Помоги проекту - поделись книгой:
Как видите, да, было резкое падение цен на нефть в 1986-м году, т. е. не до, а с началом перестройки. Причем такое же падение цен было в 1978-м году, когда мы уже вовсю сидели в Афганистане и ничего. Вот когда такое же падение случилось в 1998-м, тогда это, конечно, на Россию, с уже подавленной промышленностью, открытым рынком и ориентацией на экспорт сырья, это повлияло, и вызвало небезызвестный дефолт по ГКО. Но это в 1998-м, после более чем десяти лет хозяйничания бандитов в экономике, а тогда, в 1986-м, это было примерно как слону дробина, конечно, неприятно, но вполне терпимо. Кстати, это еще вопрос не вызвала ли перестройка это падение, поскольку после 1986-го цены на нефть упорно держались на относительно низком уровне. Что в резко становящемся однополярным мире вполне объяснимо.
«Враги сожгли родную хату…»
Третья популярная гипотеза о причинах падения СССР — это действия третьих стран. Большинство американцев до сих пор уверено, что это именно они выиграли холодную войну.
Эта гипотеза в основном опирается на привычку людей не додумывать до конца, что же им говорят. Да, вроде бы СССР вынужден был разрабатывать новые виды вооружений и содержать громадную армию. Но что означает, «не выдержал»?
Повторюсь, что это означает, «не выдержал»? Чего не выдержал? Что именно не выдержало? США до посинения могли пытаться создавать оружие для «звездных войн» или гробить силы на какие-нибудь другие невозможные проекты, само по себе это ничего бы с Советским Союзом не сделало бы. Те, кто говорят, что СССР пытался сделать свою программу «звездных войн» и ее-то и не выдержал, просто не знают о чем говорят. Да, паникующее высшее руководство засыпало специалистов идиотскими запросами типа «а нельзя ли использовать Буран, чтобы на взлете расстрелять спутники с лазерами…», и специалистам приходилось отбиваться от этих идиотских запросов, но в плане народного хозяйства вся эта переписка ну никак не могла отнять слишком уж много ресурсов.
Кстати, если уж использовать космос в военных целях, то самое эффективное его применение было изобретено давным-давно и тогда же и запрещено — это орбитальная станция набитая ядерными и термоядерными боеголовками. Этакий орбитальный бомбардировщик. «Сбить» такую станцию очень и очень трудно, да и просто опасно, поскольку если и собьешь, то ее содержимое запросто может свалиться сбившему на голову. Для тех, кто перечитал фантастики замечу, что ядерный взрыв в космосе практически эффекта не имеет, так что им такую станцию не уничтожить, по крайней мере вовремя.
Так что же такого СССР «не выдержал»?
Когда это отдельный человек, тут понятно, попытался поднять то, что слишком тяжело, порвал мышцу там или связку, а вот когда это целая страна? Есть людям было чего, как мы уже выяснили. Жить тоже было где, не слишком хорошо, не слишком уютно, не очень комфортно, но было. Медицина вообще была великолепная. Да, врали что плохая, но я-то теперь в Штатах живу, есть с чем сравнивать. Это молодежи, которая не в курсе, можно врать, а я просто помню.
Что еще нужно человеку для выживания? Да, в общем-то ничего. А СССР поверх этого давал бесплатное образование, и еще кой-каких удобств да пряничков сверху. Так кто же и чего же не выдержал?
Тем более, если вдуматься, никто нас и не заставлял действительно гоняться за Америкой. Мы уже имели достаточно оружия, чтобы уничтожить всю жизнь на Земле несколько раз. А сколько реально нужно? Правильно, и один раз — уже слишком много.
Представьте себе такой поворот событий. СССР в 1985-м году выходит из всех договоров, расформировывает свою армию, и оставляет только пограничные войска и специальные новые войска Апокалипсиса, предназначение которых — уничтожить жизнь на Земле при нападении на СССР и его союзников. На вооружение этих войск ставятся самые варварские виды оружия, изобретенные в двадцатом веке, такие как пресловутые ракеты класса «Сатана», оснащенные кобальтовыми боеголовками, поскольку мертвым — все равно. Ну и как с такой зверюгой соревноваться?
Обратите внимание, СССР при этом избавлялся от очень ощутимой части военных расходов как на содержание армии, так и на вооружения. Почти все оборонные заводы после этого можно было переводить на мирную продукцию. Причем в отличие от перестройки, проблем это не вызвало бы никаких. Ну и что, что сковородка стоит как пулемет? Рабочим тем же самым как раньше платили зарплату, так и сейчас платили бы, зато вместо совершенно бесполезного пулемета на рынок попала очень даже полезная сковородка. А со временем научились бы делать сковородки и дешевле, главное что по сравнению с предыдущими расходами мало что при этом добавляется.
Словом, ну не укладывается поражение экономическое в рамки здравого смысла. Не в экономике дело было, производства хватало, не хватало политической воли у руководства, а почему — это другой, и очень интересный вопрос.
«Не, это приходил Сережка. Мы с ним поиграли немножко.»
Вот теперь мы подходим к версии, которая на мой взгляд больше всего похожа на истину. Давайте взглянем на некоторые события перестройки еще раз.
В Восточной Европе одна за другой происходят «бархатные революции» — без жертв, без крови, как будто и нету стоящих там же советских войск, которые могли бы утопить все эти новые демократии в крови просто за одну ночь.
Восточная Германия отдана Западу даже не в результате революции, хотя бы и бархатной, а по соглашению с СССР.
Фарс ГКЧП приводит к развалу СССР. Весь мир недоумевает почему страшные коммунистические «путчисты» не сделали того, что демократ и либерал Ельцин сделал два года спустя в 1993-м году, когда расстрелял из танковых орудий и утопил в крови восставший против его произвола парламент страны.
Я не привожу другие факты, которые немного менее очевидны неспециалисту, но даже еще более вопиющи для того, кто понимает их смысл, такие как сознательное разбалансирование товарно-денежных отношений в середине 80-х путем создания способов превращения безналичных денег в наличные. Даже без них видно невооруженным глазом, что элита вовсе не пыталась ничего «перестроить», элита увлеченно и совершенно в открытую демонтировала советский строй.
Не надо лгать, не надо притворяться, надо быть слепым, чтобы не видеть — советский строй был разобран изнутри той самой элитой-бюрократией-номенклатурой, которая вроде бы от него больше всего и выигрывала.
Зачем им это было нужно?
Правда, вопрос интересный. Зачем же им было разбирать строй, который они же и возглавляли?
Позвольте рассказать анекдот. Приехал Василий Иванович к Чингачкуку на мотоцикле. Тот и говорит: «Дай покататься!» Ну, жалко, что ли? В.И. и дал. Чингачкук уехал, а через несколько часов возвращается и тащит разбитый мотоцикл за собой. «Совсем глупый конь у тебя, такой большой глаз, а ни фига не видит!»
Так что же случилось? Представьте себе кавалериста на мотоцикле. И вот, когда ему нужно затормозить, он изо всех сил втыкает шпоры в бока своего железного коня, а тот не тормозит. Средства управления оказались несоответствующими объекту управления. Вот что случилось.
Помните суетливые перестановки в верхах, череду членов политбюро, отвечавших за сельское хозяйство и другие не очень управляемые отрасли, бестолковые постановления, невнятные речи с трибун? Если сравнить речи Ленина и Брежнева, контраст будет разительный. Ленин, при все неоднозначности этой личности, говорил достаточно конкретным языком. «Товарищи, вас грабят, поэтому нужно свергнуть тиранов и забрать фабрики и заводы в свою пролетарскую собственность.» Как говорится, цели ясны, задачи поставлены. Каждый понимает, что он должен делать. Вот мостовая, вот в ней булыжник, вот окно буржуя, делай раз, делай два, делай три. А Брежнев? «Неуклонно повышать, цк, благосостояние, цк, советского народа.» Кто должен повышать, куда должен повышать, зачем должен повышать? Честное слово, даже постоянно меняющиеся президенты выдуманной О'Генри республики Анчжурия отличались большей конкретностью — «Каждой семье — по граммофону.» Даже если тебе и не нужен этот граммофон, по крайней мере понятно, что тебе обещают.
Позвольте рассказать еще одну байку, на этот раз из курса обучения выступлениям и презентациям. Одно из правил усиленно повторяемых на таких курсах состоит в том чтобы использовать активные формы глаголов вместо пассивных. И тут преподаватель добавил, что пассивные формы тоже имеют законное применение, просто эти случаи редки. «Представьте, что вы не получили вовремя зарплату и позвонили в бухгалтерию. А вам отвечают: „Ваш чек потерялся“. Потом вы звоните в конце дня и слышите: „Я нашел ваш чек!“ Чувствуете разницу?»
Если посмотреть речи поздних советских руководителей, то они полны возвратными, безличными и безадресными глаголами. В крайнем случае кому-то что-то поручается, причем этот кто-то — это какой-нибудь комитет или еще какая столь же безадресная структура. Можете себе представить, чтобы Петр Первый палкой прогнал по всему коридору двенадцати коллегий, скажем, коллегию по строительству зданий в новой столице? Коллегию он мог в полном составе отправить в Сибирь, это правда, но палкой по тому длинному коридору он прогнал лично Меньшикова. И дела он не «поручал», а приказывал, и прибавлял, «а не сделаешь, шкуру спущу.»
Так чего ж это вдруг партия Сталина-Ленина вдруг стала говорить околичностями и прятаться от ответственности? И чего это вдруг стали они такими добренькими? Диссиденты не в счет, это все-таки были единицы, и ни в какое сравнение с тем, что творил тот же Сталин не идет. Не стали они добренькими, так же могли сгноить кого угодно в местах, куда Макар телят не гонял, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Собственно, те же диссиденты об этом знают не понаслышке. Просто перестала работать машина насилия. Сцепление потерялось. Последнюю попытку сделали при Хрущеве, когда при «лысенковщине» пытались заставить «народную интеллигенцию» ходить строем. И обнаружилось, что научить-то можно, только она, вот ведь вредная какая, интеллигенцией при этом перестает быть. То есть строю в лагере сколько угодно, а толку — ноль. Вот и обнаружила себя элита советского государства, сидящей на стальном коне, несущемся невесть куда, и изо всех сил пытающейся вдавить в его бока шпоры, которые уже не действовали.
Попросту говоря, с превышением критической массы люденов в обществе (вызванном структурным изменением производительных сил в связи с повышающейся наукоемкостью производств и соответствующим увеличением рабочих мест для образованного класса) методы управления социалистического менеджмента (массовые репрессии, террор, страх и, главное, пропаганда) перестали работать. Страна потеряла управление. То есть не все управление, контроль над армией, органами, бюрократическим аппаратом, средствами массовой информации — это пожалуйста, а над экономикой — увы!
Кстати, насчет эффективности пропаганды. Где-то в 80-ые мне довелось прочитать занятное исследование. К сожалению, у меня нет ссылки, так что вам придется самим решать, звучит это осмысленно или нет. Так вот, исследование это проводило сравнение эффективности пропаганды и рекламы на разные слои населения. Оказалось, что у сельского жителя первой реакцией является недоверие, но если он слышит одно и то же много-много раз, то недоверие постепенно сменяется доверием и утверждение начинает восприниматься как абсолютная истина. У рабочих практически отсутствовал начальный этап недоверия, зато степень доверия быстро достигала некоторого насыщения, и больше не росла. У образованного класса картина была прямо скажем парадоксальная. Они верили с первого раза, если объяснение имело смысл. Со второго начинали сомневаться. С третьего, начинали сильно подозревать, что их обманывают. Вот такой вот расклад. Ну как с такими «уродами» методами социалистической пропаганды управиться?
Короче, оказался похоже в руководстве СССР кто-то «политически грамотный» и понял, что у советской элиты есть только два пути, или мчаться дальше на проэволюционировавшем коне в неизвестность, пока не сменят ее новые, еще неведомые классы и виды с еще более острыми зубами и крутыми дубинами, либо пустить конька под нож и пересесть на более смирную кобылу. А чтоб кубарем не полететь, душить производительные силы пришлось плавно и нежно, и основательно мороча голову тем, кто являлся частью этих самых производительных сил, по крайней мере до поры до времени.
Великая Октябрьская Социалистическая Контрреволюция (3–4 октября 1993)
Все мы знаем, что такое контрреволющия по Марксу. Это насильственная смена или реорганизация власти, преследующая целью восстановление устаревшего строя. В примитивном виде это просто переворот, в котором старый правящий класс отбирает обратно власть у нового правящего класса. Однако, последовательный марксист знает, что такое обычно ненадолго. Или старый класс преобразуется в новый, и станет отбирать прибавочный продукт по новому, или он у власти долго не удержится. За одним исключением. Если он не уничтожит производительные силы, которые сделали старый способ нежизнеспособными. Ну, например, как если бы английский король приказал разрушить все мануфактуры и производство машин для них.
А какие цели должен преследовать социалистический правящий класс, желающий предотвратить приход к власти люденов и патрархов? Да еще вооруженный марксизмом? Верно, обеспечить деградацию производительных сил до уровня, который позволяет сохраниться социализму. А теперь посмотрим, что достигнуто в результате перестройки и сокрушительной победы демократии:
Обязательное среднее образование практически отменено, новые поколения россиян входят в жизнь полуграмотными. Откровенно говоря, это даже перебор, поскольку социализм нуждается во всеобщем среднем образовании. Недаром оно является нормой и в Америке, и в Западной Европе.
Научно-технический потенциал успешно уничтожается. Отраслевая наука практически исчезла, новое поколение не подготавливается, кафедры университетов «стареют».
Новое «высшее образование» часто является фикцией и приходится на области знания, которые в масштабах страны (за вычетом Москвы, Петербурга, и нескольких крупных городов) могут рассматриваться скорее как казус — бизнес, экономика, менеджмент.
Но все это еще, так сказать, «семечки» по сравнению с:
Высокотехнологичные производства исчезают. Гражданское авиационное строительство практически исчезло. Призводство автомобилей, бытовой, видео- и звукотехники, если и существует, то в основном в форме сборки. Военное производство, где раньше были сконцентрированы наукоемкие работы, ничтожно по сравнению с довоенным, пардон, доперестроечным уровнем. Единственное заметно увеличивающееся производство этого сорта — оффшорное программирование для западных компаний — сконцентрировано в Москве, Петербурге и Новосибирске, и как бы оптимистично на это ни глядеть, вряд ли может заметно компенсировать потери в остальных отраслях.
Последний фактор является на порядок важнее всех остальных, поскольку он действует немедленно и массово. Потеря науки — это еще одна национальная трагедия, но в конце концов нам не впервой учиться у «немцев», а вот исчезновение низшего и наиболее массового слоя люденов — высококвалифицированных рабочих и промышленных инженеров, это влияет на классовое распределение населения немедленно, возвращая народ под контроль пропаганды и средств массовой информации. И не так уж важно, что пропаганда теперь раскрашена в другие цвета, для правящего класса важно что она действует.
Интересы нации, интересы класса
Так что же произошло сначала в августе 1991-го, а затем в октябре 1993? Да, в общем-то, ничего нового. Это делали наследники французского престола, пытавшиеся создать объединенную коалицию европейских держав и России против Наполеона, это делали главы германских королевств, призывая соседей подавлять бунты, это делал Ленин, подписывая Брестский мир. Просто правители СССР поставили классовые интересы выше национальных. Не надо называть их ревизионистами, отступниками от дела Ленина-Сталина, они ими не были. Наоборот, они из последних сил отстаивали дело «рабочего класса», то есть пролетарского правящего класса — бюрократического менеджмента. Они не были предателями своего класса. Они были предателями России, которая в ту пору еще называлась СССР.
Они просто предприняли меры, чтобы управляемое ими общество, которое под воздействием объективных экономических причин вызванных развитием производительных сил, не превратилось из социалистического в некое новое, им неподвластное, то самое, которые мы договорились условно называть патрархией. А как называется насильственное обращение исторического процесса, да еще со сменой или реорганизацией власти в марксизме? Верно, это называется контрреволюцией. 3–4 октября 1993-го года произошел конечный этап Великой Октябрьской Социалистической Контрреволюции, целью которой было удержать власть бюрократического менеджмента ценой национальной целостности и независимости.
Реставрация социализма
Ошибаются те, кто думает, что речь шла о реставрации капитализма. Народу дали поиграться в капитализм, это правда, а заодно показали его действительно неприглядное лицо. Но где сейчас эти «капиталисты», воображавшие, что это к ним в руки плывет власть, определяемая тем, сколько денег они смогли присвоить? Где Боровые-Явлинские-Гайдары, различные «-овские»? Деньги большинство из них награбили и сохранили, но при этом один Чубайс удержался у серьезной власти, и то как чиновник, а отнюдь не как капиталист. И это резонно, потому что при социализме власть не у тех, у кого много денег, а у тех, у кого в руках связи, положение, контроль над производительными силами.
Откровенно говоря ВОСК имела некоторый риск провалиться дальше чем планировали ее организаторы прямо в дикий капитализм, причем в некоторой степени мы его все-таки хлебнули. Но риск был не очень большой, поскольку однажды появившись социализм проникает даже в те страны, которые совершенно не готовы к нему. Возьмите хотя бы те же латиноамериканские и африканские страны, которые постоянно управляются какими-то диктаторами. А ведь диктатор по сути чиновник, его власть не в деньгах, а в государственном аппарате. Была бы в деньгах, ему бы переворот не нужен был. Назвать это социализмом язык не поворачивается, но факт остается фактом, даже там власть чиновника, пусть даже и вооруженного (а где это было иначе?), оказывается выше власти капиталиста.
Да, они служат Америке за деньги, но чиновники всегда служат за деньги и власть, это их натура. А Америка, как мы уже разбирались — страна социалистическая. Стало быть кому они служат? Мировая социалистическая система вовсе не намерена благодушествовать и допускать появление независимых капиталистических анклавов, тем более что с капитализмом она бороться способна, умеет и любит. Вот капиталистическое вкрапление в социалистическую систему — это пожалуйста, если выгодно. Скажем, для того чтобы эксплуатировать рабочую силу в Малайзии или Гватемале на ручных операциях, для которых нерентабельно пока еще создавать автоматику. Но и то, под контролем и присмотром прикормленного национального чиновничества, и только так. Так что, капитализм нам с вам дали только посмотреть, и понятно зачем — чтоб не хотелось.
Конечно, без защиты национальных интересов да еще и на обрезанной территории социализм в России никогда не станет тем, чем он был. А с эволюцией других стран мира в патрархии нам и подавно мало что светит на празднике жизни, эту цену мы платим за право бюрократического социалистического менеджмента сохранить над нами свою власть.
Впрочем, не все еще потеряно. И об этом мы еще поговорим в конце этой книги.
Что происходит с Соединенными Штатами?
А что с Соединенными Штатами?
Так, что же, спросит с ироничной улыбкой внимательный читатель, мы получается были одни такими передовыми? И будет совершенно прав. Развитие производительных сил успешно шло не только в СССР. Америка и Западная Европа если и отставали, то немного, а во многом были и впереди.
Хотя в целом, впереди были все-таки именно мы, и именно потому и врезались первыми с размаху в стенку, стоявшую на пути. У Запада это еще впереди, и собственно говоря начинается. (
С другой стороны, не забывайте, что кризис — это не просто развитие производительных сил, а обычно наложение развития производительных сил на цикл деградации менеджмента. Конечно, менеджмент и на Западе достаточно един, так что в целом проблема все равно стоит. Но за счет децентрализации экономики кризис в разных фирмах может оказаться чуть более разнесенным по времени, нежели когда менеджмент покрывает единой системой всю страну разом. То есть, в один год — дот-комы, в другой — Энрон и телеком.
Изменения в рабочей силе
Прежде всего, в рабочей силе Америки (да и Западной Европы) происходят в общем-то те же самые изменения, которые имели место и в СССР. Все больше рабочих мест требуют хорошего образования, хотя бы неполного высшего. Все больше рабочих мест, где менеджер не знает что и как надо делать, а полагается в этом на своих подчиненных. Все больше рабочих мест для люденов.
Да и сами менеджеры все реже оказываются выбившимися «в люди» самородками с тремя классами начальной школы за плечами, и все чаще имеют за плечами если не бизнес-школу (так называются бизнес-отделения университетов), то хотя бы степень бакалавра в соответствующей технической области. Собственно я сомневаюсь, что в современной Америке можно стать менеджером с двумя классами школы, если только это не менеджер в МакДональде или старший смены в Вал-Марте (крупнейшая в мире сеть универсальных магазинов.)
Изменились и орудия труда. Как ни «дружелюбны» современные компьютеры, питекантропа за него не посадишь. А умение с ними в какой-то мере обращаться является необходимой частью уже почти любой работы в Америке, опять же за исключением какого-нибудь младшего персонала в МакДональде. Я сам видел сантехника, прикидывавшего смету ремонта на карманном PocketPC. Возможно, что это «передовой» сантехник, но появление таких само по себе показательно.
А к чему все это приводит — мы уже достаточно разобрали в предыдущих главах.
«Rise of creative class»
Заметим, что изменения эти уже таковы, что волей-неволей становятся вполне ощутимыми и более чем заметными в демографии. В этой связи хотелось бы опять вспомнить уже упоминавшуюся книгу «Rise of creative class» ([2]), в которой приводятся данные демографии США по этому вопросу (в свою очередь взятые из соответствующего правительственного источника [41].) Так вот, согласно этим данным процент «creative» («созидательного») класса в Америке уже составляет более 30 % процентов![28] К сведению, это больше чем процент пролетариата в России на момент революции 1917-го года, который составлял тогда только 14.6 % от общего населения страны[29].
Вот еще пара интересных цифр о демографии США. Согласно данным на 2000-2001-ый год в США 24.4 % населения в возрасте свыше 25 лет имело по крайней мере неполное высшее образование[30]. Интересно также распределение по профессиям, которое было таково:
Менеджмент и профессионалы — 31%
Технические работники, продажи, административная поддержка — 28.9%
Сервис — 13.6%
Производство, добыча, транспорт, и ремесла — 24.1%
Фермерство, рыболовство, и лесное хозяйство — 2.4%
Для справки, профессионалы, технические работники, и в немалой мере продажи — это в общем-то людены. Вот такие вот дела.
Второй — предупрежден
Несмотря на грядущие проблемы, в чем-то Америка находится в преимущественном положении по сравнению с СССР. Во-первых, каким бы ни было правительство США — демократическим, республиканским, консервативным, либеральным — оно может быть заражено идеями мировой гегемонии, но никак не национального предательства. Опять же, с падением СССР им просто некому продаваться, не Китаю же с Японией в самом деле. Да и до этого такой вариант не выглядел правдоподобным. Это российские олигархи мечтают о спокойной жизни на западе, а куда деваться западным олигархам? А когда продаваться некому и бежать некуда, резать основной источник своего собственного дохода — экономику своей страны — куда как страшнее.
Во-вторых, американский прагматизм дает разительное преимущество перед советским заскорузлым догматизмом. Так где советский менеджмент скрипел когтями не в силах зацепиться, но при этом упорно повторяя абракадабру столетней давности, американский менеджмент просто ищет способы управлять этим новым типом работников, и даже ощутимо продвинулся на этом пути, по крайней мере в теории. Уже упоминавшиеся работы Питера Дрюкера, Тома Питерса и последователей Джека Велча (с [13] по [35]) исследуют именно это управление. Конечно, когда классический социалистический менеджер начинает применять их теории, всем становится действительно плохо. Скажем Велч практиковал ранжирование работников в каждой группе по результатам работы на десять процентов «лучших», десять процентов «худших», и «середнячков», после чего «худших» предлагалось увольнять сразу или же проведя беседу и дав им небольшой исправительный срок. Как вы можете догадаться, одна только эта метода с увольнением нижних 10 процентов в год может обескровить и деморализовать любую организацию в несколько лет, даже при относительно толковом исполнении, а уж если в эти десять процентов избираются те, что не лижут задницу начальству…
И в-третьих, что немаловажно, Америка предупреждена примером СССР. Конечно, большинство американцев съело не подавившись бред о своей победе в холодной войне, но Америка сильна не столько массой, сколько талантливыми единицами и своей способностью дать этим единицам шанс сделать то, что необходимо. Собственно, любое здоровое общество именно этим и сильно, просто у Америки это исторически получалось лучше чем у других. Но даже если вы в этом и сомневаетесь, как говорят американцы, «be my guest», на тот факт, что Америка предупреждена, это все равно не влияет.
Offshoring and outsourcing
Одновременно в Америке происходят процессы, которые не имели такой силы в СССР просто в силу его большей замкнутости. Попросту говоря, производства капиталистического (например, пошив массовой одежды) и социалистического (массовая штамповка чипов, массовое производство частей машин) типа из Америки вытесняются в силу его неконкурентоспособности в Америке в условиях глобальной экономики. Тряпье дешевле шить в Малайзии, Китае и Гватемале, чипы второй свежести дешевле штамповать в Корее, машины собирать в Мексике, а электронику опять же штамповать в Юго-Восточной Азии. Кстати, в Западной Европе ситуация с этим тоже не блестящая.
Что это означает? А это означает, что в мировом торговом балансе Америка должна покупать все больше товаров, при этом продавая меньше своих старых традиционных товаров, которые были вытеснены за рубеж. Конечно, положение мировой империи и мирового эмиссионера расчетного эквивалента (доллара) дает ей некоторую свободу в управлении этим балансом, но рано или поздно кредит с дебетом придется сводить, а значит Америке жизненно необходимы новые виды товаров, которые никто другой предложить не может.
Надо сказать, что она такие товары имеет. Например, построили американцы в Корее завод по штамповке чипов или дублированию CD. Что это означает? А это означает, что хотя некоторая часть продукции этого завода, скорее всего будет продана именно в Америку, но оборудование для этого завода тоже было произведено в Америке. Более того, настраивать это оборудование, запускать линии, тренировать местный персонал, надзирать за технической частью производства, наконец, модернизировать это оборудование, когда оно устареет, тоже будут американцы. И это стоит очень немало из тех денег, которые получаются с продажи его продукции. Это уже не говоря о том, что изрядная доля того же дохода вернется в США как доходы владельцев-инвесторов — для того эти средства в завод и вкладывались.
Видите? Экспортируются рабочие места для пролетариев, при этом создаются рабочие места для люденов и патрархов. Просто этого еще недостаточно, поскольку теряются рабочие места независимо от того, компенсируются они новыми рабочими местами или нет. Кроме того, один люден получает столько же сколько два-три, а то и четыре пролетария. Поэтому даже если денежные потоки таким образом удастся скомпенсировать, из трех пролетариев потерявших работу только один найдет работу обучившись на людена. А это тоже проблема. Что делать с лишними людьми? Да и обучаться на людена не каждый может или хочет. Словом, сплошные проблемы с этим развитием производительных сил.
Evolve, stupid!
Заметим, что рабочие места теряются не только за рубежи Америки в пользу более дешевых производителей. Автоматизация и другие способы повышения производительности труда тоже вносят свой вклад. Этот рост действительно имеет место причем в такой степени, что некоторые экономисты уже начинают предсказывать возвращение некоторых производств в Америку, особенно если цены на нефть начнут подниматься. Логика простая, цена непосредственной рабочей силы начинает составлять все меньшую и меньшую долю в цене продукта, так что становится выгоднее размещать производства ближе к рынкам сбыта, нежели чем к источникам дешевой рабочей силы. Один из российских публицистов недавно радостно писал, что ни одной пары американских джинсов не шьется более в Америке. Так вот, это уже неверно. Например, на мне сейчас одеты именно такие джинсы сшитые в Америке. А причиной является повышение производительности труда и автоматизация, равно как и стоимость доставки их в магазин, где я мог их купить.
Таким образом, как в результате утечки рабочих мест, так и в результате роста производительности, там, где раньше нужно было 10 рабочих, теперь обходятся одним. Что делать остальным девятерым?
Скорее всего это вам уже очевидно, но ради тех, кому еще нет, давайте разберем это поподробнее. Помните, когда в Англии крестьян сгоняли с земли для разведения овец, «экологическая» ниша для крестьян сжалась, а для рабочих мануфактур появилась. Для простых англичан это означало, что крестьянину выжить стало сложнее, а рабочему проще. Не потому что труд крестьянина тяжелее, а рабочего легче, совсем не поэтому, а потому что труднее было остаться крестьянином с землей, и легче рабочим с работой. Помните другой пример, с осушенным болотом. Лягушке на нем стало выжить ну очень тяжело, а полевой мышке наоборот — самое то, если сова не поймает.
Вот примерно то же самое это означает и для Америки. Работы для пролетариев уходят из Америки, в основном безвозвратно, работы для фермеров уже ушли дальше некуда, да и оставшиеся стали куда более интеллектуальными — это уже не средневековый крестьянин, работ для рабов в Америке формально нет уже со времен войны Севера и Юга, охотой и собирательством тоже не проживешь, что остается делать «бедному» американцу? Помирать никто не хочет, и вообще, выживать — в природе человека. Единственные работы еще не отжатые прогрессом и мировой конкуренцией — это работы для люденов.
Словом, большинству американцев придется «эволюционировать».
А для «эволюционировавших» в люденов нужны рабочие места в количестве соответствующем количеству населения, а это уже не шутки. Причем других-то в любом случае не создать, как мы уже видели, а вот для люденов создать рабочие места шанс есть. Будет трудно, но если как следует постараться… Главное — у Америки и выхода-то другого нет. У нее нет огромного сектора населения способного перейти к натуральному хозяйству.
А этими всеми производствами с люденами придется как-то научиться управлять, а сделать это можно только одним способом — сменой производственных отношений от социализма к патрархии.
Одним словом, Америка находится в значительно более жестких условиях в смысле необходимости перехода к новому общественному строю. Либо Америка и американцы «эволюционируют», либо проблемы России покажутся детской шалостью по сравнению с тем, что ждет Америку.
Что ожидать и на что надеяться?
Эту книгу я пишу для России, поэтому и говорить сейчас буду о России. Замечу сразу, что на вопрос «что делать?» я давать ответа не намерен. Как говорится, у России есть президент, ему за это деньги платят, чтобы отвечал на этот вопрос. А вставать в ряды любителей давать «умные» советы власти, я не хочу. Слишком уж многие это пытаются делать, причем с плачевными результатами. Мое дело — в меру скромных возможностей объяснить, что происходит и каков выбор. А решать что делать, пусть останется за теми, кто с этим решением действительно что-то сможет сделать.
Неизбежность исторического процесса
Помните как рабовладение исчезло с появлением феодализма? А как капитализм преобразил по своему образу и подобию весь мир? А то, что социализм вторгся по сути даже в страны неготовые к нему? То же самое произойдет и с патрархией. Хотим мы этого или нет. Выбор простой — или мы преобразим свое обществе в нее, что бы ни пытались сделать марксисты-ленинцы устроившие нам перестройку дабы сохранить свою власть, либо патрархия придет к нам снаружи и ничего сделать с ней мы не сможем. Только всеобщий регресс мировой цивилизации мог бы остановить приход этого нового общества.
Ситуация очень проста: точно так же как капиталисты были неспособны сопротивляться прибыли и тем самым сами работали на создание нового строя — социализма, так и социалистический менеджмент не способен противостоять эффективности, и тем самым будет вынужден работать на создание нового строя — патрархии. Едиственное, что может спасти неэффективного менеджера — это закрытость от внешнего мира и конкуренции (собственно, это в СССР и имело место), а нынешней России просто не хватит сил закрыться от мира.
Япония в 18-19-м веках пыталась, потом в 1853-м году пришел американский коммондор Мэтью Перри на двух фрегатах и двух парусниках, и уже в 1854-м открыл Японию миру по сути не спросив у нее разрешения. А когда незадолго до этого в 1838-м году Китай пытался запретить импорт опиума британскими купцами (вот ведь бизнес у демократов и гуманистов был!), Британская империя в двух опиумных войнах заставила Китай открыться для Запада и западной торговли, легализовать опиум и позволить травить народ наркотиками, заодно отобрав себе по ходу дела Гонконг.
Так же и Россия могла закрыться от мира только сильной армией и ядерным оружием. А теперь сильной армии уже нет, а ядерным оружием по мелочам не отмашешься, да и содержать его тоже недешево стоит. А ведь просачиваться патрархия будет именно по мелочам, любой новый строй так делает. Сначала бусы в обмен на золото и пряности, потом грамотные дикари начинают разбираться в деньгах и что чего стоит, а там глядишь — уже местные экспортеры пряностей рекламируют свои товары в метрополии.
Так что это не вопрос, будет в России патрархия или нет. Везде, где будет прибавочный продукт, везде в России, где человек будет производить больше, чем будет съедать, везде установится этот новый строй, разве что с подконтрольными вкраплениями типа нынешнего капитализма в Малайзии или феодализма Саудовской Аравии. И то, до поры до времени. В той же Малайзиии капитализм держится только на возможности неограниченной эксплуатации работников, и полностью подконтролен транснациональным социалистическим корпорациям, которые выдают заказы на продукцию.
Вопрос в том, будет эта патрархия служить России и народу России, или же внешнему агенту, по сути тем самым международным корпорациям, только эволюционировавшим на следующую ступень своего развития. Пессимист, кстати говоря, скорее всего сказал бы, что и этот вопрос тоже на самом деле не стоит. Однако, это не совсем так. Мог же Советский Союз противостоять им? Так что один способ у России уж точно есть — имперский. Была у нас империя феодальная, была капиталистическая, была социалистическая, так чем же патрархия хуже?
А вот других путей, я лично не знаю. Кто умный — предлагайте.
Энергетический кризис и будущее
Говоря о неизбежности прихода патрархии, мы упоминали одно «но» — отсутствие всемирного регресса человеческой цивилизации. И некоторые могут счесть, что это «но» — достаточно сильное. Да, правда, мировая ядерная война, погружение всего мира в терроризм, победа исламского фундаментализма во всем мире, падение громадного астероида на Землю, а также превращение Солнца в сверхновую надежно предотвратят приход патрархии, а то и выживание всего человечества. Но, если позволите, эти потенциальные и, с практической точки зрения, равно невероятные события я рассматривать не буду.
Поделиться книгой: