Тени острова Дронов

  Потому что связи не было. Валетчик как вырубил её в момент появления перед ними отшельника Луки, так и не включил её до сих пор. Вот Мэт сидел и думал – ждать ли ему возвращения друга до упора, или же добираться домой самостоятельно с его дроном на закорках. В любом случае вначале надлежало подзарядиться, иначе далеко не уйти. А подзарядиться удастся только после возвращения Святого Луки. Поскольку у Мэта разъём от шнура зарядки не подходил к старой контактной панели его зарядного устройства, и тот отправился на ближайшую станцию Парковки за переходником. И теперь Мэт терпеливо ждал его возвращения и неспешно перетирал в мозгу различные мысли и соображения, вызванные их забавными приключениями.

  Да, действительно забавные и несколько странные приключения. Этот чёрный военный был явно большой оригинал – мало того, что в одиночку не побоялся противостоять целому клану, так ещё и место для своего логова выбрал вполне подходящее - в таинственном подземелье Четвёртого Бастиона. Может он беглый дезертир? Удрал из армии и модуль угнал. Как там у вояк организована работа операторов с модулями? Чёрт его знает, всё засекречено, наверное. Или, может, он нашёл потерянный модуль и захапал его, пока хозяева не очухались. Так или иначе, вряд ли военные в курсе приключений этого «бегунка», а то бы уже давно всё здесь перетряхивали в его поисках. Или ещё вариант – может, у них задание такое, секретное. Разгадать какие-нибудь тайны Бастиона, какие развели тут «Инквизиторы». Ходят на Острове разные слухи о тёмных делишках этих бандитов. Главное, никто ничего толком не знает, но слухи упорно ходят – темнят западники со своими запретами на допуск к Четвёртому Бастиону. Или какую-то ценную вещь надыбали, или сами что-то химичат здесь незаконное. Если так, то бегун наш парень геройский – боец невидимого фронта, лазутчик по вражеским тылам. Мэт усмехнулся – скорее, «бегунчик». И интересный он, видать, пацан. Да и дружки у него подходящие – здорово в секретность играют, за всё время ни словечком не обмолвились. Что это у них за «ш» такое? Может, это их тайный язык, типа закодированный? Для своих, чтобы никто не догадался. Да... Молодцы, и базу себе устроили прямо под носом у «Инквизиторов», не робкого десятка ребята. Интересно у них там, наверное. Жалко, что ушли и нас к себе не пригласили. Ну, да им виднее, кого приглашать, а кого и наоборот. А подружиться с ними было бы неплохо. Жизнь у них, наверное, гораздо интересней нашей. Даже немного завидки берут. Ну, вот, что мы? Ну, землю роем, хабар ищем, деньги копим. Ну, пулемёт решили завалить. Ну, с Педро каким-то связались. Как-то не очень это всё интересно, такая вялая игра. В драки не ввязываемся, с рейнджерами не знаемся, в кланах не состоим. А ведь хочется, чего-нибудь такого этакого, настоящего. Чтобы свист пуль и вой огнемётов, чтобы дьявольские атаки и адские рубки, чтобы ночные погони и дневные засады... Чтобы было интересно и полезно сразу. Исследовать подземелья, например. Хы, «тени дронов» ловить. О! Что там Валетчик-то бормотал про призраков? Вот здорово было бы с ними встретиться! Если, конечно, они есть на самом деле. Нету ведь, одна наша фантазия и только. А жаль. Наверное, было бы очень забавно с тенью-призраком встретиться, просто жутко интересно. Тени, обитающие во тьме подземелий... А вот, чем они занимаются, когда их никто не видит, и им никого пугать не нужно? Что они тут делают? Забавный этот старичок, Лука. Чем он тут конкретно занимается, зачем сидит здесь безвылазно и даже апгрейдов себе не делает? Может, и в самом деле отшельник от дел мирских? А, может...?

  Когда первое удивление от его внезапного появления прошло, он так и представился Мэту своим старческим скрипучим голосом:

  – «Раб Божий, Отшельник Святой Лука, аз есьм. Облегчите души свои, откройте мне печали снедающие вас и причины, сюда заведшие. Не гоже молодым неокрепшим душам человеческим здесь находиться, ибо близко место сие к Престолу Владыки Адова и тени слуг Его большую силу имеют здесь, чтобы творить свои вечные козни робким Агнцам Божьим».

  На что Мет, в удивлении – и этот про тени, смутившись, ответил:

  – «Простите, дедушка, мы просто заблудились. Нам бы только подзарядиться и найти выход отсюда наверх. И всё».

  «Дедушка» внимательно их осмотрел, блеснул линзами хитрых глаз и неспешно ответствовал:

  – «Ступай за мной, «внучёк», я тебя до своего отшельничьего скита доведу, там отдохнёшь, зарядишься и мне историю свою расскажешь, буде сочтёшь нужным. А далее посмотрим, может, я вам просто выход покажу, а, может, и сам до света белого доведу. Если не рассыплется плоть моя бренная от такого путешествия. Дружка своего болезного прихвати, и ступай за мной, сынку».

  И лязгая истёртыми гусеничными траками по потрескавшемуся бетонному полу, повизгивая движками и поскрипывая корпусом, старый-престарый дрон привел Мэта по боковому тоннелю к своему, как он выразился, «скиту». Довёл, выслушал без особых эмоций, в кратком варианте их  историю, о неудачном походе за артефактами в Четвёртый Бастион, о глупом конфликте с «инквизиторами», о безмолвных странных дронах и о Валетчиковых страхах по поводу подземных теней. Выслушал, покивал головой, похмыкал, а затем осведомился небрежно, скосив глаза в сторону – а не попадалась ли им где по дороге надписей на дверях или стенах, что-то типа – «анэнэрбэ»? Мэт так и не понял, что это и зачем, но, на всякий случай, сказал, что нет.

  – «Ну, на нет и суда нет. Я вот тут, почитай, несколько годков уже живу-поживаю в лабиринтах этих треклятых, а тоже, ни разу не видел. Хотя много чего необычного повидать довелось. Вот вас, например. В необычном месте появились вы, хлопче. Не ходят там люди. Нету туда разведанной дороги, кроме как через меня. А через меня вы не проходили. Стало быть, что? Прошли другим путём, который никому не известен. И пришли вы целые и невредимые, нигде не поцарапанные, что тоже очень странно, потому как в той стороне ловушка на ловушке натыкана и ещё ловушкой погоняет. А вы, молодцы, прошли. Вот ты мне скажи, чего это тот дрон странный вас до самого выхода сам не довёл, а? Или хотя бы до меня. Чего это он вас бросил? Ой, чую, мутит воду Нечистый, ой мутит... А вы случайно маршрутик свой в джипиэску не забили? Нет? Ну да, ну да, зачем оно вам надо... Ну, да... Вот незадача... Маршрутик бы очень кстати оказался. Ну, да ладно! Другие способы есть...»

  Старый дрон, повздыхал ещё чуть-чуть, и отправился на Парковку за переходником для зарядки их обессилевших дронов, сказавши:

  – «У меня ведь не заправочная станция, чтобы все разъёмы иметь. Я тут один как перст указующий, связи с внешним миром не поддерживаю. Наверх не хожу, тут обретаюсь. Грехи свои тяжкие замаливаю и посты блюду. Ещё вот души заблудшие, типа вас, поджидаю, да от ошибок опрометчивых уберегаю. Все системы у меня давненько устарели, а обновляться нужды не испытываю. А особо и незачем, потому как всё одно красоваться мне не перед кем. Вы первые почтили своим посещением, а так никто ко мне не заходит. Даже тени ваши расчудесные. Где ты говоришь, они с вами распрощались? Круглое помещение со многими дверями? Хм. Есть их тут много таких. Жалко, что вы точку в джипиэске не забили, жа-алко. Ну, дыть, ни чого уж не попишешь. Будемо дальше... Эта. Пошел я, значить, за разъемом. Ты-то не дойдёшь из-за разрядки, по дороге свалишься. Так чта сиди тута, эта. Никуда без меня не ходи и не суйся, а то вконец потеряешься. И будет тебе тогда полная «лап-таб-тиба-туда». Внучёк».

  И он ушёл, притворив за собой железную дверь, оставив Мэта стеречь чадящую коптилку, чтобы та, упаси Бог, не упала и не развела пожар среди груды рухляди, накопленной отшельником за долгие годы своего добровольного затворничества под землёй. Забавный старикан.

    ---- ---

**** ****

Светильник всё коптил, а Мэт всё сидел, а время всё тянулось и тянулось. Что-то долго он до Парковки ходит... Отшельник этот. И Валетчик, как умер, уснул, что ли у себя дома? Совсем вырубил связь. Хоть бы предупредил. Вот поросёнок! А я его теперь должен на горбу до дому тащить, а он потом вернётся и, как ни в чём ни бывало, спросит: – «Ну, и как тут у нас дела? А чего это я такой перепачканный? Ты что, не мог аккуратней с моим модом обращаться?» Да-а... Такой вот он Валетчик. Напрасно он так всего боится. Ну что здесь может с тобой произойти? Ничего. Ну, с дроном понятно, повреждения... разрушения... глюки разные. А с тобой, как с человеком, удалённым отсюда на сотни и тысячи километров, ничего произойти не может. Так что, дорогой Валетчик, эти все страхи твои – бессмысленные. В смысле, глупые бес...

  Мэт прислушался. За входной дверью кто-то был – кто-то свистящим шепотом, покряхтывая и посапывая, переговаривался, позвякивая железом и побрякивая пластиком. И всё это было тихо, очень тихо, на самой грани чувствительности его ушных микрофонов, но он всё-таки услышал и насторожился, и даже потянул топор из крепления на спине. Но тут дверь неспешно распахнулась, и в неё въехал улыбающийся долгожданный Святой Лука. Въехал и остановился в проёме, заслоняя собой тёмный коридор.

  – «Ну что, заждался, друг милый? Утешься теперь – вот он я! И к счастью нашему, не один вернулся – со мной прибыли воины святого войска Господнего, «Инквизиторы Стального Клинка». Сейчас из вас, заблудших, бесов изгонять зачнут. А как изгонят, будете вы светлыми и душой и телом, и сами встанете на сторону справедливого братства нашего, в его многотрудной борьбе с еретиками распутными Земель Восточных. Приступайте, братия, помолясь! Только осторожней со скарбом моим, за многие года собранным тяжким трудом. Не повредите».

  С этими словами он со скрипом отъехал в сторону, и тотчас же стало ясно, кто там сопел и кряхтел за дверями – два тяжёлых боевых дрона, с полосатыми литерами «i» на груди, быстро вдвинулись в довольно тесное помещение сторожки и, растопырив манипуляторы, шагнули к Мэту. А сзади выдвинулось ещё два мода, и ещё за ними в темноте коридора смутными, чёрными тенями зашевелился плотный мрак, словно ожили призраки подземных пустот. Но не могли они поместиться здесь все сразу и потому подбирались по очереди, страшно и неотвратно.

  «Как некстати, что у меня разряжен аккумулятор...» – с тоской подумал Мэт и вскинул топор.

  Тесное помещение тут же заполнилось свистящими взмахами его оружия, выпадами тяжёлых, металлических кулаков, «инквизиторов», пытающихся сбить и повалить на пол, а так же шаркающими топтаниями многочисленных коренастых металлических ног, двигающих борющиеся тела, удерживающих равновесие и ставящих подножки. Бились сосредоточенно и молча. Лишь единожды, когда изрубив первую пару боевых дронов на нежизнеспособные куски, вконец ожесточившийся Мэт с озверелым выражением лица замахнулся на коварного Луку, в жестокий шум битвы циркулярной пилой врезался истерический крик предателя:

  – «У меня раритетный дрон!!! Я нахожусь под охраной Юнеско! Вы не имеете права уничтожать историческую ценность!»

  Мэт с омерзением смёл его в сторону, отпихнул назад, ринулся навстречу новым нападающим и разом снёс одному из них квадратную башку. Второй замешкался в проходе, застрял и вмиг лишился обеих рук, головы и получил тяжелый проломный удар в корпус. Изрубленные бойцы загородили дорогу для следующей волны нападающих. Чёрная тьма в коридоре нервно засуетилась и заколебалась, и из глубин её донёсся чей-то возмущённый голос:

  – «Щ-щит, Люка, не тьяните уже! Ми и так достаточно иметь урона от этот дикарь. Он нам обойтись слишком дорого! Кто будьет всё это оплатить?»

  – «Получи, внучёк, гостинчик!» – раздался сзади злорадный скрипучий голос.

  Мэт попытался обернуться, но у него пропали ноги. Он очень удивился и посмотрел вниз – ноги были на месте, но их не было. Он их не чувствовал. Затем пропали руки. Они тоже были на месте, это было хорошо видно, но он их не ощущал. Потом пропали тело и голова. Пропало зрение, и исчез слух. Пропало всё, даже само его удивление, и осталась от него только слабо сияющая белая точка в непроглядной, шевелящейся недоброй Тьме.

  Тьма клубилась чёрными тенями и переливалась чёрными брызгами. Она хищно охватила сияющую точку и жадно впилась в неё бесплотными чёрными зубами. И стала высасывать из неё тепло и рвать её плоть, чавкая от наслаждения своим мерзким чёрным ртом.

  «Глупость, – подумал он. – Как я могу быть точкой? И причём здесь какая-то «тьма»? Это всё не реально – это лишь моё воображение. В смысле, мысли».

  Но Тьма лишь нагло усмехнулась и продолжила своё чёрное дело.

  «Я тебе не Валетчик, – твёрдо сказал он Тьме, – ты меня на испуг не возьмёшь».

  И постарался оттолкнуть её, но так и не нашел, чем. А Тьма беззвучно захохотала и сгустилась ещё плотнее.

  «Это, наверное, моя душа, – подумал он о белой мерцающей точке, что сияла одна в леденящей Тьме. – Если она потухнет, я умру».

  Он стал искать оружие, что бы защититься от Тьмы, но не нашел ничего, и в нём возник Страх. И сразу попытался завладеть его душой. Но не смог сломить крепкий дух. Лишь сам обломал свои кривые когти. И в панике отступил. Но из дальних провалов пустоты чёрными клубами стало прибывать тёмное подкрепление.

  «Я тебя не боюсь, – сказал он Тьме, – у меня нет оружия, но я тебя не боюсь».

  Тьма уплотнилась ещё, и породила Боль. Сначала она была где-то там, далеко, за океанами пустоты, но Тьма подтолкнула её ближе, и он ощутил её. Она жгла. Она жгла огнём и льдом. Она была невыносима. Но он не сломился и выстоял.

  «Я тебя презираю, – сказал он Боли, – я могу тебя терпеть, а значит, у тебя нет власти надо мной».

  И Боль разочаровано схлынула в бездну. И тогда из Тьмы возникла Злоба и вытащила за собой Ненависть. За ними выскочила Зависть и привела Предательство с Подлостью. И они все дружно накинулись на сияющую точку и стали её терзать. И Мэт почувствовал, что ему становится всё равно. Не всё ли равно – Свет или Тьма, жар или холод? Не всё ли равно, кому служить? Ну, будет он служить Тьме, что от этого изменится? Всё равно. Всё едино. Это подло подкралось к нему Равнодушие и вонзило в него своё ядовитое жало.

  «Я один, – вяло подумал он. – Я не могу биться. Я устал. Я бессилен».

  Им начало стремительно овладевать Отчаяние. Но тут, в пространстве Тьмы, он ощутил слабо светящийся живой Огонёк – маленький островок тепла. Он тоже был один, он тоже бился с Тьмой и он прорывался к нему навстречу, слабо сияя синим светом. И этот свет пробуждал Надежду. Мэт воспрянул духом, и Отчаяние отлетело прочь.

  «Нет, я не одинок, – обрадовано подумал Мэт, – ты меня не обманешь, Тьма. Нас много здесь, в потёмках. Надо только всех найти и собрать вместе. И мы тебя одолеем».

  И он почувствовал, как в его душе зародился Истинный Свет, и полыхнул белым пламенем, набирая силу. И Тьма отшатнулась от него, беззвучно взревев. И близоруко щурясь, в дикой злобе бросила слуг своих на живой Огонёк. Тот в испуге затрепетал и стал меркнуть. Но Мэт уже справился с Равнодушием. Выжег яд его белым сиянием. Затем потянулся лучами к синему Огоньку, вырвал из липких лап Тьмы и притянул поближе, согревая теплом своей души. И сказал ему:

  «Не бойся, дружище! Нас теперь двое. Мы вместе, а значит – мы сила».

  И он почувствовал в себе эту Силу. И на душе стало легко и радостно. И он улыбнулся – мы победили! И Тьма отхлынула с горестным воем. И с визгом умчались за ней её слуги.

  А живой Огонёк радостно затрепетал, и весело вспыхнул чистым синим светом. И от этого яркого синего света у Мэта появился слух, и он услышал невнятные бормотания:

  – «...что-то не так... воля не ломается... сопротивление выше разумных норм... щ-щит, вы тупой... не уметь обращаться с тонкий тэкникл... усилить напор... ваши люди тоже стьюпит... нам не нужен клан с такой мокрый реномэ... мы будем всех меняйт... посты сообщили... военный патруль... щ-щит, дэмэт... уходить квикли... всё бросать... ... мать... мать... ушли гады... опять кого-то пытали... возьмите их Жан... в Факторию лучше всего... за ними присмотрят... бедненький, ему больно... странно, он улыбается... доложить... связаться с психологами... крепкий пацан...»

  Потом внезапно вспыхнуло яркое желтое солнце, его стали бить по щекам, и он открыл глаза. И  увидел испуганное лицо матери у включенной настольной лампы, ощутил запах эфира в смеси с нашатырём и седой человек в белом халате глухо произнёс:

  – Голубушка, ничего страшного, просто нервный шок. Поите его чаем с укрепляющим сбором трав, и всё как рукой снимет. И никакого Интернета, по крайней мере, пока... Выпейте вот валерьяночки и отведите его в постель. Ох уж эти геймеры – подменяют реальную жизнь виртуальной... И к чему этот мир катится?

    ==== ====

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

*

Начало зимы в этих широтах дело такое – ветра и шторма. Тяжелые рваные тучи с мрачным упорством наползают с моря и злобно хлещут по каменистым бокам, то обжигающим снегом с дождём, то леденящим дождём со снегом. А грязно-свинцовые волны, нагоняемые неистово воющими ветрами, бросаются со всех сторон на обледенелые скалы, как собаки на гигантского, неповоротливого медведя. Рычат и шипят, плюются пеной и вгрызаются в изрытое каменистое тело мокрыми пастями. Выворачивают камни, свирепо перекатывают и дробят с грохотом до состояния песка и мелкой гальки, усыпают ими береговую линию. И устало откатывают, чтобы через минуту вновь повторить свой остервенелый натиск. И некуда деться от зимней ярости неба и моря, одиноко брошенному в безбрежности водной пустыне Острову. Потому угрюмо стоит он, терпеливо снося все невзгоды в ожидании погожих летних деньков, когда море и небо умерят свой нрав и можно будет перевести дух – подремать под горячим солнцем и понежить старые кости в тёплой ленивой воде...

  – Не надо так расстраиваться, дорогой Алехандро. Два месяца – это не срок. Вот, обратите внимание на меня – я же не расстраиваюсь. Мне, естественно, тоже неприятна эта ситуация, но я же, не кисну, не заламываю руки и не стенаю. Держите спину ровно, юноша, и смотрите неприятностям в лицо гордым взглядом высоко поднятой головы – знайте себе цену и не разменивайтесь по мелочам.

  На площадке пред Карчмой – постоянной базой аналитического отдела ЧД – шумел ледяной зимний ливень с косыми упругими струями и снежной крупой. А злющий ветер с моря подвывал на голоса в решетчатой мачте сетевого ретранслятора. Алекс и Педро Крот, в образе своих дронов, сидели в Зале Совещаний в тепле и уюте, смотрели в окно-иллюминатор на непогоду и предавались самоуничижению. Точнее, предавался один Алекс, а Педро его утешал и ободрял, по мере сил.

  – Понимаете, дорогой друг, это ведь очень непросто – ждать. Ждать да догонять – хуже нет. Это сказал народ, а народ мудр, зря не скажет.

  – Да я понимаю, Педро, только мне от этого не легче. Это для вас они результат научного эксперимента, а для меня... Никогда себе не прощу своей глупой поспешности. И никто не сможет убедить меня в обратном.

  Педро сделал неторопливо-важное движение рукой, словно из богато инкрустированного самоцветами кубка пригубил драгоценное вино знаменитых севильских мастеров. Посидел немного в задумчивости, глядя в потолок прижмуренными от удовольствия глазами, оценивая вкус и аромат. Медленно глотнул. Причмокнул, еле слышно выдохнул через нос и сказал:

  – Не бери в голову, Алекс, если бы на свете всё было просто, зачем бы тогда были нужны мы? Вот сейчас ты – важный человек, у тебя целый научный отдел - ЧД. Под тебя созданный и на тебя работающий. Даже Карчмарь работает на тебя. Даже я, формальный твой начальник, исполняю все твои прихоти. Разве вам это не льстит, Алехандро? Ну, да, работа не идёт. Да, не удаётся пробудить разум в дронах. Пока. Но вы назовите мне научное заведение, где работа идёт сразу без сучка и задоринки. Где? Где оно такое заведение? Возьмите ядерщиков... Или, вот, ракетчиков. Сколько ракет они перемолотили, сколько народу положили, прежде чем смогли вывести на орбиту маленький бибикающий шарик? Призываю вас, Алехандро, вдумайтесь в это. Великие «К», культ которых я здесь повсеместно наблюдаю, разве вам не пример? У них тоже были тяжелые времена. Но ведь они не падали на пол и не бились в истерике. Наоборот, напасти только укрепляли их. Вот и ты, представь себе, что сейчас самое время закалять свой характер, тренировать силу воли и оттачивать величие разума.

  И он ещё раз сделал отточено величественное движение рукой и причмокнул.

  Некоторое время спустя они всё также сидели неподвижно и молча, думая каждый о своём, и глядели в окно, на тянущиеся от земли и до низких, всклоченных туч рваные струи снега с дождём. На покрытую мокрой снежной кашей утоптанную площадку перед Карчмой. На обвисшие от налипшего льда и снега голые ветви окрестных кустарников и на еле видимые вдали сопки, по которым ползал тяжелый, холодный дождевой туман. Наконец, Алекс заговорил:

  – Я не впадаю в истерику и не бьюсь об пол, но и пребывать в благодушии не могу. Мне кажется, я реально оцениваю ситуацию, а она сейчас такова, что у нас... у меня ничего не выходит. Всё как было два месяца назад, так и осталось. Сам видишь – они не просыпаются, а я не знаю, что надо сделать, чтобы их разбудить. Уже, кажется, всё перепробовали: и включали их по-разному в разные корпуса, и операторов им меняли, и архивы Корнея пересмотрели, всё, что нашли. Но до сих пор так и неясно, отчего и как они у него проснулись, в какой именно момент. И сами кристаллы, как только не исследовали, только, что лазером не вскрывали. И меня дома психологи измучили своими тестами, как кролика, видеть их уже не могу. С работы ушел, институт поменял, изучаю теперь роботостроение. Сам захотел, а родители недовольны, хоть и молчат пока, думают, что я с какими-то авантюристами связался. Но это всё так... можно перетерпеть. Самое главное, что я сам недоволен, мне самому противно моё бессилие и моя бесполезность...

  Со стуком и топотом вышел из мастерской громадный чёрный паук Карчмаря с каким-то непонятным агрегатом под мышкой. Зыркнул на них окаянным глазом, буркнул что-то типа – «развелось бездельников, работать мешают» и грузно пошагал на улицу, громко хлопнув выходной дверью. Алекс тяжко вздохну, а Педро, как ни в чём ни бывало, продолжил свои упражнения в моторике. Совершив очередной цикл церемониальных движений, он несколько громче обычного глотнул, шумно выдохнул, глубоко вдохнул и, важно растягивая слова, произнес:

  – У каждого своя миссия в этом мире, Алехандро. Своё место под Солнцем. Одни всю жизнь роют землю лопатой и вынуждены довольствоваться дешевым портвейном, а другие летают на личном лайнере и пьют вино по сто тысяч за бутылку. И при этом, при этом – прошу заметить! И те и те могут быть абсолютно счастливы. Но! – он сделал длинную театральную паузу и снова шумно вдохнул и выдохнул. – Могут и не быть. Такие вот дела.

  И он торжественно совершил одухотворяющий жест, а Алекс рассеянно посмотрел на него и попытался представить себе, какое место под Солнцем между лайнером и лопатой, занимает содержимое его бокала. А Педро между тем продолжил:

  – Не важно, дорогой Алехандро, удастся вам выполнить свою миссию или нет. Это не столь важно. Даже, я бы сказал, наоборот! Многие в научных кругах были бы рады, если бы вы её провалили. Ведь иначе им придётся пересматривать многие свои теории и переделывать многие свои работы. Им придётся отказываться от устоявшихся убеждений и признавать себя недостаточно прозорливыми в этом вопросе. А кому это может понравиться? Сейчас ты уважаемый авторитет, мэтр с веским мнением и высокой зарплатой, а через пять минут – просто, недальновидный работник. Кто с таким положением согласится? Очень и очень немногие. Практически никто. Я ведь уже говорил, кабальеро – вам не верят. Ну, почти. Не хотят верить. Поэтому в будущем не ждите никаких преференций с их стороны. В лучшем случае будет холодное непонимание с лёгким налётом отторжения, хотя, конечно, без явного противодействия – всё-таки вас курируют достаточно высокие фигуры. Ну, не представители высших эшелонов, но всё же... Это надо помнить постоянно. Естественно. Помнить и всегда учитывать в своей многотрудной деятельности на благо нашего горячо любимого э... клиента, нашего э... замечательного Острова.

  Алекс хмыкнул – куратор их исследовательского отдела ЧД Василий Васильевич – начальник Службы безопасности Северного Полигона компании Дроны России, которая организовала и вела в купе с Военным ведомством весь игровой проект – Остров Дронов, явственно проступил сквозь облик модуля Педро:

  – Похоже.

  Педро отвёл руку с невидимым бокалом в сторону, слегка приподнялся и взглянул на Алекса:

  – Вы так считаете? Рад. Старался.

  И снова устроился поудобнее и приблизил руку:

  – Вполне возможно, что нам пришла пора немного обдумать состояние дел. Оценить, так сказать, первые успехи и первые огрехи. Однако это не значит, что обдумывание должно перерасти с самоистязание.

  – Хм, – глубокомысленно сказал Алекс, и они вновь задумались каждый о своём.

  А дождь всё шел, и в мутной его пелене мутные туманные тени ползали по отдалённым сопкам, а время между тем, приближалось к дневному облёту – к половине дня Островного.

  С тех пор, как дилетантская наружка Полицмейстера не принесла никаких результатов кроме мелкого конфуза, неприкрытый надзор за Карчмой и её обитателями осуществлялся с вертолётов Среднеземного Факторианского Управления Полиции. Ровно в двенадцать дня вертолёт с полицейскими на борту выныривал из-под обрыва, на котором располагалась база Особого аналитического отдела ЧД, делал горку с зависанием и улетал назад в Факторию. Аналогичное деяние совершалось и вечером в шесть часов. Цель подобных демонстраций была неясна. То ли полиция пыталась подобным образом выведать, чем же тут занимается Карчмарь и его беспокойные постояльцы. То ли под давлением общественности, напуганной одиозностью его фигуры, пыталась осуществить дистанционное воздействие правового порядка. А может просто, полицейские добросовестно отрабатывали бзики своего недалёкого начальства. Ясно было только одно – влиять и воздействовать иным путём полицейские не решались. И дело было здесь не только в явном покровительстве над бригадой Алекса военных и Службы Безопасности. Дело во многом было в самом Карчмаре. Алекс усмехнулся, вспоминая недавний случай...

  ...осень заканчивала своё пребывание на Острове и готовилась передать полномочия зиме – повсеместно сворачивала некогда яркие лиственные декорации с деревьев и кустарников, загоняла в запасники и хранилища реквизитов плотно-белые, летнего отлива, кружевные облака, поспешно прогоняла на юг припозднившиеся птичьи стаи. Нагоняла мути, во всё чаще штормящее остывающее море, и меняла окрас небес с пронзительно синего на белёсо-серо-голубой. На Острове постепенно наступал мёртвый сезон зимних бурь и штормов. С обледеневшими, скользкими скалами. С чёрными, продрогшими в холодные мрачные ночи, корявыми деревцами. Со шквальными ударами ветров. С противно налипающей на дроновские ходульки раскисшей островной глиной вперемежку с мокрым снегом.

  Службы Факторий готовили и приспосабливали свои объекты к зимнему ненастью – что-то укрывали, что-то герметизировали, что-то обесточивали. И в связи со снижением транспортного сообщения с Большой землёй из-за частых штормов, подготавливали запасы материально-технического обеспечения для нормального функционирования в зимний период всей большой игровой системы – Остров Дронов.

  С утра день задался. Размазав низкие рыхлые тучи вкруговую по линии горизонта, ветер стих, и сквозь мутный купол небес проглянуло тускло тлеющее Солнце. Повеяло теплом и над Островом поплыло марево испарений. Стало тихо и слегка томно, лишь море, раскачанное накануне северным ветром до состояния шторма, не спешило успокаиваться – мерно урчало, ворочая тяжелыми, сглаженными волнами прибрежную гальку, и бессильно швыряло грязную пену на громадные нерушимые валуны и монолитные скальные массивы.

  По территории Среднеземной Фактории и вокруг неё, толпами и в одиночку праздно бродили разномастные дроннеры, радуясь неожиданному подарку погоды. Вытянувшись длинной змеёй из раскрытых факторианских ворот, в сторону Третьего Бастиона по магистральной тропе, под надёжной охраной рейнджеров, медленно уползал большой грузовой караван. Вместе с ним, как обычно, следовала многочисленная группа попутчиков. В основном неопытных новичков.

  Мерно покачиваясь на ухабах и басовито взрыкивая моторами, могучие грузовозы тащили свою тяжкую ношу по извивающемуся среди массивных валунов подъёму на Островное плато. Караван должен был доставить к оконечной станции монорельса у Третьего Бастиона элементы конструкций для строительства отводной ветки к деревне Шухарт, в связи с возросшим транспортным потоком в этом направлении. Деревня сталкеров и до того пользовалась большой популярностью в среде дроннеров, а после недавних событий, связанных с конфликтом кланов Запада со свободными кланами остальной части Острова, возросла до невиданных вершин.

  Когда последний грузовоз, лязгая гусеницами, выехал из фактории и влился в колонну, полицейское охранение принялось закрывать тяжелые, обитые железными листами, створки ворот. Эти ворота, как и само ограждение, в начальный план строительства представительства Среднеземной Компании на Острове не входили. То есть в них совсем не видели необходимости на этапе проектирования. Однако пять лет назад, обычно разрозненные банды граберов, внезапно объединились в Альянс Чёрной Полумаски и предприняли дерзкую попытку овладеть Факторией штурмом. Полицейские силы с вторжением совершенно не справились. И всю тяжесть организации отпора распоясавшимся хулиганствующим элементам взяли на себя бойцы вольного клана Среднеземных Пластунов, сумевших быстро сплотить мирных граждан Фактории на борьбу с возникшей опасностью.

  В течение долгих пяти часов пластуны сдерживали натиск разъярённых бандитов. Пока с юга не подошли вызванные на помощь отряды дружественных Южноудельских Рейнджеров. Они сходу ударили в тыл нападавших, сломили их сопротивление, и длительное время преследовали улепётывающих нью-конкистадоров, вплоть до первого же минного поля. Где Альянсу и пришел постыдный конец. Далее, собрав брошенных в панике дронов и повязав немногочисленных пленных, кои отважились до конца испить всю чашу позора и унижения, рейнджеры с пластунами устроили шумное открытое судилище на Стадионе Фактории. Где граберство было заклеймено как разбойное занятие, недостойное честных игроков, признавалось незаконной деятельностью наносящей вред общности дроннерского движения и посему подлежало беспощадному искоренению. Уличённые в столь неблаговидном занятии должны были в дальнейшем привлекаться к открытому суду рейнджеров. На котором судьба бесчинцев решалась в индивидуальном порядке по совокупности свершенных деяний. Вплоть до отлучения от Острова на вечные времена. На участников же конкретного бесславного штурма был наложен разорительный штраф, который лишь немногие смогли снести.

  С тех пор граберское движение утратило особую привлекательность и массовость, и не сошло на нет лишь в силу известной человеческой бунтарско-авантюристической природе. Которая всегда плодила в людской среде Морганов, Флинтов и прочих, овеянных сомнительной славой, джентльменов Удачи. Увы, нам, увы! А вокруг Факторий с тех пор и были возведены укреплённые стены с крепкими воротами. Дабы уберечь нечестивцев от излишних соблазнов и искушений.

  Итак, подталкиваемые полицейскими створки медленно закрывались, когда на склоне восточной гряды показался гигантский чёрный паук. Он решительно направлялся к Фактории, делая огромные шаги, неторопливо переставляемыми иссиня чёрными лапищами, сверкал оптикой сумасшедших глаз, отчего имел грозный, источающий ужас, вид.

  Первыми заметили его недавно прибывшие новички, внимательно наблюдавшие за процессом отбытия грузового каравана и таинством закрывания ворот. Сначала они весело засмеялись и радостно запрыгали, указывая, друг другу пальцами на приближающуюся фигуру непонятного существа. Затем в их рядах произошло некоторое замешательство, когда по мере приближения истинные размеры и мощь фигуры чёрного паука стали ощущаться всё более явственно. Затем их волнение было замечено окружающими старожилами-факторианцами, которые, увидев предмет, взволновавший новичков, пришли в необъяснимое волнение сами. Затем, почему-то, резко заволновались полицейские – закричали и засвистели, сзывая подмогу, выстроились в плотную цепочку и выставили навстречу приближающемуся созданию штатные сетевые парализаторы.

  Чёрное создание наоборот, не выявило никакого волнения. Спокойно перешагнуло высокое защитное ограждение. Подошло к дрогнувшей полицейской когорте, вовсю щёлкающей оказавшимися бесполезными устройствами блокировки сетевых соединений. Двумя могучими человекоподобными руками раздвинуло шеренгу стражей порядка в стороны и, освободив себе путь, потопало дальше, держа курс на Центральный Офис Среднеземной Транспортной Компании.

  В Фактории же началась дикая, необъяснимая и неописуемая паника. Никто толком не понимал, что происходит. Никто не знал, что надо делать. Даже то, почему вообще нужно чего-то бояться и что-то делать. Наверное, действительно, паника сродни эпидемии. Уже через пять минут Фактория превратилась в муравейник, в который «добрый дядя» ткнул прутиком из интереса. Силы правопорядка пытались организовать мужественный отпор неожиданному агрессору. А работники различных служб, лихорадочно искали планы действий в чрезвычайных ситуациях. Не находили их и бестолково метались наскакивая друг на друга и тем усугубляя общий бедлам.

  Сам Полицмейстер мотался в вертолёте над беснующейся толпой, и то орал в мегафон, призывая всех к отпору незаконному вторжению, то неожиданно слал общесетевые призывы о помощи, терпящей бедствие Фактории, подвергшейся коварному нападению безжалостных кровожадных чудовищ.

  Сам же чудовищный паук, хладнокровно расталкивая толпы паникёров, прибыл в офис Транспортной Компании. Вытащил могучими лапами дрожащего управляющего из-под полок. И громовым голосом, окончательно потрясшим немногочисленных окружающих свидетелей, вопросил:

  – «Ты когда, курицын сын, научишься вовремя исполнять заказы клиентов!? Сколько можно ждать диагностическое оборудование? Неделю назад ты сказал: – «Завтра всё будет». «Завтра» уже было. Где твоё «всё»!? Где стенд микро-диагностики, мерзавец!?» – и встряхнул несчастного так, что у того жалобно лязгнули внутренности.

  – «Ва... ва… вам же должны были передать, что нет попутного транспорта в вашу сторону. Туда боятся ходить грузовозы...»

  – «Передать? Сам что, не имеешь моего номера, зануда? Где мой заказ, козья морда?», – и паук ещё раз встряхнул управляющего.

  Управляющий, подвергшийся такому интенсивному взбалтыванию, слабеющей рукой указал на объёмную коробку в дальнем конце склада и отключил связь, не имея больше желания подвергаться дальше столь интенсивной обструкции. Его дрон закатил глаза и принялся подтягивать манипуляторы к корпусу, устраиваясь в позу покоя. Карчмарь, а это был естественно он, презрительно фыркнул, уронил бедолагу на пол и направился к стеллажу за своим заказом, обрушив по дороге парочку других. Тщательно осмотрел коробку, внимательно прочитал аннотацию на этикетке, удовлетворённо кивнул и отправил по электронке подтверждение в получении на имя гендиректора компании. Затем, подхватив своё добро под обширную мышку, вышел вон, обрушив по пути ещё одну парочку громоздких стеллажей. Далее спокойно покинул пределы Фактории. Никто не рискнул его преследовать. Даже Полицмейстер на трясущемся вертолёте.

  Паника мало-помалу улеглась, зато в сетевом окружении Острова долго ещё гуляли пересуды произошедшего нерядового события. А видеоролики посещения неведомым существом представительства одной из ведущих компаний игры «Остров Дронов» заняли на сервере Ютуб верхние позиции, перекрыв на время видеоотчёт о дискуссии в Украинском парламенте между желтыми и голубыми по поводу очередных перевыборов в Раду...

  Размышления Алекса были внезапно прерваны обвальным грохотом всесокрушающего камнепада, возникшего наверху, на спуске с наблюдательного пункта, и ревущей лавиной, пронёсшегося по неширокой лестнице через Зал Совещаний к наружной двери – в Карчму прибыла четвёрка отважных парней – Киса, Марек, Пацак и Моня. Как обычно, толкаясь, подставляя ножки друг другу и вопя, они насквозь пролетели помещение и, вздымая пыль, выскочили на улицу, очевидно вслед за Карчмарём.

  – Привет... Алекс!!! Привет... Педро!!! Привет! Привет!

  Хлопнула дверь, и дробный топот и влажные шлепки по лужам множества ног унеслись к рабочему месту кузнеца под навесом у скалы.

  – Привет! – запоздало поздоровался Алекс и отрешенно подумал: – «Они все носили по очереди кристаллы дронов Корнея, и никому не удалось их оживить. А у меня Куб, и он тоже спит, если не...»