Помоги проекту - поделись книгой:
– У них нет оружия для стрельбы на такую дальность! Черт, мы сами не дотянемся!
– Наводи!
Отложенная гарнитура рации исходила многоголосьем команд – конвой, в котором был президент Польши, уже пошел.
– Может, передать цель полякам?
– Делаем сами! – Нули инстинктом понимал, что все идет кувырком, цель оказалась куда дальше, чем они предполагали, их винтовки не достанут такую цель – а русские что-то придумали. Сейчас их важно просто спугнуть оттуда... остальным они займутся потом. Если русским удастся убить президента Польши...
– Есть наведение...
– Огонь!
Мартинсон откинул небольшую крышечку и вдавил красную кнопку...
Второй не понял, что происходит. Американцы промахнулись – пуля ударила чуть ли не в полметре от него в стену, не пробила ее – при такой-то дальности было бы странно, если бы пробила. Он же – был поглощен наведением на цель – как только появится конвой, времени у него будет в обрез...
– Промах.
– Черт... ублюдки!
Изображение на экране мгновенно погасло.
– Эти ублюдки стреляют по нам!
Произошло то, чего опасался ганнери-сержант Нули – поляки засекли вспышку и, недолго думая, открыли огонь, повредив систему TRAP.
– Черт... Красноногий-один, это Альфа! Дружественный огонь, повторяю – дружественный огонь! Эти ублюдки стреляют по нам!
Ганни, видя первое попадание и примерно прикинув поправку – выстрелил второй раз, уже из своей винтовки. Пуля летела к цели примерно три секунды, и эти три секунды показались ему дольше, чем три часа. Но он смотрел в прицел, подставляясь под огонь поляков, – и увидел, как цель, маленькая белая клякса, вроде бы едва заметно дернулась.
Попадание? Нет? Как бы то ни было – на второй выстрел времени уже нет.
Он скатился со стола, на котором он занимал позицию – и вовремя, в противоположную от них стену ударила пуля.
– Красноногий-один, это Альфа! Обнаружена цель, дальность миля и четыре, второй сектор, мать вашу! Дружественный огонь, мы под огнем поляков!
Нули, согнувшись в три погибели, хлопнул напарника по плечу.
– Оставь. Валим.
– Там снайпер!
– Я его сделал! Бери автомат. Пошли!
Они выскочили из комнаты, в которой они занимали позицию, в то, что у русских называется холл, а у американцев – собачьей конурой, двоим тут было уже не разойтись. За спиной по стене снова хватило, как кувалдой, глухо и основательно, еще одна пуля вывалила кусок из стены.
– Эти ублюдки не унимаются!
– Черт, если они будут внизу – я просто кого-то пристрелю.
– Осторожнее!
Громко топая по лестнице, они ссыпались вниз, в подъезд и только тут перестроились. Мартинсон с бесшумным автоматом был впереди, Нули со своей винтовкой пятидесятого калибра шел вторым.
Выглядывая во двор, Мартинсон держал наготове автомат, но увидел только человека с автоматом и красно-белой повязкой на руке – такие раздали перед приездом этого пшековского лидера, так его...
– Чисто!
Они вышли из подъезда на улицу. Оба американца буквально кипели от злости.
– Эй, ты! – заорал Мартинсон поляку. – А ну иди сюда, козел! Какого хрена вы творите, чертовы ублюдки, а?!
Человек кивнул – и вдруг вскинул автомат.
– Контакт!
Мартинсон выкрикнул то, что он должен был выкрикнуть – но сделать ничего не успевал, неизвестный уже принял решение стрелять на поражение, а Мартинсон просто хотел набить этому поляку морду. Очередь из автомата Калашникова хлестнула по американцам, бронежилет не выдержал попаданий – и уоррент-офицера Мартинсона отбросило на шедшего вторым Нули, они оба повалились на землю. Мартинсон, уже мертвый, прикрыл Нули собой. Поляк бил из автомата метров с двадцати, не больше – но снайпер морской пехоты США ганнери-сержант Оливер Нули был не из тех, кого можно было так просто убить. Еще в падении он выпустил из рук винтовку и выхватил из кобуры «Глок-35», с которым никогда не расставался. Он упал на спину, сгруппироваться не смог, в следующую долю секунды на него тяжело рухнул Мартинсон – но он все равно открыл огонь, целясь в неизвестного автоматчика. Первые пару пуль выпустил в «молоко» – но в конце концов все же попал, он точно видел, как террорист дернулся от попадания. Нули выстрелил еще раз, промахнулся – в этот момент террорист бросил автомат, повернулся и побежал. Ганнери-сержант выстрелил в спину неизвестному, промахнулся, потом снова попал, он видел, как неизвестный чуть не упал от удара пули – но он все равно продолжал бежать. Нули снова нажал на спуск, чтобы добить – но выстрела не было. Пистолет встал на затворную задержку...
Отправив в США тело уоррент-офицера Мартинсона, ганнери-сержант Нули больше месяца выходил на одиночные охоты в Луганске и окрестностях, выходил без поддержки, в нарушение всех уставов по антитеррористическим действиям, ставя свою жизнь на кон, только чтобы убрать неизвестного ублюдка – он точно знал, кто это, хотя никому не говорил. Он посылал свои позывные и вслушивался в эфир в поисках чужих – как рыцарь, зовом трубы вызывающий на бой. За время охоты он уничтожил шестерых снайперов и больше тридцати террористов. Но того самого, который встретился им в луганском дворе, – не было.
Потом его отозвали в США – два сержанта военной полиции прилетели за ним, потому что командование знало – приказ о возврате ганнери-сержант не выполнит. В США, на базе в Куантико, ганнери-сержант написал рапорт об отставке...
Крым, реальность
Дух
– Внимание, цель! По фронту от нас, расстояние четыреста пятьдесят!
– Засек. Держу...
Цель представляла собой старый румынский грузовик «DAC», стоящий у неглубокой ямы. У грузовика было трое румын, один стоял «на стреме», с автоматом, двое других залезли в кузов и скидывали в яму трупы. Брали за руки – за ноги, раскачивали – и бросали...
Трупов было много, полный кузов.
– Твари...
– Спокойно.
– Молчу...
Трое... интересно, есть ли водитель? В машине как раз место для троих – в кабине, если есть четвертый и сейчас он сидит в кабине на водительском месте – значит, одному из этих четверых сюда пришлось ехать в кузове, где были трупы. Неужели так и ехал? А что... эти же трупы кто-то сделал. Они и сделали... кого запытали, кого расстреляли, кого просто по глупости убили. До половины трупов бывает только потому, что у солдат сил стабилизации просто не выдерживают нервы.
Трое или четверо? Трое или четверо?
– Делаем?
– Лежим...
Румыны быстро побросали трупы, потом, чертыхаясь, стали закапывать их, работая лопатами – было видно, что физическая работа им непривычна и сильно раздражает их. Наконец – кое-как закидав братскую могилу, они побросали лопаты в кузов, сели в кабину – и отъехали...
Все-таки их было трое.
– Идем дальше...
– Ложись!
Это был вертолет, идущий на низкой высоте. На очень низкой, просто так на такую высоту не спустится ни один пилот. Что-то происходит...
Румынская опорная база – представляла собой кусок земли, огороженный морскими контейнерами, которые оккупанты в изобилии нашли в морских портах побережья – так же это было сделано в Афганистане. Но места здесь были настолько опасными, что эта база была временной, а не постоянной. При проведении операций подготовленные позиции занимали, проводили поиск мин и фугасов, находились здесь неделю, две, месяц... потом уходили. В этих диких местах не было большого количества людей – но были пещеры, тропы, горные леса, ручьи – все, что нужно, чтобы поддерживать на высоком уровне партизанскую активность. Если оставить здесь постоянный контингент – толку не будет, а вот обстрелы и налеты будут постоянными, и будут потери. Но сегодня – что-то планировалось, и румыны здесь были...
Говорить было уже опасно – подполковник показал на пальцах – тихо и вперед. Снайперы поползли...
– Мирон... дай сигарету!
Это были полицаи... вспомогательная полиция, в которую какого только сброда ни набрали. Румыны дали им оружие, какое не жалко, поставили во главе подразделений румынских офицеров (проштрафившихся) и закрывали глаза на постоянные нарушения Конвенции по правам человека и еще множества других документов, которые кто-то и когда-то принял и которые регламентировали нормы и правила обращения с мирными людьми в зоне боевых действий. Полицаев поставили на внешнем периметре для того, чтобы в случае нападения они приняли удар на себя. Вообще-то этот самый периметр они должны были патрулировать – но, убедившись в том, что офицер за ними не смотрит, они уселись на каких-то ящиках, закурили – а один из них включил дешевый китайский транзистор на батарейках, который он вчера отобрал у какого-то пацана.
Все-таки один насторожился, когда что-то зашуршало в траве – совсем не с той стороны, с какой приближались снайперы. Это было где-то за контейнерами.
– Что там?
Один, видимо, неформальный лидер – махнул рукой.
– Оставь. Это собаки. Или крысы.
– Собаки?
– Ну да... Видел, стая какая вчера была...
– Говорят, кого-то из румын в Одессе в подвале загрызли, они туда сунулись, движение заметили – а там целая стая. И суки щенные.
– Больше слушай...
– Не, Петро дело говорит. Одичавшие собаки – опасное дело, особенно если они в стае. А суки щенные когда – еще опаснее.
Лидер расхохотался.
– А автомат у тебя на что? Щас я им...
– Не, Михей, не ходи. Пальба будет – мамалыжники сбегутся, орать опять начнут. И оштрафуют...
– Тогда пойду поссу.
– Дай пива...
Один из бандитов, держа автомат примерно так, как деревенские носят дрова – в каком-то боевике его так держал какой-то негр – ему показалось, что это круто, – поднялся в полный рост с ящика. В этот момент все остальные – неосознанно, человек с древнейших времен первым делом замечает движение, движение означает опасность – отвлеклись на вставшего. Двое снайперов поднялись из травы, в руках одного был пистолет «АПБ», другого – автомат «АС Вал»...
Полицаи погибли в одну секунду, повалившись в разные стороны. Из транзисторного приемника громыхал негритянский речитатив – непонятно, но круто.
– Чисто!
Не убивать этих было нельзя – каждая такая группа прикрывала проход в сплошной стене контейнеров. Если бы кто-то патрулировал на самих контейнерах – база и вовсе была бы неприступной, потому снять этих верхних патрульных без шума было бы невозможно. Да кто будет, кому это надо? Мамалыжники – они и есть мамалыжники.
– Делай быстро!
Пока первый занял у двери позицию с пистолетом «АПБ» наготове – мало ли кто выйдет, – Второй лихорадочно оттаскивал трупы, приводил все в порядок. Кровь до конца, конечно, не замажешь, но...
– Чисто!
Держа наготове оружие, они осторожно стронули с места дверь – и та поддалась неожиданно легко и без омерзительного скрипа железом по железу. Петли были смазаны...
С той стороны зачем-то был смотровой глазок, первый прильнул к нему – и от неожиданности тихо присвистнул.
– Ё-моё...
С той стороны были машины, вытоптанная трава... мамалыжники поленились придать этому всему вид нормальной базы... да и смысл? В одном месте у контейнеров стояли машины, несколько грузовых машин, грузовики НАТО с румынскими трехцветными флажками на кабинах. В центре – стоял вертолет, тоже с флажком.
Судя по бортовому номеру – это был вертолет, возивший командующего румынским контингентом.
Солдаты были частично выстроены цепью, частично – патрулировали внутри периметра. Их было не меньше сотни... а, наверное, даже и больше, и это значило, что надо было уходить...
Первый показал на пальцах – идем дальше. Он и сам не знал, что заставило его так сделать...
Накидка... дверь. И тоже – смазаны петли.
Вперед.
В периметре временной зоны безопасности был не командующий румынским оккупационным... тьфу, миротворческим контингентом в Румынии, хотя вертолет и в самом деле был его. Вертолет этот привез на секретную встречу руководителя румынской секуритаты – так по-прежнему называли эту службу в кругах разведчиков, человека по имени Вирджил Гроза. Это был один из самых опасных людей Румынии, и более того – он входил в число двадцати самых богатых людей Румынии. Все его богатство проистекало отсюда, из южного сектора миротворческой операции «Оливковая ветвь». Сейчас это богатство находилось под угрозой, и он делал все, чтобы эту угрозу отвести. Не ради страны – ради своих настоящих и будущих денег.
Дело было в том, что изначально Румыния, не слишком-то большая и сильная страна, занятая еще и реинтеграцией Молдовы – не хотела брать себе целый сектор ответственности, они просили для себя только то, что им было по силам проглотить, – Одесскую область. У них и в мыслях не было оккупировать Крым. Но тут уперлись «державшие масть» в игре поляки, которые понимали, что собираются откусить такой кусок, которым можно и подавиться, кусок, по размерам равный всей их стране. Они понимали, что им нужен хотя бы один союзник, и поставили перед румынами ультиматум – или вы берете себе целый сектор, или мы вообще ничего вам не дадим. Так румыны были вынуждены участвовать в оккупации территории, которая по размерам была больше Румынии, территории со сложными природными условиями, сложным рельефом местности, сложным этническим и религиозным составом проживающих здесь жителей и сложной историей. Торговались только насчет Крыма – румыны тогда выдвинули, наверное, разумное предложение – после оккупации страны предложить России вернуть ей Крым в обмен на благожелательное отношение к миротворческой операции. Но поляки, для которых отдать России что бы то ни было хуже пытки, – встали на дыбы и заставили-таки Румынию взять на себя ответственность и за Крым. Ослабленный, на старой технике, в сотрясаемой вооруженным мятежом стране Черноморский флот сумел отбить первую атаку румынских вооруженных сил, пресечь активизацию боевиков крымско-татарского меджлиса и обеспечить эвакуацию тех, кто пожелал эвакуироваться. Возникла ситуация, угрожающая восстанием по всей Украине: солдаты и офицеры Черноморского флота бросили клич ко всем гражданам Украины – оказывать захватчикам вооруженное сопротивление. Хуже того – они заявили, что не только Крым, но и вся Украина является неотъемлемой частью славянского национального пространства и после победы земли Украины должны войти в русско-белорусский союз, потому что украинцы – такие же славяне, как и русские, как и белорусы, и делить им нечего. Наступление поляков захлебывалось, танковые бои в районе Харькова завершились тяжелым поражением польских жолнеров с потерей около пятидесяти танков. И тогда поляки сумели втянуть в оккупацию Украины и американцев, которые до этого планировали всего лишь благожелательно наблюдать со стороны, оказывая нарождающейся Четвертой Речи Посполитой моральную, дипломатическую и финансовую помощь. Только после массированного авиаудара палубной авиации и после высадки в Крыму и по всему побережью американских частей морской пехоты и спецназа SEAL сопротивление русских моряков и добровольцев из казачества и гражданских удалось сломить. Причем Севастополь пал после десяти дней уличных боев, Одесса продержалась две недели.
Американцы совершенно не собирались оставаться на Украине – поэтому после того, как сопротивление русских было сломлено, вывели свои войска, фактически бросив весь южный сектор на Румынию. Официально, под давлением Турции, неофициально – потому что не видели смысла нахождения здесь, нефти нет, одни проблемы. Румынские части (американцы после долгого торга согласились оказывать поддержку, но не более того) остались в Крыму – и вот тут вот свое слово сказала Турция.
Почему Турция не вмешалась сразу? Частично – из-за произошедшего там переворота, частично – потому, что устремления Турции были обращены на юг, на бывшие земли Османской империи, богатые нефтью, – Ирак был куда более лакомым куском, чем Крым, к тому же в Ирак вел прямой сухопутный путь, а в Крым войска надо было перебрасывать по морю, ожидая удара или от России, или от США (Румынию в расчет можно было не брать). Можно было предположить и то, что Турция просто не ожидала такого развития событий, они ожидали, что поляки и румыны исчерпают себя в боях с русскими, стороны взаимно измотают друг друга – и вот тогда придет очередь турок выйти на сцену. Может быть, они рассчитывали договориться с Россией – ведь в войне «трех восьмерок»[30] Турция неофициально вышла на российское руководство и предложила разделить Грузию – Турции в этом разделе должна была достаться Аджария, а все остальное – отходило России. Может быть – и тут турки рассчитывали договориться с Россией, – Турции Крым, России – вся остальная Украина, в самом деле, зачем России потенциальные проблемы с крымскими татарами? Как бы то ни было – вмешались американцы, и гневное, раздосадованное требование Турции немедленно убрать с акватории Черного моря силы Шестого флота США показывало всю степень раздражения Турции от происходящего.
Поделиться книгой: