То, что действительно важно

Мы с Анютой в город собрались, здесь недалеко оказывается, около дня пути всего. Если бы я не увидел дым, как раз на него бы и вышел. Пусть даже и не в тот же день, так на следующий точно. Называется он Дертоген.

Лошадей продадим, купить кое-что необходимо, да и мне пора уже свой нос за пределы гасиенды высунуть. Белый свет посмотреть и себя показать.

Отправились мы еще до восхода солнца, оставив Стрегора за главного. Мать его так наставлениями замучила, что он от нее прятаться начал.

Первую часть пути я мужественно ехал на Мухорке, потом больше пешком шел. Натер себе с непривычки, бывает. Уже ближе к закату, когда солнце одним своим краем касалось морского горизонта, открылся замечательный вид на бухту, на берегу которой и расположился Дертоген.

Вид действительно был замечательный, особенно с той возвышенности, на вершине которой мы и остановились полюбоваться.

Море синее-синее, небо голубое-голубое, а огненно-красные отблески заката на облаках даже дух захватывать заставляют. Нисколько не удивлюсь, если треть жителей этой планеты художники-пейзажисты.

Ну, любовался-то я один, Аниата стояла и терпеливо меня дожидалась.

Почти идеально круглая бухта, на берегу которой расположилось множество хижин с небольшими двориками. Дальше местность идет в гору и домики там побольше в размерах, и выглядят основательнее. Уже на самом верху, на господствующей над местностью высотке, замок. Замок, больше похожий на крепость со всеми обязательными атрибутами — башнями, стенами с зубчатым парапетом и донжоном, над которым на высоком и остром шпиле чуть колышется на легком ветру стяг.

На самом конце мыса, вдающегося в водную гладь залива возвышается маяк. В бухте десятка полтора суденышек, в основном одномачтовых. Посреди бухты, на якоре, есть и двухмачтовый парусник. Еще и лодок полно, вытащенных на берег, за самую линию прибоя.

Смотри-ка, у них все как у людей. Нет ничего такого, чтобы сразу в глаза бросалось, и выделялось своей необычностью.

И все-таки я волновался. Очень. Новый мир, в котором мне придется жить, хочу я того или нет.

— Спать где? — обратился я к Аниате.

Та долго что-то объясняла, показывая рукой. Понял я лишь то, что на земле ночевать не придется. Ну и зачем так много слов?

Вообще-то есть у меня собственная гипотеза о причинах женской говорливости, согласно которой центр речи в прелестных женских головках находится в непосредственной близости от центра удовольствия. Понятное дело, что при разговоре один центр раздражает другой. Правда, и у мужчин так бывает. Это особенно заметно, если на ведущих популярных телевизионных программ посмотреть.

Эх, где это все? Клянусь, днями буду смотреть то, что раньше ненавидел. Только поставьте на место, пожалуйста.

Переночевали мы в доме, как я понял, каких-то Анютиных родственников. Нормально так переночевали, даже покормить нас не забыли. Анюта долго что-то им рассказывала, я даже не прислушивался. Встал из-за стола, поблагодарил и пошел на уже приготовленное мне для ночлега место.

На местный рынок мы отправились чуть свет и первым, кого встретили, был городской стражник.

Стражник важно шествовал по еще пустынной улице, переполненный собственной значимостью. Когда он поравнялся с нами, скептически посмотрел на меня и поприветствовал мою спутницу.

— Привет Аниата. Что, нового гирда себе нашла? -

Аниата на мгновенье смутилась, затем поздоровалась с ним сама и поволокла меня дальше.

Я заинтересовался значением услышанного мной нового слова.

— Гирд, что это? — обратился я к ней.

Никогда я раньше не видел, что можно так стремительно покраснеть, покрываясь цветом пунца на всех видимых участках кожи.

Ладно, понять не сложно, можешь не объяснять. Девочка, просто ты не представляешь, из какого мира я прибыл. У нас давно уже любойкто не первый, вторым считается. Ну, в нашем случае я третий, поскольку у тебя двое детей, очень не похожих друг на друга.

Я на мгновенье крепко прижал ее к себе и чмокнул в макушку, получив в ответ благодарный взгляд. Да и не к тебе все это было обращено, это же так прозрачно.

Не мог он знать о том, что мне неведомы какие-то слова, что я вообще язык не знаю.

Просто он так ко мне свое отношение выразил, что вполне заслужено, вид-то у меня еще тот. Пусть сейчас я и не в том, в чем огороды обихаживаю, и даже на ногах постолы какие-то имеются, но все же. Вот с этого и начнем.

Сначала внимательно присмотримся, как здесь люди одеваются. Может быть, есть какие-то сословные различия. Например, гильдия сапожников одевается отлично от гильдии мудрецов, и, если влезть в чужую одежду, то можно и крепко получить. Вплоть до смертной казни через удушение, утопление или забивание камнями.

Пройдемся по рынку, присмотримся, заодно цены узнаем и конъюнктуру местную. Мы для этого, собственно и пошли, ничего не взяв с собой из того, что продать намеревались.

Рынок мне понравился. Такой южный рынок, где много шуму гама, улыбок и яростной торговли. Мелкие торговцы зазывали сами, призывая покупать и пробовать. У коммерсов покрупнее этим занимались специальные люди.

Сначала заглянули в рыбные ряды. Нет, приобретать рыбу в наши планы не входило, но интересно же, что в местных пелагиалях водится. Оказалось, что ничего такого, чтобы могло смутить меня и заинтересовать. Окуни всякие морские, кефали, скумбрии, головоногие моллюски и перепончатокрылые. Насчет последних шучу. Все было обычно.

И в мясном ряду вырезкой из единорогов не торговали. Тоже обычное мясо, свинина, баранина и куры всякие. Хочешь, бери живым весом, а при желании тут же, на месте разделают.

Дальше шли уже промышленные товары. Здесь было более интересно. Где еще можно получить информации о состоянии той самой промышленности. Посмотрел, пощупал, повертел в руках и сделал неутешительный вывод. Все это и промышленностью назвать в полной мере нельзя. Всюду следы ручной работы, никаких штамповок и еще многих примет, указывающих на присутствие массового производства. Да и нет в городе никаких проводов и антенн.

По хозяйству Аниаты судить сложно. Вдруг она какая-нибудь отшельница и все вещи, которыми пользуется остальной цивилизованный мир у нее под религиозным запретом.

Вот теперь все предельно ясно. Семнадцатый, восемнадцатый век, если сравнивать с моей горячо любимой родиной.

Ладно, чего уж. Нет здесь флаеров и гиперпространственных переходов, но и питекантропов тоже нет. И люди вполне вменяемые, вон, сколько улыбок и смеха вокруг.

Себе я приобрел великолепные штаны, приличного качества рубашку и короткие сапоги с острыми носками. Острые носки обуви необходимы, попробуй тупым в стремя попасть. А я теперь всадник, черт побери, пусть и с натертым с непривычки седалищем.

Правда, не было у них разделения на правую и левую ногу. Но этого и на Земле долго не было, насколько я помню. С другой стороны даже удобно, в спешке не перепутаешь.

Слишком гламурные цвета для одежды выбирать не стал, хотя вот та голубенькая рубашка очень даже хороша, но привычка уже.

Тут же и переоделся. Ну как, Анюта?

Как же они умеют глазками все показывать, эти женщины, и понятно все и говорить ничего не надо.

Когда проходили мимо рядов, заваленных женской одеждой и украшениями, Аниата чуть замедлила шаг.

Погоди солнце, вот расторгуемся и уже тогда. Это одно из самых достойнейших занятий для мужчин — тратить деньги на своих женщин. То, что мне самому пришлось сразу переодеться, так это осознанная необходимость. Нам сейчас коней продавать, а здесь это серьезный бизнес. Вот и выглядеть нужно соответственно. Сейчас вернемся, я еще пояс надену трофейный, тот самый, что решил себе оставить. Сбоку клинок прицеплю и кинжал. Принято здесь так ходить, если не последний оборванец. И нет никаких сословных различий в одежде, каждый одевается, насколько доход позволяет, что замечательно.

Вот когда мимо рынка местная знать проехала в открытой карете, там да, одежда сразу в глаза бросается. Шпаги у мужчин, шляпы с перьями. И взгляды. Вершителей судеб взгляды. И что-то мне это напоминает.

Лошадей вместе с седлами и всей остальной упряжью мы продали удачно. По крайней мере, Аниата, судя по ее виду, осталась очень довольна. Она торговалась азартно, даже яростно и было забавно наблюдать за этим.

Все время торга я простоял рядом с самым невозмутимым видом, скрестив руки на груди и чуть выпятив нижнюю челюсть, для мужественности. Не умею я торговаться, да и не с моим знанием языка лезть в это дело.

Затем продали излишки оружия. Не так уж оно здесь и дешево, даже бывшее в употреблении, судя по количеству серебреных монеток, полученных за него. Оставил лишь ружье, в хозяйстве пригодится, пистолет да короткий палаш с кинжалом из тех, что лучше качеством, на мой взгляд.

Вот теперь пойдем Анюта и посмотрим, что у нас здесь в смысле высокой женской моды имеется. Нет, готовые изделия брать будем, хоть и дороже. Понимаю, что сама сшить сможешь, но на меня времени меньше уйдет. Так что я о себе больше забочусь.

Юбка нравится? Берем. И вот на эту еще посмотри. Вот эта блузка, или как она здесь называется? Конечно берем, я даже представить уже успел, как в некоторых местах ткань на ней вздыматься будет. Красиво получается. Бусики понравились? Кстати, сережки вот эти к ним очень даже хорошо подходят. И надеть все обновки сразу надо, а чего откладывать? Деньги — это всего лишь деньги. Ты не представляешь, как много для меня сделала. Это только я сам знаю, и объяснить трудно.

Вот ты у меня какая получилась, картинка просто. Ну и пусть поглядывают на нас, и шепчутся, кому какое дело.

Сейчас твоими детьми займемся. Стрегору этот пояс подойдет и еще небольшой кинжал с ножнами, я его вон в той лавке видел. Если бы не он, не знаю даже, как бы все закончилось.

А Кармине эту замечательную куклу. Знаю я, что у нее аж целых две. А у этой глаза есть и даже волосы. И платьишко очень симпатичное. Ну, еще и отрезы ткани им на одежду, тут ты сама выбирай.

Все, вот теперь хозяйством займемся. Но и это ты лучше меня знаешь, что купить необходимо. Я же только расплачиваться буду и вместо носильщика отлично подойду.

В том смысле, что взяла из моих рук кошель, вытащила денежек, сколько надо и расплатилась. Теперь еще хозяевам, приютившим нас, подарочек какой никакой небольшой.

И вообще мне замечательная мысль в голову пришла. Как тебе объяснить-то? В общем, давай в этот замечательный городок переселимся, мне здесь все нравится. Само главное то, что не бросается на меня никто с криком — чужак — и не пытается руки до самого затылка заломить. Да и далось тебе это сельское хозяйство. В конце концов, им и здесь заниматься можно. Да и я себе занятие найду, руки не из заднего места растут. Вот только с жильем необходимо как-то вопрос решить.

Но все это я тебе потом скажу, слишком ты сейчас в возбужденном состоянии находишься. Придется на время ночной кукушкой стать.

На обратном пути к приютившему нас дому, мы опять встретили того же стражника. Только взгляд его стал совсем другим. И чего здесь удивительного, Дертоген — город маленький. Аниату знали многие, и она несколько раз останавливалась поговорить со знакомыми женщинами. Даже того, что я разобрал, достаточно было, чтобы понять, что разговор шел о недавних событиях.

В большей степени меня радовало то, что она смело рассказывала об этом, рассказывала чуть ли не каждому встречному, а Анюта никогда не казалась мне глупой.

И это значит только одно — никакой мести не будет. Ни от оставшихся разбойников, ни от их родственников, ни от кого.

Что касается здешнего стража, то и он в курсе всего, что произошло. Иначе грош ему цена, а это не так. Вон какую ряху отъел, что о многом говорит.

Значит, знает он и о том, что их четверо было. И я гуляю по его городу, а вовсе не они. Вот, хотя бы в том кабаке, что расположен у самого моря и откуда доносится пьяный женский смех, не смотря на то, что время еще за полдень недалеко убежало.

И пусть я одолел их не в честном бою, да какая теперь разница.

Назад мы возвращались на другой день и оба шли пешком, поскольку Мухорка была перегружена. И еще, чего там греха таить. Не смог я ночи дождаться, когда мы присели передохнуть и перекусить на укромной лесной полянке. Слишком уж милые ямочки на щечках у Аниаты, когда она улыбается и глаза такие блестящие.

Глава 5. Фред

— Словом, займет все это не более чем пару недель. Ну, может чуть больше. Ты даже по Аниате своей не успеешь толком соскучиться.

Ага, и когда меня такие вещи останавливали?

Моим собеседником был Фред Груен, владелец двухмачтового парусника, который я классифицировал бы как бригантину. Те же прямые паруса на фок-мачте и косые на гроте. Разве что обвод линий несколько отличался, и на юте имелась высокая кормовая надстройка. Ходкое суденышко, судя по всему. Вероятно, при постройке в первую голову и держалась мысль о скорости, а уже совсем потом о вместительности трюмов.

Мы сидели в дертогенской таверне, в той, что немного приличней. Всего их здесь две и вторая выглядела совсем уж забегаловкой. Да и нравы там были очень свободными. В любой момент тебе на колени могла усесться развеселая пьяненькая девица, и потом становилось очень трудным объяснить, что она сама проявила инициативу.

Аниате объяснить, конечно. Городок маленький, все друг друга знают, так что все слухи и сплетни мгновенно облетали его, приобретая за время полета ширь и размах.

Нет, в этой таверне тоже доступных девиц хватало, но вели они себя куда как более скромно.

А куда деваться, Дертоген — портовый городок и без этого никак. Все здесь имелось, и морячки и рыбачки, и таверны с доступными женщинами, радующимися любому моряку, лишь бы монеты в кармане позвякивали. Может, с карманами я немного погорячился, мало их еще, карманов-то, и не в каждом предмете одежды они присутствуют. Но ведь и сказать хотел совсем не об этом.

Иногда даже пиратские набеги имели место, но крайне редко, все же Меандрия держава великая. Сейчас, по прошествии почти полугода, когда я был почтен прибытием в Меандрию, могу уже смело судить об этом.

Меандрия, которую все называли Империей и свои, и даже чужие, представляла собой монархию во главе с ныне здравствующим императором в лице Конрада III из династии Крондейлов. Территориально Империя разделена на провинции, коих насчитывается около десяти. Рабства и крепостного права, как такового, нет, хотя крестьяне привязаны к тем селениям, где обитают. Словом, распродавать людей оптом и в розницу нельзя, но, если придет кому-то в голову избавиться от одного из своих поместий вместе с принадлежащими ему деревнями, то за ради Бога. Опять же, если это не противоречит имперским законам. Темный лес и мутно очень, в общем. Аристократия присутствует в полном объеме, и герцоги, и графы и прочие бароны. Раньше Империя и разделялась на герцогства и графства, затем дедушка нынешнего императора волевым решением поделил подвластные ему территории на провинции.

Отличительным знаком благородного происхождения является шпага. Она может быть какой угодно. И настоящей боевой, с которой можно смело выходить на несметные полчища врагов. И иметь чисто декоративный вид гигантской зубочистки всего лишь показывающей — вот он я, человек с голубой кровью. Титулы передаются только по мужской линии. Так что, если дочь герцога выйдет замуж даже за очень состоятельного купца, то и станет она купчихой.

Очень серьезно можно пострадать, если повесить шпагу себе на пояс, тем самым самовольно присвоив дворянское звание. Вплоть до того, что вздернут на веревке перед толпой любопытствующего народа. Поскольку считается уже это преступлением против короны.

А так ходи себе гуляй, и никто не спросит тебя грозно — Ты чей, холоп? Ничей? Значит, моим будешь. -

Все это объяснил мне мой собеседник, Фред Груен. И я серьезно подозревал, что перед его фамилией должна стоять приставка фер, указывающая на благородство его происхождения. Совсем не обязательно должна стоять, многие аристократы отлично обходятся и без этого. Просто его манера разговаривать и еще многие приметы упрямо говорили об этом. Он, кстати, нечто подобное в отношении меня подозревал, уж не знаю почему.

Из себя он представлял человека примерно моих лет, брюнета с голубыми глазами, скорее крепкого телосложения и моего же роста. И еще он был бабником, закоренелым, завзятым, оголтелым, и дальше в том же духе бабником.

Вот и сейчас, когда мимо проходила служанка, обслуживающая посетителей таверны, он постоянно скашивал на нее глаза. А чего там косить-то? На его корабле, по-моему, корма меньших размеров, чем у этой служанки.

Все моряки, пусть и бывшие, наверное, такие. Но сошлись мы не на этой теме.

Однажды, спеша домой после небольшой, но достаточно оплачиваемой работенки, я увидел, как два человека пытаются при помощи кулаков заставить себя уважать противников числом вдвое больше. Не смог я пройти мимо, уж очень плохо у них получалось. Тем более что бились они только при помощи кулаков, ну и пинки им тоже иногда удавались.

Насчет холодного оружия в Империи очень жесткие законы. Это дворянам позволяется протыкать друг друга шпагами и дырявить из пистолетов, по поводу и нет.

Люд же попроще, за применение ножика или тесака, мог получить направление на имперские рудники лет на десять, а то и пожизненно. В том случае, если произошло убийство или даже тяжелое увечье. Нет, можно ходить, обвешавшись палашами и ружьями, но применять их разрешается только против бандитствующих элементов, пытающихся лишить жизни или имущества владельцев такового. Здесь, на окраине Империи, подобное случается нередко.

Короче, в спарринг — партнеры мне достался крепкий, жилистый мужик, да еще и на удивление верткий.

В той секции, где я когда-то занимался, тренер имел интересные взгляды на технику бокса.

Восемьдесят процентов техники приходится на переднюю, лидирующую руку, говорил он. Так почему же сильная рука, например, правая у правши, постоянно находится сзади. В двух словах это выглядит так. Если правша — занимай правую стойку и наоборот. Новаторам был, однако. Уже потом я узнал о подобной технике совсем из других источников.

Если еще короче, то я достал челюсть своего противника именно правым хуком, он у меня всегда неплохо получался и именно из правосторонней стойки.

Именно после этого удара мой оппонент приземлился на пятую точку. Затем помотал головой, поднялся на ноги и полез здороваться за руку, еще и бормоча при этом, что за всю его карьеру драчуна такой случай первый.

От нападавших здорово попахивало вином, да и защищающиеся тоже имели в крови достаточно много промилей.

Закончилось все это дело грандиозной попойкой именно в той таверне, где та самая девица уселась мне на колени, черт бы ее побрал. С нами был и ревнивый муж той женщины, из-за которой собственно весь сыр — бор и разгорелся. То ли у Фреда с ней действительно что-то было, то ли наоборот, как раз ничего не было, и она обидевшись, пожаловалась мужу на его домогания.

Скандально известный своей кобелимостью Фред должен был в полной мере испытать на себе крепость кулаков разъяренного собственника. Муж уговорил своих друзей принять участие в мести, и они ждали его в засаде, не забыв захватить с собой небольшой бочонок вина последнего урожая, чтобы не очень скучать. Совсем крохотный, литров на двадцать, не больше.

Чем все это закончилось, уже известно.

К концу наших посиделок они с Фредом уже сидели в обнимку и горланили песню о несчастной судьбе моряка, вернувшегося с дальнего плавания и обнаружившего свою жену в постели с лучшим другом. Сам-то Фред женат не был, и, видимо поэтому, у него получалось совсем не так жалобно, как у его напарника по дуэту.

Следующим утром я сделал два не очень приятных открытия. Первым открытием было то, что если выпить достаточно много, голова болит нисколько не меньше, чем на Земле. А вторым — если влить в себя несколько бутылок вина, то захмелеешь так же, как и от более крепких спиртных напитков. Их, кстати, здесь не было. Ни рома, ни виски, ни джина. Что характерно, водки тоже не было.

Ну и ряд сопутствующих выводов. Например, таких, что Аниата тоже способна ревновать, или то, что пьянство и здесь может оказать очень пагубное влияние на состояние наполненности кошелька монетами.

Фреда я видел и раньше, личность примечательная. Один раз даже пришлось присутствовать при его разговоре с Аниатой. Мне совершенно случайно довелось услышать, как он проявлял свой мужской интерес к прелестям моей подружки. Сначала он прошелся по ее красивым глазкам, а затем заявил что-то в том духе, что у нее есть и очень красивые особенности фигуры.

Ответ Аниаты мне понравился.

— А еще у меня есть мужчина, который умудрился обрывком цепи отправить на тот свет несколько разбойников — заявила она — Среди них даже Троуг был. Да ты и сам слышал эту историю, не так уж давно она и произошла. -

К своей чести Фред не стал стучать себе кулаком в грудь, что плевать он хотел на всяких Троугов и людей с цепями и без таковых. Он просто откланялся и все. Чего ж тут непонятного, отказали ему во взаимности.

Этот случай произошел уже больше трех месяцев назад, когда мы только переехали в Дертоген.