Тигр всегда нападает сзади

Кира как раз поднесла к губам бокал с вином, неудачно отхлебнула и закашлялась.

– Вот видишь, – довольно продолжала Лика, не замечая, что у подруги резко изменилось настроение, – и ты поражена. Представляешь, умный, красивый, богатый – и старая развалина рядом.

– Но, может быть, она вовсе не развалина, – осторожно возразила Кира, пытаясь скрыть бурю эмоций, вызванную словами подруги. – Или ты ее видела?

– Зачем? – фыркнула Лика. – Мне не надо ее видеть, чтобы оценить масштабы катастрофы. Просто я умею считать. Если ему тридцать шесть, как мне, то ей значит… – она наморщила лоб и уставилась в потолок, – пятьдесят один!

– Мне кажется, это немного, – робко возразила Кира. – Есть женщины, которые и в шестьдесят лет выглядят великолепно. Вот, например…

– Мне плевать, как она выглядит, – перебила ее Лика. – Она на пятнадцать лет его старше, и ничто не может отменить этот факт.

Кира съежилась и уставилась в чашку, где уже минут пять усиленно размешивала сахар.

– Главное, все начиналось так красиво! – вдохновенно закатила глаза Лика. – Мы с ним жили вместе в отеле, по ночам тусовки, клубы, прогулки на яхте. Днем отсыпались, вставали около полудня на шелковых простынях, завтрак в постель. Эх, хорошо-то как было! И потом ни с того ни с сего он вдруг исчезает. Я сижу, как дура, в этом дурацком отеле, жду, а его нет! На часы то и дело таращусь: время-то уже в театр на мюзикл ехать, последние минуты истекают, когда можно еще успеть. Представляешь мое состояние? Наконец, звонок. Он что-то невнятное скороговоркой бормочет, я даже не сразу поняла, раз пять переспросила. А когда разобрала, что он говорит, вообще дар речи потеряла. «Я не могу прийти: жена заболела. Сердечный приступ у нее». В общем, вот так незамысловато и просто он признался, что женат. Представляешь мое состояние? Психанула, конечно. Черт с тобой, думаю, обойдусь без тебя. Собралась и поехала в театр. Не сидеть же в отеле одной?!

– Я не поняла, билеты что, у тебя были? – уточнила Кира.

– С чего бы?! У него, разумеется. Но ты же меня знаешь, – она захихикала. – Я, если мне надо, с обратной стороны Луны кого хочешь достану. В общем, нашла я билет, зашла в зал, села на место. Вот-вот занавес поднимут. И что ты думаешь, кого я вижу?!

– Да неужели?! – подняла бровь Кира.

– Ага! Он, собственной персоной, под ручку с женой! Тут свет погасили, и мне пришлось, скрипя зубами, ждать перерыва. Веришь, ничего не помню из того, что на сцене происходило. Все сплошной пеленой прошло. Едва дождалась, когда первое действие окончится, встала и по проходу скорее туда, к нему. Дождалась, когда он меня увидит, и глазами ему показываю: пошли, мол, в сторону отойдем.

– А он?

– Пошел как миленький. Куда ж он денется!

Тут веселый задор, с которым Лика рассказывала всю историю, немного поугас, и глаза ее подернулись влагой.

– Я закажу еще вина, – сказала Кира, слушая Лику с неослабевающим интересом. Она, конечно, сочувствовала подруге, но не меньшую симпатию вызывала у нее и незнакомая женщина, супруга совсем чужого ей Чарльза. Наверное, это и называют женской солидарностью.

– Хорошо. Только мне лучше коньяка, плиз. Рассказываю дальше. Нашла я уединенное место, стою, жду его. Подходит. Рассыпался в извинениях, жена увидела билеты и вообразила, что это Чарльз хотел сделать сюрприз ей. А он не смог ей отказать.

– Но как он тебе объяснил, отчего не сказал сразу, что женат?

Лика пожала плечами:

– Да как обычно: боялся, мол, тебя потерять. Что они все в таких ситуациях бормочут?! Да что я о себе да о себе. Ты-то как? Чего новенького у тебя?

Кира опустила голову, борясь с желанием рассказать подруге о Лесе. После тех эпитетов, что она услышала в адрес женщины, которая старше своего мужа, признаваться совсем не хотелось. Некоторое время она колебалась, раздумывая, стоит ли это делать, но желание поделиться своей радостью пересилило, и она сказала:

– Лика, я, кажется, влюбилась.

– Так это ж хорошо! – оживилась Лика. – И кто он?

– Человек, – Кира засмеялась.

– Это и без твоих пояснений понятно. Кира, ну чего ты, в самом деле! Сказала «а», так говори «б», нечего на нервах играть.

– Ликусь, он моложе меня. И может быть, даже намного.

Лика как раз сняла с подноса официанта низкий пузатый бокал с коньяком и замерла, а потом постучала себя по лбу пальцем:

– Ну ты что, совсем умом тронулась, да? Развлекаться с молодым – это одно, а влюбляться в него – совсем другое.

– Не драматизируй. История знает подобные браки, и они, между прочим, были счастливыми. Лени Рифеншталь, Эдит Пиаф, Мадонна и Деми Мур, наконец!

Лика окинула ее внимательным взглядом:

– Так. Все еще хуже, чем мне показалось. Понимаешь, тебе нужен рядом настоящий мужчина, плечо, на которое можно опереться. Ты по своей сути не «мамочка», зачем тебе муж моложе? Да, в конце концов, твоим детям необходим отец, а не друг.

Кира поморщилась:

– Они уже выросли. Никакой им отец уже не нужен, да и свой у них есть.

– Э, да я не о них! Я о тех, которых ты мечтаешь родить.

Она так доброжелательно улыбнулась, что Кира съежилась. Вот вроде бы хочет как лучше, из чисто добрых побуждений говорит, но отчего ж так пакостно на душе от ее слов? За те почти двадцать лет, что они знакомы, Кира успела узнать подругу достаточно хорошо. В ней нет ни хитрецы, ни зависти – в этом Лику не стоит подозревать. Она даже, пожалуй, отличается излишней прямолинейностью и откровенностью. Может запросто рубануть правду-матку в глаза. При этом сама поступает всегда так, как ей хочется, не особо обращая внимание на авторитеты.

Кира порой удивлялась, как подруге удалось стать преуспевающим юристом с таким характером? Наверное, все же где надо она молчать умеет. Если это угрожает ее безопасности, например.

– Ты знаешь, как общество относится к неравным бракам? – продолжала Лика. – Оно их порицает! Причем если брак, где женщина моложе, оно еще так-сяк терпит, то если жена старше мужа – достанется всем: и тебе, и ему. Тебе приклеят ярлык педофилки – да, я слышала о таких случаях! – а его окрестят альфонсом и геронтофилом. Ну и как вы будете после этого жить?

Чувствовать себя школьницей, получающей нагоняй от строгой училки, и продолжать препарировать свою личную жизнь Кире решительно не хотелось.

– Я не хочу ни в чем тебя переубеждать, – оборвала поток словоизвержений подруги Кира, – жизнь сама расставит все по своим местам и покажет, кто прав, а кто нет. А сейчас, извини, мне нужно бежать. Только что вспомнила: меня дома Костя ждет. Прости, ладно?

Она подхватилась и, бросив на стол деньги, не оглядываясь, пошла к выходу.

– Ты что, обиделась? – крикнула ей вслед Лика.

Кира обернулась и помахала рукой:

– Я тебе позвоню!

На самом деле она чувствовала себя как новорожденный ежик, у которого еще колючки не затвердели, а уже надо обороняться. Работы по установке новой изгороди были закончены – все сделали в лучшем виде, но Лес продолжал звонить Кире. Он звонил ей по многу раз за день, и они никак не могли наговориться. И когда она видела любимое имя на экране телефона, сердце ее подпрыгивало от счастья. И ухало в пропасть, совсем как у пятнадцатилетней девчонки. Это и нравилось ей, и пугало. Как там сказал классик? «Мне не к лицу и не по летам…»

Вот именно – не по летам. Ей уже тридцать восемь, а он… а он дьявольски молод!

Кире неудобно было спрашивать Леса, сколько ему лет, но каждый раз, вглядываясь в его черты, она старалась найти в них признаки зрелого возраста. И когда находила, очень радовалась: вдруг все-таки окажется, что разница вовсе не такая уж и страшная.

Но уже в следующую встречу вновь сомневалась в своих выводах, понимая, что скорее всего то была усталость. Вот выспался, отдохнул и снова совершеннейший мальчишка: кожа гладкая и молодая. И Кира снова падала духом.

Глава 7

Настоящее время. Следственный изолятор

– А что вообще за человек Кира Карелина?

– Хороший человек. Любимая жена, любящая мама. – Алексей пожал плечами. – Я вас порой не понимаю, Лариса.

– Я ваш адвокат и хочу вам помочь. Хочу, чтобы вы рассказали мне всю правду.

– Что еще нужно рассказать?

– Все. В подробностях, ничего не упуская.

– Я уже и так все выложил.

– Мне нужно выяснить, был ли мотив ревности с вашей стороны или со стороны Киры Карелиной.

– Я не ревновал. Ну, почти. И жене повода не давал.

– А она, значит, повод давала?

– Я бы не называл это так. Кира красивая женщина, и на нее всегда обращали внимание мужчины. Однажды в Италии один седовласый гражданин подарил ей букетик белых цветов. Просто так, из душевного порыва.

– И вы не приревновали?

– Зачем? Человеку захотелось сделать моей жене приятное, у него дрожали руки и стояли слезы в глазах. По-вашему, я должен был его оттолкнуть?

– Нет, зачем же. Но это, я так понимаю, был совсем пожилой мужчина. А если бы на его месте оказался кто-то более молодой и импозантный?

– Знаете, Лариса, я не сторонник домостроя. Считаю, что ревностью и запретами женщину не удержишь.

– Мне кажется, так думают немногие мужчины, – вздохнула Лариса. – Но вернемся к нашему разговору. Я знаю, что вы занимались айкибудо, и Кира Карелина оказалась в той же секции. Она специально записалась именно туда?

– Нет, что вы. Кира до сих пор думает, что встреча наша произошла случайно. Я занимался в другое время, а ради Киры перетряс все свое расписание. Но пусть это будет нашей тайной: я так и не признался в том своем лукавстве жене.

Два года назад. Июнь

С появлением Интернета мы все уяснили, что истины не существует. Исторический факт – это такая эфемерная штука, которую можно переврать, извратить, выдумать, наконец. И попробуй докажи потом, потрясая старыми печатными фолиантами, что первоначально все было совсем иначе. Множество пользователей, ничуть не сомневаясь, докажут тебе, что строки «Зима! Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь…» – принадлежат Некрасову, потому что именно так написано в Интернете. А даже укорят тебя за невежество, когда ты робко укажешь, что это все-таки Пушкин.

Кира Интернет не любила. Особенно «Википедию». «Свободная электронная энциклопедия», статью в которой может написать любой пользователь, бесила ее непредсказуемостью. Наряду с вполне достоверной информацией там можно нарваться и на совершеннейшую дезу. Поисковики же с завидным постоянством давали ссылки именно на «Вики».

Кто-то недавно сказал: не верьте тому, что в Интернете можно найти информацию. Там лишь ее иллюзия.

И с этим нельзя не согласиться. Знакомая Киры, журналистка, подрабатывающая написанием статей на научную тематику, недавно обнаружила свой текст, растиражированный и переписанный многими авторами. Но не это самое страшное. Прискорбно то, что где-то на некоем этапе переписывания, переделывания и тупого копирования статьи вкралась ошибка, извратившая смысл до обратного. И, что самое смешное, заметила эту ошибку только она – автор статьи. Остальные же тупо публиковали полную чушь.

Кира со вздохом захлопнула ноутбук и спустилась по лестнице во двор. Конечно, с загородной дачи ехать в библиотеку очень не хотелось. Но что делать, если и так дотянула до самого конца. Рукопись застряла на середине, и если сейчас не найти нужную информацию по истории, дальше невозможно будет писать.

Соседский мальчик – маленький белокурый херувим – выдувал в небо мыльные пузыри и, смеясь, глядел, как они улетают.

После рождения Кости и Анфисы Кира долго не хотела иметь детей. Но чем больше проходило времени, тем менее страшными казались трудности беременности и родов. Дети подрастали, уже не оттягивали руки и не занимали все ее свободное время, и Кира стала заглядываться на молодых мам с детскими колясками. Наверное, она все-таки решилась бы родить еще ребенка, но начались ссоры с мужем, а потом и вовсе последовал развод. И вот уже скоро ей сорок…

Мальчик, заметив, что она тоже наблюдает за мыльными пузырями, подбежал к забору и протянул к ней крошечную ручонку с зажатым в ней сокровищем – раствором мыльных пузырей:

– Хочешь?

– Да, Дениска, хочу! – Кира весело засмеялась.

Взяв пластмассовый флакончик, она обмакнула в мыльный состав капроновое колечко и аккуратно дунула в него. Получилось плохо. Образовались всего лишь три жалких пузыря, остальные же мелкими брызгами разлетелись в разные стороны.

– Ты неправильно делаешь, дай я тебе покажу, – серьезно сказал малыш.

– Хорошо, покажи.

Она протянула ему обратно через забор раствор и кольцо.

– Смотри, как надо, – серьезно сказал малыш и очень аккуратно, по-взрослому, выдул целое радужное облачко пузырей. – Поняла? На, теперь ты.

Играя с ребенком, Кира так увлеклась, что забыла о времени. И только когда сработала памятка в мобильнике, она вскочила.

– Ой, Дениска, ты извини, но мне нужно бежать. Я на тренировку опаздываю.

– А ты теннисом занимаешься, как мой дедушка?

– Нет, я на айкибудо записалась. Это такая восточная борьба. Как карате.

– А зачем?

– Понимаешь, страшно женщине ходить одной по ночам. Защитить некому. Вот и приходится самой учиться.

– Вот я вырасту и буду тебя защищать.

– Спасибо, Дениска. Я думаю, из тебя получится отличный защитник. Все, я побежала. А ты без меня не скучай. Хорошо?

Он серьезно кивнул.

– А мы с тобой еще поиграем?

– Обязательно!

Она, улыбаясь, помахала ему на прощание, и он с готовностью затряс ладошкой в ответ.

* * *

По дороге на тренировку, двигаясь в плотном потоке автомобилей, Кира вспоминала юного соседа. Губы ее тут же растягивались в улыбке, и она вздыхала. Какой чудный, солнечный мальчик! Ее дети уже выросли, с ними особо не поиграешь. Да и на разговоры с ней у них редко время есть. Свои интересы, свои дела, секреты какие-то… А тут такая искренность и простота!

Интересно, где родители Дениски? Малыш все время то с бабушкой, то с дедушкой и никогда ни с кем из молодых. А расспрашивать как-то неудобно, мало ли что там за семейные тайны. Тем более что взрослые соседи в отличие от мальчика не слишком-то коммуникабельные люди, уж очень нелюдимо себя ведут. Буркнут при встрече: «Здравствуйте», – и скорее в дом. Отвернутся так, словно стену выстроят.

Мысли Киры плавно перетекли к разговору с Ликой. Все-таки она в чем-то права. Ну какая может быть в ее почти тридцать девять лет любовь? Нет, что-то похожее, конечно же, может быть, но не так много эмоций. Любовь в этом возрасте должна быть более рассудочной, зрелой, что ли, а не охи-вздохи на скамейке.

«Да кому дано судить, какая она, зрелая любовь», – слабо пискнул внутренний голос, и Кира сразу потеряла весь свой бойцовый настрой.

Но какая же обаятельная улыбка у Алексея! Просто дух захватывает. Кира нахмурилась. Нет, так нельзя, надо заканчивать тешить себя иллюзиями, пора серьезней к жизни подходить. Искать кого-нибудь посолиднее, постарше…

Вспомнив, что из-за спешки не успела перед выходом из дома поправить макияж, она быстро взглянула на себя в зеркало и скривилась. Ну так и есть, все плохо. Круги под глазами, щеки запали, нос заострился. А все оттого, что последние дни она много работает, плюс ей совсем не хочется есть из-за жары. И почему-то все время ее не оставляет липкое чувство тревоги. Обычно оно накатывало внезапно и обволакивало ее удушливой пеленой.