Легенды танкистов

— Где?

— Там, — летчик ткнул пальцев в небеса. — В облаке, у края полигона.

— Минуточку, — вежливо перебил нежданного гостя подошедший товарищ Котятко: комиссару немедля доложили о нештатной ситуации и он пришел разбираться. — Вы утверждаете, будто застряли на самолете в облаке? Я правильно понимаю?

— Так точно. Сначала этот болван на прототипе «Fokker» D.VII закритовал мне двигатель очередью из пулемета так, что пришлось на полминуты зависнуть…

— Где зависнуть? — поперхнулся комиссар.

— Да там же! — пилот снова поднял руку. — Физика движения при повреждениях еще не отработана, неужели не ясно? «Фоккера» потом вообще за край карты выбросило, и что с ним случилось дальше — неизвестно. Двигатель завелся, скорость движения и радиус виража снижены вдвое…

— Где-то я уже это слышал, — мрачно сказал Ганс Шмульке. — Не завидую вам, юноша. А дальше-то что было?

— Застрял, — пожав плечами повторил авиатор. — Зацепил плоскостями за облако — и намертво. Часа четыре провисел, думал каюк, не выбраться. Тут ваша пушка стрельнула, да так удачно, что или выбила нужный кластер или… Словом, долго объяснять.

— Посторонись! Отойдите! — сквозь толпу к летчику пробились двое сердитых хмырей с эмблемами «Варгейминга» и вышивкой золотой нитью «World of Warplanes» на куртках. — Топай за нами, срочно на ковер к руководству с отчетом! А вы все… Чтоб никому ни слова! Ясно? Абсолютная секретность! Тотальная!

— Воображаю, что у них там творится, — товарищ Котятко сдвинул фуражку на затылок и вытер пот со лба. — Я, знаете ли, товарищи, участвовал в альфа-тесте еще на Т-34 самой ранней модификации. Злейшему врагу такого не пожелаешь! Карелия, первый и единственный тогда полигон — танк на любой кочке подпрыгивал будто заяц метра на полтора, а однажды нас забросило на сосну, где мы точно так же полдня провисели… Вспомнить жутко!

— Теперь придется почаще поглядывать в небеса, — подвел итог инциденту Ганс Шмульке. — Господин комиссар, вы не могли бы написать рапорт командованию, чтобы нам прислали самоходную зенитную установку с орудием FlaK-8,8? Так сказать, оказывать помощь коллегам-летчикам при необходимости?..

Плохая примета

После вчерашней истории с летчиком из «World of Warplanes» в казармах только и разговоров было о самых невероятных происшествиях, случавшихся как в легендарном и почти мифическом прошлом, так и во вполне реальном настоящем.

Не смотря на категорические рекомендации начальства с Главного Сервера (где, предположительно обитали загадочные «Разрабы», существа высшего порядка) не выносить сор из ангара и поменьше чесать языками, косточки небожителям перемывали от души, позабыв даже о традиционных внутренних разногласиях — где ж это видано, чтобы за одним столом расположились русский политрук, немецкий обер-лейтенант, уоррент-офицер из Соединенных Штатов и китайский кадет Народно-Освободительной армии?

Тем не менее взаимопонимание было достигнуто, пусть даже и на столь зыбкой почве. Иваны притащили канистру «Переваловки» — изумительного самогона настоенного на горных корешках с ледника, янки не поскупились на ящик кентуккийской тушенки, немецкий вклад составлялся из шоколада, баварских сосисок и яблочных штруделей в коробках с откровенно мещанскими надписями вроде «Милому Фрицу от толстушки Берты». Китайцы, как люди небогатые, предложили мешок риса — сварили и рис, гарнир не хуже других. Пир горой.

— Большинство из вас закрытые тесты не застали, — Парамон Нилыч, зубр и старейшина, расслабился настолько, что расстегнул верхнюю пуговку на воротничке. В присутствии зарубежных товарищей из КНР, а тем более буржуев, комиссар никогда раньше себе этого не позволял, однако тут случай особый. — По прежним временам в рандомных боях можно было встретить любую технику, от МС-1 до «Мауса» включительно… Бывало, на один супертяжелый танк приходилось десяток средних и в довесок — совсем малыши.

— Помню-помню, — усмехнулся лейтенант Прин, командир «Леопарда». — Еще до того как разрешили взводами ездить, случалось по пять-семь «Леопардов» в команде. Сначала артиллерию всей стаей вырезаем, а потом беремся за тяжелых — помнится, так всемером «Королевского Тигра» фугасами загрызли. Башня поворачивается медленно, выстрелить не успевает… О КВ или о чем полегче и речи не идет!

— Именно, — подтвердил товарищ Котятко. — Представьте: заезжаем мы на Прохоровку, пошел обратный отсчет, и тут наш командный «Маус» выдает по рации на всех диапазонах: «Выньте эту гниду из меня!». Что за беда, думаем? Оказалось, внутрь «Мауса» каким-то немыслимым образом забросило Leichttractor! Трактор двинуться не может, тоже по рации верещит — выпустите наружу, спасите-помогите! Так «Мышка» весь бой с Трактором внутри и отъездила.

— А команды-призраки? — подхватил Вася с Т-44, тоже успевший краем зацепить ЗБТ. — На нашем собственном респе перед боем вдруг материализуются пятнадцать танков противника — вроде настоящие, стрелять в них можно, урон наносишь, а они не шевелятся…

— Вы еще не видели «Тигра» висящего на проводах в Энске над железной дорогой или ИС-3 резво катящего по дну озера в Ласвилле. Как вам «Фердинанд» с орудием повернутым на 90 градусов по отношению к корпусу? Стрелять из-за угла, ага…

Припомнили всё: прилипания к красной линии у края карты и к камням, чудеса являемые миру балансировщиком, даже отсутствие тормозов у поминавшегося не раз «Мауса» — ну не предусмотрены тормоза проектом, хоть тресни! После очередного стакана «Переваловки» вывод был сделан вполне философский: жить, конечно, можно, трудности преодолимы, да и вообще где бы мы все сейчас были, если бы не…

На плацу что-то громыхнуло, заскрежетало, в открытое окно потянуло запахом гари, порохового дыма и выхлопных газов. Минуту спустя в столовую ввалился негр почему-то в черной с розовым кантом немецкой униформе. Пошатываясь подошел к столу. Без лишних церемоний плеснул себе самогона из канистры. Выпил даже не поморщившись.

— Шмульке? — у лейтенанта Прина вытянулось лицо. Опознал. — Почему вы черный как сапог?

— Я вам сейчас скажу почему, — герр ефрейтор вылил остатки «Переваловки» из кружки на ладонь, потер правую щеку. Под слоем копоти обнаружилась арийская белизна в грязных разводах. — Еще как скажу. Налейте!

Употребив по назначению вторую порцию пахучего алкоголя обычно невозмутимый Ганс Шмульке вдруг разразился таким потоком метафор, эпитетов, незатертых сравнений и запредельно цветистых оборотов, что вся честная компания затихла, внимая оратору с немым восхищением. Вася бросился записывать — когда еще услышишь такие шедевры на языке Шиллера и Гёте? Впрочем, в проникновенной речи можно было различить и несколько приличных слов наподобие «Мурованка», «рандом», «балансер», «кривые руки», «школота» и «каникулы».

Путем отделения зерен от плевел и агнцев от козлищ, а в просторечии выделяя наиболее связные фрагменты речи с соединением таковых в логическую цепочку, удалось выяснить, что все-таки произошло. Ефрейтор Шмульке как раз прервался, чтобы накатить третий стакан горного нектара.

Вроде бы поначалу всё шло как обычно: выехали на Мурованку с севера, огляделись. Подивились числу тяжелой артиллерии. Аж пять «Объектов 212» и два GW-Tiger. У противника, впрочем, столько же. При таком раскладе наилучшая тактика — встать в лес, накрыться масксетью и ждать гостей. Вот тут-то и началось самое интересное.

— Такое, по приметам, обычно бывает перед патчем, — понизив голос сказал Шмульке, — не хуже меня знаете. Перед патчами всегда начинают происходить… гм… подозрительные странности. Сами судите: экипаж на нашем VK4502 опытный, обученный в академии, больше тысяч боев. Но как, — как я вас спрашиваю, warum zum Donnerwetter! — эти Eierkopf на Т-50 подъехали к нам незамеченными и появились на тактическом планшете только после первого выстрела?

— Бывает, — подал плечами товарищ Котятко.

— Ах, бывает? И вот стоим мы такие красивые, сверкая на весь полигон как новогодняя елка! Ясное дело, сразу прилетает пять «чемоданов», все оборудование повреждено… А дальше… Налейте по-новой!

— Вам не хватит, герр ефрейтор?

— Нет! — рявкнул Шмульке. — А дальше приезжает ИС-7 противника. Тоже невидимый, haessliche Wichser! Но тут проблема другая: нас он почему-то не заметил, влепился корпусом в борт и… Не поверите! Застрял стволом в нашем танке! Да-да, прямиком в трансмиссионном отделении! И стрелять «Луноход» может только сквозь нас! Не повреждая! Артиллерия с обоих сторон открывать огонь боится — зацепят того или другого.

— Представляю себе эту картину, — хихикнул господин лейтенант. — Встали, désolé pour mon français, будто две шавки на случке, с места не сдвинуться. Красотища!

— Вам смешно герр Прин? — с упреком сказал ефрейтор. — Кончилось дело тем, что у нас и неприятеля осталось по одной артиллерийской установке и два намертво слипшихся танка. Ситуация нелепейшая: пришлось просить артиллерию расстрелять наш 4502 вместе с «Луноходом» — накрыло двойным залпом, выбросило в ангар, а арты свели бой к ничьей… Доколе?! Зла не хватает! Плесните еще!

— Точно вам говорю, патч грядет, — покивал Парамон Нилыч. — Значит, нас ждут очередные веселые деньки. Эй, эй, держите его! Голову расшибет!

Ганс Шмульке четвертого стакана не выдержал — «Переваловка» отправила наводчика VK4502 в глубокий нокаут. Прин жестом подозвал ординарца:

— Отнесите его в казарму, отмойте и пускай отсыпается. Герр комиссар, продолжим?

— Почему нет? — развел руками товарищ Котятко. — Еще полканистры осталось, не пропадать же добру!

Командировка

— Шмульке! — выкрикнул дневальный. — Ищи своих и марш в бухгалтерию за командировочными и деньгами на снаряжение! Бегом!..

Если прозвучало слово «командировочные», то вывод делался однозначный: предстоит экспедиция на тест-сервер, скорее всего даже закрытый. Отправляли туда лишь наиболее опытные экипажи. Список требований был суров — не менее тысячи боев, диплом танковой академии и все три дополнительных курса обучения.

Надо отдельно заметить, что на испытательном полигоне кормили значительно лучше, за вредность полагалось красное вино и, что немаловажно, никаких ночных баталий. Если в рандоме экипажи могли гонять до раннего утра, пока семь потов не сойдет, то у тестеров режим был строжайший: там необходимы ясная голова, твердые руки и исключительная внимательность.

— Пятьдесят тысяч золотом, — многозначительно сказала толстая и несимпатичная бухгалтерша. Мадам Ротвейлер как обычно восседала за заваленным докладами и ведомостями столом, с непременными чашками из-под кофе и заполненными с горкой пепельницами. — Вот чек, на месте обменяете на наличность. Смотри у меня Шмульке — отчитаешься за каждую потраченную монету! Мне через месяц годовой баланс сводить! Топай, не видишь, я занята!

Потрясенный ефрейтор сунул в карман чек с эмблемой «Варгейминга», забрал опечатанную папку технической документации, выбрался на крыльцо административного здания и махнул рукой остальным.

— Что сказала бесценная фрёкен Бок? — поинтересовался господин унтер-офицер. — Или у нашей штатной домомучительницы случился очередной приступ скупердяйства?

— Полсотни, — слабым голосом ответил Ганс Шмульке. — Тысяч, а не монет. Никогда раньше столько денег нам не давали. Всеми потрохами чую, на тесте затевается что-то недоброе…

— Наверное опять французы, — с оптимизмом предположил герр Фюрст. — Между прочим, прошлым разом отлично покатались — шустрые они!

— Французские проекты давно рассекречены, — напомнил Шмульке. — Почему тогда сегодняшнее техзадание под грифом государственной тайны? Видите на папке написано: «Вскрыть только на полигоне»…

— Да какая разница? Чем таким невероятным они способны нас удивить?

— Господин унтер-офицер, а по-моему жуткие истории о коварстве высшего руководства хотят вовсе не без причины… Ладно — делай что дoлжно, и будь, что будет!

* * *

Вокруг ангаров с тестовой техникой стояли вооруженные часовые, что само по себе было необычно: на родимой базе русские могли запросто заглянуть к янки, американцы иногда приходили просить у немцев инструменты, а товарищи из Китайской Народной республики и вовсе шлялись везде куда пускали, крепко завидуя всем остальным — с единственным китайским танком на вооружении не особо повоюешь…

Тут же сразу чувствовалось, что объект засекречен — вышки с часовыми в форме сотрудников внутренней безопасности, спирали Бруно, лютые овчарки без намордников, проволока под напряжением и проверка документов на каждом посту. Причем охрана смотрит на тебя так, будто ты замыслил (самое меньшее!) взорвать центральный офис «Варгейминга» и забросать ведущих разработчиков гранатами с нервно-паралитическим газом. Жуть берет.

— Тат-так, — экипаж унтер-офицера Фюрста наконец-то пропустили в ангар. Встретил хмурый человек в белом халате инженера. — Можете не представляться, я изучал ваши личные дела. Называйте меня… гм… допустим, господин Storm.

— Тот самый? — ахнул Ганс Шмульке, чувствуя, как его охватывает благоговейный ужас. Неужели на грешную землю снизошел один из легендарных небожителей?!

— Это закрытая информация, — ухмыльнулся господин Storm. — Следуйте за мной и помните про подписку о неразглашении!

Вдоль стен ангара стояли образцы бронетехники, укрытые чехлами сероватой парусины: рассмотреть танки было невозможно, но ефрейтор Шмульке попытался сравнить силуэты с привычным VK4502 и ощутил, как по спине забегали мурашки. — ЭТИ аппараты существенно превосходили размерами не то, что «Тапок», но даже здоровенный «Маус».

* * *

Господи, что они тут наизобретали? Проект «Ratte», о котором давно ходят невероятные слухи?

— Поздравляю, — Storm остановился возле некоего колоссального объекта. Судя по габаритам, машина была вполне сравнима как минимум с ИС-7 или американским Т95. — Вам доверено совершить первый выезд на проектируемых моделях, пока не запущенных в серийное производство. Когда конкретно они появятся на полях сражений сказать не могу — опять же закрытая информация. Но обкатывать прототипы мы начинаем уже сейчас…

Storm легонько потянул за канатики, прикрепленные к парусиновому чехлу, плотная ткань неожиданно легко сползла с корпуса на бетонный пол. Танкисты непроизвольно отступили на шаг назад, а заряжающий Йешонек поперхнулся воздухом и закашлялся.

Более всего оно напоминало зверски перекормленную стероидами «Ягдпантеру». Надстройка очень похожа — те же углы наклона брони, «шахматная» ходовая, вот только бортовые экраны очень уж напоминают…

— Вы верно заметили, — сказал господин Storm, проследив за изумленными взглядами. — Противотанковая самоходка «Саламандра» на базе отлично известного вам танка Е-100. В конце концов, поступает множество жалоб на американского «Ленивца» Т95 — мол и не пробиваемый, и орудие исключительно мощное. Вот мы и подумали, чем хуже немцы и русские? Нужно сбалансировать!

— Может, это самоходка береговой обороны, чтобы кинжальным огнем уничтожать эсминцы в World of Battleships? И крейсера не шибко тяжелые? — ошарашенно выдавил унтер-офицер. — Что за орудие? Мне не мерещится?

— KwK сто семьдесят четыре миллиметра, — последовал мгновенный ответ. — Над длиной ствола в калибрах пока думаем, наверное тридцать-тридцать пять.

— Мамочки, — заряжающий схватился за сердце. — Выходит, снаряд будет весом килограммов девяносто! Нам с собой придется полсотни унтерменшей возить, чтобы только вытащить болванку из боеукладки! Зачем? Два танка зараз пробивать?

— Конечно, такое чудо ушатает любой танк на любой дистанции, по крайней мере модели годов до семидесятых точно, — вежливо улыбнулся господин Storm. — Даже без пробития брони из строя танк выйдет моментально. Точно мы не считали. Добавлю, «Саламандра» всего лишь первая ветка развития, мы предусмотрели и вторую. Прошу взглянуть…

— Это мутант, — убежденно сказал Ганс Шмульке, когда чехол был убран со следующего образца. — Плод не просто больной фантазии, а фантазии подстегнутой некими опасными веществами! Это ж прорыв в химической науке!

— Бросьте, — отмахнулся инженер. — Всего лишь прототип на основе танка Tiger-III L, он же проект Е-90…

— Третий «Тигр»? — Фюрст понял, что жизнь с каждой минутой преподносит все новые и новые опасные сюрпризы. — Где он? Покажите!

— В следующий раз. А эту милашку мы назвали «Крокодил» — тоже противотанковая, орудие аналогичное, но конструкция принципиально иная…

— Это видно, — покачал головой Шмульке. — Да уж, удивили, так удивили. Чего угодно ожидал, но только не этих страшилищ! Представляю размер казенников пушек — занимают всю рубку! А экипаж? Двое по краям, мехвод внизу, заряжающий поверх казенника в эшеровской позе… Ужас!

«Крокодил» модификации G так же походил на общеизвестную ПТ-САУ увеличенную раз эдак в восемь — титанический «Хетцер» в длину был побольше упоминавшегося Т95, на крыше торчала командирская башенка в форме полусферы. Гигантомания как есть, в самом концентрированном виде!

— Забыли о главном, — вкрадчиво сказал унтер-офицер, — если в отдаленной перспективе подобные модели появятся у нас, то чем вооружат русских? Судя по всему «Объект 704» с БЛ-10 — это вчерашний день и в соседнем ангаре готовится нечто столь чудовищное…

— Это закрытая информация, — как-то чересчур поспешно ответил господин Storm. — Итак, выбирайте — на чем совершите пробный выезд. Рекомендую «Саламандру», все-таки с серией «Е» вы неплохо знакомы. Модули ставьте какие хотите, снаряжение любое — лимит золота у вас огромный.

— А ведь лет через несколько какой-нибудь русский самоходчик возьмется за книгу мемуаров, — не без сарказма проворчал Ганс Шмульке. — Воображаю себе пособие в серии «Трэш-Хистори» — «Я драл „Крокодилов“». Так и будет, поверьте моему слову!

— Это закрытая информация, — бесстрастно повторил господин Storm. — Итак? Едете или отказываетесь?..

Двигатель торговли

Как и обычно, ноябрьская стенгазета иванов, выпускавшаяся активом под руководством комсорга, разнообразием не блистала. Много красных флагов, патриотических статей и лозунгов наподобие «Отметим ударным нагибом годовщину пролетарской революции!». Раздел «Новости» скромно притулился в самом углу, но именно на него и следовало обращать самое пристальное внимание.

— Все видели? — Парамон Нилыч Котятко обвел подчиненных строгим взглядом и ткнул пальцем в заметку «Гости нашей базы». — Чтоб подворотнички были белее снега! И рожи после ремзоны умыть! Казармы до блеска отдраить! Тут, товарищи, дело серьезное — все-таки телевизионные деятели искусств, не абы кто!

К визиту Wargaming-TV готовились тщательно, но каждый по-своему: янки украсили казарму звездно-полосатыми флажками и поставили на лужайке решетки для барбекю. Немцы довели понятие ordnung'а до требуемой точки абсурда, когда фельдфебель-дневальный с рулеткой в руках измерял, насколько в соответствии с уставом застелены койки и требовал перестелить у тех, кто выбился из строжайших параметров хоть на полсантиметра. Русские наизусть учили политинформацию и готовы были порадовать средства массовой информации выступлением гармонистов, а китайцы штудировали цитатник председателя Мао, чтобы достойно ответить на любой каверзный вопрос журналюг.

На плацу ни соринки, взводы построены, знамена подняты. Открылись ворота базы. Первым въехал «Роллс-ройс» с обязательным лейблом в виде красного кружочка со стрелочками на передней двери, за ним — вереница автомобилей технической группы, ощетинившихся спутниковыми антеннами, штативами и телескопическими «удочками» для установки видеооборудования.

— Кажется, за нас взялись серьезно, — одними губами прошептал Ганс Шмульке, наблюдая, как менеджеры «Варгейминга» под ручки извлекают из шикарного «Роллса» симпатичную блондинку в обтягивающей блузке, не оставляющей никаких сомнений — броня у ведущей корреспондентки Wargaming-TV наклонена исключительно рационально. — Кто бы мог подумать?

Отдали команду «вольно». Невоспитанные янки тотчас подняли изукрашенный блестками, сердечками и ленточками транспарант — «Welcome, Olga Sergeevna!» и дружно засвистели в два пальца, что у американцев считалось не просто знаком хорошего тона, а вершиной дружелюбия и гостеприимства. Иваны отправили делегацию старослужащих с хлебом-солью.

Пять минут спустя суровая военная база превратилась в павильон Голливуда: техники расставили софиты, танкистов разогнали по углам, а очаровательная Ольга Сергеевна вцепилась в комиссара Котятко — интервью. Парамон Нилыч надувал щеки, хмуря брови отважно смотрел в камеру, на поставленные вопросы отвечал с партийной прямолинейностью и вообще старался произвести впечатление человека бывалого.

— Да-да, товарищ Ольга Сергеевна. Снабжение? Не жалуемся. Мы жаловаться не привыкли, служба, — рокотал политработник. — Однако, есть некоторые недоработки, упущения и местами откровенное вредительство.

— Неужели? — картинно округла глаза светловолосая репортерша. — Ради вас компания трудится на износ, и в то же время…

— Наша партячейка хотела бы поднять вопрос о балансере, — непререкаемо заявил Парамон Нилыч. Поправил фуражку. — Ну доколе же? Давайте обсудим вот какой аспект балансировки боев седьмого-десятого уровней…

Корреспондентка очевидно заскучала, однако прервать интервью не решилась: пусть комиссар вещает на камеру что хочет, вырезать всегда успеем. Товарищ Котятко, вокруг которого столпились танкисты-красноармейцы, похоже разошелся не на шутку — его монолог мог продолжаться час-другой.

— Вас как зовут? — ефрейтора Шмульке подергал за рукав парнишка в униформе телевизионщика WG-TV. — Ганс? Очень рад. А меня — Лёша. Хотите посниматься у нас?

— А что надо делать?

— У вас найдется «Королевский Тигр»?

— Точно так. Вам зачем?

— Поснимать, — уклончиво ответил телевизионщик. — Для рекламы. Не возражаете?

— Хорошо, сейчас схожу в диспетчерскую, спрошу, можно ли взять ненадолго — это не наша машина.

— Поищите еще русских и американцев, кто захочет увековечить себя для истории. Нет возражений?

— Ладно, — благодушно сказал Шмульке. — Ради истории на всё готов!

Лёша с телевиденья посмотрел в спину ефрейтору хитро и с нехорошей улыбочкой. Попались, дятлы!