Помоги проекту - поделись книгой:
— Наверное, действительно хороший голос, раз так быстро заключила контракт. Жди Кадальи.
— Договорились.
Рик назвал адрес и повесил трубку.
«Представлюсь любителем оперы, — решил он. — Интересно было бы послушать ее в партии Донны Анны в „Дон Жуане“. В моей коллекции есть записи таких звезд, как Элизабет Шварцкопф, Лотта Лехманн и Лиз Делла Каса. Разговор на эту тему отвлечет ее, пока я буду настраивать аппарат для теста».
Внезапно раздалось жужжание видфона. Рик поднял трубку.
— Мистер Декард, вас вызывает Сиэтл, — сообщила телефонистка управления. — Мистер Брайант велел пропустить вызов. Звонят из ассоциации Розена.
— Соединяйте.
Что им нужно? Наученный недавним опытом, ничего хорошего он от Розена не ждал. Что бы они не придумали, кардинальным образом положение все равно не изменится.
На крохотном экране появилось лицо Рэйчел Розен.
— Здравствуйте, Декард. — Тон оказался мирным, и это заинтриговало Рика. — Вы сейчас не заняты? Я могу поговорить с вами?
— Да, конечно.
— Мы обсудили положение, создавшееся вокруг «Узла-6» и, учитывая, что знаем этот тип мозга лучше, чем кто-либо другой, решили, что у вас будет больше шансов на успех, если кто-нибудь из нас будет работать с вами в тесном контакте.
— А именно?
— Во время поиска вас будет сопровождать наш представитель.
— Зачем? Что это даст?
— Любой «Узел-6» насторожится, почувствовав внимание человека. Но если в контакт войдет другой «Узел-6»…
— А именно — вы?
— Да, — кивнула она очень серьезно.
— Вы уже достаточно мне помогли.
— Я уверена, что понадоблюсь вам.
— Сомневаюсь, Я подумаю над вашим предложением и позвоню вам. Позже.
«Точнее, никогда, — подумал он. — Мне только этого не хватало — Рэйчел Розен, путающейся под ногами на каждом шагу».
— На самом деле вы знаете, что едва ли позвоните, — сказала девушка. — Но не сознаете еще, насколько изворотливым может быть бежавший «Уэел-6», насколько ничтожно мало у вас шансов. Мы считаем, что это наш долг, потому что… вы понимаете. То, что мы хотели с вами сделать…
— Приму к сведению.
Он хотел повесить трубку, но Рэйчел жестом остановила его.
— Без моей помощи они прикончат вас.
— До свидания.
Рик повесил трубку.
Что за мир! Андроид предлагает помощь охотнику за андроидами. Он вызвал телефонистку управления:
— Больше вызовов из Сиэтла ко мне не пропускайте.
— Да, мистер Декард. Мистер Кадальи нашел вас?
— Еще нет. Лучше бы ему поторопиться, я не собираюсь ждать долго.
Но едва он успел снова взяться за досье Любы Люфт, как на крышу спланировал аэрокар-такси. Из него выбрался краснолицый, веселый мужчина лет пятидесяти с чем-то, одетый в дорогое серое пальто. Улыбаясь и протягивая руку, прибывший направился к кару Декарда.
— Мистер Декард? — спросил он со славянским акцентом. — Охотник за андроидами из управления полиции Сан-Франциско? — Пустое такси поднялось в воздух, русский рассеянно проводил его взглядом. — Меня зовут Сандор Кадальи, — представился он, открывая дверцу и втискиваясь в кабину рядом с Риком.
Они пожали друг другу руки. Рик отметил, что представитель ВПО вооружен необычного вида лазерной трубкой. Таких моделей ему еще не доводилось видеть.
— Ах, это… Любопытно, правда? — Кадальи вытащил лазер из кобуры. — Я раздобыл его на Марсе.
— Я думал, что знаю все типы ручного оружия. Даже те, что производятся в колониях.
— Такие мы делаем сами, — сказал русский, лучась добродушием, как Санта-Клаус. — Нравится? — На румяном лице ясно читалась гордость. — Вся хитрость в том, что… вот, держите. — Он передал лазер Рику, который, со знанием дела, полученным за годы обращения с оружием, принялся его рассматривать.
— Чем же он отличается?
Рик решительно не видел разницы.
— Нажмите на спуск.
Нацелив оружие вверх, Рик нажал на спуск. Но выстрела не последовало. Озадаченный, он обернулся к Кадальи.
— Пусковой контур, — жизнерадостно пояснил русский, — остается у меня. Видите? — Он раскрыл ладонь и показал миниатюрный блок. — Я могу направить луч вне зависимости от того, куда нацелен лазер.
— Вы — не Полоков, вы — Кадальи, — сказал Рик.
— Наверное, наоборот. Вы оговорились.
— Да, я хотел сказать, что вы — Полоков. Андроид, а не советский полицейский, — пояснил Рик, нажимая кнопку на полу аэрокара.
— Почему он не стреляет? — удивился Кадальи-Полоков, направляя оружие на Рика.
— Нейтроволна, — спокойно пояснил тот. — Она нарушает фазировку генератора и превращает луч лазера в обычный свет.
— Тогда придется свернуть вам шею.
Андроид отбросил хитроумное устройство и, рыча, схватил Рика за горло. Но пуля из старомодного пулевого револьвера, нацеленного ему в голову, пуля 38-го ктибра, разнесла искусственный мозг типа «Узел-6» на тысячу частичек, мелких фрагментов, которые смерчем пронеслись по кабине кара и, подобно радиоактивной пыли, осели на предметах. Тело андроида грузно навалилось на Рика, и тот едва выкарабкался из-под корчащегося в судорогах Полокова-Кадальи.
Отдышавшись, он трясущейся рукой дотянулся до вид фона и вызвал Зал Правосудия.
— Докладывает Рик Декард. Передайте Гарри Брайанту, что я отправил на покой Полокова.
— Отправили на покой Полокова. Он поймет, да?
— Да, — подтвердил Рик и повесил трубку.
«Господи, ведь он почти… Нет, я недооценил предложение Рэйчел Розен. Не прислушался к ее совету — и едва не поплатился головой. Но с Полоковым покончено… покончено…»
Адреналиновые железы потихоньку замедляли деятельность, прекращая качать гормоны в кровь. Сердце успокаивалось, дыхание возвращалось к норме. Только дрожь не унималась.
«Как бы там ни было, но я заработал свою тысячу. Значит, оно того стоило. Значит, я реагирую быстрее Дейва. Конечно, это его печальный опыт обострил мои рефлексы, это нужно признать. У Дейва такого преимущества не было».
Он снова поднял трубку и набрал номер своей квартиры, умудрившись одновременно сунуть в рот сигарету. Дрожь постепенно проходила.
На экранчике появилось лицо жены со следами шестичасового самобичевания, включенного в сегодняшнюю программу стимулятора настроения.
— А, Рик… привет.
— А как же код 594 который я набрал утром? Радостное приятие…
— Я изменила комбинацию, как только ты ушел. — Ее голос был привычно унылым — Чего тебе? Я так устала, у меня нет никакой надежды, ни на что. И на нашу с тобой жизнь в том числе. А тебя может каждую минуту убить андроид… Ты мне это хотел сказать, Рик? Что анди до тебя добрались?
За спиной Иран, заглушая ее слова, грохотал телевизор. Рик видел, как шевелятся губы жены, но почти ничего не слышал — все покрывал жизнерадостный голос Бастера Дружби.
— Послушай, — сказал он. — Ты меня слышишь? Кажется, я напал на золотую жилу. Новый тип андроида, с которым пока могу справиться только я один. Первый уже на покое. Для начала это великолепно. Знаешь, что у нас будет? До того, как я покончу со всеми остальными?
Иран смотрела сквозь него.
— О…
— Я еще не сказал ведь!
Все впустую. Депрессия Иран была так глубока, что из пучин ее она его не слышала.
— До вечера, — сказал он с горечью и бросил трубку.
К черту Иран. Какой во всем этом прок? Зачем рисковать жизнью? Ради чего? Ее ничто не волнует, до нее ничего не доходит… Нет, нужно было отделаться от нее еще два года назад, когда они подумывали о разводе. Впрочем, и сейчас еще не поздно.
Подбирая на полу кара смятые листки досье, Рик мрачно размышлял о жене.
«Никакой поддержки. И это — спутница жизни! Большинство андроидов имеют куда больше жизненной энергии, чем моя супруга. Она ничего не может мне дать.»
Он снова вспомнил Рэйчел Розен. Да, она была права. Ее можно было бы использовать, если, само собой, она не станет претендовать на долю в премии.
Ничего не скажешь, встреча с Кадальи-Полоковым кардинально изменила некоторые его представления.
Времени терять было нельзя, и через несколько секунд аэрокар взмыл в небо, взяв направление на старое здание оперного театра, где, в соответствии с заметками Дейва Холдена, должна была находиться сейчас Люба Люфт.
Мысли Рика закономерно переключились на следующего противника. Некоторые женщины-андроиды казались ему привлекательными, иногда он даже чувствовал физическое влечение. Это удивляло его, казалось странным — умом он все понимал, но эмоционально не мог не реагировать.
Например, Рэйчел Розен. Нет, слишком худа. Никаких выступающих частей, особенно в области бюста. Плоская фигура ребенка. А сколько лет Любе Люфт? Разгладив папиросный листок, Рик отыскал на нем так называемый «возраст». Двадцать восемь.
«Хорошо, что я немного разбираюсь в опере, — подумал он. — Еще одно преимущество перед Дейвом — у меня более широкая культурная ориентация».
Итак. Люба Люфт. Поразмыслив, Рик решил попробовать сам. А если она окажется особенно крепким орешком, попросить помощи у Рэйчел Розен. Но интуиция подсказывала, что до этого не дойдет. С Полоковым было трудно, потому что он знал, что за ним идет охота. Остальные же должны свалиться по очереди, как костяшки домино, выставленные в ряд.
Снижаясь над красиво и дорого декорированной крышей, Рик громко распевал попурри из опер, сочиняя псевдоитальянские слова по мере надобности. Даже без поддержки стимулятора Пенфилда настроение его перешло в спектр радужного оптимизма.
В жадное, радостное предвкушение.
9
В чудесном, старинном зале из стали и камня Рик застал репетицию в самом разгаре. Оперу он узнал сразу: Моцарт, «Волшебная флейта», финальные сцены первого акта. Рабы мурзы (хор, другими словами) только что начали свою песню.
Какая приятная неожиданность — одна из любимейших опер! Он занял кресло в бельэтаже (кажется, никто не обратил на его появление внимания) и устроился поудобнее. На сцене в этот момент Папагено, сверкая фантастическим нарядом из птичьих перьев, присоединился к Памине, чтобы спеть куплет, всегда вызывавший слезы на глазах Рика:
«Нет, — подумал Рик, — в реальности нет места волшебным колокольчикам, которые заставили бы врага бесследно исчезнуть. Как жаль. А Моцарт умер вскоре после „Волшебной флейты“ от болезни почек, когда ему не было и сорока».
А предчувствовал ли он, что уже истратил отпущенное на жизнь время, что будущего нет? И что его похоронят в общей могиле для нищих, без надписи? Возможно, я предчувствую. Кончится репетиция, кончится представление, умрут певцы, пропадет последний нотный листок, исчезнет само имя «Моцарт», канет в века… И пыль окончательно победит. Если не здесь, то на другой планете. Мы можем отсрочить конец, но ненадолго.
Вот так и анди. Они могут какое-то время уходить от встречи. Но я все равно настигну их. Я или другой охотник. В некотором смысле мы, охотники, сами являемся частицами форморазрушающей энтропии. Ассоциация Розена формирует, я — уничтожаю созданное. Как они представляют себе мою роль во всем этом? Интересно…»
Чудесная музыка Моцарта прервала его размышления, вернув к действительности. Папагено и Памина на сцене, начали диалог:
Папагено: — Дитя мое, что нам теперь делать, что сказать?
Памина: — Правду. Вот что мы скажем.
Подавшись вперед, Рик пристально всмотреться в Памину. Фигуру ее прятали тяжелые складки костюма, лицо казалось размытым пятном за сеткой вуали. Он напряг зрение, потом сверился с досье и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
Она. Люба Люфт. Третий андроид типа «Узел-6».
«Правду. Вот что мы скажем…»
Самый полный жизни и симпатичный андроид едва ли мог бы сказать правду. О себе самом, во всяком случае.
А голос у нее был дивным. Он не уступал голосам знаменитостей прошлого, собранных в его коллекции. Да, ассоциация Розена потрудилась как следует. Он снова представился себе самому как «субспециа аэтернитатис» — разрушитель субформ.
«Вероятно, чем лучше она функционирует, тем лучшая она певица, и тем нужнее я. Если бы андроиды оставались примитивными, как древние „Кью-40“ ассоциации Дерена, то не было бы проблем, и не было бы нужды в моем искусстве. Но пора начинать. Как можно скорее. Лучше всего — в конце репетиции, когда она пойдет в уборную.»
Он с удовольствием дослушал первый акт. Потом дирижер объявил перерыв на полтора часа. Причем сделал это на трех языках, — английском, французском и немецком. Сцена и оркестровая яма опустели. Рик незаметно пробрался за кулисы — туда, где располагались уборные.
Он непроизвольно оттягивал время. У него не было абсолютной уверенности. Может быть. Дейв ошибся? Он искренне надеялся на это. Но едва ли. Годы работы в управлении сформировали у Холдена профессиональный инстинкт, который почти не подводил его.
Проходящий мимо статист в гриме и костюме египетского копьеносца показал Рику, где расположена уборная мисс Люфт. Табличка, написанная от руки чернилами, гласила: «Мисс Люфт. Личная».
Поделиться книгой: