они потеряли нас. Мы только остановились, чтобы напоить их, а глупые твари разбежались. Наверное, испугались чего-то. Я думаю, им не понравилось, что мы так близко от Аннувина. Но в любом случае, — успокоила она Тарена, — они не пропадут. Я видела, как они направились в сторону Каер Даллбен.

— И вы отправитесь вслед за ними, — жестко сказал Тарен.

— А вот и не отправлюсь! — топнула ногой Эйлонви. — Я решила это, еще когда вы пересекали поле, покидая нас. И меня не интересует, что ты или кто-либо другой скажет. Справедливость есть справедливость. Если тебе позволили ехать, значит, и я могу. Вот так-то, очень просто.

— И это умный Гурджи нашел дорогу! — гордо вставил Гурджи, — Да-да, глазами он делал подглядки, ногами он делал подкрадки, ушами он делал подслушки, а носом — принюшки. Гурджи не позволил нежной принцессе идти одной. О нет! Верный Гурджи не оставит друзей, — добавил он, глядя укоризненно на Тарена.

— Раз уж вы прошли такой путь, — сказал Адаон, — можете подождать Гвидиона. Хотя не думаю, что вам понравится то, как он поступит с двумя непослушными беглецами. Ваше путешествие, — добавил он, с улыбкой разглядывая истрепанное платье Эйлонви, — кажется, было труднее нашего. Отдохните и подкрепитесь.

— Да, да! — заверещал Гурджи. — Чавки и хрумтявки для смелого, голодного Гурджи!

— Ты добр и внимателен, — сказала Эйлонви, с благодарностью глядя на Адаона. — От некоторых Помощников Сторожа Свиньи этого и ожидать нельзя.

Адаон пошел за едой. Эллидир отправился в дозор. А Тарен устало опустился на большой валун, положив меч на колени.

— Честно говоря, с голоду мы не умирали, — заметила Эйлонви. — Гурджи не забыл захватить с собой кожаную сумку. Помнишь, это тоже подарок Гвидиона. Так что он имел право взять ее. В этой волшебной кожаной сумке еда не переводится. Правда, она какая-то безвкусная. Но такое часто случается с волшебными вещами: они делают не совсем то, что ты от них ожидаешь.

Эйлонви подошла к Тарену и дотронулась до его плеча.

— Ты разозлился, да? — спросила она. — От меня же не скроешь. Это сразу видно. У тебя такой вид, будто ты проглотил осу. Я думаю…

— Ты думаешь о чем угодно, только не об опасности, — оборвал ее Тарен. — Несешься из дома куда глаза глядят, не соображая, что делаешь.

— Разговаривать с тобой, Тарен из Каер Даллбен, одно удовольствие, — съязвила Эйлонви. — И все же мне кажется, ты не так разгневан на меня. Во всяком случае, после того, что ты сказал Эллидиру. Ты был готов убить его за меня. Хотя особенной надобности в этом не было. Я могла бы и сама с ним поквитаться. На самом деле ты добрый и внимательный. Я-то знаю, а тебе это не часто приходит в голову. Для вредного Помощника Сторожа Свиньи ты удивительно хороший.

Эйлонви могла бы говорить и говорить, но вдруг послышался предупредительный крик Эллидира. Среди деревьев мелькнул всадник. Он быстро приблизился. Это оказался Ффлевддур. Позади него скакал сам по себе мохнатый пони карлика Доли.

Запыхавшийся бард с мокрыми, растрепанными, торчащими во все стороны рыжими космами поспешно соскочил с коня и подбежал к Адаону.

— Готовьтесь уходить! — закричал он на ходу. — Берите оружие. Собирайте всех лошадей. Мы едем в Каер Кадарн… — Тут он заметил Эйлонви. — Клянусь Великим Белином! Что ты здесь делаешь?

— Все спрашивают одно и то же, — фыркнула Эйлонви. — Я устала от этих вопросов.

— Котел! — вскричал Тарен. — Вы захватили его? Где остальные? Где Доли?

— Здесь, где же еще? — прозвучал надтреснутый голос. И в следующий момент Доли появился, вернее, проявился в седле, которое за мгновение до того казалось пустым. Он тяжело спрыгнул на землю. — Ф-фу! Не было времени даже на то, чтобы опять стать видимым, — Он зажал ладонями голову. — О, мои уши!

— Гвидион приказал нам отступать немедленно- возбужденно говорил Ффлевддур, — Он и Колл остались там вместе с Моргантом. Они, если смогут, присоединятся к нам потом. Если же нет, мы все собираемся в Каер Кадарн.

Пока Эллидир и Адаон спешно отвязывали лошадей, Тарен и бард упаковывали оружие.

— Возьми это, — сказал Ффлевддур, вручая Эйлонви лук и колчан со стрелами, — Остальные тоже вооружитесь получше.

— Но что все-таки случилось? — не унимался Тарен, — Наш план провалился?

— План? — рассеянно переспросил Ффлевддур, — План был превосходным. Лучше и быть не могло, Моргант и его люди сопровождали нас до самых Врат Ночи… О, этот Моргант! Какой воин! У него просто нет нервов! Хладнокровный и невозмутимый. Можно было подумать, глядя на него, что мы едем на праздник или на турнир, — Бард встряхнул своей взлохмаченной головой. — И вот мы оказались там, у самой черты Аннувина! О, ты еще услышишь песни, сложенные об этом, попомни мои слова!

— Прекрати нести этот свой бесконечный вздор! — проворчал Доли, ведя под уздцы лошадей. — Да, план, может быть, и был прекрасным, — сердито прохрипел он, — все бы и шло как по маслу. Одна лишь закавыка — мы потратили время и рисковали головами впустую!

— Может, хоть кто-нибудь из вас объяснит все по-человечески? — взорвалась Эйлонви. — Меня не интересуют ни песни, ни масло! Выкладывайте прямо! Где Котел?

— Я не знаю, — развел руками бард, — и никто не знает.

— Вы его потеряли? — всплеснула руками Эйлонви. — О, компания простофиль! Великие герои! Так и знала, что мне надо было с самого начала идти с вами!

Доли, казалось, лопнет от злости. Он так надул щеки, что голова его стала похожа на громадный багровый помидор. Карлик приподнялся на цыпочки, сжал кулаки и прошипел:

— Ты что, не понимаешь? Котел исчез! Совершенно! Нет его там!

— Но это невозможно! — вскричал Тарен.

— Ты только мне этого не говори! — вскипел Доли. — Я там был. Я все видел своими глазами. Я все слышал своими собственными ушами! Я отправился туда первым, как и приказал мне Гвидион. Я отыскал зал Воинов. Без всякого труда. И никакой стражи. Ага, подумал я, это оказывается проще, чем птичке чирикнуть. Я был невидимым. Но это мог сделать любой, да еще при ярком свете дня. А почему? Потому что нечего было охранять! Постамент был пустой!

— Выходит, Аровн перенес Котел в другое место, — догадался Тарен. — Надо отыскать это тайное место, вот и все!

— Ты полагаешь, что у меня чурбан на плечах? — взорвался Доли. — Это первое, что пришло мне в голову. Поэтому я двинулся дальше. Если бы потребовалось, я пошарил бы и за пазухой у Аровна. Но не успел я сделать и шести шагов, как налетел на двух стражников. Или они на меня налетели, неуклюжие олухи. И Доли потер шишку на лбу. — Невидимый, я некоторое время шел рядом с ними. И услышал все, что мне было нужно.

Доли оглядел своих слушателей, со значением помолчал и продолжил:

— Должно быть, это случилось несколько дней назад. Кто это был? Как он это сделал? Никто не знает. Аровн тоже. Можете вообразить его ярость!

Но кто бы он ни был, этот тайный похититель, он или они появились там раньше нас. Они хорошо сделали свою работу. Котел бесследно исчез из Аннувина!

— Но это поразительно! — воскликнула Эйлонви. — Наше дело сделано за нас.

— Дело наше еще далеко от завершения, — раздался густой голос Адаона. Он как раз навьючил одну из лошадей и подошел к ним. Эллидир тоже внимательно прислушивался к разговору.

— Слава досталась не нам, — сказал Тарен, — но зато и Аровн лишился Котла.

— Не все так просто, — остановил его Адаон. — Это поражение только подстегнет Аровна. Он не остановится, пока не вернет Котел. И более того, Котел опасен сам по себе. Даже вне власти Аровна. Что станется, если он попал в другие злые руки?

— Именно это и сказал Гвидион, — вставил Ффлевддур. — Эту штуку во что бы то ни стало надо найти и уничтожить. Гвидион собирается начать новый поиск из Каер Кадарн. Боюсь, что наша работа только начинается.

— Седлайте лошадей, — приказал Адаон. — Принцесса Эйлонви и Гурджи поедут с кем-нибудь из нас.

— Ислимах выдержит только меня, — поспешил заявить Эллидир. — Она не выносит на своей спине чужих.

— От твоей лошади ничего другого и нельзя ожидать, — заметил Тарен. — Эйлонви поедет со мной.

— А я возьму на спину своей Ллуагор Гурджи, — сказал Адаон. — И быстрее, друзья. В дорогу!

Тарен подбежал к Мелинласу, вскочил в седло и втащил за собой Эйлонви. Доли и другие поспешили к своим лошадям. И в это мгновение лес наполнился дикими криками и из-за деревьев засвистели стрелы.

Глава пятая

ОХОТНИКИ АННУВИНА

Тяжело навьюченные лошади испуганно заржали. Мелинлас встал на дыбы. Стрелы затрещали среди ветвей, сбивая листья. Ффлевддур повернул лошадь и с обнаженным мечом бросился на нападающих. Густой голос Адаона перекрыл шум и крики:

— Это Охотники! Не принимайте боя!

Тарену почудилось, что ожили мрачные тени деревьев. Они тянули к нему свои корявые руки, стараясь вырвать из седла. Он беспорядочно отмахивался мечом. Мелинлас кидался из стороны в сторону, пытаясь вырваться из круга теснивших его врагов.

Небо, казалось, затянулось сетью темно-красных паутинных нитей. Солнце, поднявшееся над черными соснами, наполнило рощу мрачным, мертвенным сиянием.

Тарен наконец разглядел нападавших. Их было не больше дюжины, одетых в куртки и штаны из шкур диких зверей, с длинными ножами за поясом. На шее одного из воинов висел крутой охотничий рог. Они кружили вокруг него молчаливым хороводом. Тарен стал задыхаться, будто Охотники лишали его воздуха. У каждого Охотника на лбу горело багровое клеймо. Тарен задрожал, вспомнив, что этот странный знак был символом силы и власти Аровна. Страх проник ему в сердце, сковал и обессилил его.

За его спиной раздался вопль Эйлонви, и в то же мгновение чьи-то могучие руки схватили его за пояс, рванули и выкинули из седла. Охотник повалился на землю вместе с ним. Стиснутый в крепких объятиях врага, Тарен не мог выхватить меч.

А громадный Охотник резко вскочил и уперся коленом в грудь юноши. Глаза его сверкали, зубы обнажились в ужасной усмешке. Он занес над Тареном кинжал.

Победный крик Охотника неожиданно прервался и заклокотал в горле. Он внезапно дернулся и повалился на спину. Эллидир, увидев беспомощность Тарена, бросился к нему на подмогу. Его меч рассек врага надвое. Отшвырнув безжизненное тело в сторону, Эллидир помог Тарену подняться.

На секунду их глаза встретились. Лицо Эллидира под сбившимся комом темных волос было презрительным и надменным, как всегда. Казалось, он хотел что-то сказать, но быстро отвернулся и, не произнеся ни слова, ринулся в самую гущу схватки.

На какую-то долю секунды над рощей повисла тишина. Затем протяжный вздох пролетел над рядами нападавших, словно каждый из них набирал в грудь живительную силу. Тарен с ужасом вспомнил предупреждение Гвидиона о том, что смерть одного Охотника увеличивает вдвое силы остальных. А те с ревом и еще большей свирепостью возобновили атаку. Со все возрастающей яростью они наскакивали на отбивающихся друзей Тарена.

Эйлонви, удержавшаяся в седле Мелинласа, натянула тугую тетиву лука и прицелилась. Тарен поспешил к ней.

— Не убивай их! — закричал он. — Защищайся, но не убивай их!

Из кустов выкатилась мохнатая, утыканная веточками и сухими листьями фигурка. Гурджи держал меч почти в собственный рост. Глаза его были крепко закрыты. Он топал ногами, вопил во всю глотку и размахивал мечом, как косой. Разъяренный, словно потревоженный шершень, он сновал взад-вперед между ног Охотников и их лошадей, подскакивая и вертясь. Клинок его ни разу не просвистел мимо цели.

Вдруг неустрашимые воины Аровна кинулись врассыпную. Тарен видел, как один из них беспомощно замахал руками, хватаясь за воздух. Чья-то невидимая рука потянула его за волосы, и голова Охотника откинулась- назад, чуть ли не доставая седла. Другой Охотник согнулся и упал под ударами невидимых кулаков. Он покатился по земле, закрывая голову от сыплющихся на него тумаков. Но стоило ему подняться, как его товарищ, ничего не соображающий и совершенно обезумевший от неизвестно откуда падающих на его голову ударов, с криком накинулся на него. И Охотники вдруг стали тузить друг друга, беспорядочно рассекая воздух мечами. Постепенно они отступили в глубь рощи.

— Доли! — вскричал Тарен — Это Доли!

Адаон воспользовался моментом, чтобы скрыться. Он подхватил Гурджи и поднял его на спину Ллуагор.

— За мной! — закричал Адаон.

Он повернул лошадь и поскакал мимо дерущихся воинов. Тарен, не мешкая, вскочил в седло Мелин- ласа. Эйлонви обхватила его руками сзади. Он низко склонился над серебристой гривой коня. Стрелы свистели над его головой. Мелинлас неудержимо рвался вперед. Он пролетел рощу насквозь и понесся вдоль редких громадных деревьев.

Прижав уши, Мелинлас мчался мимо мелькающих деревьев. Сухие листья вихрем взлетали из-под копыт. Одним духом конь взлетел на голый глинистый гребень холма. На мгновение Тарен осмелился взглянуть назад. Внизу несколько Охотников отделились от своего отряда и галопом скакали к дороге, по которой путники спасались бегством. Прав был Гвидион, когда говорил, что это самые быстрые воины. В своих куртках из щетинистых шкур они казались скорее дикими животными, чем людьми. Широкой дугой Охотники охватывали подножие холма. Их воинственные нечленораздельные клики наводили ужас и эхом отдавались’ от нависающих скал, долетая, казалось, до самых Врат Ночи.

Похолодевший от страха Тарен поторапливал Мелинласа. На бесплодной вершине холма росли редкие деревья, и пучки высохшей травы торчали между их корней. Впереди неслась Ллуагор.

Адаон привел их к высохшему руслу реки. Темные грязные лужи виднелись меж высоких глинистых берегов. Здесь, за этими высокими обрывами, Адаон надеялся найти надежное убежище. Он остановил коня и посмотрел назад, чтобы удостовериться, что никто не отстал. Затем легким кивком приказал следовать за ним. Они быстрым шагом двинулись вперед. Русло реки, уже кое-где поросшее тонкими пихтами и купами ветвистой ольхи, вело их меж обрывистых берегов. Но через некоторое время берега понизились, и беглецов скрывали лишь редкие группы деревьев.

Хотя Мелинлас был еще свеж и не показывал усталости, другие лошади, как заметил Тарен, резко снизили скорость. Лохматый пони карлика Доли с трудом продирался сквозь невысокие кусты. Конь барда был взмыленным и тяжело дышал. Ислимах шла, низко опустив голову. Эллидир, отпустив поводья, не понукал ее. Лицо его было смертельно бледным, волосы слиплись, со лба тонкой струйкой стекала кровь. Впрочем, и Тарен чувствовал усталость и не прочь был бы отдохнуть.

Как он догадывался, они продолжали идти на запад. Врата Ночи остались позади, и острых, иззубренных верхушек их уже не было видно. Поначалу Тарен надеялся, что Адаон сможет вновь вывести их на дорогу, по которой они шли с Гвидионом. Но в то же время он понимал, что они уклонились далеко в сторону и теперь уходили все дальше и дальше.