Сонное царство

— Черт, — выругался Косе. — Откуда нам знать, для чего все это Муленфельду и ему подобным.

— Откуда вам знать, что за всем этим стоит Муленфельд? Может быть, сенатор и знать не знает, чем занимаются тут сотрудники базы на те денежки, которыми он ее финансирует из своего фонда.

— Как раз напротив, и в этом мы уверены на все сто процентов, — угрюмо произнесла Сара. — Майк проник в кабинет начальника базы и нашел целую папку с распоряжениями от Муленфельда. Конечно, ничего такого, что выдавало бы истинную цель проекта, там не было, но все же достаточно, чтобы нам доподлинно стало известно, что руководством операции с самого начала занимался непосредственно Муленфельд.

— В таком случае, вам не кажется, что силы ваши несколько не равны? — на более высокой ноте прозвучал голос Метрика. — Я хочу сказать, что за тем парнем стоят миллиарды. Если операция «Снонаблюдения» является его любимым детищем, и он не хочет, чтобы кто-нибудь что-либо о ней знал, разве это по силам выяснить вашей маленькой фракции? Не говоря уже о том, чтобы остановить его деятельность.

— У нас имеются давно подготовленные планы, — заметил Косе.

— Например?

— Ладно, уже слишком поздно…

Молодой человек нажал на панели магнитофона другую клавишу. Голос Менделя Косса на полуслове споткнулся.

— На этом важная часть разговора заканчивается, — сказал он. — Они покинули здание штаб-квартиры РРП и разошлись по домам. Метрик отправился спать к Спенсеру Штиммицу. Там же его должны были коротко посвятить в дальнейшие планы фракции «Альфа».

Сенатор откинулся на спинку кресла.

— Тогда давайте прослушаем другую пленку.

— Боюсь, — не спеша сказал молодой человек, — что в доме Спенсера Штиммица подслушивающую аппаратуру мы еще не установили. Он довольно хорошо разбирается во всяких электронных штучках, поэтому мы решили, что нет гарантии, что он не обнаружит любой «жучок», какой мы вздумали бы установить в его квартире.

— Так значит, об их планах вам неизвестно? Молодой человек помолчал некоторое время.

— Нет.

— А что-нибудь о другой группе?

Сжав губы, молодой человек снова отрицательно покачал головой.

Сенатор сплел пальцы и положил руки на стол.

— Надеюсь, что вы хотя бы уже работаете над этим.

— О, да. Конечно же, можете не сомневаться. Мы как раз заканчиваем подготовку по раскрытию фракции. Мы… очень надеемся, что нам это удастся.

— Чудесно, — очень тихо сказал Муленфельд. Струны его голоса едва прошелестели. — Я бы порекомендовал вам поторопиться с этим.

В лице парня не осталось ни кровинки, он кивнул и, забрав магнитофон, быстрым шагом ретировался.

Оставшись один, сенатор встал, подошел к иллюминатору лайнера и посмотрел на раскинувшийся внизу город. Большая часть Сан-Франциско еще была погружена в сон.

Глава 9

Спенсер, вынув ключи из кармана, открыл дверь своей квартиры.

— Проходи, — сказал он и сделал широкий жест рукой. Ральф вошел внутрь. В комнате, придвинутый к стене, стоял порядком истрепанный диван с разбросанными на нем старыми журналами и газетами. — Можешь разместиться здесь, — сказал Спенсер, собрав журналы в стопку и сбросив их на пол. — Думаю, у меня в шкафу найдется для тебя лишнее одеяло.

С этими словами он исчез в глубине квартиры. Ральф тем временем оглядел комнату, в которой оказался. На низеньком столике, сооруженном из фанеры и цементных блоков, высилась маленькая пагода из грязных чашек и блюдец. На стенах то здесь, то там виднелись фотографии, вырванные из книг, и другая печатная продукция. Ральф подошел к одной из их. На пожелтевшем листе газетной фотографии был изображен стоящий на коленях человек, охваченный пламенем. Восточные лица с размытыми чертами наблюдали за ним с разными оттенками выражений. Прежде чем отвернуться, он бросил мимолетный взгляд на снимок, висевший рядом, выполненный на глянцевой качественной бумаге. Оттуда на него взглянул ощерившийся пес, и заголовок гласил: «Рин-Тин-Тин».

В комнату, неся кучу одеял, вошел Спенсер.

Он бросил их на диван и смахнул приставшую к ладони нитку.

— Этого должно хватить.

— Кто это Рин-Тин-Тин? — Ральф кивком головы указал в сторону картинки на стене.

— А? — Спенсер обернулся и увидел изображение собаки. — Ах, вот кто.

Была когда-то такая собака, о которой сняли целую кучу фильмов. Майк любил посещать кинофестивали, которые проходили здесь, в одном из университетов. Ему нравилось смотреть фильмы. Картины о Рин-Тин-Тине одно время, как мне кажется, были его увлечением. Он буквально помешался на них. Они действительно многое значили для Майка, как, впрочем, и многие другие, странные на первый взгляд вещи. Бывало, он говорил мне, что эта глупая собака является по сути более человечной, чем большинство людей. «По крайней мере, она старается», — говорил он. — Спенсер замолчал. Взгляд его по-прежнему был прикован к изображению собаки на стене комнаты.

Немного выждав, Ральф снова заговорил:

— Мне очень жаль, что с твоим братом такое случилось. — Он кашлянул. — Я особенно ничем не мог помочь. К тому же я тогда насмерть перепугался.

Спенсер пожал плечами и с шумом выдохнул.

— Ну да, а кто не испугался бы на твоем месте? Даже Рин-Тин-Тин. Знаешь, этот Слидер, как ты описал его нам в штаб-квартире, похоже, премерзкая тварь и ужасно злобная. Не надо об этом. Пойдем лучше на кухню и посмотрим, не найдется ли чего перекусить.

Ральф подсел к столу, заваленному всякими не поддающимися идентификации электронными штучками, среди которых единственным узнавае мым предметом оказался паяльник. Спенсер те временем изучал содержимое холодильника. Поднеся к носу картонный пакет с молоком, он принюхался.

— Похоже, что еще не прокисло, — решил он. Очистив локтем на столе место, на освободившееся пространство он поставил пакет и две разнокалиберные чашки. — После такого количества выпитого кофе, — сказал он, — это полезно для слизистой желудка.

Поднеся чашку к губам, Ральф исподлобья наблюдал за Спенсером, пальцы которого бесцельно гоняли по столу пару транзисторов. Разные по цвету, они напоминали пилюли. Они катались из стороны в сторону, виляя своими миниатюрными проволочными отростками.

— Как хорошо ты знал Майка? — спросил Спенсер, не поднимая глаз от транзисторов. — Я имею в виду, пока был на базе Опернаб.

— Не слишком хорошо, — заметил Ральф. — Это не то место, где можно познакомиться с кем-то поближе. — «Или с чем-то», — подумал он про себя.

— Знаешь, Майк был что надо. Как старший брат, я хочу сказать. Он был, подожди, дай вспомнить, на первой ступени старших классов, а я ходил в шестой класс, когда психолог нашел, что я расторможен, потому что в одного из учителей запустил тряпкой, которой стирают с доски, и слишком много болтал на уроках. Как бы то ни было, они уже собирались пичкать меня таблетками — наркотиками — по предписанию врача, понимаешь? Все это в рамках закона. Но Майк, как только прослышал об этом, посадил меня на заднее сиденье маленького мотоцикла, который у него в ту пору был, и мы на нем рванули в Сан-Диего. Остановились в каком-то мотеле. Администратору он сказал, что мы из какой-то там рок-группы и что остальные ребята еще не появились. Мы выждали два дня, потом он позвонил нашим родителям и сказал, что мы вернемся в том случае, если они не будут заставлять меня принимать эту дрянь. — Спенсер взял в руки один из транзисторов и, замотав головой, рассмеялся. — Потом он сказал мне, что поступил так не потому, что очень уж любил меня, а просто считал это принципиальным.

Ральф сидел, опустив голову.

— Представляю, как ты себя чувствовал, когда увидел те снимки, что сделала Сара.

— Какие снимки? — Брови Спенсера в недоумении сошлись на переносице.

— Те, которые она сделала в пустыне. Недалеко от базы Опернаб. Ну, такого здоровенного кровавого пятна на песке.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Спенсер. — Сара никогда не бывала в районе базы Опернаб. Мы считали, что вызовем слишком много подозрений, если кто-либо из нас начнет шастать вокруг базы. К тому же не помню, чтобы у Сары был фотоаппарат.

Ральф нахмурился и указательным пальцем принялся водить по кромке пустой чашки, которая стояла перед ним. Рассказывая фракции «Альфа» о смерти Майкла Штиммица и других странных вещах, которые имели место на базе, он ни словом не обмолвился о том, что видел Сару, когда она фотографировала в пустыне кровавое пятно. Он полагал, что всем об этом известно, считая, что Сара была там по приказу группы и обо всем, что видела там, доложила. «Но она не сделала этого, — подумал Ральф. — Они даже не знают, что она была там».

— С тобой все в порядке? — участливо спросил Спенсер.

— Да, — Ральф кивнул. — Должно быть, я что-то напутал, вернее, подумал не о том. Все произошло так быстро, столько информации, что трудно все удержать в памяти. «Что же тогда это значит? — не оставляла его мысль. — Эти люди или, по крайней мере, один из них, живут двойной жизнью». Ему стоило приложить определенное усилие воли, чтобы вызвать из памяти ставшее теперь загадочным лицо Сары. — Расскажи мне об этом плане, — попросил он. — В котором я должен вам помочь.

Спенсер допил молоко из чашки и вместе с пустым пакетом отставил ее прочь. Пододвинув к себе конструкцию из электронных деталей, он углубился в изучение.

— Помнишь здание вербовки Опернаба в центре города? — спросил он, ткнув пальцем в один из припаянных проводков. — Где ты впервые подписывал контракт на работу у них?

— Конечно. Ну и что?

— Мы хотим установить там «жучок».

Ральф в изумлении вытаращил на него глаза, не в силах что-либо сказать.

— Но это абсурд.

Проводки отделились, и Спенсер поднял на Ральфа глаза.

— Почему ты так говоришь?

— Ты что, шутишь? — возмутился Ральф. — Господи, Боже мой, да в этой конторе ничего нет, кроме четырех стен, да втиснутого между ними рабочего стола с телефоном. Какие секреты можно подслушать в этой дыре? Их там просто нет и быт не может. — У нас есть основания думать по-другому. Эта, как ты выразился, дыра — нечто большее, чем ты полагаешь. Во всяком случае, стоит хотя бы попробовать.

— Вы все сошли с ума. — Разочарование Ральфа переросло в гнев. — Так очень легко можно попасть в руки полицейских, пострадать практически ни за что.

— Послушай, мы ведь тебя не просим об этом, — сказал Спенсер. — Все вполне безопасно. Если что-то пойдет не по плану, у тебя будет масса времени, чтобы смыться. — Он вытащил еще один проводок. — Но, конечно, если ты считаешь, что мы требуем слишком многого…

Ральф только фыркнул, но почувствовал, как кровь прилила к щекам.

— Когда вы собираетесь попытаться провернуть это?

— Теперь, когда ты здесь, можно было бы попробовать завтра ночью.

— Что? Не кажется ли вам, что это несколько рановато?

— У нас уже все готово, — возразил Спенсер. — Кроме того, у нас не такой уж большой выбор. Времени больше нет. Если в ближайшем будущем у нас не появится никакой зацепки, то, может статься, мы утратим и то малое по операции «Сно-наблюдения», чем располагаем на сегодняшний день. Хотя не исключена возможность, что мы и так уже опоздали.

— Здорово, — кисло подметил Ральф. — В таком случае зачем вообще суетиться?

— Это единственное, что мы в состоянии предпринять в городе, — сказал Спенсер и, оторвав взгляд от электронного устройства, посмотрел Ральфу прямо в глаза. — Разве ты не чувствуешь этого? Майк обладал хорошим нюхом. Благодаря ему мы все тоже научились этому. В пустыне сейчас происходит что-то значительное. И что-то, — он замолчал, а когда заговорил снова, голос его звучал на полтона ниже, — не похожее ни на что другое. Ральф почувствовал, как у него по телу побежали мурашки.

— Что ты имеешь в виду?

— А тебе разве это никогда не приходило в голову? В операции «Снонаблюдения» много странного, не так ли? Как, скажем, те спящие дети, которых ты видел в Доме Тронсена. Они спят, и им каким-то образом навязывают направленные сновидения. Майк рассказывал нам об этом. И дело даже не в том, что эти деяния представляются бесчеловечными, — люди, как мне кажется, совершали и более жестокие вещи, — а в том, что какие-то они нечеловеческие.

«Он сумасшедший», — решил Ральф и снова почувствовал в животе комок страха. Но глаза человека, сидящего напротив, были вполне разумными.

— Продолжай, — сказал он.

— Ты когда-нибудь всматривался в лица богатых людей? По-настоящему, я хочу сказать? Я имею в виду не людей хорошего достатка, а таких, что ворочают деньгами, которые не снились многим народам, а не то что отдельным людям. Тех, кто обладает могуществом и властью. Тебе не приходило в голову, что в их внешности есть что-то странное?

— Возможно, — осторожно согласился Ральф. Голос Спенсера зазвенел, как струна.

— Как ты думаешь, если существа с другой звезды захотят завоевать наш мир и использовать его в каких-то своих целях без нашего ведома, чье место они заняли бы, за кого стали бы вьщавать себя? За какого-нибудь тупого оборванца с улицы? Нет, — за супербогача. За того, кто обладает реальной властью.

— Не вешай мне лапшу на уши, — сказал Ральф. — Должен тебе признаться, что в свое время тоже непомерно увлекался научной фантастикой и перечитал массу литературы на эту тему, но никогда не принимал все это так близко к сердцу, тем более не позволял влиять на мое мышление.

Спенсер непроизвольно наклонил голову набок.

— Все же этим можно много объяснить из истории двадцатого века.

— Вероятно, но я все равно не верю в это. — Он почти убедил себя в том, что Спенсер разыгрывает его.

— Ладно, тогда ты объясни, почему богатеи не похожи на всех остальных. Думаешь, потому что едят не то, что мы, и все такое прочее?

В кухонное окно за мойкой было видно, что небо начинает светлеть. Ральф шумно выдохнул и потер глаза.

— Пожалуй, я уже не в состоянии что-либо воспринимать. Мне нужно хоть немного поспать. — Он встал и пошел в комнату.

— Мой брат говорил, что единственная причина, по которой люди спят более четырех часов в сутки, состоит в том, что у них просто нет лучшего варианта времяпрепровождения.

Спенсер взял в руки паяльник и включил его.

«И посмотри, куда его это привело», — подумал Ральф. От усталости он был так зол и раздражен, что едва не произнес это вслух, но вовремя сдержался. Он снял обувь, устроившись на диване, обвернулся одеялом и вскоре уснул.

* * *

К реальности его вернули огромные клыкастые чудовища, заполнившие сновидение. Он открыл глаза, и темнота кошмара отодвинулась на второй план, уступив место неприбранной комнате.

Спенсера в квартире не было. К холодильнику была приклеена записка: «Ральф, скоро буду. Не стесняйся, ешь, что найдешь. С».

Протирая одной рукой глаза, в другую Ральф взял записку, ознакомился с содержанием и бросил ее на кухонный стол. Позевывая, шаркающей походкой доковылял до холодильника и вытащил оттуда вторую картонку с молоком. Белая жидкость плескалась на самом дне. Половина батона ржаного хлеба уже лежала на столе, разместившись среди электронных деталей. Он подсел к столу и, подперев рукой подбородок, принялся за еду.

«Уже, должно быть, полдень», — подумал он, наблюдая за пробивающимся в комнату лучом света, в котором кружились мириады пылинок. Еще ребенком, вставая в столь поздний час, он всегда из-за этого испытывал чувство неловкости или стыда, даже греха, беспокоясь, вероятно, из-за того, что в мире, пока он спал, произошло что-то важное. Однако за время, проведенное на базе, чувство это прошло.

Он взял второй кусок хлеба, встал и подошел окну. Ему было видно второе жилое здание и кусок улицы с припаркованными вдоль нее автомобилями. Где-то в районе штаб-квартиры РРП его продолжал ждать родительский «форд». «Нужно поехать и забрать его, — внезапно промелькнула в голове мысль. — Нужно выбираться отсюда подобру-поздорову и чем быстрее, тем лучше».

Накануне события развивались с такой быстротой, что он поддался влиянию фракции «Альфа», не успев ничего взвесить. Но сейчас в свете яркого дня, спокойно оценив обстановку, он понял, что боится. Боль и беспокойство нарастали, не суля впереди ничего хорошего. Он уже ощущал близкое дыхание смерти. «Бежать, — снова подумал он, глядя на улицу, — но не сейчас». Он вернулся к столу и допил молоко прямо из пакета. Глубоко в душе он осознавал, что бросить это дело успеет и после того, когда все пойдет наперекосяк. Пока же в Лос-Анджелесе все шло нормально, было тихо и ничто не мешало оставаться начеку и участвовать в заговоре. «Пока нахожусь вдали от базы, — думал он, — и ее несущих смерть снов».

Он услышал, что дверь в квартиру открылась.

— Спенсер? — позвал он и пошел в комнату посмотреть.

Но это был не Спенсер. Толкнув дверь ногой, в комнату вошла Сара, неся перед собой большой бумажный пакет.

— Привет, — поздоровалась она как ни в чем не бывало. Прижимая пакет к телу одной рукой, другой она откинула с лица волосы. — Где Спенсер?

— Куда-то ушел. — Ральф пожал плечами. — В записке сказано, что скоро вернется.

Сара кивнула и, обогнув Ральфа, прошла на кухню. Водрузив свою ношу в центре неприбран-ного стола, она начала выкладывать содержимое пакета, рассовывая что по ящикам столов и шкафов, что — в холодильник.

Ральф остановился в дверях и некоторое время молча наблюдал за ней. Опустившись на корточки перед кухонным столом, она укладывала внутрь банки с консервами. Ее длинные золотистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, упали вперед. Она, слегка мотнув головой, легким движением руки отбросила их назад. Интересно, с напряжением думал он, что в этом движении так тревожит его. Тут он вспомнил. Впервые этот жест он увидел в пустыне, когда она выпрямилась, услышав шорох. Кровавое пятно тогда находилось справа у ее ног.

— Ваши люди, должно быть, очень хорошо обеспечены, — сказал Ральф. — Если все тратят на проблемы фракции «Альфа» и все же находят средства, чтобы делать покупки.